Карета, которая везла маркизу де Кастельбажак, мадам де Лепинас, Гофреди и Бертранду, въехала в Париж в воскресенье 17 января, почти одновременно с берлиной Шарля де Бреша. Только книготорговец выбрал ворота Сент-Антуан, а они предпочли ворота Сен-Жак.

Хотя Гофреди упустил человека из Тулузы в Орлеанском лесу, у него вновь появилась надежда. Теперь он разделял убеждение мадам де Кастельбажак: его хозяина как пленника, без сомнения, везли к маркизу де Фонтраю.

Когда карета поднималась по улице Сен-Жак, между маркизой и Гофреди все же разгорелся нешуточный спор. Рейтар хотел сразу ехать на площадь Мобер. Раньше или позже книготорговец появится там, и он сумеет развязать тому язык.

— Сейчас значение имеет не книготорговец, друг мой, а место, куда он отвез мсье Фронсака. Как только пленник попадет в руки моего брата, долго ему не прожить. Нам важнее узнать, где находится маркиз де Фонтрай. И ехать надо именно туда.

— До нашего отъезда он жил во дворце мсье де Ларошфуко…

— К нему он вашего хозяина, конечно же, не повезет, — иронически молвила маркиза.

— Я в этом не сомневаюсь, мадам. Ведь герцог спас жизнь моему господину и не потерпит такой низости.

— Вы мне потом расскажете. Пока же я предлагаю вот что. Вы сойдете у Гран-Шатле, как только мы пересечем Сите. Найдите его друга, полицейского комиссара, о котором вы мне говорили, и отправляйтесь с ним к мсье де Лиону, где уже буду я. У мсье де Лиона квартира на улице Нёв-де-Пти-Шан, за Пале-Роялем.

— Сегодня воскресенье, мадам, нет никакой уверенности, что мсье де Тийи в Гран-Шатле… Но я сделаю то, что вы просите, и, если комиссара там нет, отправлюсь на улицу Верри, где он живет. Если все сложится удачно, мы будем у мсье де Лиона через час.

Упряжка, которой по-прежнему управляла Бертранда, остановилась у Шатле и продолжила свой путь, едва Гофреди сошел. Рейтар побежал к главному входу, выскочил во двор и, перескакивая через четыре ступеньки, одним духом взлетел в большую залу, где находились лучники и приставы. К счастью, среди них был Ла Гут.

— Мсье Гофреди! — вскричал тот. — Мсье де Тийи очень тревожится. Где мсье Фронсак?

— Нет времени! Где мсье комиссар?

— Он придет только к полудню, после мессы в Сен-Жермен-л'Оксеруа. Сейчас он, должно быть, у себя дома.

— Прекрасно, я бегу туда. Идемте со мной, дело важное!

Ла Гут схватил шпагу, которую прислонил к банкетке, и бросился за рейтаром. Во дворе он сказал Гофреди:

— Мы доберемся быстрее, если возьмем лошадей, приготовленных для приставов.

Гофреди кивнул в знак согласия. Две серые кобылы как раз были оседланы. На глазах у изумленного конюха Ла Гут и Гофреди вскочили в седло и галопом поскакали к улице Верри. По дороге старый рейтар объяснил лучнику, что его хозяин стал пленником, возможно, погиб.

Гастон занимал третий этаж большого дома на улице Верри. Когда-то он был простым дознавателем без всяких средств и обитал в жалкой каморке под лестницей. Ришелье, желая удалить его и Луи из Парижа, предложил ему место лейтенанта в армейском полку, которое он потом перепродал за тридцать тысяч ливров. Произошло это ровно год назад — именно тогда Гастон получил должность комиссара Сен-Жермен-л'Оксеруа.

Он поместил свои деньги, а также часть добычи, доставшейся ему после битвы при Рокруа, у одного банкира и теперь снимал прекрасную квартиру из четырех комнат.

