Джанин с негодованием отвергла обвинение. Она сказала, что если он способен ночью влезть в чужой дом и ворваться в чужую спальню, то должен быть готов к тому, чтобы к его поступкам относились с известной долей подозрительности.

— Вы прекрасно знаете, что здоровье моей сестры оставляет желать лучшего, — сказала девушка. — Она страдает от нервного расстройства, поэтому необходимо, чтобы окружающие вели себя как можно более разумно и деликатно. Тем не менее вам, похоже, нет никакого дела до ее самочувствия, ведь той ночью вы могли случайно напугать ее до полусмерти! Правда, Крис, кажется, знает, что вы позволяете себе время от времени эксцентричные выходки и рассматриваете «Сандалс» как придорожный мотель, где можно провести ночь, если у вас вдруг сломается машина где-нибудь неподалеку… Но если вас интересует мое мнение, то я полагаю, что это не оправдывает вашу бесцеремонность или, вернее, отсутствие у вас благоразумия. Вы не имеете права вторгаться в «Сандалс», если вас не приглашали… и в особенности через черный вход.

— Но я вошел не через черный вход, — спокойно возразил Тим, — это была боковая дверь.

— Это не меняет сути сказанного! — отрезала Джанин. — Меня не интересуют ваши отговорки!

— Вот как? — Оказывается, он умел превращать свою обаятельную белозубую улыбку в хищный, звериный оскал. — Тогда почему же вы никак не можете забыть о той ночи, когда я, как вы выражаетесь, влез в «Сандалс» и ворвался в вашу спальню? Уж не потому ли, что я уехал утром, не повидав вас снова, и что я сорвал розу для Кристин, поскольку это было лучшее, что я мог сделать в этот ранний час, когда у меня еще слипались глаза из-за того, что я не выспался? Вам было бы приятнее и вызвало бы меньше возмущения, если бы я сорвал розу и для вас, вместо того чтобы за письменным столом в библиотеке сочинять записку, которая, возможно, была не из самых остроумных, поскольку я писал ее в такую рань?

Джанин вспыхнула.

— Да как вы смеете! — воскликнула она. — Будто мне нужны ваши розы!

— Не мои, — ответил он резонно. — Это розы вашей сестры. Вы слышали, как моя тетушка сказала, что она, так же как и Кристин, любит выращивать розы?

Джанин отвернулась. Она обнаружила, что к ним присоединился маленький спаниель медовой окраски, и это позволило ей проигнорировать последние слова.

— И все же я сожалею, что не сорвал несколько алых бутонов, вместо того чтобы посылать конверт с запиской, — признался Тим после недолгого молчания. — Это могло бы смягчить вас и даже расположить ко мне. После того как мы, конечно, были бы официально представлены друг другу, я хочу сказать.

Джанин, ласково разговаривая со спаниелем, пошла вперед по лужайке. Тим Хэннафорд взял ее под руку, указывая дорогу. Вскоре они скрылись из поля зрения хозяйки дома и ее гостьи.

После этого Тим снова обратился к девушке, и на этот раз его голос звучал довольно миролюбиво:

— Ради бога, поймите, что я не собирался делать ничего ужасного, когда в ту ночь оказался в «Сандалс». Я просто хотел преклонить где-то голову на ночь. Каково мне было обнаружить, что в постели, в которой я так часто спал, лежит красивая женщина? А вы, вместо того чтобы вести себя как истеричная старая дева викторианских времен, могли бы встать и предложить мне поужинать. Тогда я бы отнесся к вам с большей симпатией, и, если бы вы спокойно и непредвзято выслушали мои объяснения и приняли меня таким, какой я есть на самом деле, мы с вами избежали бы этого неприятного разговора! Как бы то ни было, мы оба начали не с того конца, потому что, поверьте, я бы близко не подошел, если б знал, что вы в этой комнате, и, похоже, мы теперь обречены враждовать. Но есть одно обстоятельство, которое должно нас сблизить и превратить в союзников. Я имею в виду, тот факт, что нас обоих беспокоит здоровье вашей сестры. Теперь скажите, когда Кристин выходила за Стивена, она была вполне здорова?

