Когда мужчина с женщиной начинают жить вместе, то у каждого за спиной его собственная компания друзей. И не обязательно им всем так просто найти общий язык.

Холостые друзья Любимого Мужа, естественно, принимают в штыки появление в его жизни женщины. Особенно мачо, которых большинство. Их нисколько не волнуют случайные связи. Напротив, есть повод посудачить и похихикать. Мужчины вообще любят хвастаться друг перед другом своими победами на любовном фронте, особенно если они, эти победы, хороши собой.

Но если вдруг появляется женщина, в которую друг по уши влюбляется и начинает возносить ее до небес или немеет от восхищения и говорит о ней: «Я искал такую всю жизнь». И проводит с ней все вечера, выходные, отпуск, путешествует с ней и даже устраивает экскурсию на мыс Ра, то подобная «особа» неминуемо будет действовать друзьям на нервы.

Покончено с покером по субботним вечерам в холостяцкой квартире, где можно устроить настоящий бордель. Больше никакого тенниса по воскресным утрам, с последующим посещением бара и бурными дискуссиями на футбольные темы (футбол женщины, как правило, ненавидят) или о политике, (в которой они ровным счетом ничего не смыслят, хотя этот великий безумец Де Голль наградил их избирательным правом и самые выдающиеся из них теперь могут даже стать министрами. Да-да, вам это не снится). И, наконец, они обсуждают еще и женщин, других, настоящих, которые трепещут перед великими мужами.

– А ты знал, что подружка Жоржа (не понимаю, почему он сегодня не пришел) – натуральная блондинка. Представь себе. Он поклялся мне здоровьем своей матери.

– Говорят, любовница шефа скоро возглавит пресс-службу.

– Это та, что похожа на Клаудию Шиффер?

– Ну да. Говорят, она замечательная любовница.

– Возможно. И все равно спасу нет от этих умниц-разумниц. Все прибрали к рукам.

– Вот-вот! Поэтому, как видишь, и бардак везде развели!

– Представьте себе, вчера вечером я подцепил восхитительную шатеночку. Она пригласила меня к себе. И я так упился, что сегодня утром, когда проснулся, никак не мог вспомнить, как ее зовут. Пришлось лезть голым к ее сумке, чтобы посмотреть ее документы.

– А я как влип! Помните Тину, итальянскую актрису, я вас как-то знакомил, так вот, она хочет во что бы то ни стало переехать ко мне. Меня в дрожь бросает при мысли о том, что в моей ванне все будет заставлено баночками, флакончиками, тюбиками и прочей ерундой... Мрак!

– Я тебя понимаю. У меня правило: только зубная щетка – ничего больше. Вот так.

Еще мужчины любят предаваться воспоминаниям, которые только им и кажутся забавными.

– Ты помнишь, как мы взяли с собой одну красотку в Довиль на выходные, у тебя «порш» сломался прямо посреди шоссе, так она его починила в два счета.

– Еще бы! Она оказалась дочкой автомеханика.

– Мы выглядели как два идиота.

– Я даже и не знаю, что с ней сталось...

– Может, у нее свой сервис в Питивье?

– А помнишь жену булочника из деревни, где жила твоя бабушка, она была так влюблена в тебя, каждое утро приносила нам прямо в постель горячие круассаны. А потом мне приходилось торчать за дверью целых пятнадцать минут. Быстро же ты управлялся, однако...

– Не я, а она. Муж-булочник ходил за ней по пятам.

– А ты помнишь, как мы ездили кататься на лыжах в Шамони? Писали прямо перед Гранд-Отелем, выводя на снегу свои подписи. Ты тогда еще подцепил роскошную бабу, владелицу кинокомпании.

– Ну да. Было дело. Но потом я ее бросил. Вернее она сама меня выставила. Я считаю, что тот, кто носит штаны, тот и главный. Она же хотела сама всем командовать.

– А ты помнишь, что говорил муж Маргарет Тетчер, когда его спрашивали, кто у них на Даунинг-стрит, 10, в штанах? «Я в штанах, но я же их и стираю, и глажу».

Когда вы прямо-таки ворвались в жизнь вашего мужа, вы сразу же почувствовали, что, хотя его друзья и улыбаются вам лицемерными улыбками, относятся они к вам настороженно. Вы для них «зануда».

Что ж посмотрим кто кого. Лицемерить вы умеете не хуже.

Вы приклеиваете улыбочку, восторгаетесь каждой сказанной глупостью, весело смеетесь в ответ на любую, даже самую идиотскую шутку и (самое сложное!) молчите, чтобы не смутить уважаемых мужчин, особенно когда они весело щебечут о тряпках. Да-да, они говорят о тряпках!

– Ну-ка, классный у тебя пиджак! Где покупал?

– У «Барнани».

– Ни фига себе! А что за ткань?

– Кашемир. Натуральный. Все 200%.

Вы даже приготовили замечательный ужин, когда они впервые устроили у вас покер.

Его приятели пришли в восторг и наградили вас аплодисментами. После чего вы надели самое красивое свое пальто и схватили выходную сумочку «Гермес».

– Ты куда? – удивленно спрашивает Любимый Муж.

– Деловой ужин.

Вы чмокаете в лоб Любимого Мужа и исчезаете...

Люк (не без иронии): Деловой ужин... в субботу? Ну-ну.

Любимый Муж (погруженный в карты): Что ты сказал?

Люк: Да, ничего.

Любимый Муж (бросая карты на стол): Флэш рояль.

Люк (кисло): Кому везет... в карты.

После рождения Старшенькой ваш Супруг постепенно охладел к субботнему покеру. Ночные бдения его приятелей, сопровождавшиеся шумным весельем, мешали спать вашему драгоценному чаду. Она выражала свое недовольство истошными воплями. При появлении картежников вы сразу норовите сбежать в кино, но сначала напоминаете отцу его обязанности:

– Не забудь дать ей бутылочку в 11, если вдруг я задержусь...

Любимый Муж не протестует, однако физиономия у него при этом вытягивается, его бесит, с какой бесцеремонностью вы обращаетесь с главой семейства, да еще в присутствии всей его команды.

Отныне покер перемещается к Филиппу, который живет с неким Ришаром.

Вместо тенниса по воскресеньям у вас теперь «утро любви». Любимый Муж не жалуется. Вы тем более, даже если ему вздумается погонять мячик после обеда. Вы просто продолжаете отдыхать в постели, теперь уже с интересной книжкой. Однако в один прекрасный день он заявляется – без предупреждения, между прочим – с компанией веселых спортсменов. Они удобно располагаются у вас в гостиной с явным намерением пообедать.

Вы наспех накидываете кружевной халатик, предлагаете им белого вина «Лиму» и прикидываетесь дурочкой.

Время идет.

Любимый Муж в затруднении: с одной стороны, оголодавшие друзья, с другой – жена, которая не умеет и не хочет готовить.

Наконец он решается.

– Скажи, милая (это вы), у тебя не найдется кусочка сыра?

«Милая» делает круглые глаза, невинные и грустные.

– Видишь ли, я не рассчитывала... холодильник пуст!

(Вы и правда не рассчитывали, но холодильник совсем не пуст.) Только вам совсем не хочется отказываться от ужина при свечах с Любимым Мужем.

Давид (он тоже упрямый): Что, даже яиц нет?

Вы: Ну три или четыре, не больше.

Люк: А спагетти? Обожаю спагетти в пряном соусе!