Гофреди дернул за звонок у входной двери, и консьерж открыл ее. Старый рейтар отстранил его и ринулся к лестнице. За ним по пятам следовал Ла Гут в форменной одежде. Взлетев на третий этаж, они забарабанили в дверь квартиры.

Испуганный лакей открыл им. Гофреди налетел на него:

— Мсье де Тийи дома?

— Да, мсье, но…

— Позовите его, быстро! Скажите, что дело срочное, что это касается его друга Луи.

Тут же появился Гастон, в домашнем халате, с всклокоченной морковной шевелюрой.

— Гофреди! Что случилось?

В нескольких словах старый солдат изложил суть дела.

— Нам нужно идти к мсье де Лиону. Там мы решим, как поступить с Фонтраем и этим книготорговцем.

Гастону не понадобилось объяснять дважды.

— Ла Гут, спустись вниз и оседлай мою лошадь. Гофреди, я иду одеваться, пошли со мной, у меня есть вопросы. Первый: почему к мсье де Лиону? Ведь он, если я не ошибаюсь, секретарь монсеньора Мазарини.

Пока Гастон натягивал штаны, потом рубашку, Гофреди объяснил, что Юг де Лион на самом деле принял эстафету у своего дяди Абеля Сервьена и теперь руководит тайной службой мсье де Бриена.

Гастон задал еще несколько вопросов, в частности, о связи между мадам де Кастельбажак, которая, как он узнал, была сестрой маркиза де Фонтрая, и Югом де Лионом. Постепенно он уяснил взаимоотношения между всеми этими персонажами.

Через несколько секунд они уже скакали галопом по грязным улицам столицы. Гастон возглавлял маленький отряд, поскольку знал дом Лиона, стоявший недалеко от монастыря обновленных августинцев, прозванных Младшими Отцами.

Они въехали во двор дворца, где секретарь Мазарини получил апартаменты, когда у августинцев звонили к утренней девятичасовой молитве. Гастона и Гофреди уже поджидал дворецкий, который проводил их на третий этаж, в большую прихожую, где находились маркиза де Кастельбажак, мадам де Лепинас, Юг де Лион и двое незнакомцев.

Гофреди заметил, что женщины сменили дорожные костюмы на элегантные парчовые платья с кружевным воротом и приподнятым на многоцветных бантах подолом, из-под которого выглядывали плутовки — одна золотистого цвета, другая пунцового.

Де Тийи никого не знал. Гофреди представил его дамам. Гастон нашел мадам де Лепинас вполне в своем вкусе. Тем временем Юг де Лион поднялся, чтобы поздороваться с ним.

— Садитесь, мсье де Тийи, — сказал секретарь Мазарини. — Полагаю, ваш спутник рассказал вам о недавних ужасных событиях. Мы ожидаем еще нескольких человек, а пока позвольте представить вам господ Дзонго Ондедеи и Томмазо Гандуччи. Мсье Ондедеи — камердинер монсеньора, а мсье Гандуччи — его перчаточник и парфюмер, — уточнил Лион с двусмысленной улыбкой.

Гастон уже слышал о Дзонго Ондедеи. Люди шептались, что он возглавляет личную секретную службу первого министра. Это был человек тонкий и скромный, одетый в черный костюм с белым квадратным воротником клерка. Что до Гандуччи, своей квадратной бородкой и лукавым видом он больше напоминал бретера, чем продавца перчаток и духов. Несомненно, он был одним из тайных агентов Мазарини.

Гастон и Гофреди сели на табуреты.

— Мадам де Кастельбажак сообщила мне, что мсье Фронсак как будто получил от мсье де Ферма новую систему кодирования, которую нельзя раскрыть. Это так? — спросил Лион у Гофреди.

— Да, мсье. Я присутствовал при их беседе, но толком ничего не понял. Как бы там ни было, система кодирования у меня. Мой господин доверил ее мне, чтобы я передал вам.

На глазах изумленных дам, которые этого не знали, старый рейтар извлек из своего пунцового плаща потертый кожаный бумажник и протянул Лиону.

