У города Нью-Йорка немало критиков, но семье Арантис ду Насименту этот город понравился. Он и раньше, когда мы неоднократно бывали здесь с «Сантосом», производил на меня приятное впечатление. Розмари, которая не раз сопровождала меня в этих поездках, согласна с моей оценкой. Для нас и наших детей Нью-Йорк — город бесконечных соблазнов, один из крупнейших городов мира. Мы были рады стать его хотя бы временными жителями. Розмари нравилось делать в Нью-Йорке покупки, она любила городские музеи и театры. Нам приятно было жить в этом городе хотя бы потому, что там всегда исправно работают телефоны, чего нельзя сказать о Южной Америке.

Клив Той уговорил профессора Маццея стать помощником тренера и заняться физической подготовкой игроков «Космоса». Профессор согласился. Так обе наши семьи оказались в Нью-Йорке. В результате рядом со мной всегда был коллега, знавший английский и португальский, который помогал мне объясняться в ресторанах и такси, а у Розмари — старая подруга, Мария Хелена, супруга Маццея.

11 июня 197S года в переполненном помещении известного клуба «21» (оно не рассчитано на проведение многолюдных мероприятий) «Космос» организовал пресс-конференцию, на которой было объявлено о подписании моего контракта с клубом. В сравнительно небольшой зал набилось немыслимое количество репортеров, радиокомментаторов, телеоператоров (один из них приехал из Бразилии), фотографов. Розмари хотела, как обычно, остаться незамеченной. Но по просьбе фоторепортеров она была вынуждена поцеловать меня на глазах у всех. Когда эта, в общем, приятная часть пресс-конференции была закончена, представители прессы приступили к своему главному делу — вопросам.

Почему «Космос» согласился выплатить такую огромную сумму игроку, если футбол, откровенно говоря, не вызывает большого интереса у любителей спорта в Америке?

Почему я счел возможным принять предложение «Космоса», несмотря иа многократные заявления, что после ухода из «Сантоса» уже никогда не вернусь на футбольное поле?

Считаю ли я, что в мои тридцать четыре года (прямо скажем, не самый юный возраст для спортсмена) смогу продемонстрировать такое же мастерство, какое принесло мне мировую славу?

Как я оцениваю состояние футбола в США и что думаю о его будущем?

Что я собираюсь делать по истечении контракта с «Космосом»?

Мои ответы переводил профессор Маццей.

Подобные вопросы мне задавали журналисты всего мира, правда, формулировались они не всегда корректно. При моем богатом опыте общения с представителями прессы отвечать было легко. Но в заключение мне казалось важным подчеркнуть следующее:

«Футбол, — сказал я, — самая распространенная спортивная игра во всем мире, кроме США. Я мечтаю содействовать популярности этой игры, которую так люблю. Пусть и у вас она станет такой же любимой, как и в других странах».

Я улыбнулся:

«Бразилия на протяжении многих лет ввозит современную технику из Соединенных Штатов. Теперь мы немножко поделимся своим опытом…»

На этом пресс-конференция закончилась, и мы с Розмари незаметно скрылись.

Прежде чем приступить к тренировкам, профессор Маццей и я наблюдали игру «Космоса» в двух матчах — в Нью-Йорке и Филадельфии. В Нью-Йорке мы были свидетелями того, как «Ванкувер» победил «Космос» со счетом 1:0. В Филадельфии «Космос» проиграл в добавочное время с тем же счетом. На втором матче собралось значительно больше зрителей, в основном, наверное, из-за моего появления на стадионе, хотя я и не выходил на поле. Но в обоих матчах все мое внимание было обращено не на трибуны, а на стиль игры футболистов «Космоса».

