Джанин не возражала против того, чтобы закончить поездку в молчании, потому что после двух лет, проведенных в ультрамодной и клинически чистой школе в Швейцарии, где она преподавала английский язык, девушка была счастлива вернуться туда, где не нужно было делать над собой никаких усилий и где пейзаж был, по крайней мере, хоть отчасти знакомым.

Здесь не было покрытых льдом горных вершин по обеим сторонам дороги, не было альпийских лугов; но холмы казались достаточно внушительными, чтобы в них можно было найти некоторое сходство с горами. День был чудо как хорош. На ясном голубом небе виднелись маленькие облачка, похожие на комочки белоснежной ваты. Невозможно даже было представить, что произойдет, если облака сгустятся и начнется моросящий дождь, — для этого нужно было пустить в ход все свое воображение. Однако Джанин знала, что солнечная погода в Девоне — редкость и тучи очень скоро разгонят кружащих над пустошью соколов и быстрокрылых ласточек.

Последние две мили они ехали по дороге, петляющей среди болот, и, если бы Стивен не был так погружен в собственные мысли, Дженин попросила бы его рассказать о святилищах древних друидов — пирамидах из камней, которые сгрудились на обочинах. Когда-то она читала об этих камнях и помнила, что трогать их не рекомендуется — даже если они свалены на участке земли, предназначенном хозяевами для сада, — так как это приносит несчастье.

Теперь «ягуар» катил под тенью, которую отбрасывали деревья, посаженные вдоль дороги. Дорога извивалась как лента, на очередном повороте машину качнуло, и девушка невольно прижалась к Стивену. Он притормозил у белых ворот.

— Ты не могла бы выйти и открыть ворота, а потом снова запереть их за нами?

— Боишься, что к вам забредет соседский скот? — спросила Джанин.

— Бывает и такое, но самое худшее — это всякие звери с болот.

Они проехали дальше по извилистой дороге — темной, обсаженной вековыми деревьями — и остановились перед другими воротами. Снова вылезая из машины, Джанин рассмеялась:

— Настоящая средневековая крепость! Тут столько оград, словно вам приходится защищаться от полчищ завоевателей!

Вернувшись в салон, она устроилась на сиденье, обхватив колени руками. Кристин писала, что сходит с ума от страха. Она жаловалась и просила сестру войти в ее положение и вернуться в Англию. И если это ее дом, окруженный деревьями и затерянный среди бескрайних болот, то ничего удивительного, что после тяжелых переживаний, связанных с потерей ребенка, которого она так страстно желала, сестра разнервничалась до такой степени, что ее состояние граничило с психическим расстройством.

Сначала показались высокие печные трубы над горбатой крышей. Это был «Сандалс». Сквозь поредевшие деревья Джанин смогла увидеть и сам дом, который был того же цвета, что и скалы вокруг болот, и камни. Рядом со старинным особняком находились различные постройки — конюшня и сараи. Дом был центром большого поместья. Дорога заканчивалась прямо перед парадным входом; к двери, через зеленую полянку, между цветочными клумбами вела посыпанная гравием тропинка.

Джанин вылезла из машины, не ожидая, пока Стивен откроет ей дверцу. Она увидела свою сестру, появившуюся из зарослей кустарника и бегущую к ним прямо по траве. Крис весело улыбалась и размахивала руками, но двигалась не очень быстро. Рядом с ней трусил огромный мастиф. Таких больших собак Джанин еще не доводилось видеть.

— Это Миранда, — сказал Стивен. — Крис любит, чтобы собака всегда находилась с ней рядом. Она говорит, что с Мирандой чувствует себя в безопасности.

— Меня это не удивляет, — ответила Джанин несколько резко и поспешно направилась навстречу сестре.