На лице секретаря Мазарини выразилось сначала удивление, а потом довольство. Он открыл бумажник и достал листочки, исписанные Пьером де Ферма.

— Невероятно! — прошептал он. — Почему мсье Фронсак доверил вам этот документ?

— Мой господин обладает необыкновенным логическим умом, мсье. Он прекрасно понял объяснения мсье де Ферма и решил, что сможет в точности передать их мсье Россиньолю. Поскольку мсье де Ферма изложил все это письменно, мсье Фронсак предпочел доверить бумаги мне, чтобы было больше шансов доставить шифр по назначению.

Гофреди с грустью взглянул на мадам де Кастельбажак и добавил:

— Тогда он думал, что вы находитесь во вражеском лагере. При себе же он оставил другой документ мсье де Ферма, не имеющий отношения к шифрам.

— Что это за документ? — осведомился заинтригованный Лион.

— Я не совсем понял, мсье. Какая-то тарабарщина, математическое доказательство суммы степеней.

Юг де Лион поднял брови, устремив вопрошающий взор на мадам де Кастельбажак, которая в ответ лишь пожала плечами. Тогда секретарь Мазарини заговорил вновь:

— Предположим, что похититель мсье Фронсака отвез его или хочет отвезти к маркизу де Фонтраю. Стало быть, нам нужно узнать, где тот находится.

— В ноябре он жил на улице Сен, во дворце Лианкур, — заявил Гастон.

— Верно, — произнес Гандуччи со своим ужасным итальянским акцентом. — Но его там больше нет, — добавил он, театрально разводя руками. — С середины декабря герцог де Гиз уступил ему свой дворец!

— Вы уверены? — встревожился Лион.

— Мой человек следит за воротами дворца Клиссон каждый день, мсье. Вчера маркиз вошел туда и провел там ночь.

Он был в обществе мадемуазель де Шемро, несомненно, его любовницы, и брата этой особы.

— Если Фронсака держат во дворце Гизов, мы не сумеем ничего сделать, — мрачно сказал Лион. — Только королева могла бы дать нам разрешение войти, и я не уверен, что она это сделает. Она стремится успокоить умы, возбужденные страшной дуэлью Гиза и Колиньи.

— Мы не должны бросить Луи на произвол судьбы, — жестко возразил Гастон.

— Разумеется, — медленно кивнул Лион, — но если он там, дело значительно осложняется.

— Мой брат обычно продумывает все детали, — иронически молвила маркиза де Кастельбажак. — Представьте, что вы попросите королеву дать разрешение обыскать дворец Гизов. Он узнает об этом от своих друзей и тут же избавится от мсье Фронсака. Однако ничто не доказывает нам, что мсье Фронсак именно там, зато у нас есть книготорговец. Надо схватить его и заставить говорить.

В этот момент дворецкий проскользнул в комнату и шепнул несколько слов Югу де Лиону.

— Впустите их, — распорядился тот.

В гостиную вошли женщина в платье из тафты и бирюзовом плаще, а также двое молодых людей со шпагами. Гастон узнал Луизу Муайон и ее брата Симона Гарнье. Второго юношу он также видел с ней: вероятно, это был Исаак Муайон. Юг де Лион тут же подтвердил его предположение.

Исаак дружеским жестом приветствовал Гандуччи.

— Некоторые из вас знакомы с Луизой Муайон и ее братьями, — сказал Лион. — Они состоят у меня на службе, как прежде служили моему дяде. Все они протестанты, имеют тесные связи с тайной полицией Вильгельма Оранского и сторонниками союза между Францией и Соединенными провинциями. Я поручил Симону выявить шпиона в шифровальном бюро, попросив мсье Россиньоля принять его на службу. К несчастью, это ему не удалось.

Затем секретарь Мазарини обратился к вновь прибывшим:

— Книготорговец по имени Шарль де Бреш злоупотребил доверием мсье Фронсака и заманил его в ловушку. Сейчас тот находится в руках мсье де Фонтрая. Мы ищем способ освободить его.