Тренером «Космоса» был Гордон Брэдли. Впервые он выступил в команде «Сандерленд» первой английской лиги. Тогда ему было шестнадцать лет. С тех пор 23 года не покидал он поля. В 1971 году в качестве играющего тренера и нападающего он связал свою судьбу с «Космосом». С 197S года Брэдли целиком посвятил себя тренерской работе. Гордон запомнился мне по игре в команде «Нью-Йорк Дженералс», с которой «Сантос» встречался в 1968 году в Нью-Йорке. В том матче Гордон персонально опекал меня и не дал забить ни одного гола. В итоге «Сантос» проиграл 3:5. Так что мое уважение к Гордону родилось еще тогда.

Некоторые утверждали, что у Гордона имеется один серьезный недостаток — он чересчур мягок, а для тренера это действительно не самое лучшее качество. Считалось, что Гордон недостаточно строг с игроками, чтобы мобилизовать их на победу. Возможно, это и так. Но тогда мне показалось, что команда явно нуждается в талантливых футболистах с индивидуальным почерком. Нельзя забывать, что для создания оригинального ансамбля игроков, как в известных бразильских клубах, требуются годы совместных тренировок. В «Космосе» же состав менялся слишком часто, чтобы из него сформировалась действительно сильная команда. Кроме того, если команда выступает всего шесть месяцев в году, ее игрокам трудно поддерживать физическую форму. Познакомившись с игрой «Космоса», я печально покачал головой. Да, Эдсон, сказал я сам себе, боюсь, твой новый клуб не самый лучший в мире! Хлебнешь ты здесь лиха.

Потом мне подумалось, что и другие команды североамериканской футбольной лиги (если судить по двум увиденным мною матчам), наверное, ничуть не лучше. Ну, а если все команды лиги находятся примерно на этом уровне, то более интенсивные тренировки и улучшение физической формы игроков позволят вывести «Космос» в лидеры. Ведь в конце концов мы с профессором Маццеем приехали сюда не отдыхать, а работать. Опираясь на талантливых исполнителей, мы объединим свои усилия с Гордоном Брэдли и постараемся вывести «Космос» из состояния футбольной депрессии.

Однако теоретические рассуждения были ошибочны. Когда мы стали встречаться с другими клубами, выяснилось, что по своему мастерству они значительно превосходят те команды, за игрой которых я наблюдал в Нью-Йорке и Филадельфии. Футбольные клубы таких городов, как Даллас, Сиэтл, Лос-Анджелес, Портленд, Торонто, Тампа, требовали к себе самого уважительного отношения на футбольном поле.

«Эдсон, — сказал я сам себе, еще более мрачнея, — боюсь, тебе действительно придется узнать, почем фунт лиха».

Мы старались изо всех сил, чтобы добиться более или менее приличных результатов в том сезоне. До моего появления в «Космосе» в его активе было только три победы, шесть встреч он проиграл. С моим приходом мы выиграли семь и проиграли шесть календарных матчей первенства. Итог показательных встреч был не лучше — одна победа, три поражения и две ничьи. Со временем мы, правда, прибавляли в игре, и все же наши успехи не давали повода для слишком оптимистических прогнозов.

Однако для меня лично более важным было другое: до моего прибытия в США матчи с участием «Космоса» приходило смотреть в среднем восемь тысяч зрителей, теперь же на календарных играх присутствовало в среднем двадцать тысяч, а на зарубежных матчах и показательных выступлениях — более двадцати семи тысяч зрителей.

Когда в игре с «Сан-Хосе» я получил травму и не участвовал в последующих встречах, интерес к футбольным матчам резко упал. Девятого июля, например, мы играли против клуба «Бостон». На стадионе присутствовало более восемнадцати тысяч зрителей. А шестого августа, когда я оказался на скамейке запасных («Космос» играл с тем же соперником на том же стадионе), зрителей собралось всего шесть тысяч. И дело тут не в моей персоне. Я специально приехал в Соединенные Штаты, чтобы способствовать популяризации футбола, и тут, как мне кажется, я преуспел. Надеюсь, что интерес к этой игре будет возрастать и после моего ухода из футбола; не сомневаюсь, это будет именно так. Со временем появятся новые футбольные звезды, которые увлекут новое поколение болельщиков. Таков закон развития спорта.

