В то время как королева Екатерина слушала рассказ о похи щении Паолы, последняя ехала в носилках по другому берегу реки. Кортеж, сопровождаемый двумя замаскированными всадниками, в которых читатель, наверное, уже угадал Генриха Наваррского и Ноэ, доехал до ворот Святого Антония. Выехав за городскую черту, носилки остановились.
— А теперь, — сказал Ноэ, — дело сделано. Выходите, милая Паола! Если даже кто-нибудь и вздумает выследить, куда напра вились носилки, от этого будет мало толку. А вы, мои друзья, — обратился он к носильщикам, — можете идти! Вы нам больше не нужны!
Носильщики, получив следуемую им плату, вернулись обратно в город. Тогда Ноэ схватил Паолу за талию и ловким движением посадил ее на лошадь позади себя. Затем они быстрым галопом направились к Шарантону, но, проехав с четверть часа по этой дороге, резко изменили направление, свернув на тропинку, которая вела к северу вдоль укреплений, окаймлявших Париж. У Монмартрской заставы они остановились. Паола соскочила на землю, Генрих слез с лошади, подставил колено, и, опершись на него, Паола легко вскочила в седло уступленной ей принцем лошади.
— До вечера! — сказал Генрих Ноэ.
Ноэ и Паола галопом направились дальше, а Генрих Наваррский снял маску, спрятал ее в карман, вошел в Париж через Монмартрскую заставу и самым спокойным образом направился пешком к Лувру. Как раз в тот момент, когда он поравнялся с потерной, его обогнали носилки, из окна которых показалась голова какой-то женщины. Генрих взглянул и сейчас же отвесил низкий поклон: это была королева Екатерина.
Он хотел пройти дальше, но Екатерина махнула ему платком и окликнула по имени. Генрих подошел к носилкам.
— Вы идете в Лувр, господин де Коарасс? — спросила она.
— Да, ваше величество!
— К королю?
— О, вашему величеству угодно смеяться надо мной! — скромно ответил Генрих. — Я слишком бедный, незначительный дворянин, чтобы запросто навещать короля. Нет, я просто иду к своему кузену Пибраку.
— Вот как? — сказала королева, внимательно наблюдая за Генрихом и находя, что у него удивительно простодушный, правдивый вид. — Ну так я прошу вас побыть у Пибрака и не уходить, так как я пошлю за вами. Мне нужно видеть вас!
— Меня, ваше величество?
— Да, вас. Я только что видела Рене, и он рассказал мне, что вы обладаете выдающимся даром читать в будущем и прошедшем. Правда это?
— О, ваше величество, — застенчиво ответил принц. — Правда, иной раз мне удается отгадать что-нибудь, но я очень часто ошибаюсь. Я еще так мало посвящен в тайные науки!
— Но Рене вы все же предсказали сущую истину! — возразила Екатерина. — Ступайте к Пибраку, я сейчас же пошлю за вами туда; я только зайду на минутку к принцессе Маргарите!
Генрих стремглав бросился в Лувр. Встретив Пибрака, прове рявшего посты, он взял его под руку и шепнул:
— Мне необходимо сейчас же быть у вас в комнате! — Пибрак тотчас провел его к себе. Тогда Генрих сказал ему: — Заприте двери и не впускайте никого!
Затем он поспешно открыл книжный шкаф, нажал пружину и скользнул в открывшийся тайный проход.
Когда он прижался глазом к смотровой дырочке, королевы еще не было у принцессы. Маргарита сидела с Нанси и говорила ей:
— Быть принцем или принцессой — самое печальное дело! Мы — рабы политического интереса и не смеем иметь свою волю!
— Ваше высочество слишком преувеличивает! — ответила камеристка.
— Да нисколько! Поверь, если бы я была госпожой своей судьбы, я предпочла бы быть самой обыкновенной дворянкой вроде тебя, чтобы иметь право вложить свою руку в его руку и не думать ни о каком наваррском мужлане!
В этот момент в комнату вошла королева. По знаку ее руки Нанси вышла, а Маргарита подошла к матери и почтительно подвела ее к креслу.