Вы: Кажется, в буфете есть одна пачка... Но на всех все равно не хватит!

Ален: Ну ладно, а бакалейной лавки поблизости нет?

Тут Любимый Муж понимает, что вы уперлись как баран и скорее позволите его друзьям сжевать ковер, чем сварите спагетти. (Да-да, ко всем прочим вашим недостаткам у вас еще и плохой характер).

– А может, просто в бистро какое-нибудь? – неожиданно предлагает он.

Хор одобрения:

– Гениально! Ну конечно же... Бистро... Отлично!

Давид: Мне тут один ресторанчик советовали, там такая говядина в горшочках, но он на другом конце Парижа.

Люк: А я знаю один греческий ресторанчик и совсем не дорогой, в Сен-Жермен-де-Пре.

Ален: Вот и хорошо, а то я совсем на мели.

Давид: Чего я не выношу, так это блюда с виноградными листьями...

Любимый Муж: Может, кускус?

И снова хор одобрения:

– Здорово! Да, здравствует хороший кускус!

Люк: У меня есть одно место на примете, в районе старого рынка, забавное, и пирожки там вкусные, «У Ахмеда» называется.

Вы (с облегчением): Я буду готова через пять минут, и мы все вместе поедем к Ахмеду.

Вы отъезжаете на трех машинах, полчаса кружите по кварталу в поисках места для парковки. Наконец бросаете машины прямо на тротуаре. Понятно, сегодня воскресенье. Не будут же полицейские приставать к несчастным гражданам в воскресный вечер. Потом они, наверно сами сейчас сидят за столом, эти полицейские. Возможно, едят тот самый кускус.

У Ахмеда столпотворение.

– Столик у вас заказан? – спрашивает он.

Традиционный вопрос вместо приветствия, который совершенно выводит вас из себя, когда перед вами пустой (и претенциозный) зал. Но с Ахмедом дело обстоит иначе.

– Вообще-то нет...

– О-ля-ля... И сколько вас?

– Пятеро.

– Через двадцать минут столик должен освободиться.

До чего противно торчать за стойкой бара, как чучело на грядке, в то время как другие клиенты, удобно устроившись за столом, не торопясь, доедают свой обед, насмешливо, поглядывая на вас.

– Мы придем в другой раз, – хором говорите вы.

Однако, оказавшись на улице, компания друзей начинает метаться.

Ален (увидев пивной бар): Может, заглянем? Выглядит вполне привлекательно.

Вы облепляете меню, выставленное на улице.

Люк: «Фирменное блюдо»: улитки в чесночном соусе.

Давид: Я не любитель улиток. И потом вечером хочется чего-нибудь полегче.

Ален (осатанев от голода): Тебе не угодишь. Ты уже отверг греческую кухню.

Любимый Муж (менторским тоном): Хватит! Обсуждение закончено. Предлагаю вам мое любимое бистро в Нейи. Там готовят божественные креветки гриль. И к тому же хозяин – мой друг, уж он отыщет для нас место, хотя бы на кухне.

Вы снова прыгаете по машинам и несетесь в Нейи на бешеной скорости, прямо как гангстеры, уходящие от преследования.

В Нейи выясняется, что любимое бистро Любимого Мужа не работает в воскресенье вечером.

Друзья жалобно хором:

– Мало того что большая часть ресторанов закрыта в конце недели, так к тому же уже десять вечера.

– Никто не захочет нас обслуживать.

– Умираю с голоду, готов проглотить целую коробку собачьего корма!

Вечер бесславно завершается в «Макдоналдсе».

Настроение отвратительное. Любимые друзья начинают пикироваться.

Давид (Люку): Как поживает твоя подружка?

Люк: А кто его знает.

Давид: Ты живешь с полной дурой.

Люк: Зато у нее хорошая фигура.

Давид: Да, конечно, но она все равно дура.

Люк (с текущим по подбородку кетчупом): Знаю, знаю.

Давид: Тогда почему не найдешь себе другую?

Люк: Она меня не напрягает.

Ален (Любимому мужу): Меня бросила Катрин.

Любимый Муж: Сочувствую, старик. Что я могу для тебя сделать?

Ален: Она хотела ребенка, а я – нет. Ведь я был прав?

Давид (встревает): Конечно, прав! Не забывай, что на жизнь можно смотреть по-разному: здраво или по-женски.

Вы (не выдержав): Знаете что, ребята... По-мое...

Любимый Муж (оборвав вас на полуслове): Ладно, нам пора. Завтра мне рано вставать (и тут вспоминает, что я сажусь за письменный стол в пять часов утра)... и моей жене тоже!

Уже в машине вы не можете удержаться, чтобы не намекнуть ему, что его драгоценные друзья – просто хамы.

– Да они еще совсем мальчишки. Вот увидишь, как только они женятся или найдут себе приличных подружек, которые займутся ими всерьез, ты их просто не узнаешь.

Любимый Муж оказался прав.

И это доказывает, что любовь поистине творит чудеса.

И что женщины – добрые волшебницы.

Отношения с друзьями действительно начинают незаметно видоизменяться, когда один за другим друзья вашего супруга женятся или заводят себе постоянных подруг.

Одно дело пообедать с Люком, другое – с семейной парой (Люк + его жена). Особенно если учесть, что вы недолюбливаете Люка, а Любимый Муж не переносит его жену. Или наоборот. Одно дело вы гуляете в воскресенье в лесу Сен-Клу с Аленом, и совсем другое – со всем его семейством (Ален + его гражданская жена + младенец). Особенно если вы плохо ладите с подружкой Алена, а Любимого Мужа раздражает вечно хнычущий ребенок. Или наоборот...

Ну и так далее и тому подобное.

Однако все женщины солидарны в одном: они отпускают своих мужчин на «мальчишники», где те развлекаются, играя в покер или в теннис. Одна только подружка Давида, неисправимая кокетка, попыталась втереться в компанию закадычных друзей. Но успеха не имела. Особенно когда попыталась немного их расшевелить:

– И что же все-таки мужчины думают о любви? – томно спросила она.

Любимый Муж (ворчливо): Лю... что? Мне две.

Люк: Все мы люди. Без любви в жизни нельзя. Но не надо перебарщивать! Пас.

Ален: Любовь – вещь утомительная, она связывает вас по рукам и ногам: не погуляешь, домой изволь возвращаться вовремя, не смей ужинать с бывшими подружками... Поднимаю до пятидесяти.

Давид: Джульетта, дорогая, отстань от нас со своими идиотскими вопросами. Не видишь, у нас серьезная игра.

Даже если некоторые друзья вашего Любимого Мужа или их подружки вам не нравятся, вы по-прежнему (и так будет всегда) воздерживаетесь от недоброжелательных высказываний в их адрес.

А все потому, что и у вас тоже, между прочим, есть целая ватага подружек.

И к тому же вы точно знаете, что Любимый Муж от них не в восторге.

Происходит это от ревности или из принципиальных соображений?

Скорей всего и то, и другое.

Своих подружек вы делите на несколько категорий.

Подруга детства

Жизнь разбросала вас. Однако вы звоните ей несколько раз в год на другой конец Франции, чтобы предаться воспоминаниям.

С 11 лет и до 16, пока вы учились при монастыре Святой Жанны д'Арк, Франсуаза была вашей лучшей подружкой.

– Помнишь, как ты подложила репейник девочкам в кровати и они подняли такой гвалт, что разбудили даже настоятельницу?

– Еще бы! Помню, конечно. Как мы потом смеялись!