По окончании сезона было запланировано провести десять товарищеских матчей — пять в Европе и пять в странах бассейна Карибского моря. У меня было тревожно на душе. Дело в том, что я много раз играл в составе «Сантоса» и в Европе, и в этих странах. И там, и там мы редко проигрывали. Что сможет «Космос» противопоставить исключительно сильным и широко известным клубам? Неловко как-то проигрывать с крупным счетом даже заведомо сильным соперникам.

Мы обсудили эту проблему с Гордоном Брздли и Кливом Тоем. Они попросили меня назвать нескольких южноамериканских футболистов, которых можно было бы пригласить для усиления «Космоса». Я рекомендовал бразильца Нельси Мораиса и перуанца Рамона Миффлина, которые играли за сборные своих стран на чемпионате в Мексике, а теперь выступали за «Сантос». Оба были прекрасными полузащитниками, умеющими эффективно поддерживать линию нападения. Получив разрешение у «Сантоса», Мораис и Миффлин отправились с «Космосом» в турне по Европе.

Свою первую игру против клуба «Мальме» мы проиграли 1:5, но этот счет не отражал истинного соотношения сил на поле. Мы были не так уж слабы. Дело в том, что с прибывшими для усиления игроками команда провела только несколько тренировок. А для того, чтобы сыграться, требуется время. В следующей встрече мы обыграли клуб «Гетеборг» со счетом 3:1, но Нельси Мораис в этом матче сломал себе ногу. Чувствительная потеря!

В Гетеборге меня ждал сюрприз. В аэропорту я увидел свою старую знакомую Лену, ту самую, с которой познакомился здесь в 19S8 году. Она вышла замуж и родила двух белокурых детишек, очень похожих на свою мать, когда ей было семнадцать лет. Этот случай напомнил мне, как быстро бежит время. А мне-то казалось, всего пару недель назад мы победили здесь русских и валлийцев.

Из Гетеборга мы отправились в Стокгольм, где снова проиграли, но с минимальным разрывом 2:3. Учитывая силу наших соперников, это было совсем неплохо. Затем маршрут привел нас в столицу Норвегии Осло, где, победив со счетом 4:2, мы смогли выровнять общий баланс встреч. Накануне отлета в Рим, где нам предстоял матч против клуба «Рома», можно было подвести предварительный итог: «Космос» во всех отношениях сыграл вполне прилично.

Итальянцы выиграли 3:1, но проигрыш нас не очень обескуражил. Таким образом, два матча в Европе мы выиграли и три проиграли, но при этом нельзя забывать, что наша необстрелянная команда играла против классных соперников. В общем, результатами европейского турне мы могли быть вполне довольны.

В карибской части поездки нам почти удалось поддержать уже достигнутый баланс — две победы, два поражения и одна ничья. Причем в предпоследнем матче каждый из нас выглядел как солидный игрок в составе отлично сыгранной команды, взявшей верх над сборной Пуэрто-Рико со счетом 12:1. А в последнем матче с клубом «Виолетте» (Гаити), закончившемся вничью, я уже не участвовал: вместе с профессором Маццеем мы отправились по поручению компании «Пепси-Кола» на футбольные семинары.

В том году я сыграл за «Космос» двадцать три матча и забил только пятнадцать мячей — значительно меньше своей средней годовой «нормы». Для сравнения скажу, что раньше за то же время мне приходилось участвовать в восьмидесяти-девяноста играх за «Сантос» и национальную сборную. Я с нетерпением ожидал начала следующего сезона, связывая его с успешными выступлениями «Космоса» и с будущим северо-американского футбола.

