Телефонный звонок раздался в мае, когда я меньше всего его ожидала.

Я как раз сидела за письменным столом, пытаясь справиться с взбунтовавшимся компьютером. Я подняла трубку, и мое «да» даже для меня самой прозвучало коротко и неприветливо.

— Привет. Это Уильям Рейнсферд.

Я резко выпрямилась, пытаясь унять бешено бившееся сердце и сохранить спокойствие.

Уильям Рейнсферд.

Я не могла вымолвить ни слова, ошеломленная и растерянная, прижимая трубку к уху.

— Джулия, вы меня слышите?

Я проглотила комок в горле.

— Да, слышу. У меня проблемы с компьютером. Как поживаете, Уильям?

— Отлично, — ответил он.

Воцарилось молчание. Но оно почему-то не казалось напряженным или тяжелым.

— Давненько мы с вами не виделись, — запинаясь, пробормотала я.

— Да, вы правы, — согласился он.

Еще одна пауза.

— Насколько я могу судить, вы теперь стали коренной жительницей Нью-Йорка, — наконец нарушил он молчание. — Я искал вас по Интернету.

Итак, Зоя оказалась права.

— Ладно, как насчет того, чтобы увидеться и поболтать?

— Сегодня? — спросила я.

— Если вам удобно.

Я подумала о младшей дочке, спавшей в соседней комнате. Сегодня утром я уже отдавала ее в Центр дневного ухода за детьми, но ведь ее можно взять с собой. Хотя, конечно, ей наверняка придется не по вкусу, если я прерву ее сладкий послеобеденный сон.

— Да, мне удобно, — ответила я.

— Отлично. Тогда я приеду в ваш район. Можете предложить какое-нибудь подходящее местечко, где мы могли бы посидеть?

— Знаете кафе «Моцарт»? На перекрестке Западной 70-й улицы и Бродвея.

— Да, знаю. Встретимся там через полчаса.

Я повесила трубку. Сердце так сильно колотилось у меня в груди, что я едва могла дышать. Я пошла в соседнюю комнату, чтобы разбудить малышку. Не обращая внимания на протесты, я одела ее, усадила в коляску и отправилась на свидание.