Как же злился отец, что его единственный сын тратит время на «забаву в хлорированной водичке», вместо того чтобы учиться! Но учеба давалась Паоло играючи, а вот плавание… Коренастый Паоло был едва по плечо своим сверстникам, длинноногим и длинноруким высоченным парням, но в юношескую сборную страны пригласили именно его, обладателя самых выносливых легких.
— Меня берут в сборную! — Паоло надеялся порадовать отца, но сеньор Винченцо разъярился.
— Я не жалею денег на твое образование, твоя голова не болванка для резиновой шапочки! Я не допущу, чтобы мой сын плавал в хлорированной водичке на потеху толпе и на него делали бы ставки, как на жеребца! Я еще понял бы карьеру военного, как-никак благородное занятие в традициях рода!
— Какого еще рода?! — неожиданно заспорил с отцом покрасневший Паоло.
— Древнего, княжеского! У нас в гербе корона герцогов да Гарда и да Вилла-Нуова!
— Ты со своей короной холодильниками торгуешь! Кому нужен титул, если ни гроша за душой! — Лицо Паоло пылало, но он уже не мог сдерживаться, впервые выказывая неповиновение отцу. — Герцог! Ах-ах! Где же твое войско, где земли, дворцы?
— Щенок! Разве дело в дворцах и в войске? Главное в том, что не угас наш род! Над твоими мозгами трудились десятки поколений, они принадлежат не одному тебе, зарывать свой талант — преступление!
Паоло попытался перевести разговор в более абстрактную плоскость и заговорил о важности спорта вообще, но отец даже не слушал его, а, яростно жестикулируя перед лицом Паоло, орал:
— Потом что, в охранники или сразу в гангстеры пойдешь, спортсмен? Кровь разбойничья взыграла? Да я тебя своими руками задушу, пловец! Бездельник!
Он действительно схватил сына за горло, и, если бы мать Паоло не вбежала вовремя и не разняла железную хватку мужа, трудно предположить, чем бы закончилось родительское воспитание.
Как же ответить Клео? — растерялся Паоло. Сказать, что мой отец — последний из рода да Гарда и да Вилла-Нуова? Смешно, разорившийся торговец бытовой техникой — герцог. А я сам? Безработный недоучка или благородный сеньор? Я даже однокурсникам никогда не рассказывал о своем происхождении, хотя они неизменно потешались над двойной фамилией, а я всегда старался отшутиться: дескать, ошибка чиновника, выписавшего документы о рождении, перестарался клерк и вывел имена обоих родителей. И уж тем более признаться Клео, настоящей маркизе с замком… Но если все-таки сказать ей? Нет, не прямо, прямо очень неудобно…