Он пришел домой еще до рассвета. Она слышала на лестнице какую-то странную возню, приглушенные голоса двух лакеев. Потом все смолкло.

Немного выждав, Мэделин не выдержала пытки неизвестностью и вышла в коридор. Там она постояла прислушиваясь. Из кухни еще не доносилось обычных звуков раннего утра. Слуги спали, если не считать двух лакеев, которые недавно спустились на первый этаж.

Она прошла на цыпочках в дальний конец коридора и тихо постучала в дверь спальни Артемиса. Ответа не последовало. Что ж, этот человек имеет право немного отдохнуть, подумала Мэделин. Он наверняка сильно устал.

Разочарованная, она повернула обратно. Придется подождать со своими вопросами до утра.

Но дверь внезапно распахнулась, и на пороге возник Артемис. Его мокрые волосы блестели после мытья. Он сменил брюки и рубашку, в которых уходил из дома вместе с Закари, на черный домашний халат. Мэделин догадалась, что означала та возня, которую она недавно слышала на лестнице: это лакеи носили наверх горячую воду.

Понятно, что Артемису захотелось помыться, — ведь он ходил осматривать труп. Она бы на его месте тоже приняла ванну.

— Я так и думал, что это вы, Мэделин, Ее распирало любопытство, но прежде чем войти, она оглянулась и проверила коридор. Конечно, в этом доме необычная прислуга, но если ее увидят входящей в спальню к Артемису, без сплетен не обойдется.

Коридор был пуст. Довольная, Мэделин шмыгнула в комнату. Ванна, в которой он только что мылся, стояла перед камином, частично закрытая ширмой. С ее края свисали мокрые полотенца. На столе стоял поднос с чайником, чашкой, блюдцем и тарелкой с хлебом и сыром. Судя но всему, к еде он еще не притрагивался.

Увидев горевшую на низком столике единственную тонкую свечу янтарного цвета, Мэделин резко остановилась. Это была ванзагарская свеча. Плавящийся воск издавал тонкий, изысканный аромат — продукт сгорания уникальной смеси ванзагарских трав. Артемис был магистром ванза, а каждый магистр создавал свою собственную травяную смесь, которая отличала его свечи от свеч других магистров.

Мэделин услышала, как закрылась дверь, и резко обернулась. На душе у нее стало еще тревожнее.

Лицо Артемиса было осунувшимся и непроницаемым — сплошные жесткие углы и хмурые плоскости. Она сразу же поняла, что покойный, был ему знаком. Но во взгляде его не было горя — одна лишь сдерживаемая ярость.

Мэделин еще никогда не видела его таким пугающе мрачным. Несмотря на возникшие между ними интимные отношения, она очень плохо знала этого человека.

— Простите, что помешала вам медитировать, сэр. — Она стала потихоньку отступать к двери. — Я ухожу. Мы поговорим позже.

— Стойте! — Это был приказ. — Хотите вы того или нет, но, заключив со мной сделку, вы оказались вовлеченными в мои дела. Есть некоторые вещи, которые вам следует знать.

— Но вы же медитировали…

— Напрасная трата времени, если не сказать больше.

Он подошел к низкому столику, нагнулся и задул свечу.

Она сложила вместе ладони и обернулась к нему.

— Кем был этот человек, Артемис?

— Его звали Чарльз Освинн. — Он задумчиво смотрел на тонкую струйку дыма, оставшуюся от погасшего огонька свечи. — Он был одним из трех мужчин, которые погубили женщину по имени Кэтрин Джексон. Они похитили ее однажды ночью ради забавы и изнасиловали. Она пыталась спастись бегством, упала и разбилась насмерть. Три дня спустя ее труп нашел один фермер, который искал отбившуюся от стада овцу.

Он говорил совершенно бесстрастным тоном, и от этого его слова приобретали еще большее значение.

Мэделин стояла не шевелясь.

— Она была вашей подругой?

— Больше чем подругой. Видите ли, у нас с ней было много общего. Мы оба были одиноки в этом мире. У Кэтрин рано умерла мать, и она росла у дальних родственников, которые обращались с ней как с бесплатной служанкой. Она сбежала из дома и стала актрисой. Я познакомился с ней однажды вечером после спектакля. Мы стали мечтать вдвоем.

— Вы были любовниками?

— Да. — Он не отрывал глаз от потухшей свечи. — Но в то время у меня за душой не было ни гроша и я не мог ее защитить.

— Что же произошло?

— Я познакомился с магистром ванза. Мне повезло: он мной заинтересовался и устроил меня на учебу в «Гарден-Темплс». Перед тем как отплыть на Ванзагару, я пообещал Кэтрин, что по окончании учебы стану богатым и мы поженимся. Я приезжал в Англию каждое лето, чтобы повидаться с ней. Но, вернувшись в последний раз, я узнал, что она умерла.