Прошло два года с тех пор, как они виделись с Крис в последний раз. Крис, со своими тициановскими золотистыми волосами и зелеными, как нефрит, глазами, когда-то была примадонной фотомодельных агентств. Предложения о съемках сыпались на нее градом, на многие она не могла ответить только потому, что не хватало времени. Теперь она сильно изменилась. Однако это не означало, что она перестала быть такой же необыкновенной, как прежде. Возможно, в каком-то смысле она стала даже красивее — ничуть не располнела, фигура была такой же изящной и нежной, а волосы, ухоженные и блестящие, пышными локонами спадали на плечи, так что нельзя было ими не залюбоваться.

На ней было очень простое и очень дорогое платье. Джанин не сомневалась, что день, когда Крис не будет одета во что-нибудь простое и дорогое, никогда не наступит. Ее платье, по-видимому из китайского шелка, было цвета светлого меда, с которым чудесно сочетались анютины глазки на кайме. В ушах посверкивали красивые серьги, а на запястье — тяжелый золотой браслет. На ногах были маленькие туфельки, очень модные, белого цвета, на каблучках, которые оставляли вмятины в земле, по которой она шла.

Но одного взгляда в ее огромные глаза было достаточно, чтобы понять: она страдает от сильного внутреннего напряжения. Это выдавал и бледный цвет лица. Но она была все так же элегантна, как прежде, и двигалась все так же грациозно.

— Привет, дорогая! — воскликнула Крис хрипловатым голосом, и затем, к ужасу сестры, разразилась слезами, прижавшись к ней. — Я так рада, что ты приехала! — выдавила она сквозь слезы. — Так рада!

Раньше Джанин никогда, даже в раннем детстве, не видела, чтобы Крис плакала, Поэтому она несколько растерялась и нежно обхватила поникшие плечи сестры, почувствовав при этом, как та похудела — настолько, что у нее под кожей четко обозначились все косточки.

Крис похудела за последние два года так, как ни одна женщина в ее возрасте не должна худеть, если она здорова и счастлива. Кроме того, Крис выглядела подавленной, поразительно подавленной, особенно если вспомнить, что раньше она всегда была веселой и беззаботной. Если эта перемена связана с ее браком со Стивеном, значит, что-то здесь не так.

Стивен, наблюдавший за этой сценой с явной досадой, подошел к ним и погладил жену по плечу.

— Ну, если ты действительно рада приезду Джанин, то не должна плакать, — сказал он с некоторой долей иронии. — Если будешь себя так вести, она возьмет и уедет. Только представь, что Джан о нас подумает после такого приема!

Крис прижималась к сестре, словно не хотела ее никогда и никуда отпускать, и это само по себе уже выглядело необычным, поскольку она не отличалась особой сентиментальностью. Вдруг она подняла голову и громко рассмеялась.

— Прости, Джан, — извинилась она, вытирая глаза краешком носового платка. — Я глупая, знаю, но ты просто не можешь себе представить, как я хотела увидеть тебя!

Она глубоко вздохнула, глядя на сестру, и ее лишь слегка подкрашенные губной помадой губы внезапно задрожали и скривились.

— Раньше говорили, что ты — мое бледное отражение, — вспомнила она, грустно качая головой, — но теперь все по-другому. Это я — твое бледное отражение.

И это действительно было так. Сестры были почти одного роста, и долгое время у них был один вес, но теперь, по сравнению с Крис, Джанин казалась почти пухленькой, и ее покрытая легким загаром кожа излучала здоровье. Ее волосы были несколько темнее золотистых тициановских волос Крис, а глаза были не зеленые, а серые… Но в ней чувствовалась жизненная сила, которая начисто отсутствовала у Крис. Стоя рядом, одна в милом, но недорогом дорожном костюме, а другая в подлинном шедевре французских модельеров, они эффектно контрастировали, и все же по отдельности их можно было принять одну за другую.

Может быть, все дело в двух годах разницы? Но теперь никто не принял бы младшую сестру Скотт за старшую, и наоборот.

— Пойдем, — сказала Крис, потянув сестру в дом.