И в 57 эта история все еще вызывает у вас смех.

– А помнишь, как мы стащили нижнюю юбку у сестры Джорджии и повесили ее вместо флага во дворе. Она чуть не грохнулась в обморок от ужаса.

И вы снова начинаете хохотать как безумные.

Но помимо географического расстояния, есть и нечто другое, что мало-помалу начитает разделять вас.

Когда вы расспрашиваете Франсуазу о ее жизни, выясняется, что у нее всегда все хорошо. Ее обожаемый муж делает потрясающую карьеру в банке. Ее чудесные дети все делают блестяще: играючи сдают любые экзамены, находят отличную работу и никогда не спорят с родителями. Короче говоря, в жизни Франсуазы никогда не бывает неудач и поражений.

И, боже мой, как же вас это раздражает!

Конечно, у вас плохой характер, и в этом вы уже признавались. Вы не можете удержаться и начинаете сравнивать потрясающую удачу, которая сопутствует ей во всем, и бесконечные неприятности, которые всегда отравляли и отравляют ваше существование.

И вы чувствуете укол – легкий, но все же – зависти, а это отвратительное чувство.

Возможно, конечно, что Франсуаза просто врет вам без зазрения совести. Анаис, которая немного ее знает, утверждает, что это именно так.

И все же вы звоните ей все реже и реже.

Она вам – никогда.

Супервумен

Поль-Элизабет руководит радиостанцией, она там царь и бог. Вы уверены, что у нее есть муж и дети. Но всегда и везде на людях она появляется в сопровождении своего «официального» любовника (большой шишки на телевидении).

Иногда она проносится мимо вас, спеша с частного просмотра нового фильма на театральную премьеру. Время от времени вы встречаетесь с ней на «деловых» обедах. Она охотно делится с вами последними сплетнями из мира шоу-бизнеса, вы потом пересказываете их другим своим подружкам, и они слушают вас, раскрыв рот.

По Парижу пополз слух, что ей велели убираться с радио в 24 часа.

Через неделю она сама звонит вам и упавшим голосом приглашает «лично вас» пообедать с ней...

... и послушать о ее несчастьях.

Всего через два часа после того, как ее отстранили от должности, все ее телефоны разом умолкли.

У нее больше не осталось ни друзей, ни связей, ни любовника («официальный» немедленно бросил ее).

Для Парижа она умерла.

– Если вдруг тебя будут приглашать в театр, возьми меня с собой, – дрожащим голосом умоляет она.

– Ну конечно! Но прошу тебя, сходи к психоаналитику, у тебя настоящая депрессия.

– У меня нет сил даже позвонить врачу.

Первого января вы звоните ей из Микулета, чтобы пожелать успехов в будущем. Она совсем одна: лежит в кровати и рыдает.

– Только ты одна и вспомнила обо мне. Я этого никогда тебе не забуду.

Шестого января – новый слух. Указом правительства Поль-Элизабет назначена на ключевой пост на телевидении.

Вы хватаетесь за сотовый, чтобы ее поздравить.

Секретарша деловым тоном сообщает вам, что ее начальница безумно занята. Вы просите передать ей, чтобы она вам перезвонила, когда у нее выдастся свободная минутка.

Минутки у Поль-Элизабет не находится. Она вам так и не перезванивает.

Вы на нее не сердитесь.

Таковы правила игры в этой части парижского общества.

И вы спокойно ждете, пока новое правительство снова вернет ее вам всю в слезах.

Подружки-приятельницы

С которыми вы любите где-нибудь перекусить и поболтать. Эти тоже вам звонят, когда на них нападает хандра. Должно быть у вас особенным образом устроены уши: многим хочется вам исповедоваться. Вы выслушиваете их с огромным интересом. И они могут быть уверены, что никогда и никто не узнает их секреты. Вы – могила! Должно же в вас быть хоть что-то хорошее.

Одна из таких приятельниц – Анита.

Вышла замуж за большого начальника и вырастила троих детей. Руководила агентством по недвижимости, но оставила эту работу и перешла в солидную международную страховую компанию. Слетать в Нью-Йорк на конкорде для нее так же просто, как для вас доехать на вашей старой развалюхе до ближайшего магазина. Она находит время и силы на спортзал, на посещение модных выставок, принимает гостей два раза в неделю и может развлекаться три вечера подряд. При этом она всегда улыбается и не забывает своих подруг.

Звонок. Полдвенадцатого ночи.

Черт! Неужели одна из ваших дочерей попала в больницу?

Нет, это Анита. Несчастная, она вся в слезах.

Ее большой начальник-муж сбежал к некой ювелирше, которая делает украшения из утильсырья.

– Только подумать, я в течение тридцати лет помирала со скуки с этим идиотом. Ведь это мне он обязан своей карьерой. Да он вообще импотент – и я это терпела, ни говоря ни слова. Разве я тебе никогда не говорила, у него всегда все заканчивалось раньше, чем нужно?

– Кажется, нет...

– Да уж, что касается секса, я не была избалована. А теперь мсье хочет немедленно развестись.

– Так это же замечательно, дорогая! Ты будешь свободна. А после развода жизнь не кончается, поверь мне.

– Даже в моем возрасте? – спрашивает Анита, немного успокоившись.

– Ну конечно! Ты красивая и элегантная женщина.

Вы намеренно не произнесли фатальное для женщины слово «еще».

– И что же мне делать?

– Ты будешь клеить мужиков. Всех подряд.

Теперь Анита вам скрупулезно докладывает все подробности своей сексуальной жизни. Только вы в курсе, что она переспала со своим секретарем (двенадцать баллов из двадцати), с водопроводчиком (восемнадцать из двадцати), с одним госсекретарем (семь баллов из двадцати) и т.д.

А еще вы узнаете, что, когда президент республики вручал ей орден за заслуги, она так разволновалась, что даже описалась. Что ее «бывший» (большой начальник – импотент) уже начал ругаться со своей ювелиршей (так ему и надо!), что он подвернул правую лодыжку, когда танцевал сальсу (какой молодец!), что в его автомобиль врезался автобус: перелом левой ноги, месяц в больнице (замечательно!) и что он начал прикладываться к бутылке (ай-ай-ай!).

Сколько хороших новостей!

Анита же познакомилась с чудесным дизайнером на двадцать лет ее моложе, который влюбился в нее без памяти, переехал к ней, сделал из ее квартиры игрушку, и она с ним совершенно счастлива.

Вы просите у нее разрешения рассказать эту волшебную сказку другим своим подружкам, если они когда-нибудь окажутся в роли брошенных жен. Она соглашается, но с одним условием: вы распускаете слух по всему Парижу, что эта «образина» (ее бывший) – импотент. Анита злопамятна. И вы ее отлично понимаете, потому что сами этим грешите. Еще как! (И вы никогда не устанете повторять, что у вас полно недостатков.)

Близкие подруги

Вы о них все знаете. А они о вас тоже. Ну или почти все.

Ваша любимая подружка – Ирен. Веселая, жизнерадостная, любит мужа, детей (у нее их двое) и свою работу (она занимается рекламой). Сказочная фигура.

Именно ей вы звоните, всерьез поругавшись с Любимым Мужем и когда у вас кончились успокоительные.

Но однажды в русской бакалейной лавке на улице Дарю (вообще это место вы называете своей забегаловкой и любите посидеть там с подружками: 2 аппетитных ломтика копченого лосося, 3 блинчика, рюмка водки и ватрушка на десерт – все это вы берете на двоих, не забывая о диете), Ирен сидит с мрачным и озабоченным видом.

