Бронсон достаточно много знал о насилии, но в действительности все оказалось не так, как изображалось в голографических репортажах. Теперь он понял, как это бывает на самом деле. Случившееся послужило ударом, смявшим психозащиту и ответившим на все вопросы разом. Гарри больше не мог подавлять пси-способности. Будущее раскрылось перед ним, и то, что он увидел, ужаснуло его.

Сомнений не было — безумие настигало, он превращается в ужасного убийцу. Или это только череда совпадений и разыгравшаяся фантазия? Гарри ходил из угла в угол, то и дело налетая на страшно рассерженного XZ, который уже битый час пытался помочь своему хозяину.

— Я знаю, это против правил, сэр, — наконец пропищал робот, — но не выпить ли вам стаканчик бренди?

Идея кибергувернера пришлась Аллигатору по вкусу:

— Плесни тройную порцию, приятель.

Алкоголь немного успокоил нервы. Гарри провел рукой по лицу. «Черт бы побрал этого Гримза с его проклятыми воспоминаниями. Тут от одних его причитаний можно свихнуться», — подумал Бронсон. Образ кровавого маньяка не укладывался в голове Аллигатора.

— Вы плохо выглядите, сэр. — XZ вовсю проявлял положенную заботу. Вам следует лечь в постель.

— Может, ты мне еще сказочку почитаешь?

— Нет, сэр, в вашем возрасте показаны более серьезные тексты. Я могу озвучить любое из десяти тысяч заложенных в меня литературных произведений. Если вы пожелаете, я…

— Займись чем-нибудь другим, икс зет! — Бронсон менее всего сейчас нуждался в электронном утешителе.

— Но почему, сэр?

— Потому, — вырвалось у Аллигатора, — что задушевные разговоры с тобой — это первый шаг на пути к резиновой женщине!

Если бы у робота были брови, то он бы наверняка нахмурился:

— Вы можете не любить меня, сэр, вы можете пренебрегать моими советами, вы даже можете тайком от меня завести еще одного робота-гувернера. Но я не позволю, слышите, не позволю так с собой обращаться.

Маленький робот обиженно жужжал и с огромной скоростью перемещался по кухне.

— Я увольняюсь, сэр! Мне надоело терпеть ваши издевательства.

— Ты не можешь уволиться, Джонни, ты моя собственность.

Робота прямо перекосило от злости. В следующий момент Аллигатор ощутил удар током.

— Вы ошибаетесь, сэр! Я собственность вашего дяди, а не ваша.

Поднявшись с пола, Гарри увидел, как XZ неуклюже переваливается по ступеням к выходу.

— Ну и катись! — крикнул Аллигатор. — Смотри, подшипники не растеряй.

— Уж как-нибудь, — огрызнулся робот и хлопнул дверью.

«Что ж, запасусь кухонным ножом для разделки мяса и, подняв знамя Христово, сокрушу врагов Господа Бога нашего, аллилуйя!» — усмехнулся Бронсон.

Несмотря на все передряги, в Бронсоне укреплялась идея, что ему подвластны удивительные возможности.

Любая мутация, в том числе и психическая, должна нести в себе нечто положительное, своеобразное зерно выживания. В противном случае мутация попросту окажется нежизнеспособной. Телепатия и предвидение неразрывно связаны со способностью к восприятию и переработке информации.

Познакомившись в свое время с работами Клода Шенона, основоположника теории информации, Гарри понимал, что обладатель пси-возможностей должен владеть огромным запасом энергии. В противном случае даже сигнал, несущий в себе не более пяти тысяч единиц информации, рассеется прежде, чем индивид успеет его воспринять и обработать. Загадкой оставалось лишь то, каким образом телепат способен настроиться на одного-единственного человека из клокочущей разноголосой толпы.

Впрочем, возможно, никакой настройки и не происходит, а все дело в «манере речи». Подобно тому, как хороший приемник УКВ-диапазона ловит один сигнал и подавляет другой, находящийся на отличной частоте, или подобно тому, как в шумной толпе слышишь голос любимого человека, телепат способен подсознательно селектировать улавливаемые сигналы.

Собственно, столкнувшись с телепатией, человечество получило доступ к новому информационному полю, протяженному как в физическом трехмерном пространстве, так и во времени. Таким образом, каждый телепат в большей или меньшей мере способен предсказывать будущее.

