В школе дети пели ей песню «Долгих лет тебе жизни». Это знаменитая голландская песня, которую поют обычно в честь победителя или именинника. На доске крупными буквами было написано ее имя, дома все обнимали и целовали ее, дарили ей подарки.

Пришла корреспондентка местной газеты «Гааг курант», чтобы взять интервью.

— Сколько тебе лет, Розалинда?

— Одиннадцать с половиной, почти двенадцать.

— Напишем одиннадцать, согласна? Скажи, пожалуйста, что ты чувствуешь, будучи одной из лучших голландских девочек?

— Ничего.

— Ты должна чувствовать себя счастливой. Согласна?

— Согласна.

— Так давай, чувствуй.

— Не получается.

— Тебе кто-нибудь помогал готовиться к конкурсу?

— Бабушка.

Корреспондентка сразу переключилась на бабушку, и дело пошло веселее. Уж бабушка знала, что надо говорить и что надо чувствовать по любому вопросу и поводу.

Интервью было опубликовано в газете, и вырезки интервью висели у Розалинды дома и в школе.

На улице, в магазине Розалинда чувствовала на себе любопытные взгляды. Еще бы! Даже ее друзья стали вести себя по-другому. Теперь она была одним из шести знаменитых лучших детей страны.

Только Тобиас — соседский пес — был единственным, кто не придавал этому событию никакого толка. Он оставался таким же преданным и непослушным. Вот почему Розалинда все чаще брала его на прогулку. И ходили они не только в парк, но далеко в полдер, где Тобиас носился с высунутым языком по всем лугам и лужам между стеклянными теплицами.

Однажды Розалинда видела целый фильм об этих теплицах под названием «Стеклянный город». Ей очень понравилось название. Действительно, это был город из стеклянных строений, живой, полный зелени. В нем были стеклянные улицы и площади.

Но город этот принадлежал частным лицам — фермерам, и всем остальным вход в него был запрещен.

Однажды один злой фермер прогнал оттуда Розалинду с Тобиасом:

— Нечего вам тут делать!

— Ну и пусть! — сказала тогда Розалинда. — Мы пойдем с Тобиасом через канавы прыгать.

Это была такая специальная игра для детей — кто перепрыгнет, а кто свалится. И собаке играть в нее было легче, потому что у нее больше ног.

Игра была хороша еще тем, что значительно сокращала дорогу к дому. Не приходилось обходить длиннющие канавы, идущие совсем в другую сторону.

Они перепрыгнули первую канаву. Удачно преодолели еще две.

— Молодец, Тобиас! — сказала Розалинда. Но следующая канава оказалась им не по зубам.

Сначала в воду по уши свалился Тобиас, затем по колено вляпалась Розалинда. Они постарались выбраться на берег. Но край канавы был глинистый и скользкий. Они, конечно, выбрались, но с большими потерями. То есть все в глине.

Когда после прогулки они пришли домой вместе, грязные и уставшие, то увидели, что в комнате сидел человек, который ждал Розалинду.

Мама, посмотрев на Розалинду, чуть не упала в обморок:

— На кого ты похожа! Ты вся в грязи, почище собаки! Тебя уже более получаса ждут здесь по вопросу фестиваля, а ты с собакой валяешься в глине.

— Мы не валялись, мы упали! — объяснила Розалинда.

Но маму это не успокоило, и она продолжала ругать Розалинду.

— Ну, почему все меня воспитывают? — подумала Розалинда. — Такое может случиться и с ХОРОШИМ ребенком.

Она отправила собаку домой:

— Иди к себе, Тобиас. Тебя ждут.

Но хозяину в таком виде Тобиас не был нужен.

— Ты сначала соскреби с него глину! — сказал он Розалинде. — Ты брала Тобиаса не таким. Его же нельзя в дом пускать. Ятаким пса не возьму.

Розалинда вернулась с Тобиасом к себе. Человек, который ее ждал, с некоторым беспокойством смотрел на них с собакой. Он был элегантным, с шарфом вместо галстука, а собака отряхивалась, разбрасывая во все стороны мелкие комки глины. Человек осторожно посторонился.

— Тобиас! — одернула собаку Розалинда. Она объяснила незнакомцу:

— Мы соскользнули с края канавы…

— Ты Розалинда? — спросил он.

— Да.

— Меня зовут Вибо Ван де Блинде. Как ты относишься к фруктовому лимонаду? К «Фрешелю»?

Розалинда ожидала любые, самые трудные вопросы, но не такой.

— Нормально отношусь. Он такой, в железных баночках.

Гость постелил газету на стул и предложил Розалинде сесть.

— Понимаешь, праздник в Жевене будет стоить очень дорого многим правительствам. Подумай сама: билеты на самолет, номера в гостиницах, еда, которая постоянно дорожает, сопровождающие педагоги, экскурсии по городу. Не каждое государство может потянуть такое. И было принято решение обратиться к крупным компаниям за финансовой помощью. Ведь обидно, если какая-то страна из-за финансовых затруднений не сможет послать на праздник хороших детей. Понимаешь?

Морщины, появившиеся на лбу Розалинды, совершенно ясно показали, что она ровным счетом ничего не понимает.

Ван де Блинде чуть-чуть раздражился.

— Ты никогда не слышала о спонсорах? Владельцах, например, обувных фабрик, финансирующих теннисные турниры?