– Что с тобой случилось?

Она медлит с ответом. Вы успеваете выпить залпом рюмку водки, как это у вас заведено, и заказать вторую, как вдруг Ирен задает вам совершенно неожиданный вопрос:

– У твоего мужа нет диабета?

– Диабет??? Не думаю.

– А у моего есть. И он утверждает, что это мешает ему заниматься любовью. Вот уже два месяца, как у нас полное воздержание.

– Черт! А он был у врача?

– Говорит, был. Но этот врач – его приятель.

– И что? Думаешь дело не в диабете?

– У моего драгоценного сейчас нехороший возраст. Тот самый, когда, как говорят, мужчины часто готовы разменять одну старую пятидесятилетнюю жену на двух молоденьких, которым по двадцать пять.

– Прекрати! Это все в прошлом. В наше время женщину в пятьдесят никто не считает старой... Тем более тебя. Да и вообще: с чего ты взяла? Заметила что-то подозрительное?

– Да вроде нет... Может, мне просто мерещится... Но я все же приняла меры: контролирую телефонные разговоры, карманы, записные книжки и все такое прочее.

– А это не может быть его секретарша?

– Вряд ли. Она работает с ним десять лет. И у них дружеские отношения. К тому же она сходит с ума по своему парикмахеру.

– Ну тогда ты зря переживаешь. Может, на твоего благоверного просто наслали налоговую инспекцию.

Наступило лето.

У Ирен большой загородный дом, где в августе она любит собирать все свое многочисленное семейство, приезжает и ее младшая дочь со своими семерыми отпрысками (вот кто способен решить демографическую проблему во Франции).

Каково же ваше удивление, когда по возвращении из Микулета (конец августа, в Париже – удушающая жара) вы обнаруживаете на коврике у дверей вашей квартиры ожидающую вас Ирен: она вся в слезах, в руках – дорожная сумка.

– Что с тобой? Что ты здесь делаешь?

– Я сбежала к тебе. Мой муж мне изменяет. Я застукала его с нашей няней. Он целовал ее как сумасшедший.

Ирен рыдает.

Вы садитесь рядом с ней на коврик и обнимаете ее.

– Не переживай так. У него это просто блажь, с мужчинами такое случается, им вдруг начинает казаться, что они теряют свою привлекательность. Все это ерунда. Буря в стакане воды.

– Ничего подобного. Он хочет развестись и начать с ней новую жизнь...

(Замечательно! Вот вам и еще один развод.)

– ...как Паваротти и Роби Вильямс.

– Вот негодяй. Да тут все мужики заодно. Как только им переваливает за пятьдесят, они бросают старых жен и находят себе новую, которая будет помоложе собственных дочерей. Она хоть ничего собой, эта нянька?

– Прелестная датчанка и выглядела вполне порядочной девушкой. Дочь наняла ее четыре месяца назад. Я глаз с нее не спускала, боялась за зятя. А тут, оказывается, мой собственный муж на нее польстился...

– Твоя дочка тоже хороша. Нельзя нанимать слишком красивых нянек. Чем страшнее, тем лучше.

Ирен впадает в ярость:

– Если этот гад хочет со мной развестись, пусть разводится! Скатертью дорога. Но я его разорю... Можешь мне поверить.

– Ты совершенно права. Он ведь тебя не пожалел.

Их развод вылился в скандал.

Ирен попросила вас составить письмо судье. К счастью, судьей оказалась женщина, которая сочувственно относилась к женским страданиям. Вы постарались представить мужа Ирен похотливым сатиром, который изменял своей законной жене в ее же доме и на глазах у внуков. Этот гнусный человек женился на вашей несчастной подруге в пору их бедной и трудной молодости. Теперь же, когда он прекрасно устроился в жизни, а у нее появились первые морщины, он вдруг решает ее оставить, выбросить на свалку, как отработанный материал. Чтобы жениться на этой нахальной датчанке, которая, между прочим, еще совсем ребенок. Да-да, именно так, уважаемая судья, этот старый развратник ко всему прочему еще и педофил.

Вы полагаете, что ваше письмо возымело действие. По крайней мере, Ирен достались квартира и неплохое содержание.

С тех пор все ваши разводящиеся подруги умоляют вас и для них сочинить такие же прекрасные письма в суд. Вы соглашаетесь. Из женской солидарности.

Как и все женщины, прожившие в браке не один год, Ирен с трудом привыкала к одиночеству. Дети подбадривали ее как могли, но у каждого из них – своя жизнь. И она решила (и она туда же), что ей нужно найти нового спутника жизни.

И спросила у вас совета.

Где же найти столь редкую птицу?

Вы собираете лучших подружек, как всегда на Дарю, и ставите перед ними эту задачу.

Люси: Ирен, а в твоем рекламном агентстве нет кого-нибудь, кто бы крутился вокруг тебя?

Ирен: Есть, конечно. Но его нынешняя пассия – моя подружка.

Люси: Тут ты права. Отбивать мужчину у подруги – последнее дело. Ну тогда надо почаще ходить туда, где бывают одинокие и интересные мужчины.

Ирен: Это куда, например?

Люси: Да куда угодно, дорогуша. Хотя бы в ближайшее кафе и завтракать там каждый день, вместо того чтобы сидеть одной-одинешеньке у себя на кухне или опять же в одиночестве валяться в постели. Уже через месяц ты будешь знать там всех, в том числе директора вашего отделения Национального банка. Очень может быть, что он окажется вполне симпатичным. Такое с банкирами случается. Во всяком случае, одного симпатичного банкира я знала лично.

Беатрис: Еще бывают дорогие места, но они того стоят. Например, самолет. Больше никакого экономкласса, только бизнес. Когда покупаешь билет, заказывай место не у окна, а посередине. И тогда с каждой стороны у тебя будет по мужчине. А если ты к тому же заранее подумаешь о техническом оснащении, например захватишь с собой сотовый, у которого села батарейка, или ноутбук, который все время виснет, у тебя будет хороший повод попросить соседей о помощи. Только ты выбери удобную позицию, чтобы, склонившись над твоим компьютером, они заодно могли заглянуть в твое декольте. Ну и конечно, не скупись на духи!

Ида: Даже не знаю. Я лично за экономию. Например, «Макдоналдс» по воскресеньям, куда разведенные, растерянные папаши ведут обедать своих чад. Я запасаюсь салфетками, чтобы в нужный момент вытереть подбородок или руки у какого-нибудь поросенка, который весь извозился в кетчупе и жирной картошке. Я мило болтаю с детишками и пью кофе с их папашами. А потом все вместе мы идем на ярмарку на площадь Насьон.

Ирен: Но он же совсем еще молоденький, этот парень с детишками...

Ида: И что же? Сейчас модно крутить романы с друзьями своих сыновей. И к тому же очень вероятно, что у этого молодого папаши тоже есть отец...

Беатрис: Перед отпуском возьми кредит в банке и езжай на шикарный курорт в четырехзвездочный отель. И там обязательно встретишь канадского миллиардера, которому осточертела его жена, и он будет счастлив потанцевать с тобой. А дальше по обстоятельствам.