Путешествия по поручению компании «Пепси-Кола» доставляли мне ни с чем не сравнимое удовольствие. Дело в том, что эти поездки позволили мне установить контакт с детьми всех рас и цветов кожи в самых разных странах. Они еще раз напомнили мне об известной истине — все дети Земли похожи друг на друга. Это наглядно проявляется на футбольном поле: в своем стремлении к знаниям, к применению их в практической игре дети нисколько не отличаются друг от друга. Различия возникают лишь в том случае, если взрослые начинают внушать им ненависть и фанатизм.

Когда профессор рассказывал детям о физической подготовке и тренировках, а я демонстрировал им технику ведения мяча, передачи, отбор, удары, обманные движения и другие приемы, мы мечтали о том, чтобы дети осознали, что они отличаются друг от друга только степенью владения футбольными приемами, а не цветом кожи и разрезом глаз. Это были счастливые дни работы. Очень интересно было наблюдать, как дети выслушивают наши объяснения, а потом усердно стараются повторить приемы или упражнения.

В течение трех лет мы проводили футбольные занятия с детьми в Мексике и Колумбии. Наша первая остановка была в Гвадалахаре, городе, с которым меня связывали самые теплые воспоминания о победах нашей сборной в 1970 году. Потом мы прибыли в Пузблу, очень интересный древний город, откуда продолжили путь в столицу Мексики — Мехико. Кроме детей на трибунах всегда было много взрослых. Они внимательно следили за нашими занятиями и аплодировали старательным маленьким футболистам. Из Мехико мы отправились в столицу Колумбии Боготу, а затем в город Букараманга, расположенный в колумбийских Андах. И повсюду повторялось одно и то же: детские восхищенные глаза, схватывающие каждое слово и каждый жест «лекторов», а потом старательное копирование показанных приемов.

Затем был блицвизит в Бразилию, где я имел непродолжительную встречу с Ксисто, доложившим о моих текущих коммерческих делах, и повидался с родней. Наконец-то я встретился с доной Селесте, Дондиньо, доной Амброзиной, Зокой и Марией Лусией. Моя сестра вышла замуж за профессионального футболиста по имени Дави Магальхаес. Отличный футболист. Дави начал играть в клубе «Нороэсте» в Бауру, но потом перешел сначала в «Коринтианс» (Сан-Паулу), а потом в «Крузейро» (Белу-Оризонти). Теперь он играл в клубе «Португуззе Сантиста» (Сантус). Мария Лусия сделала меня дядей. Подняв на руки двух своих племянниц, Данизлле и Дебору, я вдруг понял, что здорово постарел. Причем не мои собственные дети, а племянницы заставили меня остро ощутить это. Если моя родная сестра родила двоих, значит, ее старший брат Дико делает успехи в жизни!

Рождественские праздники мы с Розмари и детьми провели вместе с родственниками в Бразилии, после чего вернулись в США, чтобы дети не опоздали к началу занятий. Розмари подыскала хорошую квартиру в восточной части города и с любовью обставила ее. Дети ходили в школу, кроме того, учились играть на гитаре и занимались каратэ.

Сначала Эдиньо никак не хотел идти в школу. Розмари пришлось долго его уговаривать. Теперь же он не мог дождаться начала занятий. Итак, с Розмари и детьми все было в порядке. Поэтому я мог спокойно отправляться в очередную поездку по поручению компании «Пепси-Кола», не думая о том, что оставил семью на произвол судьбы в чужой стране. Между прочим, и дети, и мать уже научились прекрасно говорить по-английски, чего, к сожалению, нельзя было сказать об их отце и муже. Все говорило о том, что в Нью-Йорке они чувствуют себя как в Сантусе.

На этот раз мы совершили чуть ли не кругосветное путешествие. В сопровождении Стива Ричардса от компании «Пепси-Кола» мы с профессором Маццеем должны были посетить много новых мест, чтобы продолжить наши футбольные семинары. Но вначале мне надо было по коммерческим делам съездить в Японию. Я воспользовался возможностью, чтобы провести в этой стране несколько дней. Я всегда с уважением относился к японцам, восхищался силой их духа, самодисциплиной, прилежностью и их философией спокойной самооценки.