— Она всегда была вполне здорова, я бы не назвала ее неженкой или тепличным растением, — ответила, кивнув, Джанин.

Тим все еще держал ее под руку, но она не собиралась устраивать сцену, требуя, чтобы он ее отпустил.

— Но сейчас она похожа на тепличное растение, верно ведь?

— Я бы так не сказала. Впрочем, вы правы: я действительно беспокоюсь о ней.

Тим нахмурился. Искоса взглянув на него, Джанин обнаружила, что в его облике есть что-то цыганское или, по крайней мере, было бы, уделяй он чуть меньше внимания своей шевелюре и не будь у него такого прекрасного портного.

— Не хочу пугать вас еще больше, — продолжал он, — но я чувствую, что в «Сандалс» происходит нечто странное… Конечно, сам по себе дом вполне уютный и комфортабельный, и атмосфера вполне благоприятна, но ваша сестра с трудом выносит свое пребывание там, вот это-то и странно! Не означает ли это, что она — дитя города и не любит бывать на природе?

— О нет, не думаю, — ответила Джанин. — Более того, я уверена, что это не так. Мы жили одно время за городом, и она была вполне счастлива.

— Но тогда она не была замужем. — Он взглянул на нее, прищурив глаза. — Как вы думаете, ей очень не хватает Стивена, когда он отсутствует?

— Ну конечно.

— Все любящие жены страдают от разлуки со своими мужьями, вы это хотите сказать? — В его голосе прозвучало легкое поддразнивание. — Тогда остается только посочувствовать Стивену, которому так часто приходится бывать в отъезде. Но все же ваша сестра должна понимать, что у него ответственная работа… причем работа, которая его захватывает! Не считаете ли вы, что большинство жен в подобном случае примирились бы с этим?

— С чем? — спросила Джанин. — С одиночеством?

— С разлукой с хозяином дома.

— Мне кажется, — ответила девушка задумчиво, — что дело не в разлуке со Стивеном, которая была бы неизбежна, даже если бы они жили в Лондоне. Не это подрывает здоровье Крис. Ей, конечно, не нравится оставаться в одиночестве… Но здесь что-то другое!

— И что же? — спросил он и остановился, замерев среди зарослей кустарника.

Джанин подумала, что не стоит скрывать.

— Дом, — уверенно сказала она. — Это ваш дом. Ведь это вы его продали им, верно?

— Да, и теперь я жалею об этом. Я хотел бы в ближайшее время перестать странствовать, пока жива моя тетка, и окажусь без крыши над головой, если не найду поблизости какого-нибудь жилья. Я слишком люблю свою тетку, чтобы из каких-либо соображений желать ей покинуть этот мир, а значит, может возникнуть проблема.

— Ну, по крайней мере, я рада, что вы не ждете смерти вашей тетушки, — ехидно отозвалась Джанин.

Тим Хэннафорд взглянул на нее блестящими глазами и усмехнулся:

— Похоже, мне все ж таки удалось произвести на вас благоприятное впечатление! Но вернемся к «Сандалс». Чем вам не нравится этот дом? Что в нем не так? Может быть, вы думаете, что где-то в шкафу заперт скелет кого-то из членов семьи? И вы думаете, что он неожиданно выскакивает и пугает Крис, и поэтому ее теперь можно редко видеть без этого огромного мастифа? Она испытывает страх?

— Я так думаю.

Резкая морщинка пролегла между темными бровями Тима.

— Но перед чем?

— Ей снятся плохие сны. В одном из кошмаров, который часто повторяется, она видит мужчину, входящего в ее комнату через дверь, которой днем не существует. Я сама исследовала каждый дюйм в стене ее комнаты, когда Крис там не было, и не обнаружила никаких следов двери.

Тим отреагировал как-то странно:

— Вы уверены?

