Исидор залпом выпивает свой стакан.
– И что бы доставило вам удовольствие?
– Сигарета!
Лукреция Немро встает, направляется к одному из гостей и возвращается с ментоловой сигаретой «ультралайт». Она с наслаждением затягивается.
– Лукреция, вы курите?
– Все эти эпикурейцы в конце концов убедили меня в справедливости лозунга: «Сагре diem». Как вы это переводили? «Пользуйся каждым моментом, словно он последний». Кроме того, что-нибудь ужасное с нами может произойти в любой момент. Если в эту секунду в меня ударит молния, я скажу себе: «Какая жалость, что я так больше и не покурила».
Она медленно вдыхает и держит дым в легких как можно дольше, прежде чем выпустить его через ноздри.
– Давно вы бросили?
– Три месяца назад. Ровно три месяца. Но это ничего не значит. Я выбрала очень напряженную профессию, при которой так или иначе буду вынуждена падать снова и снова, так же, как здесь, в храме распущенности.
Исидор вытаскивает свой карманный компьютер и что-то записывает. Лукреция нечаянно выпускает немного дыма ему в лицо, и он кашляет.
– Растения изменили наше общество. Табак, а также утренний кофе, который нас будит, шоколад, от которого некоторые люди полностью впадают в зависимость; чай, виноград и забродивший хмель, позволяющие нам достигнуть опьянения; затем конопля, марихуана, производные макового сока, из которых получают наркотики. Растения берут свой реванш. Восьмая потребность…
Лукреция закрывает глаза и отключается, чтобы испытать полное удовольствие от каждой дозы никотина. Дым касается ее нёба, проходит через горло, оставляет тонкую пленку раздражающей пыли на чистой слизистой оболочке, затем спускается в трахею. Наконец он попадает в альвеолы ее легких. Там все еще содержится смола трехмесячной давности, которая с восторгом встречает неожиданно явившийся токсичный пар. Никотин быстро поступает в кровь и поднимается к мозгу.
– Ради этой секунды стоило отказываться от курения. Ах, если бы вы знали, как мне дорога каждая затяжка, думаю, я докурю эту сигарету до фильтра. Ничего мне не говорите. И не отрывайте меня, дайте посмаковать момент.
Исидор пожимает плечами.
А что, собственно, я могу ей сказать. Что, кури она постоянно, это разрушит систему регуляции сна, настроения и вес? Что отныне она будет рабыней никотина и смолы, рискуя потерять нормальный сон и стать сварливой? Что она полностью засорит свои легочные альвеолы, вены и клетки? В любом случае курильщики никого не слушают, они считают, что удовольствие дает им полное право.
Он пытается избавиться от этих мыслей и смотрит по карточке, что дальше в программе празднеств. Слева от них полный пожилой мужчина целует взасос очень тонкую девушку. Видимо, они не нашли темы для разговора, но отсутствие диалога их особо не стесняет.
Лукреция как будто насытилась своей сигаретой. Она тушит ее.
После табака у меня остается привкус грязи и горечи. Почему я курю?