В Бразилии имеется самая крупная японская община. В Сан-Паулу, например, живет больше японцев, чем в некоторых японских городах, причем на бразильской земле выросло уже не одно поколение представителей этой нации. Большая часть известных бразильцам овощей была ввезена в страну именно японцами. В Бразилии успешно действуют сельскохозяйственные и рыбоводческие кооперативные объединения, состоящие сплошь из японцев. Еще в Бауру у меня было много друзей японцев, и я никогда не забуду японскую девочку по имени Нейца, которую обожал в детстве. Так что посещение Японии для меня всегда событие.

Из Японии на пути в Африку мы остановились в Бомбее. Следующим пунктом нашего маршрута был Маврикий, остров в Индийском океане. И там дети, как и во всех других странах, отличались энтузиазмом и задором. В Кении, кроме нашей работы с детьми, нам была предоставлена возможность посетить заповедник и увидеть диких зверей, живущих на воле, но пользующихся защитой человека, на что стоило бы обратить внимание многим людям в других частях Африки.

Интересным было пребывание в Уганде, где мы также осмотрели один из национальных заповедников. Мы отправились туда на самолете. Президент страны предоставил в наше распоряжение свой личный самолет. Я думал, это будет, по крайней мере, «Лиэрджет». Но нас усадили в «ДС-3», который, мне казалось, давно уже снят с эксплуатации. По-видимому, этот самолет использовался когда-то в армии для тренировочных прыжков с парашютом: с обеих сторон салона были оборудованы ряды ковшеобразных сидений. Признаться, в этом «лайнере» я бы уютнее чувствовал себя с парашютом за спиной.

Оглушенный шумом и вибрацией при взлете (такое состояние я испытывал в последний раз на закате эры поршневых самолетов), я старался внушить себе, что «ДС-3» самый надежный и совершенный самолет в мире. Но, видимо, трудно было убедить себя в этом, если инстинкт подсказывал, что самолет вот-вот развалится на куски. Надвигавшаяся катастрофа стала еще реальней, когда пилот перед самой посадкой вдруг резко бросил машину вниз и, покачивая крыльями, на бреющем полете пронесся над аэродромом. У меня мелькнула мысль, что он рехнулся или что-то в этом духе, но, посмотрев вниз, я понял, что летчик просто хотел отогнать от взлетно-посадочной полосы стада слонов, зебр и антилоп. В страхе я закрыл глаза и стал нашептывать молитву. Но прежде чем я успел дочитать ее до конца, самолет приземлился и подрулил к изрытой ухабами стоянке, которая была тут же на полосе. Мне невольно вспомнилась улица Рубенс Арруда — мое первое в жизни футбольное поле.

Из Уганды мы отправились с нашими футбольными лекциями в Нигерию, чтобы оттуда вернуться в Соединенные Штаты. В Нигерии, однако, нас ожидали неприятности.

Закончив намеченные мероприятия в Лагосе, мы наутро собирались вылететь в США. Вдруг в гостинице стало известно, что в стране предпринята попытка государственного переворота и что президент убит. Мы с тревогой посмотрели друг на друга, пытаясь предугадать, чем эти события обернутся для нас. Вскоре сообщили, что попытка переворота не удалась, но заговорщики все еще на свободе, поэтому международный аэропорт закрыт на неопределенное время.

В столице с шести часов вечера до шести утра был введен комендантский час, и все иностранцы должны были оставаться в своих гостиницах. Мы не выходили на улицу, посменно обедали в ресторане и слушали радио, пытаясь разобраться в происходивших событиях.

Затем поступило сообщение о создании федерального правительства, которое объявило о неделе траура по погибшему президенту. Аэропорт оставался закрытым, продолжал действовать комендантский час. Сообщалось, что около американского посольства и резиденции верховного комиссара Великобритании проходят демонстрации, поэтому всем иностранцам вновь было предложено не выходить из гостиниц.