Он повернулся к остальным:

— Что нам известно об этом книготорговце?

— Луи подозревал его, — объявил Гастон. — Гофреди выслеживал мсье Шантлу, который зашел к нему в книжную лавку и не мог толком объяснить причины этого визита. Однако позднее мы узнали, что шпионом в бюро Россиньоля был Абер, работавший на маркиза де Фонтрая. Тогда мы оставили книготорговца в покое. Но Луи все же не был убежден в его невиновности и говорил мне об этом. Марго Бельвиль, управительница замка Мерси, которая сама занималась книготорговлей, предложила навести справки о нем у Себастьена Крамуази, однако Луи уехал, так и не успев сообщить мне об этой беседе.

Затем слово взял Гофреди:

— Хозяин говорил мне, что мсье Крамуази рассказал ему о пребывании Бреша в Риме. Вроде бы у того были какие-то неприятности с правосудием. Поэтому мой господин решил повидаться с ним, чтобы попытаться разузнать больше, и упомянул о нашей поездке в Тулузу. Нам не хватало кучера, и Бреш предложил себя на замену. Ему нужно было съездить в Тулузу за книгами. Мсье Фронсак согласился, думая, что за столь долгое путешествие распознает истинную сущность этого человека. Он также сказал ему, что мы собираемся поселиться у мадам де Кастельбажак.

— И конечно, в тот же вечер изменник предупредил моего брата, — иронически вставила маркиза.

— Несомненно, — продолжил Гофреди, кивнув головой. — Как бы там ни было, во время путешествия Бреш показался нам славным человеком и хорошим спутником. Он много рассказывал о своей поездке в Италию. В Риме он поступил на службу к Антонио Барберини в качестве библиотекаря. К концу путешествия мой господин полностью доверял ему.

— И, тем не менее, в Тулузе Бреш организовал его похищение, — едко сказала мадам де Кастельбажак.

— Он очень хитер, — признал Гофреди. — Он так ловко обвел нас вокруг пальца!

— Но где же этот дьявольский человек, о котором мы ничего не знаем? — взорвался Лион.

— Я подозреваю, что он агент Урбана Восьмого, — пояснил перчаточник. — Он принимал Фабио Чиджи в своей лавке.

— Фабио Чиджи? — заволновался Гастон. — Значит, мне надо рассказать вам о краже в резиденции нунция! Как вы знаете, это произошло в ноябре. У монсеньора Чиджи похитили важные бумаги. Я написал по этому поводу рапорт начальнику полиции Дрё д'Обрэ, который должен был передать его мсье Ле Телье. Я нашел парнишку, сумевшего забраться на крышу по фасаду и спуститься вниз по каминной трубе, чтобы взять документы. Маленький трубочист описал мне своего нанимателя — вероятно, это был маркиз де Фонтрай.

— Опять он! — проворчал Лион.

— Мальчуган оставил себе письмо, которое показалось ему очень красивым из-за восковой печати с гербом Барберини. Послание это было написано рукой Таддео, но я не упомянул о нем в рапорте, поскольку нашел текст не слишком ясным. Там говорилось о шпионе в шифровальном бюро мсье Россиньоля — и я сразу подумал о Шарле Мансье. Шпион этот подчинялся агенту по имени Карло Морфи, которому монсеньор Фабио Чиджи должен был полностью доверять, ибо тот выказал необыкновенную ловкость в деле захвата некоего Паллавичино, однако я не сумел ничего узнать ни о Морфи, ни о Паллавичино.

— Паллавичино! — хором вскричали Лион и Гандуччи.

— Возможно ли, что это Бреш? — спросил Лион у Гандуччи. — Что Шарль де Бреш и Карло Морфи — одно и то же лицо?

— О чем вы сейчас говорите? — спросила Изабо де Кастельбажак.