— А как вы узнали имена мужчин, виновных в ее смерти?

— Я разыскал фермера, который нашел ее труп. Он помог мне обследовать местность. Я обнаружил пещеру, в которую они ее затащили. — Замолчав, Артемис подошел к маленькому столику, открыл выдвижной ящик и достал оттуда какой-то предмет. — Вот это я нашел на полу пещеры. Я понял, что Кэтрин сжимала его в руке, пока боролась с тремя негодяями. След вывел меня на мастерскую на Бонд-стрит.

Мэделин подошла к нему, взяла цепочку для карманных часов и стала разглядывать висевший на ней брелок в форме лошади.

— И хозяин мастерской, который изготовил этот брелок, сказал вам, кому он его продал?

— Он сказал мне, что ему было поручено сделать одинаковые брелки для троих господ из высшего общества: Глентхорпа, Освинна и Флада. Я навел еще кое-какие справки и выяснил, что все трое — близкие друзья, учредившие маленький клуб для любителей, по их собственному выражению, «изысканных удовольствий».

Мэделин подняла глаза От брелка.

— И вы поклялись отомстить?

— Сначала я хотел их убить.

Она судорожно сглотнула.

— Всех троих?

— Да. Но потом я пришел к выводу, что это будет слишком просто, и решил лишить их богатства и репутации. Я хотел вкусить «изысканного удовольствия» от их погружения в нищету. Я хотел, чтобы они узнали, что такое быть отверженными в глазах общества и не иметь никакой защиты в силу низкого положения и бедности. Я хотел, чтобы они пережили то, отчего страдала Кэтрин.

— А потом, когда вы добьетесь своей цели? Что вы собирались делать потом, Артемис?

Он промолчал, но Мэделин и не нуждалась в ответе, ибо знала его сама.

Охваченная ужасом, она очень осторожно положила на стол возле свечи цепочку с брелком.

— Так вот почему вы хранили в тайне свою причастность к «Павильонам мечты». Вовсе не потому, что боялись осуждения света, презирающего торгашей. Вы не озабочены поисками жены.

— Нет.

— Вы скрывали свой род занятий, потому что для осуществления вашей мести вам нужен был доступ в тот мир, в котором вращались Освинн и остальные.

— До настоящего времени этот план успешно работал. Мои доходы от парка позволяли мне встречаться с Освинном и остальными на их собственной территории. Мне понадобилось несколько месяцев, чтобы расставить им хитроумную ловушку. — Артемис поднял пустую чайную чашку и медленно повертел ее в руках. — Я был так близок к цели! Так близок! А теперь он лишил меня одной из намеченных жертв.

Она шагнула вперед и протянула к нему руку.

— Артемис…

— Черт бы побрал этого мерзавца! Как он смеет лезть в мои дела? — Внезапно Артемис метнул чашку в стену. — Я пять лет готовил свою месть. Целых пять лет, черт возьми!

Тонкий фарфор разлетелся на множество осколков. Мэделин испуганно застыла на месте. Ее поразила не разбитая чашка, а сам Артемис. Она еще никогда не видела его во власти столь сильных эмоций.

За то время, что она его знала, он был невероятно сдержан. Казалось, ничто не могло поколебать его самообладания. Даже занимаясь с ней любовью, он полностью владел собой.

Артемис смотрел на разлетевшиеся осколки с таким видом, точно вглядывался в преисподнюю.

— Целых пять лет…

Мэделин больше не могла выносить его боль, которая была почти точной копией ее собственных душевных терзаний. Она подбежала к Артемису, обхватила его руками и припала лицом к его плечу.

— Вы вините себя в ее смерти, — прошептала она.

— Я оставил ее одну. — Он неподвижно стоял в ее объятиях, холодный, как камень. — У Кэтрин не было никого, кто мог бы защитить ее в мое отсутствие. Она говорила мне, что сама о себе позаботится, но вышло так…

— Я вас понимаю. — Она крепко обняла его, пытаясь передать ему часть своего тепла. — Мне известно, что такое жить, сознавая, что твои решения стали причиной гибели близкого тебе человека. О Господи, как же я вас понимаю!

— Мэделин… — Он резко обернулся, конвульсивно сжав в ладонях ее голову.

— Порой мне казалось, что я сойду с ума. — Она уткнулась лицом в его черный шелковый халат. — Если бы не Бернис, я бы уже давно попала в психушку.

— Ну и парочка же мы с вами! — пробормотал он ей в волосы. — Я живу ради мести, а вы вините себя в смерти отца.

— А теперь я привнесла в вашу жизнь некую пагубную силу, которая грозит разрушить то, что для вас важнее всего, — ваш план мести. — Она еле сдерживала слезы. — Простите меня, Артемис, ради Бога, простите!

