Когда, Сервантес, — в правде поучений Высокой лиры, в стиле столь счастливом, — Ваш острый смысл зовет читатель дивом И отраженьем райских наслаждений; Пусть он поймет, что пожелал Ваш гений Восстановить искусством в мире лживом Ту истину, что пламенным порывом Стремится в высь незыблемых велений. Творению венец свой величавый Приносит время; в этой малой чаше Все совершенства совместились щедро; И благородный признак Вашей славы В том, что ее перо стяжало Ваше И громкое величье дона Педро [8] .

Вековечной славе предал Гений свой трудом бесценным. Лабиринтом несравненным, Хитроумный оный Дедал; Если б имя Ваше ведал Крит, где вьется страшный ход, Он бы Вам воздал почет, Увидав двенадцать новых Лабиринтов образцовых, Хитроумнее, чем тот. Если мир нас учит ясно, Что разнообразье в нем — Ключ всего, чем мы живем, Что изящно и прекрасно; Должен он хвалить всечасно Дар Сервантеса живой, Схожий с пестрою весной, Чье разнообразье любит Слава быстрая и трубит, Что он каждый миг иной.

Покиньте, Нимфы, стройные громады, Из хрусталя воздвигнутые стены Под легкой кровлей беспокойной пены, Где редкостный коралл прельщает взгляды; Дубрав никем не ведомых Дриады, Оставьте лес, где мрак царит без смены; И вы, о знаменитые Камены, Покиньте струи, полные прохлады; Несите все живую ветвь от древа, В котором скрылась Дафна молодая, Гонимая влюбленным Аполлоном; Не будь от века стройным лавром дева, Она б им ныне стала, обвивая Чело Сервантеса венцом зеленым.

О ты, что эти повести читаешь! Коль ты проник в их сокровенный разум, То истина тебе сверкнет алмазом; Под этой ризой ты ее узнаешь. Сервантес, ты глубоко постигаешь Сердца людские, если даришь разом Приятное с пристойным и рассказом Своим и души и тела питаешь. Ты, нравственность, вознесена высоко; Да, любомудрие, в такой одежде Тебя хула и зависть не заденет. А если ты и ныне одиноко, То, значит, смертный род вовек, как прежде. Твоей высокой силы не оценит.