— Верно, — сказал Лион, — вы эту историю не знаете. Вот она в двух словах: Ферранте Паллавичино, знатный венецианец, хотя и был членом религиозного братства, взбунтовался против злоупотреблений церкви. Он написал несколько сочинений, объявленных подстрекательскими и проникнутыми духом протестантизма. Его книги подверглись осуждению, но Паллавичино был огражден от ярости папы, поскольку жил в Венеции. Ему хотелось приехать во Францию, ибо монсеньор Мазарини желал использовать его талант полемиста. Именно в это время Паллавичино исчез. Мсье Гандуччи начал розыски и обнаружил, что некий Карло Морфи предложил Паллавичино помочь с въездом во Францию. Оба были схвачены в декабре прошлого года в Оранже отрядом вице-легата Авиньона. С тех пор Ферранте находится в тюрьме в Авиньоне, и мы выяснили, что в ловушку его заманил именно Карло Морфи, который на самом деле является папским шпионом.

— Похоже, Бреш использовал более или менее сходный способ в отношении моего друга Луи, — произнес Гастон. — Значит, он и есть Карло Морфи. Надо немедля отправиться в книжную лавку на площади Мобер, узнать, нет ли его там, и устроить ему засаду.

— Маловероятно, что мы его найдем, — заметил Лион, пожав плечами. — Зачем ему туда возвращаться?

— Мы следовали за ним по пятам, — возразила маркиза де Кастельбажак. — Возможно, он только что приехал, возможно, еще находится в пути. Он не подозревает, что мы уже в Париже, и, замыслив бежать, конечно, захочет взять все ценные вещи. Нам нужно установить наблюдение за лавкой вплоть до его возвращения.

Потрясенный Гофреди встал.

— Мсье, — обратился он к Югу де Лиону, — прошу меня простить, но я сейчас же отправляюсь туда. Для меня это последняя надежда спасти моего господина.

— Мы все едем туда, — решительно сказала маркиза де Кастельбажак, также поднимаясь с места.

— Это безрассудство, мадам! — запротестовал Гастон. — Их четверо, возможно, будет схватка!

— Кажется, я уже доказала вам, — с улыбкой вмешалась Луиза Муайон, — что женщина порой способна помочь бедному мужчине, угодившему в западню.

Гастон покраснел.

— Благодарю вас за заботу о нашей безопасности, мсье де Тийи, — в свою очередь улыбнулась мадам де Кастельбажак, — но я довольно ловко обращаюсь с пистолетами, а мадам де Лепинас превосходно владеет шпагой.

— Итак, мы отправляемся туда все вместе, — решил Лион, вставая. — Я возьму с собой двух крепких слуг, которые, возможно, нам пригодятся. Встречаемся на площади Мобер. Мадам Муайон, вы приехали в карете?

— Да, мсье маркиз, муж одолжил мне свою.

— Мы с Гофреди и моим лучником, который ждет на улице, поедем верхом, — сказал Гастон. — Мы будем там раньше и подождем вас. Вы все вооружены?

Исаак и Симон кивнули, то же самое сделали дамы.

— Я с вами не пойду, — вкрадчиво произнес перчаточник, — мне надо повидать моего человека, который следит за дворцом Гизов. Если вы позднее отправитесь туда, я вас встречу.

— Что до меня, то я подробно изложу содержание нашей беседы Его преосвященству, — елейно возвестил Ондедеи.

Как и предполагалось, Гастон, Гофреди и Ла Гут первыми прибыли на площадь Мобер. Они сразу заметили большую карету, стоявшую перед лавкой «Под эгидой Рима».

— Зеленая берлина! — вскричал Гофреди. — Это они! Кажется, я даже узнаю кучера, который ждет снаружи. Именно этого человека я видел недалеко от Орлеана. Другие, должно быть, в лавке. Пошли!

Шарль де Бреш и в самом деле только что вернулся из дворца Гизов. Бандоле остался сидеть на козлах кареты.

— Нет! — возразил осторожный Гастон. — Они не могут от нас ускользнуть. Подождем Исаака и Симона. Нам нужно захватить их всех, и два человека тут лишними не будут.