Ида: А я действую по-другому: с помощью медицины. Беру с собой в отпуск целую аптечку. Не припомню такого, чтобы с каким-нибудь интеллектуалом, в сторонке от людей перечитывающим Пруста, чего-нибудь да не приключилось: или комар его укусит, или медуза обожжет, поясницу прихватит, съест не то или мозоли натрет новыми ужасными сандалиями... И тут появляюсь я, прямо как сестра милосердия. Срабатывает безотказно. Особенно если заранее пролистать «В поисках утраченного времени».

Гильметта: В отпуске всегда случаются приключения. Помню, на Сардинии со мной произошла забавная история. На пляже я познакомилась с одним итальянцем. Он был красив как бог. Рассказал мне по секрету, что когда-то состоял в Красных бригадах и теперь вынужден скрываться в лесу. Мы болтали часами. Обо всем на свете. Он неплохо говорил по-французски. А потом были ночи любви на пляже. Мы расставались со слезами на глазах. Я поклялась ему приехать снова на будущий год и писать под чужим именем до востребования.

Два дня спустя в римском аэропорту, когда я делала пересадку на парижский самолет, я заметила группу людей с табличкой «Профсоюзный комитет итальянских почтовых служащих». Он оказался почтальоном из Неаполя. Но я ни о чем не жалею. Свой кайф я словила. У меня потом полгода было прекрасное настроение.

Люси: На самом деле я за то, чтобы в августе оставаться в Париже. Женатые мужчины, которые болтаются неприкаянные, пока их жены отдыхают с детьми на курорте, – лакомый кусочек.

Ида: Что правда, то правда. Если ты случайно сталкиваешься на лестнице с соседом с шестого этажа, можно спросить его, не знает ли он булочную поблизости, которая работает по воскресным дням. Со своей стороны ты рекомендуешь ему небольшое заведение, только что открывшееся на соседней улице, где ему отгладят рубашки и отутюжат брюки. Или мясную лавку, хозяин которой еще не уехал в Сен-Тропе.

Анаис: И, конечно, ты перестаешь стирать белье в стиральной машине, а спускаешься в американскую прачечную. Большинство мужчин, оставшихся без своих жен-домработниц, понятия не имеют, как обращаться со стиральными машинами. Ты берешь с собой какое-нибудь чтиво, желательно повеселей, и громко хохочешь, пока стирается твое самое красивое нижнее белье. Естественно, старые бесформенные трусы из «Призюника» ты оставляешь дома замоченными... Спорю вот на это мое ожерелье из искусственного жемчуга, что какой-нибудь нотариус с первого этажа – еще вполне ничего собой – обязательно спросит тебя, что такое смешное ты читаешь. Ты дашь ему книжку. Он пригласит тебя поужинать... И дело в шляпе!

Ирен поблагодарила за советы.

Но не воспользовалась ими.

Она купила прелестного йоркширского терьера, девочку, и стала гулять с ней каждый вечер по полчаса вокруг дома. Так она познакомилась с владельцем такого же терьера-мальчика.

Они поженили своих собак.

А потом поженились сами.

И у них родилось много маленьких терьерчиков.

Когда вы встречаетесь с близкими подругами, вы прежде всего перемалываете косточки своим мужьям, любовникам, приятелям и т.д. И никогда не устаете обсуждать их пороки, существенные и не очень. Например:

ХАМСТВО. Она: Дорогой, ты меня любишь? Он: Ну да, я же твой муж.

ИЗЛИШНЕЕ РВЕНИЕ К РАБОТЕ. «Если ты намерена на следующей неделе ложиться в больницу (чтобы прооперировать язву желудка), учти, меня это не устраивает. У меня много проблем на работе».

ИЗНЕЖЕННОСТЬ (свойственна всем без исключения). Если внук упадет с велосипеда и разобьет коленку, Любимый муж воскликнет: «Пустяки, йодом помазать, и все пройдет». Если подобное приключится с ним самим, он потребует, чтобы его срочно везли в реанимацию.

ЧРЕВОУГОДИЕ. Подолгу изучает меню перед каждым ресторанчиком в Стамбуле. Как будто понимает по-турецки...

ЛЕНЬ (особенно во время отпуска). Требует, чтобы вы купили открытки для его матери, детей, сестры и секретарши. Целых три дня надписывает их. Вам удается отправить их только в день отъезда, приходят они уже после вашего возвращения. «Иностранная почта так ужасно работает, позор!» – возмущается он.

ПРИЖИМИСТОСТЬ. Не выносит, когда дома пустой холодильник. Набрасывается на жену. Она бежит в соседнюю арабскую лавку. Но он очень экономный. Высчитывает, что у Мухаммеда на 20 процентов дороже, чем в супермаркете. Три раза в неделю сам ездит за покупками в супермаркет после работы. После чего жалуется, что весь дом на нем. Но это лучше, чем одолжить жене машину.

ЗАНУДСТВО. Постоянно дает вам руководящие указания.

ЗАНУДСТВО (другой вариант). На все имеет раз и навсегда сложившееся мнение и не станет вас слушать, если вы сделаете попытку с ним поспорить.

ПОВЫШЕННЫЙ ИНТЕРЕС К ПОЛИТИКЕ. Точно знает, что бы он делал на месте премьер-министра. Каждый вечер долго вам это объясняет.

ЗЛОПАМЯТНОСТЬ. Случайно встречаетесь на вечеринке с вашим бывшим возлюбленным. Он бросается к вам с распростертыми объятиями: «Как я рад тебя видеть! Ты все еще замужем за тем идиотом?» Поскольку ваша память начинает слабеть, вы никак не можете вспомнить, как далеко вы с ним зашли во времена вашей бурной молодости...

ЭРОТИЧЕСКИЕ ФАНТАЗИИ. Любовник вашей подруги Джулии требует, чтобы она надевала платье на голое тело. Или переодевалась в медсестру, прежде чем заняться с ним любовью (неужели это его возбуждает?). А еще он требует, чтобы она позволяла связать себя в постели, где он будет ее «насиловать», воображая, что купил ее у работорговца за пригоршню золота. Или: чтобы она ласкала его в машине, а он будет мчаться со скоростью 160 км/ч и издавать хриплые стоны...

Джулия в конце концов так перепугалась, что бросила этого психа. И заменила его на... «зеленого», который возит ее голышом в тележке.

ПЕДАНТИЗМ. Приятель Клаудии занимается любовью, постоянно консультируясь с «Камасутрой». В итоге Клаудия вывихнула лодыжку (в позе рака), заработала прострел (в позе акробата) и подвернула мизинец (в воде), не говоря уже о том, что ей приходится терпеть ломоту во всем теле, которая не проходит от аспирина (после позы «кувшин», когда она складывается втрое).

И так далее. И тому подобное...

Вы с подружками любите обсуждать поступок какого-то арабского шейха, который якобы предложил Бриджит Нильсон, бывшей жене Сильвестра Сталлоне, миллион долларов за одну ночь.

Всех волнует вопрос: А согласилась бы одна из вас провести ночь с совершенно незнакомым арабским шейхом за шесть миллионов франков?

Вам стыдно признаться, что большинство ваших подружек охотно бы на это пошли.

«Ночь – это недолго...», «Закрываешь глаза и думаешь о Брэде Питте, пока тот, другой спокойно делает свое дело», «И ты разом решишь все свои финансовые проблемы. Причем навсегда. Это того стоит».

Только вы и Люси утверждаете, что не согласились бы.

Люси потому, что боится, что над ней будут издеваться.

– Вы думаете, за такие деньги мужчина не придумает что-нибудь отвратительное? Например, подложит тебя под осла, я слышала, что так поступали тон-тон-макуты на Гаити при Дювалье.