В сущности говоря, из всех детей Екатерина больше всего любила младшего сына, герцога Франсуа, а к Маргарите была довольно холодна. Но теперь, когда Франсуа был в Анжере, Генрих — в Польше, когда несчастный оборот дела Рене не только лишил ее возможности непрестанно общаться с этим поверенным ее тайн, но и поссорил с королем-сыном, Екатерина чувствовала себя слишком одинокой и должна была хоть с кем-нибудь поделиться своими мыслями. Поэтому-то она и навещала теперь так часто дочь, которая к тому же была умна и ласкова.
— Ну что, ваше величество? — спросила Маргарита, по хода тайству которой Бкатерине было разрешено навестить Рене.
— Ах, это ужасно! — со вздохом ответила королева. — Его посадили на цепь в ужасающем подземелье, где можно задохнуться от сырости и зловония. С ним ужасно обращаются и очень стерегут его! Но я все же надеюсь спасти его!
— В самом деле?
— Но тут как раз случилось очень странное происшествие, которое чрезвычайно потрясло меня!
— Что такое?
Екатерина рассказала дочери свой разговор с Рене относительно зловещих предсказаний, сделанных ему в юности цыганкой, а недавно сиром де Коарассом. Если бы королева не была сама так взволнована, она заметила бы, как взволновал принцессу ее рассказ: Маргарита то краснела, то бледнела.
— Сначала я предположила, — продолжала Екатерина, — что хитрый гасконец просто плутует, но оказалось, что он сообщил такие вещи, которые были известны лишь Рене и больше никому.
— В самом деле? — пролепетала принцесса, теряясь все больше.
— Не зная ничего о предсказании цыганки, — продолжала королева, — Коарасс тоже предсказал Рене, что если его дочь полюбит дворянина, то это послужит причиной его гибели. Под влиянием этого предсказания он обратился ко мне со слезной мольбой взять Паолу под свое покровительство. Я обещала ему сделать это и решила сейчас же заехать за девушкой, чтобы взять ее в Лувр. Но сначала я хотела поговорить с президентом Ренодэном, который будет вести допрос Рене. От Ренодэна я направилась на мост Святого Михаила, но, когда подъехала к лавочке Рене, оказалось, что четверть часа тому назад двое замаскированных всадников усадили дочь Рене в носилки и увезли ее.
— Это странно! — пробормотала Маргарита.
— Тогда мне пришло в голову подозрение: ведь у сира Коарасса имеется товарищ, у обоих существуют старые счеты с Рене, а похитителей как раз двое. Почему не предположить, что один из гасконцев увлек Паолу и что она выбалтывала ему во время ласк и объятий все тайны отца? Тогда легко объясняется таинственная способность Коарасса так хорошо разбираться в прошлом Рене! К тому же сам Коарасс — красивый юноша и легко мог увлечь Паолу!
— Что за идея! — пробормотала Маргарита, сердце которой разрывалось под действием ревнивых подозрений.
— Да, это была очень странная идея, — согласилась королева, — и вскоре я убедилась, что мои подозрения совершенно неосновательны!
— Неужели? — сказала Маргарита, облегченно переводя дух.
— Да! Я проследила носилки, в которых похитили Паолу, до ворот Святого Антония. Я даже встретила носильщиков, но носилки были пусты: оказалось, что один из похитителей посадил девушку к себе в седло и все трое поехали дальше. Мои люди уже выбились из сил. Было бы безумием преследовать в носилках людей, едущих на свежих лошадях. Поэтому я была вынуждена вернуться обратно в Лувр.
— Но из чего вы заключили, что одним из этих похитителей не мог быть сир де Коарасс? — спросила принцесса.
— Я встретила его у луврских ворот. Он шел пешком и на правлялся к своему кузену Пибраку. — Теперь лицо Маргариты окончательно просветлело. — И вышло так, что гасконец предсказал Рене сущую правду: в тот день, когда его дочь похищена, Рене угрожает смертельная опасность. Но я все же надеюсь на президента Ренодэна. Он слишком многим обязан мне!
— Но Ренодэн не парламент! — возразила принцесса.
— Нет, но он обещал пустить в ход верное средство, чтобы спасти Рене!
— Какое средство?
— Я сама еще не знаю. Он сообщит мне его сегодня вечером в девять часов. Он придет для этого в Лувр…
— Ну что же, Ренодэн умный человек, он непременно придумает что-нибудь, — успокоительно сказала Маргарита.
— А пока в ожидании его я хочу испытать Коарасса, действительно ли он так искусен в волхвовании. Эй, Нанси! — Девушка вошла в комнату. — Слушай, милая, — сказала ей королева, — иди сейчас к Пибраку, там у него сидит его кузен, сир де Коарасс; ну так ты проведи его в мой кабинет!