Гофреди согласился с этим мнением, и три всадника замерли в отдалении от книжной лавки, на краю улицы Галанд, рядом с перекрестком, ведущим на улицу Ра. Отсюда они прекрасно видели площадь Мобер, почти безлюдную в это воскресное утро. Судя по всему, Бандоле не обратил на них внимания.

Через несколько минут подъехала карета мадам Муайон, которой управлял Исаак, а за ней экипаж мадам де Кастельбажак. Гастон взял руководство операцией на себя. Он велел Исааку поставить свою карету прямо перед лавкой, чтобы зеленая берлина не смогла сразу набрать ход. Брат мадам Муайон исполнил это, за ним последовали Гастон, Гофреди и Ла Гут на лошадях.

В тот момент, когда карета Муайонов остановилась перед берлиной с Бандоле на козлах, Гастон направил свою лошадь с другой стороны и выхватил пистолет.

— Слезайте оттуда! — приказал он кучеру.

Бандоле, словно оцепенев, не подчинился. Впрочем, он мог просто не понять то, что ему сказали. Тогда Гофреди спрыгнул с лошади на сиденье кареты, держа в руках длинный нож. Разбойник не сделал даже попытки сопротивляться. Гофреди ухватил его за плащ и сбросил на землю, перед копытами лошади Гастона.

Оба брата мадам Муайон спешились, так же как и лучник Ла Гут.

От сильного удара Бандоле потерял сознание. Ла Гут стал вязать ему руки, а четверо мужчин с пистолетами и шпагами наголо вошли в лавку.

Бреш застыл в изумлении, увидев вооруженных до зубов людей. Лицо его посерело от ужаса. Двое подручных, которые занимались увязкой книг, в страхе оцепенели.

— Я полицейский комиссар округа Сен-Жермен-л'Оксеруа, — громовым голосом возвестил Гастон. — Именем короля я беру вас под стражу. Попробуйте только оказать сопротивление, и мы вас убьем. Расстегните пояса.

Двое разбойников посмотрели на Бреша, словно надеясь на спасение, но, ничего не прочтя на его лице, исполнили приказ.

В этот момент в лавку вошел Юг де Лион в сопровождении Ла Гута и двух слуг, вооруженных пистолетами.

— Мсье комиссар, кучер крепко связан. Он так и не очнулся, поэтому я уложил его в берлину. Мадам Муайон осталась присматривать за ним, — сказал лучник.

— Прекрасно! Теперь свяжите этих троих. А вы не вздумайте шевелиться, или вам плохо придется!

Исаак, Симон, два лакея, Ла Гут и Гофреди схватили веревки, которыми разбойники связывали пачки книг. За две минуты всем троим накрепко скрутили руки за спиной.

— Мсье маркиз, — спросил Гастон Юга де Лиона, который с удовлетворением следил за всем происходящим, — вы отдадите мне этих людей? Я предпочел бы, чтобы Ла Гут отконвоировал мерзавцев в Гран-Шатле, где их посадят в каземат. Сейчас нам нужен только Бреш, и мы допросим его прямо здесь.

— Нашей экспедицией руководите вы, — любезно отозвался Лион.

Слуги Лиона и Ла Гут без особых церемоний выволокли из лавки двоих разбойников, и те присоединились к своему сообщнику в карете. Гастон велел лучнику ждать его в Гран-Шатле.

Когда всех приспешников Бреша вывели на площадь, в лавку вошли мадам де Муайон, маркиза де Кастельбажак и мадам де Лепинас.

Гастон подошел к Шарлю де Брешу. Книготорговец помертвел от ужаса, хорошо понимая, что его ждет. Он знал, какие страшные пытки применяет мэтр Гийом: Фронсак описывал их, когда рассказывал ему о своем друге-комиссаре. Возможно ли, что этот комиссар и есть друг Фронсака? Тогда он, несомненно, погиб.