Когда они вошли, Джанин показалось, что ее сразу окутала атмосфера старой Англии. Дом был большим и прохладным. Они миновали просторный холл и попали в гостиную, где пахло расплавленным воском, ароматическими смесями и сухими цветочными лепестками. Потолки были довольно низкими, полы блестели начищенным паркетом.

Крис с хозяйской гордостью оглядела гостиную и спросила сестру, нравится ли ей цветовая гамма, в которой оформлена комната. Зеленовато-серые жемчужные тона и шелковая узорчатая обивка мебели показались Джанин излишне помпезными. Все же она постаралась как можно искренне высказать одобрение по поводу увиденного и не смогла сдержать возглас восторга при виде великолепного огромного рояля, стоявшего в углу.

Однако она не могла согласиться с подбором картин, который сделала ее сестра. Все они были в довольно темных тонах и заключены в массивные рамы. Среди них Джанин заметила даже несколько семейных портретов, один висел над камином, другие — на противоположной стене. Казалось, что пристальные взгляды людей с портретов преследуют вас, когда вы двигаетесь по комнате, и от этого возникало ощущение какой-то напряженности.

Стивен позвонил и распорядился подать чай. Хорошенькая горничная принесла поднос, и Крис опустилась в низкое кресло перед чайным столиком. Она не умолкала ни на минуту, стараясь беспечной болтовней заполнить паузы. Ее бескровные руки пытались справиться с тяжелым серебряным чайником, вес которого, казалось, был ей не по силам.

— Я знаю, как ты любишь выпить чашечку чаю, — сказала она сестре. — Ты всегда была чаевницей… А я, видно, никогда не отвыкну от кофе. — Она закурила сигарету, вставив ее в длинный мундштук из слоновой кости, затянулась и только после этого отпила из чашки. — Я подумала, что ты захочешь сначала немного отдохнуть, прежде чем поднимешься в свою комнату. Кстати, скажи, ты хорошо доехала? Ты выглядишь такой удивительно свежей, что я и не спрашиваю, устала ли ты.

— Швейцарский воздух, — напомнил Стивен, задумчиво глядя на Джанин. — Он явно пошел ей на пользу. Ты поднималась в горы, Джан? Или это развлечение не для тебя?

Однажды они вместе бродили по горам во время каникул в Шотландии, поэтому ему следовало бы знать, как она относится к этому развлечению. Очевидно, он забыл… Казалось, ему не слишком приятно вспоминать о том, что произошло. Об этом свидетельствовало выражение его лица.

— Нет, я не поднималась в горы, — ответила Джанин.

Крис держала чашку в руках, время от времени делая маленький глоток. Она не прикоснулась ни к сандвичам, ни к маленьким пирожным, ни к бисквитам. Миранда, мастиф, лежала свернувшись на ковре у ее ног. Когда Стивен высказался в том смысле, что собака слишком велика для гостиной, это вызвало у Крис неожиданную вспышку раздражения, поразившую Джанин. На Крис это было абсолютно непохоже, на ту Крис, какой она была прежде, — хладнокровную, насмешливую, улыбчивую. В те времена Крис относилась к слабостям других людей со сдержанным снисхождением. А теперь она положила руку на ошейник собаки, словно пыталась ухватиться за какую-то важную жизненную нить.

— Я просто не могу представить, что ее не будет рядом со мной! — заявила она. — Мы всегда пьем чай вместе! И она ночью спит в моей комнате, — добавила она, многозначительно глядя на сестру.

Стивен пожал плечами.

— Я думал только о Джан, — объяснил он. — Ты можешь считать в порядке вещей держать в комнате даже слона, но я думаю, Джан к такому не привыкла. И каждый раз, если наступишь на это животное, оно зверски рычит!

— Вот это мне в ней и нравится, — пробормотала Крис, ласково гладя блестящую шерсть мастифа.