— Есть дверь в ванную комнату и дверь, ведущая в коридор, третьей двери не существует. Была когда-нибудь еще одна дверь в эту комнату, о которой вы знали?

Легкая улыбка промелькнула в его глазах.

— Дорогая леди, поскольку я не посещаю вашу сестру в ее спальне, когда наношу нежелательные визиты в «Сандалс», как я могу знать, в какой комнате она проводит ночи?

Джанин раздраженно взмахнула рукой:

— Но вы должны знать, какую комнату она занимает. Это главная спальня!

— Ах вот как! — воскликнул он.

— И у них со Стивеном общая ванная.

— Но они спят в разных комнатах? — уточнил Тим.

Джанин подумала, что поступает нескромно, выбалтывая чужие секреты.

— Не вижу никакого смысла обсуждать это, — буркнула она, решительно поворачиваясь к дому. — Я думаю, Крис нужно снова показаться врачу, возможно специалисту по нервным болезням, но, пока она не поправится, я останусь с ней.

— Правильно, — кивнул Тим.

— Я даже заметила, что, с тех пор как я приехала, ей стало намного лучше.

— Это означает, что вы с успехом заменяете ей Стивена?

Лицо ее снова вспыхнуло от негодования.

— Ну конечно же нет, но…

— Кстати, — сказал он, замедляя свой широкий шаг, чтобы идти вровень с девушкой, — мне это приснилось или кто-то мне сказал, что вы были некогда помолвлены со Стивеном?

Она покраснела и заволновалась, но, к счастью, румянец на ее лице был скрыт падавшими на щеки пышными волосами. Ни одна женщина с таким характером, как у нее, не захочет признаться, что ее некогда обманули. Джанин отвела взгляд. Она несколько секунд рассматривала ветви огромного кедра — казалось, они тянутся прямо к террасе и даже касаются рам верхних окон — и наконец произнесла сквозь сжатые зубы:

— Я была помолвлена со Стивеном очень короткое время.

— Как долго?

— Ну, несколько месяцев.

Тим присвистнул:

— Невероятно!

Джанин бросила на него быстрый удивленный взгляд. Яркий румянец все еще проглядывал сквозь ее нежную кожу. Она подумала, что его лицо так же непроницаемо, как лицо сфинкса.

— Что вы имеете в виду? Что — невероятно? — спросила девушка с подозрением и тотчас пожалела о своем вопросе, потому что Тим повернул к ней свое тонкое, загорелое, неподвижное, словно маска, необыкновенно красивое лицо, посмотрел на нее и улыбнулся. Взгляд его карих глаз снова заставил ее покраснеть.

— О, ничего, — небрежно ответил он, — кроме того, что в этом мире слишком много невероятного!

Они уже подходили к террасе, и вдруг выражение его лица снова странным образом изменилось, и он опять задал непонятный вопрос почти безразличным тоном:

— Я думаю, вы никогда не слышали о некоей миссис Филип Хэй?

— Миссис Хэй? — Она остановилась, чтобы подумать, и затем вспомнила. Стивен некоторое время назад защищал миссис Хэй в суде. Газеты много писали о том, что она сказочно красива, а Стивен красноречив и в итоге сумел добиться ее оправдания. Описывая его успех, журналисты намекали на то, что Стивен был каким-то образом замешан в смерти ее мужа. После этой истории у него от клиентов отбоя не было. — Кажется, я что-то припоминаю, — сказала она, поколебавшись.

— Я просто хотел узнать, слышали ли вы что-нибудь о ней, — равнодушно бросил Тим.

Они присоединились к Крис и леди Хэннафорд в гостиной, и Джанин заметила, что Крис немного напряжена, словно она выслушала хороший совет и не знает, как им воспользоваться. Она встретила появление младшей сестры с явным облегчением и, к удивлению Джанин, улыбнулась Тиму так, словно была рада снова его увидеть. Она была рада Тиму, по-настоящему рада. И внезапно перед глазами Джанин возникла картина: ее сестра сидит в постели с подносом, на котором стоит завтрак и лежит алая роза, Крис любовно подносит розу к лицу и, закрыв глаза, вдыхает ее аромат…

Джанин почувствовала легкое недоумение и одновременно подумала, почему это Тим вдруг упомянул о миссис Хэй.