— Мсье де Бреш, — или вы предпочитаете, чтобы вас называли Карло Морфии? — я не хотел бы оказаться на вашем месте, — сказал Гастон. — Через неделю я отдам вас под суд за похищение мсье Фронсака. И не сомневайтесь — я сам прослежу, чтобы вас колесовали, отрубив перед этим запястья и ступни. Уже сегодня вечером вас ждет предварительный допрос с пристрастием. Это будет пытка не водой, а сапожками.

Бреш теперь был цвета каррарского мрамора и дрожал как лист на ветру.

— Вы можете, однако, рассчитывать на некоторое снисхождение, если скажете нам, куда отвезли мсье Фронсака, и если мы найдем его живым.

— Он во дворце Гизов, — пролепетал книготорговец. — Но освободить его вам не удастся.

Гастон посмотрел на Лиона, который поморщился.

— Могу предложить вам сделку, мсье.

— Какую? — прошептал Бреш.

— Свободу, если вы поможете нам и мсье Фронсак останется жив.

— Как… верить вам? — пробормотал Бреш с жуткой ухмылкой, вызванной страхом. — После того, что я… сделал… мне нечего ждать от вас…

— Необходимо найти мсье Фронсака живым. Только это имеет для нас значение, — вмешался Юг де Лион. — Сейчас вы расскажете, что произошло и как вы предали мсье Фронсака маркизу де Фонтраю. Не упускайте ни единой детали. Затем мы посмотрим, что можно предпринять. Если мы освободим мсье Фронсака, даю вам слово, что вас отпустят, правда, после того как вы признаетесь во всех других ваших преступлениях.

Старый рейтар сделал шаг вперед, побагровев от гнева. Гастон жестом остановил его:

— Гофреди, нам нужно спасти Луи. Месть бесполезна.

— Как… верить вам? — повторил Бреш, обретая некоторую уверенность.

— Меня зовут Юг де Лион, я первый секретарь Его преосвященства кардинала Мазарини. Если я дам вам слово, можете быть уверены, что никто его не нарушит. Мсье де Тийи, вы согласны?

— Я тоже даю слово, — подтвердил комиссар. — Но внимание! Одна ложь — и вас ждет колесо!

Бреш больше не колебался. Ему указали выход, и он рассказал все. Как прибыл в Париж несколько часов назад, как посетил дворец Гизов, как Луи Фронсака, в плохом состоянии, но живого отнесли в подвал, как его допрашивал Фонтрай, как маркиз угрожал ему, а потом удалился.

— Мсье Фронсак сильно страдает от раны, голода и жажды. Если вы хотите освободить его, это надо сделать быстро. До вечера он не доживет.

— Но как проникнуть во дворец Гизов? — спросил Гастон.

— Я не знаю… Это крепость…

— Сколько там человек охраны?

— Понятия не имею, но я видел офицера герцога де Гиза с дюжиной людей. Конечно, их намного больше. Сверх того, мсье де Фонтрай был с шевалье де Шемро, которого сопровождали четверо или пятеро головорезов, вооруженных до зубов.

А нас только четверо! — подумал Гастон. Он повернулся к Лиону:

— Вы уверены, что нельзя привлечь отряд мушкетеров?

— Мне очень жаль, но я не могу взять такую ответственность на себя. Я немедля отправлюсь к Его преосвященству, но убежден, что он захочет получить разрешение регентши. А королева находится в Рюэле.

— Все-таки попытайтесь, — посоветовал Гастон, которому теперь хотелось избавиться от Юга де Лиона. — Вы можете сделать это прямо сейчас?

— Я сделаю все возможное, — обещал секретарь Мазарини и направился к выходу.

Тогда Гастон повернулся к маркизе де Кастельбажак:

— Мадам, вы готовы пойти на риск?

— Да, мсье. Ради Луи Фронсака я готова на все.

— Мы тоже, — хором подтвердили Луиза Муайон и Франсуаза де Лепинас.

Гастон повернулся к Брешу:

— Фонтрай по-прежнему во дворце?