— Не говорите так. — Он бережно обхватил ладонями лицо Мэделин и поднял ее голову, заставив посмотреть ему в глаза. — Клянусь, я никогда не упрекну вас в том, что случилось сегодня ночью.

— Но это моя вина. Если бы я не обратилась к вам за помощью, не было бы этого трупа.

— Я принимал решение сам.

— Не правда! Все началось в ту ночь, когда я буквально похитила вас, чтобы вы помогли мне найти Нелли.

— Ну хватит! — Его пьяняще пылкий поцелуй заставил ее замолчать.

Мэделин чувствовала в нем желание и трепетала всем своим существом. Инстинктивно ей хотелось утешить Артемиса, но его страсть была такой внезапной и всепоглощающей, что ее накрыло бурлящей волной и понесло куда-то в безбрежные дали.

Он увлек ее к кровати и уложил на одеяло, не прерывая поцелуя. Наконец его губы спустились ниже, к ее шее. Она льнула к нему всем телом. Халат ее распахнулся от столь яростного натиска, и он обхватил ладонями мягкие груди.

Его неистовость передалась Мэделин. Она просунула руки под его халат и нащупала гладкие, сильные контуры его тела. Артемис пробормотал что-то нечленораздельное. Она гладила его мускулистую спину, выгибаясь навстречу его теплу. Его рука скользнула под ее ночную рубашку, поднялась по бедру и сомкнулась на женственной плоти.

Мэделин охнула и развела ноги, давая доступ его пальцам. Он не замедлил воспользоваться приглашением. Она чувствовала, как ее лоно наливается теплой влагой, и, охваченная невыносимым желанием, жадно ласкала его всюду, куда могла дотянуться. Он вложил свое толстое твердое копье ей в руку, и она принялась нежно его поглаживать, на ощупь знакомясь с мужской плотью.

Застонав, он перевернулся на спину и положил ее на себя. Края ее халата взметнулись. Она сжала его коленями и вскрикнула, почувствовав движение его рук у себя между ног.

Он смотрел на нее снизу, и этот взгляд был таким пронзительным, что словам просто не было места.

Мэделин заерзала, пытаясь устроиться поудобнее на его возбужденном теле. Он обхватил руками ее ягодицы и направил их куда нужно. Она напряглась, чувствуя, как он начал в нее входить. В памяти было еще свежо их первое любовное свидание.

— Медленно, — пообещал он низким хриплым голосом, — на этот раз мы будем делать это медленно.

Он погрузился в нее очень осторожно, потом немного подождал, давая ей время приноровиться к новым ощущениям. Она сделала робкий вздох и наконец расслабилась. У нее вновь возникло чувство наполненности, но на этот раз боли не было, только одно растущее предвкушение.

Он нащупал большим пальцем чувствительный бутончик возле самого устья. Она затаила дыхание. Его теплые пальцы дразняще скользили по ее алчущей плоти.

— Артемис!.. — Она впилась ногтями в его плечи.

— Да, — его глаза блеснули в темноте, — вот так хорошо.

Он начал двигаться в ней. Она откинула голову и вцепилась в него, охваченная странным напряжением. Ей хотелось дать выход своему неистовству.

Артемис двигался томительно медленно, не ускоряя темпа. Ей хотелось кричать от досады.

Она схватила его за плечи и взяла инициативу в свои руки, установив собственный ритм. Она сама не знала, к чему стремится, но чувствовала, что желанная цель близка.

Глядя на нее снизу, Артемис весело усмехнулся, и она поняла, что он нарочно довел ее до такого состояния. Но сейчас это не имело значения. Ей хотелось лишь одного — испить до конца чашу блаженства.

Внезапно внутри ее прорвалась какая-то плотина, и по телу прокатились горячие волны экстаза. Она хотела закричать, но Артемис пригнул ее голову и закрыл ей рот поцелуем.

Несколько головокружительных мгновений он лежал неподвижно, упиваясь мелкой дрожью ее облегчения…

Некоторое время спустя Артемис нехотя очнулся от счастливого забытья. Холодная ярость, которая текла по его жилам последние несколько часов, схлынула, во всяком случае, на какое-то время. Это все заслуга Мэделин, подумал он. Ее страсть целительной припаркой легла на старую рану, которая открылась в его сердце. Теперь он знал: рана эта никогда не заживет.

Мэделин заворочалась у него под боком, резко села и растерянно поморгала, точно ослепленная. Наконец взгляд ее прояснился, и она уставилась на Артемиса.

— Ты, наверное, очень сильно ее любил? — прошептала она.

— Она была мне небезразлична. Я заботился о ней и чувствовал себя в ответе за нее. Мы были любовниками. Не знаю, можно ли это назвать любовью, потому что не знаю, какая она вообще — любовь. Но я дорожил своими чувствами к ней.