Ида: Что ты несешь? Шейх – он же не сумасшедший. Зачем ему платить целое состояние, чтобы удовольствие получил осел?

Люси: Ну тогда у него СПИД!

Гильметта: У кого? У осла?

Люси: Да нет же! У шейха. Ты что думаешь, он отдаст такую кучу денег и потом наденет презерватив? Нет, даже за шесть миллионов я не хочу рисковать.

Потрясенные подруги глубоко задумываются.

А ты? Что ты скажешь? – наконец обращаются они к вам.

Вы: Боюсь, вам это не понравится. Во-первых, у всех нас должно быть чувство собственного достоинства. И во-вторых, мой муж немедленно меня бросит после такого безобразия. А я не хочу его потерять. Даже за миллиард!

Гильметта: Но он же об этом ничего не узнает.

Вы: Как же! На следующий день это будет во всех газетах. Чего добивается этот султан? Он хочет вас унизить: «за шесть миллионов я сделаю с тобой все, что захочу...» А я бы с огромным удовольствием послала его к черту со всеми его миллионами. Можно подумать, он заработал их в поте лица. Да просто пробурил скважину, и нефть сама полилась...

Анаис: Не надо читать нам нотации! Тебе это не идет.

Вы: Ладно, прошу прощения. Всем по стопочке, за мой счет в знак примирения!

Ида: Хотите я расскажу вам одну совершенно неприличную историю?

(Вырезано издателем.)

С вашими любимыми подружками вы обсуждаете не только мужчин, но и детей и внуков. И какое же удовольствие иногда сказать о них что-нибудь плохое!

Люси: Я не понимаю мою младшую дочь. Она с ума сходит по женатому мужчине с двумя детьми. Его жена ни о чем не подозревает. Он не собирается разводиться, пока не поставит детей на ноги. А им сейчас два и три года. То есть это значит, что он не разведется «никогда». Когда дочь рыдает на Рождество и по воскресеньям, потому что остается совсем одна (он ведь проводит время с семьей, детьми, что, конечно, очень хорошо для его малышей), я объясняю ей, что это тупик. Но она меня даже не слышит. Я в отчаянии! Ну просто в отчаянии!

Жюли: Меня ненавидит моя невестка. Ревнует к сыну, который очень ко мне привязан. В прошлом году он попросил меня посидеть несколько дней с ребенком, пока возил свою Изабеллу в третье свадебное путешествие. После возвращения она долго ворчала, что теперь малыш не допивает бутылочку до конца: «Ему привили плохие привычки». Я ее тогда чуть не укусила!

Клаудия: А у меня очень милая невестка. Только вот мой сын-хирург изменяет ей со всеми медсестрами подряд. Он даже не носит обручальное кольцо под тем предлогом, что оно мешает ему во время операций. И сколько я ни пыталась вправить ему мозги – я так боюсь развода, из-за детей – он все отшучивается. Бред какой-то! Наши дети нас совсем не слушают.

Вы: Заметь, мы тоже не слушали своих родителей.

Клаудия: Да, но ведь они ничего не смыслили.

Вы: Наверно, наши дети тоже думают, что мы ничего не понимаем в этой жизни...

Клаудия (огорченно): Неужели?

Гильметта: А у моей дочери странные представления: говорит, что хочет ребенка, но не от конкретного мужчины, ее интересует только работа и собственная независимость.

Вы: Да она с ума сошла! Если что-то и мешает быть свободной и независимой, так это как раз «ребенок»!

Гильметта: Так она, наверно, рассчитывает, что я буду с ним сидеть. Я лично не согласна. Я, конечно, люблю малышей, но не до такой степени. Они требуют очень много внимания.

Ида: Мне хватает одних каникул! В прошлом году я. попала в такую переделку: повезла внуков в Бретань. Правда, с няней-немкой (она, конечно, оказалась препротивной и в конце концов сбежала с инструктором по плаванию). Дети заболели краснухой. И заразили моего мужа, который не болел краснухой в детстве. Мне пришлось ухаживать за всеми сразу, а потом проходить курс талассотерапии, чтоб хоть как-то прийти в себя. В итоге у меня были неприятности на работе. А дочь, когда вернулась, чуть не умерла со смеху.

Люси: Наших детей больше всего раздражает, что мы до сих пор увлеченно работаем, не отказываемся от светских развлечений и путешествуем по всему свету, вместо того чтобы сидеть дома, как положено бабушкам, и варить варенье.

Анаис: Кто меня бесит по-настоящему, так это наша вторая бабушка. Она вышла на пенсию и думает теперь только о своих ненаглядных внуках, которые ее просто обожают. И не перестают рассказывать мне, что она просто «супер» и придумывает им «гениальные» сказки каждый вечер перед сном. Я же по вечерам падаю от усталости, и сил хватает только на то, чтобы перечитать им «Кота в сапогах». Я начинаю комплексовать. Я и так чувствовала себя виноватой перед своими собственными детьми, потому что работа отнимала у меня слишком много времени и я не могла по-настоящему заниматься ими... Но я была в разводе и кормила всю семью! А теперь мне все время кажется, что я не достойна называться бабушкой. Ведь я даже не знаю, кто такие ниндзя!

Вы: Знаешь, всегда можно найти, за что себя упрекнуть. Я, например, не умею подбрасывать блины. Мне никто ничего не говорит, но я-то чувствую: в их глазах я не на высоте.

Беатрис: А меня вот что волнует. То ли приглашать внуков вместе с их родителями, и тогда все будет вертеться вокруг малышей, а я даже не смогу поговорить со своими собственными детьми: они будут заняты ребятней. Или забирать внуков без родителей? В таком случае младшая внучка будет целыми днями просиживать у телефона и плакать, что хочет поговорить с мамой.

Гильметта: У моего младшего сына подружка – хиппи. Она и его сделала таким. А ведь он блестяще учился на биологическом факультете. Теперь они живут в Севеннах на полуразрушенной ферме в компании других полуголых сопляков.

Вы: Да? А мне казалось, что все хиппи давно уже променяли своих идиотских коз на приличную зарплату и плоды цивилизации.

Гильметта: Оказывается, не все. Мои, наверное, последние. Они пекут себе хлеб, о который легко зуб сломать. И производят йогурты, которые есть невозможно. Спасибо, что все-таки существует «Данон». А рождественские открытки, которые они мне присылают, я просто прячу подальше – такую чушь они там пишут.

Ида: Я просто не выношу своего зятя. И не понимаю, как моя дочь может любить подобного типа. Когда он ко мне приходит, обязательно норовит шлепнуть меня по заднице со словами: «Что ж, мама, вы все так же хороши?» Однажды я не выдержала и шлепнула его в ответ: «А ты, сыночек, все так же вульгарен?» После чего дочь со мной три месяца не разговаривала. А я от этого заболела!

И все-таки мы их любим, наших детей!

Естественно, у вас есть и другие темы для разговоров, кроме ваших мужчин, детей и внуков. Ну конечно! Вы обсуждаете книги, которые читаете (вы вполне можете открыть в какой-нибудь газете самую лаконичную литературно-критическую рубрику – «Дочитала до 35-й страницы. Дальше стало неинтересно»), фильмы, на которые ходите (обычно вместе на дневной сеанс), спектакли (поскольку Любимый Муж имеет обыкновение уходить в антракте, вы предпочитаете брать с собой подругу, у нее все же нервы покрепче) и, наконец, вы разговариваете о политике (у каждой из вас полно идей, которые могли бы изменить облик Франции!) и т.д.