Одновременно с нами в Лагосе застряла команда теннисистов, в составе которой были такие звезды, как Артур Эш, Стэн Смит, Боб Лутц и Том Оккер. Они тоже жили в гостинице, но как только начались волнения, перебрались в здание американского посольства. Мы договорились с теннисистами: кто первым получит разрешение на выезд из страны, заберет с собой остальных. Несколько дней спустя нам сообщили, что теннисистам разрешено покинуть Нигерию и они вылетают на родину. Но нас просили воздержаться от каких-либо самостоятельных действий и дожидаться сигнала от связного — доктора Сораки. Однако уважаемый доктор так ни разу и не появился в гостинице. Мы безвылазно торчали в отеле, дожидаясь сигнала, в то время как самолет с теннисистами был уже в воздухе.

На шестой день в городе все успокоилось, и мы получили разрешение вылететь. Краткая торжественная встреча в Гане, достаточно долгое объяснение, почему мы не можем принять приглашение участвовать в субботнем матче, и вот мы уже летим в Цюрих, откуда вылетели в Нью-Йорк. Путешествие слишком затянулось, и мы были счастливы оказаться наконец дома.

Мы прибыли в самый раз, и вот почему. Неизвестно откуда поползли слухи, что мы арестованы, сидим в гостинице и наша жизнь в опасности. Тогда встревоженная Розмари подняла на ноги международную общественность. Говорят, что она звонила в клуб «Космос», в штаб-квартиру компании «Пепси-Кола», в госдепартамент США, в бразильское посольство, чтобы хоть что-нибудь узнать о нашей судьбе, что предложила им забыть обо всем и заняться только моим спасением.

Со своей стороны, должен сказать, что для меня самым огорчительным за всю неделю моего вынужденного пребывания в Нигерии было иное обстоятельство — я проиграл в карты Стиву Ричардсу большую сумму денег.

Сезон 1976 года начался для «Космоса» со значительных изменений в составе, вызванных главным образом появлением в команде нового тренера. Дело в том, что Гордон Брэдли стал вице-президентом отдела спортивных кадров и новых проектов клуба, а на его место «Космос» пригласил Кена Ферфи.

У Ферфи был солидный послужной список. Он провел более 700 матчей за клубы Эвертона, Дарлингтона и Уотфорда в своей родной Англии, прежде чем стал вначале играющим тренером, а потом в течение четырнадцати лет старшим тренером многих известных клубов, в том числе «Шеффмлд ЮнаИгед». Он помог «Космосу», пригласив таких талантливых игроков, как защитник Кит Эдди, полузащитник Тони Гарбет, нападающий Тони Филд — все из «Шеффилд Юнайтед» и все отличные игроки. Позже к ним присоединился нападающий Брайан Тиньен и прекрасный крайний защитник Чарли Эйткен. В общем, богатый опыт Ферфи и талантливые исполнители, из которых многие были приглашены по его личной просьбе, позволяли надеяться на исключительно успешное выступление «Космоса» в новом сезоне.

Но одних заслуг Ферфи оказалось недостаточно. На мой взгляд, ему не удалось правильно сориентировать игроков. К тому же, если Гордон Брэдли по отношению к игрокам был слишком мягок, то Ферфи, наоборот, отличался излишней жесткостью. Было в его характере и упрямство. Он не признавал ничьих взглядов, кроме своих собственных, на тактику игры, тренировку и другие компоненты футбола. Кроме того, у меня сложилось впечатление, что Ферфи считает необходимым покончить с переоценкой способностей бразильских и вообще южноамериканских футболистов. Поэтому он никак не воспринимал в команде таких игроков, как Миффлин, Сиега или Пеле. Если бы взгляды Ферфи обеспечили «Космосу» успех, я бы первым признал его правоту. К сожалению, этого не случилось.