Он смотрел на Мэделин, пытаясь подобрать слова.

— То, что было между мной и Кэтрин, угасло за пять лет после ее смерти. Меня не преследуют воспоминания о ней, но я до сих пор чувствую себя виноватым оттого, что не уберег ее. Я поклялся отомстить — это то единственное, что я мог для нее сделать.

Мэделин печально улыбнулась:

— Я понимаю. Ты жил ради мести, а теперь, взявшись помогать мне, поставил под угрозу свой план отмщения. Мне очень жаль, Артемис.

— Мэделин…

— О Боже, посмотри, который час! — Она принялась шарить рукой по постели, ища пояс от своего халата. — Я должна вернуться к себе в спальню. Сюда в любой момент могут войти.

— Никто не войдет в эту комнату без моего разрешения.

— А горничная? — Она встала с кровати и поспешно завязала халат. — Это было бы очень неловко для нас обоих.

— Мэделин, нам надо поговорить.

— Да, я знаю. Поговорим после завтрака.

Мэделин отступила назад и наткнулась на туалетный столик. Ухватившись за его край, чтобы не упасть, она задела пальцами записку, которую Артемис нашел на трупе, и обернулась.

— Можешь прочесть. — Он медленно сел на край кровати.

Она взглянула на него:

— Но эта записка адресована тебе.

— Ее оставил убийца.

В ее взгляде опять вспыхнула тревога.

— Злодей написал тебе записку?

— Он предупреждает, чтобы я не совался в его дела.

Артемис встал, подошел к туалетному столику и взял испачканный кровью листок. Ни слова не говоря, он развернул его и протянул Мэделин.

Та быстро пробежала глазами записку. Он сразу понял, когда она дошла до последней строчки: в этот момент пальцы ее задрожали.

— «Кстати, окажите любезность: передайте привет моей жене», — прочла она вслух и подняла голову. В глазах ее стоял ужас. — О Господи! Значит, это правда? Ренвик жив.

— Нет. — Артемис вырвал записку из ее рук и крепко обнял Мэделин. — Мы этого не знаем.

— Но он пишет про меня! — В ее словах слышался плохо скрываемый страх. — «…передайте привет моей жене».

— Мэделин, подумай: куда более вероятно, что кто-то пытается внушить нам мысль о том, что Ренвик жив, — сказал Артемис.

— Но зачем?

— Затем, что ему это на руку.

— Чепуха какая-то! — Она прижала руки к вискам. — Что вообще происходит?

— Пока не знаю, но обещаю тебе, что мы выясним правду.

Мэделин тряхнула головой, вдруг преисполнившись решимости:

— Я сожалею о том, что втянула вас в это дело, сэр. Мы с Бернис сегодня же уедем из вашего дома.

Он приподнял брови.

— Надеюсь, мне не придется приставлять к вам двоим охрану, чтобы удержать здесь? Это была бы крайне неудобно.

— Дело зашло слишком далеко, Артемис. Эта записка — предупреждение. Кто знает, каков будет его следующий шаг?

— Я сомневаюсь, что в ближайшее время он убьет остальных двух господ.

— Но он уже убил одного!

— Освинн — легкая добыча. У него почти нет родных, которых встревожит его смерть. Учитывая его репутацию, никто не удивится, узнав, что он погиб от рук уличного хулигана, возвращаясь домой из очередного игорного притона. Но убить Флада и Глентхорпа — значит подвергнуться серьезному риску. Я думаю, наш таинственный злодей достаточно умен, чтобы это понять.

— Но труп Освинна был найден на территории «Павильонов мечты». Это наверняка вызовет большой скандал, в центре которого окажетесь вы.

— Нет, — сказал Артемис ровным тоном. — В настоящий момент труп Освинна плавает в Темзе. Там его когда-нибудь и найдут: Час назад мы с Закари позаботились об этом.

— Понятно. — Она хмуро сдвинула брови, задумавшись над его словами. — Но это все же не решает нашу проблему. Злодей явно знает о том, что вы владелец «Павильонов мечты». Именно поэтому он и подбросил труп в парк, чтобы вы его там обнаружили.

— Да.

— Кроме того, ему известно о ваших планах мести.

— Да.

Мэделин встревоженно взглянула на него:

— Он может причинить вам много неприятностей.

— Ничего, переживу.

— Но, Артемис…

Он взял ее за плечи.

— Послушайте, Мэделин, мы с вами в одной упряжке. Мне слишком поздно выходить из игры.

Несколько напряженных секунд она не сводила с него глаз, потом, ни слова не говоря, обняла его руками за шею и опустила голову ему на плечо. Он прижал ее к своей груди. За окном уже брезжил туманный рассвет.