Ко всему прочему вы обсуждаете проблемы со здоровьем.

Ваша любимая бабушка учила вас и научила: никогда не говорить о здоровье и тем более никогда на него не жаловаться. Прямо как в английской королевской семье: «Ничего не объяснять. Ни на что не жаловаться».

А потому, когда вас раньше спрашивали: «Как ты себя чувствуешь?», вы неизменно отвечали: «Прекрасно! А ты?»

И вы делали это с легким сердцем, тем более что Богу было угодно наделить вас железным здоровьем.

Но со временем ваше драгоценное состарившееся тело стало подавать признаки немощи, что, к вашему великому возмущению, никого из ваших близких особенно не взволновало.

Ни ваш супруг, ни Старшая, ни Деточка вашими болячками не заинтересовались. Никто никогда не спрашивает, а не страдаете ли вы ревматизмом. (Правда, вы им действительно не страдаете, но ведь могли бы в вашем-то возрасте!). Но вот в животе у вас растет какая-то замысловатая штуковина с таким сложным названием, что вам пришлось записать его себе в записную книжку – и это тоже никого не волнует. Их не волнует и ваш артроз, который мучает вас, когда вы читаете газету, держа ее перед собой, или причесываетесь. Когда вы пожаловались вашему артрологу, он ответил, что вам совершенно необязательно в такой позе читать газету. Надо просто лечь на нее. Советов же, как вам теперь причесываться, он вообще не дал.

Вашим светским знакомым абсолютно плевать на ваше здоровье. Они делают вид, будто слушают вас, а на самом деле обдумывают, что приготовить к ужину, и выжидают, когда вы переведете дыхание и они смогут перебить вас рассказами о своих мигренях, болезненных месячных и менопаузе. Настанет ваш черед думать об ужине. Остаются ваши закадычные подружки.

И о чудо! Они не только ловят каждое ваше слово, но еще и сопереживают и дают советы: купить подставку, чтобы читать журналы, и обриться наголо (как Деми Мур и принцесса Монако), тогда можно будет вообще не причесываться.

В ответ вы от всей души сочувствуете их гриппу, воспалению седалищного нерва и остеопорозу.

Но однажды вы все же поссорились с Норой.

Чувство меры – главная добродетель, твердили древнегреческие поэты. Между вами и вашими подружками существовал негласный договор: обсуждение здоровья не должно стать единственным содержанием ваших разговоров, и относиться к нему следует по возможности с юмором.

К сожалению, Нора (высокая, худая и бледная) ужасно донимала вас своим хныканьем, и через двадцать минут вам уже хотелось сунуть ее головой в гусятницу со свиным салом. Кроме того, она умудрялась цеплять все болезни, попадающие в ее поле зрения.

...Три гриппа за зиму (гонконгский, русский и индонезийский).

– Почему ты не прививаешься осенью?

– У меня аллергия на вакцины.

...Воспаление седалищного нерва каждые два месяца, и к тому же прострелы в самых разных местах.

– Сходи к моему врачу: она занимается позвоночником. Две инъекции, которые ты даже не почувствуешь, по капле кортизона, – и она тебя вылечит.

– Ты издеваешься? У меня аллергия на кортизон.

...Она болела удивительными болезнями, на нее нападали экзотические вирусы, не говоря уже о головных и зубных болях и животе (не дай бог ей съесть кусочек омара). Время от времени глаза ее становились красными, как у кролика.

Вы впадали в отчаяние, потому что она отказывалась идти даже к своему собственному врачу:

– Он выпишет мне лекарства, а у меня аллергия на лекарства.

Аллергия у нее была на все. На голубиный помет (о Венеции надо забыть.) На листву деревьев и траву (никаких поездок за город). На йод (на море нельзя). На компьютеры троих своих детей. На антидепрессанты. На краску (когда сосед сверху делал ремонт, она две недели пролежала в постели). На кошек (нет, она никак не может прийти к вам в гости из-за Мельхиора, даже если он будет заперт на кухне). И т.п.

Однажды утром вы звоните ей с радостным известием.

– Мой зять № 2 порекомендовал мне одну немецкую клинику, где специализируются на аллергии. Тебя там вылечат.

– Да ты что?! Сначала мне сделают миллион тестов на аллергию. А моя ясновидящая предупредила меня, что от этого я могу загнуться.

Ваши нервы не выдержали. Вы были не правы. Вы наорали на нее.

– Да ты просто психопатка! Тебе надо серьезно лечиться. Хватит ходить к ясновидящей. Поменяй врача. Проконсультируйся с лучшими профессорами. Обратись к психиатрам. Пройди обследование в Америке. Должны же тебе в конце концов поставить диагноз!

Она швырнула трубку.

И больше никогда вам не позвонила.

У нее началась аллергия на... вас.

Подведем итоги. У вашего Любимого Мужа есть любимые друзья, с которыми он общался, еще будучи холостяком. Так же как вы с вашими любимыми подругами.

Но в обществе почему-то принято иногда общаться парами. И вам приходится встречаться с друзьями вашего Любимого Мужа и их дамами или вашими подружками и их спутниками. Или с теми и другими вместе, после тщательного отбора.

Так ваша дорогая Наташа вдруг оказалась в объятиях Шарля, близкого приятеля вашего любимого супруга, который бросил некую Веронику (Шарль, конечно, а не любимый супруг. В последнем случае вы бы уже сидели в тюрьме за покушение) ради вашей Наташи.

Прошло несколько месяцев. Наташа ничего вам не рассказывала. Это означало, что у них все в принципе хорошо.

Телефонный звонок.

Десять часов вечера.

Наташа.

– Мой красавец у вас? – спрашивает она, не здороваясь.

– Нет, – отвечаете вы обеспокоенно. – Почему он должен быть у нас?

– Когда увидишь его, – кричит она вам в ухо, – скажи, что я приняла решение. Я ухожу от него!

– Дорогая, успокойся!

– Пусть не пытается меня увидеть и разжалобить. Между нами все кончено.

– Подожди, что происходит?

– Он превратил мою жизнь в ад, – вопит она. – С меня довольно. Шарль невыносим! Прощай!

Она вешает трубку.

Вы идете предупредить мужа, который мирно клюет носом на диване перед телевизором.

– Мы влипли! Наташа и Шарль расходятся. Наташа только что звонила, она в истерике, а Шарль явится сюда с минуты на минуту. Что будем делать?

– Не откроем, – храбро объявляет ваш Любимый Муж. – Никогда нельзя вмешиваться в разборки между друзьями. Потом они помирятся, а мы обязательно поссоримся с кем-то из них, а скорей всего с обоими.

– Ты прав.

Несмотря на это мудрое решение, как только Шарль звонит в дверь, вы оба бежите ему открывать. Ваш Любимый Муж из чувства товарищества: он не может бросить друга, которого бросила женщина. Вы – из чистого любопытства. Вы любите мелодрамы, особенно в кино.

Шарль, спрятавший свой чемоданчик у вас на лестничной клетке, поначалу храбрится. Деланно-участливым тоном интересуется вашим здоровьем. Глупо улыбается. Потирает руки.

Вы не выдерживаете и бросаетесь в атаку:

– Звонила Наташа. По-моему, она не очень довольна жизнью.

С лица Шарля сползает улыбка, как будто ее стерли ластиком.

– На самом деле, – лепечет он, – я хотел вас попросить приютить меня. Я собрал вещи и...