Надо сказать, что Ферфи был еще приверженцем защитного варианта в футболе. В этом стиле он играл всю свою жизнь и, естественно, знал его досконально. Я не разделял его концепции, стараясь играть по-своему. Меня перевели из нападающих в полузащитники. Это, разумеется, сказалось на эффективности моей игры. Рамон Миффлин сплошь и рядом просиживал на скамейке для запасных, хотя именно его атакующего задора так недоставало команде.

В первых пяти матчах мы выиграли три и проиграли две встречи, причем обе в добавочное время и обе с минимальным счетом, что весьма характерно для защитного варианта. Располагая такой «обоймой» талантливых исполнителей и учитывая уровень мастерства наших соперников, мы обязаны были выиграть все пять встреч. Если бы нам это удалось, к концу сезона мы вышли бы победителями не только в нашей группе, но и, наверное, во всей лиге.

После пятого матча к нам присоединился Джоржио Киналья, мой старый друг, отличный нападающий, против которого мне не раз приходилось выступать и к которому я испытывал симпатию и уважение. Теперь у «Космоса» была самая мощная линия нападения среди команд Североамериканской футбольной лиги: Джоржио Киналья, Тони Филд, Брайан Тиньен и Пеле (в запасе Жорж Сиега и Кейт Эдду). Полузащитники — Тони Гарбот, Рамон Миффлин, Дейв Клементе, Нельсон Мораис, который подлечил полученную травму. Нападению не уступала линия защиты — Чарли Эйткин, Боб Смит, Чарли Митчел, Уорнер Рот и Майк Диллон. В воротах стоял Боб Ригби, один из лучших вратарей лиги, запасным голкипером был Курт Нуйкендал. Я не сомневался, что при таком составе, который становился все более сыгранным, мы победим всех наших соперников.

Но я ошибся. Ферфи часто держал Миффлина на скамейке для запасных, а меня ставил играть в полузащите. В результате нередко возникала ситуация, когда пробившимся сквозь защиту соперника Джоржио Киналье или Тони Филду некому было отпасовать мяч, им оставалось или бить из явно невыгодного положения, или уступать мяч сопернику. Результат подобной тактической установки можно было легко предвидеть. До того как Киналья появился в «Космосе», мы выиграли три и проиграли две встречи. В первом матче с участием Джоржио мы победили 6:0. Джоржио и я забили по голу, два забил с пенальти Кейт Эдду. Мы не сомневались, что команда на правильном пути. Но, как только тренер стал активно внедрять защитный вариант, из очередных восьми встреч мы выиграли только четыре и столько же проиграли. С такой тактикой трудно было рассчитывать на первое место в лиге.

Последнее поражение в этой серии встреч мы потерпели 27 июня в игре против клуба «Вашингтон». Матч проводился на крайне плохом университетском поле при очень слабом судействе. Эту встречу мы бы, конечно, выиграли, если бы тренер не дал жесткой установки на защитный вариант. Я играл в полузащите. Нападающие, оттянувшись назад, заняли примерно ту же позицию, что и я. В этом злополучном матче наш вратарь Боб Ригби сломал ключицу и надолго выбыл из строя. После проигрыша «Вашингтону» Кен Ферфи перестал работать с нами. До конца сезона команду «Космоса» снова тренировал Гордон Брэдли.

Поднявшийся моральный дух футболистов и новые тактические установки немедленно сказались на результативности. Из последующих восьми игр «Космос» выиграл семь. В итоге мы лишь немного отстали от клуба «Тампа Бэй» — лидера нашей группы. Джоржио Киналья забил больше всех голов, хотя провел наименьшее количество встреч.