Прибавившиеся на лбу Розалинды морщины подсказали, что и о спонсорах она ничего не слышала.

— А мы решили финансировать вас!

Быстрым движением он вытащил из сумки яркий спортивный костюм и показал Розалинде. Костюм был великолепной лимонадной расцветки напитка «Фрешель» с названием фирмы, вышитым шелковыми нитками на груди и на спине.

— Ну, как тебе?

В голове у Розалинды при виде костюма стало что-то проясняться.

— Может, это не твой размер. Но это образец. Теперь ты, надеюсь, поняла, что мы тебе предлагаем.

Теперь Розалинда поняла.

— У твоих сопровождающих будут такие же костюмы.

— Мне нравится! — честно призналась Розалинда, осторожно поглаживая материал грязными пальцами.

В этот момент вошла ее мама.

— Господин Блинде, извините, что я ушла. Но я не могу оставлять магазин без присмотра ни на минуту.

Тут она увидела перечумазанную собаку, крошки глины на мебели и свою дочь, сидящую на газете все еще в неумытом виде и гладящую чистый ярко-желтый спортивный костюм.

— Рози! Ты заставляешь меня краснеть! Ты до сих пор не переоделась. Что здесь делает собака?

— Дети есть дети! — примирительно сказал Блинде.

Ему принесли кофе, и он снова начал разговор о недостатке денег у правительства, о фруктовом лимонаде «Фрешель», о празднике в Жевене.

— Значит, дети не будут вылезать из ваших костюмов?

— Нет, не так, мадам. Они их будут надевать на торжественных церемониях — при открытии и закрытии. И тогда, когда надо показать, что команда — единое целое.

— Да, да, — произнесла мама Розалинды с некоторым сомнением и обратилась к дочери:

— Пойди прими душ, переоденься и, разумеется, забери с собой собаку.

— Куда? — спросила Розалинда. — С собой в душ?

Мама не ответила, она оживленно беседовала с лимонадным господином Вибо Ван де Блинде, одновременно протирая испачканную мебель.

— Комнату душем не окатишь, — подумала Розалинда, — а собаку можно.

Она стала заманивать Тобиаса в ванную. Потом залезла под душ и затащила туда же собаку. От упругой струи Тобиас завизжал и стал отряхивать воду с глиной во все стороны. Получилась просто поросячья туча. Но вода все лилась и лилась и все смывала.

В первый раз за прошедшее время Розалинда почувствовала себя счастливой. Оказалось, не так уж приятно быть победителем конкурса, в котором на самом деле одержала победу бабушка. Не так уж приятно было переписываться с мальчиком, от которого приходит одно письмо в два месяца и все.

Ее одноклассница Эвелин уже получила второе письмо от одноклассника Ромы Игоря Антонова. В нем было несколько строчек о Роме: что Рома сделал все, чтобы приехать на фестиваль, и у него вроде бы все будет в порядке.

Это была приятная новость, но разве он не мог сам об этом написать.

Под душем с Тобиасом Розалинда скинула с себя тяжелый груз, лимонадная одежда подбадривала ее, и, казалось, вода смыла грязь и все ее печали.

С Ромой все будет в порядке, с ней все будет в порядке и на фестивале все будет в порядке. Нужно быть более уверенной в себе. Бабушка ни за что бы не стала ей помогать, если бы она уж совсем ни на что не годилась.

О финансировании поездки голландских детей в Жевену фирмой «Фрешель» передавали в последних новостях. Многие с одобрением отнеслись к поступку владельца фабрики, но некоторые, а если говорить точнее, то бабушка, говорили, что это позор.

Она возмущалась не из-за самого факта финансирования, это как раз, по ее мнению, было хорошим делом, а из-за лимонада.

— Ты только подумай — что они туда добавляют! Консерванты и всякие краски. А потом они заявляют, что любят детей не меньше лимонада.

— А мне нравится костюм, который они принесли, — сказала Розалинда.

— Ты еще в таких вещах ничего не понимаешь! — сказала бабушка.

Как раз в таких вещах Розалинда понимала. Более того, эта вещь понравилась и Вильяму. Костюм, присланный по почте, был Розалинде в самый раз, и Вильям успокоился только тогда, когда мама обещала выстирать костюм после фестиваля в очень горячей воде, чтобы он сел до его размера.

Мама и Розалинда поехали в город за покупками. Они заходили то в один магазин, то в другой.

— Что же нам купить? — спрашивала мама, стоя около рамы с одеждой, выставленной на улицу. Она была счастлива, что выбралась из дома и освободила себя от работы.

Она с некоторым раздражением смотрела на других женщин, которые только и делали, что рассматривали и примеряли одежду и пили кофе.

— Видишь, — говорила она Розалинде, — эти женщины не работают, а только тратят деньги. Я надеюсь, Рози, ты будешь другой, когда ты вырастешь. Ты будешь эмансипированной.

Розалинда, конечно, немедленно согласилась. Хотя ей показалось, что мама сама была бы не прочь только выбирать одежду и пить кофе. Любому надоест постоянно изо дня в день только чистить, смазывать и продавать велосипеды.

И вот мама неторопливо ходила по магазинам и наконец купила розовую блузку для себя, три маленькие машинки для Вильяма (чтобы он не рыдал) и будильник и босоножки цвета «Фрешель» для Розалинды.

— Дожили! — сказала на это бабушка. — Как глупо. Даже при покупке шлепанцев ими руководит лимонад!