— Слушаюсь, ваше величество! — сказала Нанси и выпорхнула из комнаты.
Тогда Генрих поспешно покинул тайник, вернулся в комнату, запер книжный шкаф и сказал Пибраку:
— Отоприте дверь, сейчас сюда придут! — Пибрак с изумлением посмотрел на принца. — Потом я вам все расскажу, а сейчас некогда: за мной идут! — сказал Генрих.
Действительно, не успел Пибрак подойти к двери, как в нее постучались. Он отпер. Вошла Нанси и сказала:
— Благоволите следовать за мной, господин де Коарасс!
— А куда вы собираетесь вести меня, красавица?
— К ее величеству!
— К королеве? — испуганно крикнул Пибрак, с беспокойством посмотрев на Генриха.
— Ее величество изволили проведать, что я немного занимаюсь волхвованием! — улыбаясь, пояснил тот уходя.
В большом зале, помещавшемся перед апартаментами Пибрака, Генрих сказал Нанси, пользуясь тем, что никого, кроме них, там не было:
— Милочка Нанси! Ведь мы друзья?..
— И союзники, господин де Коарасс!
— Ты знаешь немало моих секретов…
— А вы знаете… мой!
— Поэтому я могу довериться тебе. Ты не разболтаешь того что я скажу тебе сейчас?
— Я буду нема как могила!
— Потому что, видишь ли, женщины….
— Разве вы собираетесь доверить мне какую-нибудь страшную тайну, месье?
— О да! Ну так вот! Ступай сейчас же к принцессе Маргарите и скажи ей следующее: «Ваше высочество! Генрих де Коарасс умоляет вас не верить ни единому слову, относящемуся к его дару волхвования! Он не более колдун, чем вы и я, — скажешь ты, — но он умоляет ваше высочество обождать до вечера, когда он все объяснит вам!»
— Отлично! — сказала Нанси.
— Но не забудь прибавить: «Тайна, которую я передаю вам. принцесса, очень опасна, так как, доверяясь вам, сир де Коарасс ставит на карту свою голову».
— Да что вы болтаете!
— Половину правды, милочка! Но ты мой друг, а потому преподнесешь эту половинку правды за целую.
— Ладно!
— Тогда принцесса будет молчать и… примет меня сегодня.
— Понимаю! — ответила Нанси, хитро подмигивая принцу. В кабинете королевы, куда Нанси привела Генриха, никого не было, но королева вскоре пришла.
— Присядьте, месье де Коарасс, — ласково сказала она.
— Осмелюсь ли я… в присутствии вашего величества….
— Полноте, месье, — грустно сказала королева, — при чем здесь мое «величество»! Вы колдун, а я несчастная женщина, которая хочет узнать свою судьбу!
Говоря это, она уставилась пытливым взглядом в лицо Генриха, как бы желая проникнуть в его душу.
— Итак, — сказала Екатерина, — вы читаете в звездах?
— О, очень несовершенно, ваше величество!
— Вы предсказываете будущее?
— И часто ошибаюсь.
— Но вы извлекаете из тумана прошлого минувшие события?
— Это гораздо легче, ваше величество! С помощью некоторых каббалистических приготовлений мне иногда удается восстановить прошлое, особенно если события, о которых хотят узнать, произошли не очень давно!
— А, вот как? — сказала королева. — Господин де Коарасс, вы только что встретили меня около Лувра. Можете вы сказать мне, откуда я ехала и что я делала в это время?
— Я попытаюсь, ваше величество!
— Я должна дать вам свою руку?
— Да, ваше величество, но сначала… — Генрих встал и при нялся осматривать комнату. — Что это такое? — спросил он, указывая на пузырек с бесцветной жидкостью, стоявший на камине.
— Это симпатические чернила!
Генрих взял пузырек и поставил его на стол, у которого сидела королева.
— А теперь умоляю ваше величество разрешить мне зажечь вот эту свечу и опустить шторы!
— Делайте, что нужно, — сказала королева. Генрих опустил шторы, зажег свечу и сел у стола.
— Вот теперь прошу ваше величество дать мне левую руку! Генрих важно взял протянутую ему руку, а другой рукой поднял флакон и стал смотреть сквозь него на пламя свечи.