– Я тебе не мать родная! – холодно заявляете вы. – Мы можем поговорить по душам, но потом ты пойдешь домой. Наташа моя подруга, и я не хочу, чтоб она подумала, будто я на твоей стороне.

– А пока, – говорит ваш Любимый Муж примирительно, – проходи в гостиную и выкладывай, что там у вас случилось.

– Она набросилась на меня в ресторане, выдернула у меня салфетку и бросила ее мне прямо в рыбный суп! – жалуется Шарль.

– Черт возьми! Это свинство! – тон у вашего мужа серьезный, но глаза смеются.

– А почему она эта сделала? – спрашиваете вы.

– Да не почему... – мямлит Шарль.

– Хватит юлить, говори правду.

– Ладно... Наташа уже давно взъелась на меня. И, если я чего совершенно не выношу, так это когда она вот так дуется. Я могу выдержать час, от силы два. И больше всего меня раздражает то, что я не понимаю, в чем дело. И тогда я взрываюсь: «Что с тобой, в конце концов? У тебя плохое настроение? У тебя менструация?» Я знаю, что женщины не выносят, когда им такое говорят, но это сильнее меня. «Со мной все в порядке, – лицемерно отвечает она, – с чего ты взял?» Я: «А с того, что ты дуешься. Хотя прекрасно знаешь, что я это ненавижу!» Она: «Не смей разговаривать со мной в таком тоне!» Я: «В каком хочу, в таком и разговариваю!» Ну вот вам семейная сцена...

Любимый Муж радостно:

– Как мне это знакомо!

– А ты лучше помолчи, – злитесь вы, – иначе я выставлю вас обоих. С чемоданами.

– Я устал! – стонет друг вашего мужа. – Это длится уже месяц. Она оставляет оскорбительные записки у меня на подушке и на трусах: «Мой милый Шарль, ты должен наконец понять, что ты трус, лгун и хвастун. И друзей у тебя нет. Потому что вынести тебя невозможно...»

– Неправда, – кричит Любимый Муж, – у тебя есть настоящий друг. Я.

Он колотит себя в грудь. Прямо как Тарзан.

Шарль его не слушает. Ему нужно выговориться.

– Она звонит мне на работу, вызывает даже с совещания и ругается. А на прошлой неделе бросила меня с гостями. Мне пришлось готовить ужин вместе с приятелем и даже накрывать на стол. (При этом воспоминании в его голосе слышится горечь.) Она просто собрала чемодан и ушла.

– Если я правильно понимаю, – комментирует ваш супруг, – чемодан вы собираете по очереди. И куда же вы идете?

– Иногда к друзьям. Но чаще в гостиницу. У нас их три. Одна рядом с домом. В другой нам делают скидку. А третья – эта та, где мы прожили три месяца, когда только начали встречаться. И поэтому мы всегда быстро находим друг друга и миримся в любое время дня и ночи.

– Как у вас все здорово продумано! – восхищается Любимый Муж.

– Но почему Наташа в таком состоянии? – не отступаете вы. – Шарль, ты уверен, что у тебя чиста совесть?

– Зуб даю! – уверяет он. – Правда, твоя подружка ревнует чуть что. И еще эта история с секретаршей, которую я недавно нанял...

– Та самая, у которой потрясающая грудь и никакого силикона? – оживляется Любимый Муж.

То же оживление в глазах Шарля:

– ...А попка, ты видел? Это же чудо природы!

– Ну и гады же вы, оба! Теперь я прекрасно понимаю Наташу, – прерываете их вы.

– Понятно, старик. Во всем, что касается ревности, моей жене нет равных, – ухмыляется Любимый Муж. – Она не подпускает ко мне никого ближе чем на десять метров. Бросается, как разъяренная тигрица.

– Шарль, сейчас же позвони Наташе и скажи, что она единственная женщина в твоей жизни, – приказываете вы ему и протягиваете сотовый.

– Нет.

– Что значит нет? Разве она не единственная женщина в твоей жизни?

– Единственная.

– А когда она тебя бросит, тебе это понравится?

– Она не может это сделать!

– Еще как сделает. Она уже все решила.

Шарль бледнеет. Берет телефон. Набирает номер.

Длинные гудки.

– Никто не отвечает, – шепчет он. – Однажды Наташа уже чуть было не всадила себе нож для хлеба в сердце... О боже! А вдруг она решила снова попробовать!

– Едем к тебе! – кричите вы тоном главнокомандующего.

В квартире Шарля зловещая пустота.

– А вдруг она бросилась с моста? – всхлипывает он. – Я себе этого никогда не прощу. Наташа, любимая!

– Перестань, успокойся, – вы переходите на материнский тон. – Она обязательно вернется. Ты должен просто немного подождать.

– Не оставляйте меня одного! – кричит Шарль. – У меня будет разрыв сердца.

– Ну что ты! – успокаивает его ваш взволнованный Любимый Муж. – Пойдем к нам, переночуешь. Только сначала позвони в эти свои три гостиницы. Вдруг она там?

Наташа там не появлялась.

Вы везете к себе друга вашего мужа. Оставив Наташе сообщение на автоответчике. Вы укладываете несчастного на диване, укрываете одеялом. Приносите ему травяной чай. Деликатно оставляете мужа поговорить с ним по-мужски. А сами идете спать, вконец измученная.

Телефонный звонок.

Три часа ночи.

Наташа. Вы очень плохо ее слышите.

– Где ты? – орете вы в трубку, не успев толком проснуться.

– В полиции в Бри-ле-Бутоне. Шарль должен забрать меня отсюда, привезти документы.

– Что ты натворила?

– На меня напала такая тоска, что я решила поехать к друзьям в Мо. Поездом. Но их не оказалось дома. Я пошла обратно ночью, с чемоданом. И заблудилась. Упала в канаву, полную воды. Кричала. Местные жители вызвали полицию, меня вытащили. Я вся мокрая, в грязи, без документов и дрожу от холода. Я попрошу у Шарля прощения, только пусть он за мной приедет!

– Она нашлась! – сообщаете вы Шарлю, который уже появился на пороге вашей спальни, бледный, как Пьеро.

И передаете ему Наташину просьбу. Шарль пулей вылетает из вашего дома.

На следующий день он приезжает за чемоданом, забытым впопыхах. Сияет.

– Все хорошо. Наташа – потрясающая женщина. Я ее обожаю. Спасибо вам обоим. Вы нас спасли. Я бы не смог жить без нее.

– На твоем месте, – мягко напоминаете вы, – я бы сменила секретаршу.

– Я уже пообещал, – уверяет он, блаженно улыбаясь.

Как только за ним закрывается дверь, Любимый Муж восклицает:

– Трус несчастный! Пусть потом не удивляется, если твоя Наташа заставит его траву есть.

Вы прямо подпрыгиваете:

– Мужское вероломство не имеет границ. Во всем виноват Шарль, это всем ясно, но раз он твой друг...

– Скажи лучше, что ты готова любой ценой защищать свою подругу-истеричку.

– Наташа не истеричка. Это твой Шарль – гад, позарился на грудь своей секретарши. Кстати! А ты откуда знаешь, что она не силиконовая?

– Ну вот, приехали! У мадам очередной припадок идиотской ревности.

Ссора!

Оскорбления, крики, слезы, обиды. Трудное примирение.

Ничто так не угрожает миру в семье, как семейная ссора ваших друзей. Дурной пример заразителен.