— Не знаю. Он собирался пойти вместе с мадемуазель де Шемро к мсье де Ларошфуко.

— Это хорошо, если его там нет, — сквозь зубы произнес Гастон. — Мсье де Бреш, мы сейчас привяжем вас к этому столу. Молитесь, чтобы мы вернулись и освободили вас.

Знаком он приказал Гофреди скрутить негодяя.

— А если вы не вернетесь? — взмолился книготорговец.

— Тогда вы умрете здесь, от голода и жажды. Или вас сожрут крысы. Должно быть, они любят книготорговцев не меньше, чем книги. Гофреди, засунь ему в рот кляп. — Он повернулся к дамам и братьям Муайон. — Нам нужны дополнительные силы. Сейчас мы отправимся на улицу Катр-Фис, в двух шагах от дворца Гизов, где находится контора отца мсье Фронсака. Там есть два бывших солдата, которые помогут нам. Вот мой план…

Через полчаса две кареты поднимались по улице Шом. Перед ними ехали на лошадях Гастон и Гофреди. Вскоре пошел снег.

Перед монастырем Милосердия, напротив ворот дворца Клиссон, под портиком часовни Брак укрывались двое нищих, завернувшихся в старые плащи. Несмотря на это, Гастон узнал в одном из них Гандуччи. Он подъехал к итальянцу и сказал вполголоса:

— Перебирайтесь на улицу Катр-Фис, к конторе мэтра Фронсака. Вы ее знаете?

Агент кивнул, и всадники продолжили свой путь до конторы.

Таким образом, они проехали вдоль фасада дворца Гизов, который располагался между улицами Катр-Фис и Рош, исчезавшей в недрах нынешнего дворца Субиз и переходившей затем в улицу Брак.

Ворота конторы были открыты. Гийом Бувье, тянувший горячее вино на кухне, устремился к Гастону, едва увидев его. Эскорт комиссара очень его удивил.

— Гийом, — приказал Гастон, — ступай за своим братом. Оба вооружитесь, как для боя. Нам предстоит схватка. Гофреди все тебе объяснит. Милые дамы, — добавил он, обращаясь к маркизе, которая выходила из кареты в сопровождении Франсуазы де Лепинас, — вам нужно согреться и слегка перекусить. Гийом проводит вас.

Тут же направившись ко второй карете, которой управлял Исаак, он повторил то же самое Симону и его сестре. Потом устремился в контору.

Отца Луи он нашел в рабочем кабинете.

— Мсье Фронсак, дело серьезное. Вашего сына держат пленником во дворце Гизов, прямо напротив, и я попытаюсь освободить его. Вы помочь не сможете, но разрешите мне взять с собой Гийома с Жаком.

— Мой сын? Что случилось?! — воскликнул старик, и из глаз его внезапно брызнули слезы.

— Слишком долго объяснять, мсье. Через час или он будет свободен, или мы все мертвы. Знайте, что монсеньор Мазарини уведомлен о случившемся, но послать военный отряд может только с согласия регентши. Мне очень жаль, но сейчас я должен спешить.

Он вихрем помчался вниз по лестнице. Мсье Фронсак следовал за ним по пятам, досаждая ему вопросами. Гастон отвечал, как умел.

На кухне Гийом и Жак были уже наготове, вооруженные с ног до головы: пистолеты и шпаги находились у них под рукой, на чердаке. Пришел Гандуччи, также экипированный для боя.

— Мсье де Тийи, мсье Гандуччи сказал мне, что моего брата нет во дворце, — сказала маркиза. — Он выехал примерно час назад в карете, вместе с женщиной, вероятно, мадемуазель де Шемро.

— Значит, нам нужно действовать быстро. Мы отправимся ко дворцу пешком, — пояснил Гастон. — Гийом и Жак, вы пойдете первыми и остановитесь на углу улицы Рош. Вы тут всем знакомы, никто не обратит на вас внимания. Затем настанет ваша очередь, дамы… постарайтесь хорошо сыграть свою роль.