Перед их отъездом сестра Темпест появилась снова в красивом твидовом костюме и изящных сапожках. Пожав гостьям руки, она почти кокетливо взглянула на Тима.

— Я все-таки решила выгулять собак перед ужином, — сказала она. — Я знаю, что вы долго бродили с ними по болотам днем, но они привыкли к вечерней прогулке, и мне не хочется лишать их этого удовольствия. Я вернусь вовремя, чтобы почитать леди Хэннафорд, перед тем как нужно будет переодеваться к ужину, поэтому, если у вас нет никаких важных дел, приглашаю вас с нами. Это пойдет на пользу вашей фигуре, — заметила она, лукаво улыбаясь.

Пока она разговаривала с ним, Тим, казалось, думал о чем-то своем, но он очнулся от своих мыслей и с удовольствием принял ее предложение. Его тонкое загорелое лицо, казалось, просто засветилось от радости.

— Хорошая мысль! — воскликнул он. — Меня не слишком волнует моя фигура — в конце концов, я всегда могу сбросить несколько лишних фунтов во время следующей экспедиции, но когда хорошенькая девушка смотрит на меня и говорит: «Я вас приглашаю!» — я, естественно, не могу ей отказать!

Его темные глаза потеплели, когда Элизабет Темпест ответила на комплимент благодарной улыбкой.

— Вы самая хорошенькая сестра, какую я когда-либо встречал!

Джанин почувствовала, что это ей явно не нравится. Перед ней был мужчина, который любил ухаживать за дамами — она была в этом уверена. Возможно, он закоренелый холостяк и никогда не женится, но в то, что в промежутке между штурмами Гималаев и пересечением пустынь он ведет монашеский образ жизни, верилось с трудом.

А потом она вспомнила, что Тим обмолвился о своем желании бросить кочевую жизнь, и это заставило девушку посмотреть более внимательно и оценивающе на Элизабет Темпест. Уж не думает ли он поселиться под одной крышей с ней? Она, несомненно, станет прекрасной женой для любого мужчины и, похоже, поддерживает уже теплые отношения с племянником своей хозяйки. За завтраком они несколько раз обменялись улыбками, а потом она в разговоре прикоснулась к его руке и нежно провела пальцами по рукаву пиджака…

На обратном пути в «Сандалс» Крис тоже завела речь о сестре Темпест. Джанин вела машину, а старшая сестра задумчиво смотрела в окно на бескрайние пустоши и болота.

— Я удивлена, что леди Хэннафорд поощряет прогулки Тима с этой девицей.

— С этой девицей? — Джанин сосредоточенно следила за дорогой и заметила овцу, пересекавшую их путь в нескольких ярдах от машины. — Ты хочешь сказать, с сестрой Темпест?

— Она ведет себя очень откровенно, тебе не кажется? — Голос Крис прозвучал довольно резко.

— Да, похоже.

Ее сестра ответила раздраженным пожатием плеч. Когда несколько позднее Джанин вспомнила об этом жесте, она даже взволновалась, хотя сама не понимала почему.

— О, тебе надо все объяснять, — продолжала Крис. Эти слова прозвучали так, будто их произнесла прежняя рыжеволосая воительница мисс Скотт. — Тим Хэннафорд — завидный жених, лакомый кусочек для незамужних особ, а Элизабет Темпест, несомненно, находит его еще и привлекательным. Или, по крайней мере, она собирается ломать комедию до тех пор, пока Тим не окажется настолько глуп, что поддастся чарам ясных голубых глаз. Но как бы то ни было, — добавила Крис, и уголки ее губ приподнялись в улыбке, — я не думаю, что Тим такой дурак, и не думаю, что он может легко попасться в сети женщины, кем бы она ни была!