Джанин, совершенно не боявшаяся больших собак, предложила Миранде кусочек пирожного, но та лишь пристроила свою огромную голову на вытянутых передних лапах и равнодушно посмотрела на гостью. Крис вдруг забеспокоилась и сказала, что сестре не следует делать чересчур много шагов к сближению, пока собака не привыкнет к ее запаху. Стивен предложил Джанин сигарету, та отказалась, и он снова пожал плечами, встретившись с ней взглядом.

— Видишь ли, — горько усмехнулся он, — моя жена предпочитает общество собаки моему обществу. Или, по крайней мере, она скорее предпочитает удовлетворять ее желания, нежели мои!

Джанин поспешно встала на защиту сестры:

— Я полагаю, это потому, что она слишком часто остается в одиночестве… — В этот момент ей пришла в голову мысль: действительно странно, что Крис остается в «Сандалс» совершенно одна, когда ее муж задерживается по делам в Лондоне. Она спросила, насколько велик и постоянен штат прислуги в доме.

— О, у нас есть кухарка, — небрежно ответила Крис, — и две девушки, которые каждый день приходят убираться. Кухарка постоянно живет у нас, но она не очень-то приветливая… Вообще-то она недавно пригрозила, что собирается уйти. Еще у нас есть садовник, но он живет примерно в двух милях отсюда, в коттедже.

Джанин в изумлении подняла брови. Ей показалось, что это далеко не идеальное устройство быта, и она была весьма удивлена, что Стивен считает такое положение вещей нормальным. Неудивительно, что Крис, такая деятельная и жизнелюбивая, превратилась в комок нервов!

— Я не знала, что тебе здесь так одиноко! К тому же ты так страдала… — сказала она, подумав, что не стоит говорить о здоровье сестры в ее присутствии. Однако поразительные перемены, произошедшие в облике Крис, уже начали волновать Джанин, и она решила, что этот вопрос следует обсудить. — Ты чувствуешь себя лучше с тех пор, как писала мне в последний раз? — спросила она заботливо.

Крис посмотрела на нее большими глубокими темно-зелеными глазами.

— Не намного, — ответила она.

Муж ласково потрепал ее по плечу.

— Вся беда в том, что Крис отказывается выезжать в гости и вообще не выбирается из дому, — сказал он. — Сидит здесь все время, как привязанная… — Он произнес эти слова, глядя на Джанин, словно оправдываясь. — Ей не следует так замыкаться в себе. Среди соседей есть несколько человек, с которыми она вполне могла бы подружиться, и все они были бы просто счастливы, если бы она приехала к ним и побыла там, пока меня нет. Я не отсутствую так подолгу, как ты, возможно, думаешь, — добавил он, нахмурив темные брови, — но признаю, что бывали случаи, когда Крис здесь скучала… По-моему, самое простое решение проблемы — общество друзей или компаньонки. Я предлагал ей дать объявление…

— Не нужна мне никакая компаньонка! — раздраженно возразила Крис.

Джанин посмотрела в окно на яркий солнечный день. И как раз в этот момент оказалось, что он подошел к концу: сероватый туман, как осенняя паутина, начал окутывать верхушки деревьев и укрывать яркие цветочные клумбы. Она подумала, что совсем не просто найти компаньонку, согласившуюся бы жить в такой глуши, да еще под одной крышей с Крис, которая, похоже, ничего не имеет против своего одиночества.

— Думаю, Джан хочет взглянуть на свою комнату, — сказал Стивен, подходя к окну. Голос его прозвучал отрывисто, а спина казалась странно прямой и напряженной. — По-моему, тебе стоит самой отвести ее туда и все показать. Ты здесь хозяйка.

Крис не ответила. Она молча поднялась и взглянула на Джанин:

— Ты хочешь подняться наверх?

— Я просто умираю от любопытства! Мне хочется осмотреть весь дом, — сказала, улыбаясь, Джанин.

Она не стала спорить с решением Миранды, которая тоже вскочила и отправилась вместе с ними, неторопливо, но целеустремленно. Это было, судя по всему, в порядке вещей.