Закончив сезон победой над клубом «Майами» со счетом В:2 (пять голов забил Джоржио Киналья, я — два и Майк Диллон — один), мы почувствовали, что можем догнать «Тампа Бэй». Этот клуб в первом туре был свободен от игры, а нам предстояла встреча с командой «Вашингтон» на нью-йоркском стадионе. Это был не лучший матч «Космоса», но мы тем не менее выиграли со счетом 2:1, один гол забил я, другой — Тони Гарбет. Теперь для выявления победителя во втором туре нам предстояло встретиться с клубом «Тампа Бэй».

Игра проходила в Тампе, где наши соперники ни разу не проигрывали. Клуб «Тампа Бэй» был сильнее других команд лиги. Более того, он продолжительное время выступал в неизменном составе. К тому же «Тампа Бэй» играл в атакующем и, на мой взгляд, весьма эффективном стиле. Если бы нам удалось сломить его сопротивление, мы могли бы реально претендовать на роль лидера во всей лиге. Журналисты и комментаторы сходились во мнении, что в этой игре фактически решается судьба чемпионата, ибо встречаются две сильнейшие команды. Если бы мы не нахватали столько поражений в начале сезона, то получили бы преимущество играть на своем поле, а дома, как известно, и стены помогают.

Клубу «Тампа Бэй» мы проиграли со счетом 1:3. Это была суровая и жесткая игра, на конечном результате которой снова сказалось откровенно слабое судейство. После нарушения нашими соперниками правил я забил гол, счет сравнялся — 1:1. Затем последовало новое нарушение. Оно было настолько явным, что игроки почти остановились в расчете на то, что рефери назначит одиннадцатиметровый. Воспользовавшись заминкой, один из футболистов «Тампы» сделал длинную передачу нападающему Стюарту Скуллиону, который и забил мяч в наши ворота. А четыре минуты спустя полузащитник Родни Марш, воспользовавшись тем, что пропущенный гол несколько обескуражил игроков «Космоса», увеличил счет до 3:1. На меня глубокое впечатление произвела игра вратаря «Тампы» Арнольда Мауссера, великолепные броски которого приводили в восторг зрителей. Я убежден, что именно его игра обеспечила «Тампе» победу.

Так завершился мой второй сезон в составе «Космоса». Мы выиграли шестнадцать и проиграли восемь встреч, что было значительно лучше, чем в сезоне 1975 года. Достигнутый результат позволял с уверенностью смотреть в будущее, тем более что мы как команда все лучше понимали друг друга. Но важнее было то, что за минувший год посещаемость наших игр в США и на выезде удвоилась. Включая две финальные игры, наши выступления смотрело более полумиллиона болельщиков. На матче, в котором мы проиграли «Тампе», присутствовало почти сорок тысяч зрителей, к ним следует добавить телезрителей, а их с каждым разом становилось все больше. Были все основания полагать, что сезон 1977 года пробудит к футболу еще больший интерес.

В 1976 году «Пони Спортинг гудс компани» по случаю забитого мною 1250-го гола вручила мне символическую футбольную бутсу, инкрустированную золотом. Этот приз пополнил коллекцию моих спортивных трофеев. Я искренне обрадовался, что был отмечен именно «Пони компани», которая так много сделала для популяризации футбола в США.

В том же 1976 году компания «Пепси-Кола» учредила денежную премию имени Пеле в десять тысяч долларов, которая ежегодно присуждается лучшему игроку года, гражданину Соединенных Штатов или Канады. Не сомневаюсь, что эта премия приблизит тот день, когда в обеих странах появятся команды международного класса. Я горд тем, что эта премия носит мое имя и что мне доверено возглавить комитет по отбору кандидатов на присуждение этой почетной премии.

Уже сформирована сборная США для участия в отборочных играх на первенство мира по футболу 1978 года в Аргентине. В ее составе наряду с другими американскими игроками трое из клуба «Космос» — Боб Смит, Вернер Рот и Шеп Мессинг. Успешное выступление американской сборной в этом чемпионате будет способствовать достижению цели, во имя которой я приехал в США в 1975 году, — помочь футболу утвердиться среди других видов спорта в Северной Америке.