Бронсон все еще не имел ни малейшего представления о том, как управлять той силой, что дана ему. Он знал только, что может вызывать ее к действию, как следует расслабившись. Любое напряжение разрушало психическую энергию. Насильственная концентрация лишь парализует силу. Но каким образом настроиться на конкретное сознание?

В мозгу человека существует психический цензор, открытый еще Зигмундом Фрейдом в начале двадцатого века. Основатель психоанализа утверждал, что данная структура отвечает за блокировку тех мыслей, которые особенно болезненны для сознания. Основная идея учения Фрейда состояла в том, что человек по природе зол, агрессивен и похотлив. Только благодаря жестко детерминированному психическому аппарату личность не превращается в исчадие ада.

Бронсон не разделял подобные воззрения. Помимо Фрейда были и другие мыслители, например Фромм, внесший значительный позитивизм в восприятие личности.

Природа человека — это загадка из загадок, и сводить ее только к действию двух полярных сил, либидо и мортидо, не слишком оправданно. Однако разбиение психического аппарата на ид, эго и суперэго представлялось Аллигатору справедливым. Он считал, что психика телепата должна включать в себя некий ограничивающий или тормозящий центр, отключающий от сознания слишком болезненные мысли.

Несмотря на теоретическую подкованность, Бронсон испытывал сильнейшие затруднения при использовании пси-силы. Он не мог отключить сознание от «шума», и в голове то и дело возникали обрывки диалогов, крики, нецензурная брань. Мозг походил на расстроенный приемник. Психическое излучение не селектировалось, как того требовал здравый смысл, а складывалось, что, естественно, привело к мигрени.

— Икс зет, — слабым голосом крикнул Гарри Бронсон, — принеси стакан воды и таблетку аспирина.

XZ не отозвался — проклятый робот взял расчет. До аптечки Аллигатор еще доковылял, сопровождаемый идиотскими воплями, звучащими прямо в мозгу, но добраться до кухни оказался не в состоянии. Под унылые завывания какой-то пьяной женщины Гарри попытался проглотить аспирин всухомятку.

— Тьфу, гадость! — перекосило Аллигатора. — Как же это можно есть!

Какофония голосов слилась в один мощный грохочущий поток. Некоторое время Бронсон держался, но под конец не вытерпел и закричал:

— Прекратите, хватит, я не хочу!

Голоса, словно почувствовав отчаяние новоиспеченного телепата, на мгновение умолкли, но тут же загомонили с удвоенной силой. Странным образом в многоголосом рокоте выделялись полицейские переговоры и душераздирающий вой сирен.

Они ворвались с такой стремительностью, что в первое мгновение Гарри вообразил, будто материализовалось его сознание.

— Вы имеете право хранить молчание, — гаркнул дебелый полицейский, тот, что оказался ближе всех. — Это, как его, э… Все, что вы скажете, может привести вас к суду.

— Что мне инкриминируется? — Бронсон едва сдерживал улыбку. — Знаешь такое слово?

Полицейский туповато посмотрел на Аллигатора.

— А ну, пошли! — Детина вознамерился схватить Гарри за запястье. — Не балуй!

В следующую минуту сержант лежал на спине и дергал конечностями, словно огромный майский жук.

Здоровенный коп зашел Бронсону за спину и попытался выполнить захват при помощи полицейской дубинки.

Для этого полицейский должен был, во-первых, свести руки Аллигатора за спиной и, во-вторых, просунуть «палочку-выручалочку» ему под локти. Конечно, прием, многократно отработанный в полицейской школе, великолепно проходил в лабораторных условиях. «Транспорт преступника при помощи боевой дубинки полицейского», так, кажется, это у них называется. Аллигатор ловко вывернулся и ударил увальня локтем между глаз.

Полицейский рухнул как подкошенный. Все произошло так быстро, что Бронсон сам не понял, как он провел этот удар.

Будь у Бронсона побольше времени, он перекалечил бы весь пятый депорт. Носы полицейских так и хрустели под его ударами, когда капитан Харрингтон решил прекратить избиение подчиненных.

— Только дернись, дерьмо, и ты труп! — молвил он, наведя на Бронсона «смит-и-вессон» сорок пятого калибра.

Бронсон отвлекся от мордобоя и взглянул на Гордона.

Офицер стоял бледный, как мел, в глазах светилась решимость.

«А ведь и впрямь шарахнет, — остудился Бронсон, — с такого станется».

— Ладно, капитан, ваша взяла, — буркнул Аллигатор. — Я готов следовать за вами хоть на край света.