Была ли эта речь проявлением внутренних противоречий в команде Кремля, о чём вроде бы свидетельствовал выпад в адрес "серого кардинала" В. Суркова — автора термина "суверенная демократия"? Или то была игра с целью запутать Запад, заставить его поверить, что на смену "неуступчивому" Путину идёт "приятный во всех отношениях" Медведев? Невозможно сказать наверняка. Но Западу, во всяком случае, в то время и не нужен был точный ответ. Даже если имела место игра, то была игра по правилам Запада. Россия стучалась в Общеевропейский дом. И ей приоткрыли двери.
Тот же Рар не скупился на похвалы: "Медведев — абсолютно европейский человек типично менеджерского профиля. За все годы пребывания у власти из уст Медведева не прозвучало ни одного слова с серьёзной критикой в адрес Запада… Судя по первым высказываниям окружения Медведева, будущий президент намерен углубить диалог о сотрудничестве с Западом и предоставить иностранным инвесторам дальнейшие гарантии успешного ведения бизнеса в России". Со своей стороны, Запад, по уверению Рара, готов "дать шанс Медведеву выстроить новое стратегическое партнёрство" ("Независимая газета", 28.01.2008).
В статье немецкого эксперта проскальзывали любопытные подробности. Расточая похвалы Медведеву, он сообщал, что вице-премьера видели "на последнее католическое Рождество в Лондоне, куда он ездил с женой за покупками". Интересная деталь! Показывающая: преемник находился "в разработке": отслеживались его частные поездки, вкусы, склонность к жизни на широкую ногу. И тут же Рар не без досады
замечал: "Конечно, посторонним неизвестно, как Медведев вёл себя (так!) на внутренних заседаниях Совбеза или администрации президента" (там же) .
Выходит, какие-то сомнения сохранялись. Но ими решили пренебречь. Хотя бы на время.
Сразу несколько влиятельных политиков мирового ранга с одобрением отозвались о преемнике. Сенатор Джозеф Байден, ныне кандидат в вице-президенты США от демпартии, писал в "Уолл-стрит джорнел": "Он (Медведев. — А. К.) выражал скептицизм по поводу поворота России к авторитаризму, критикуя обращение правительства с политическими противниками, и высказывал сомнение в достоинствах "суверенной демократии". Как экономист, он может понимать цену нынешнего дурного поведения Кремля. Он мог бы стать тем человеком, с которым Запад смог бы работать более эффективно, чем с его предшественником" (статья Дж. Байдена перепечатана в газете "Коммерсантъ", 25.03.2008).
В том же духе высказался еврокомиссар по торговле Питер Мандельсон: "…Исходя из его (Медведева. — А. К.) заявлений сигналы вызывают оптимизм. Не думаю, что Европа расстроилась бы, если бы Медведев стал президентом" ("Независимая газета", 19.02.2008).
Западные газетчики пошли ещё дальше. Они провозгласили Медведева "новым Горбачёвым" ("Время новостей", 22.01.2008). В их устах это — высшая похвала.
И всё же, несмотря на авансы, в середине марта в Москву прибыл мощный американский десант — госсекретарь К. Райс и глава Пентагона Р. Гейтс, тот самый, кто в первой же официальной речи назвал Россию возможным противником Соединённых Штатов. Информированная газета "Завтра" отмечала: визит посвящён "официальным (с Путиным и Медведевым) и полуофициальным консультациям относительно внешнеполитического курса и к а д -рового состава (разрядка моя. — А. К.) новой "кремлёвской команды" ("Завтра", № 12, 2008).
А как вы хотели! Американцы дотошно отслеживают все ключевые назначения, причём не только в столице, но и в важнейших регионах России. Могу сослаться на случай, свидетелем которого я стал. В 90-е годы я помогал одному уральскому политику участвовать в борьбе за губернаторское кресло. В первом туре он набрал больше голосов, чем действующий губернатор. И тут же американский консул выразил желание встретиться с ним и даже специально приехал для этого из Екатеринбурга. Видимо, мой "протеже" произвёл хорошее впечатление, во всяком случае, он без проблем одержал победу во втором туре.
Даже на такую — провинциальную — глубину "копают" американские кураторы. Разумеется, они не оставили без самого пристального внимания формирование правительства и новой кремлёвской администрации.
Результаты должны были в целом их удовлетворить. "Завтра" отмечала: "Назначения в правительстве и администрации президента РФ… ведут к серьёзному усилению либерально-монетаристской группировки на верху "властной вертикали"… Самым серьёзным симптомом такого усиления можно считать закрепление Игоря Шувалова на посту первого вице-премьера, в ведение которого "отошёл" практически весь международный блок правительства. Одновременно отставка Владимира Устинова с поста министра юстиции РФ и перевод Николая Патрушева на "Совбез" означают практическое устранение от рычагов власти одной из самых серьёзных групп "питерских силовиков" в Кремле" ("Завтра", № 20, 2008).
На первом этапе Медведеву подыграли и отечественные западники. В конце января он ещё в качестве кандидата на президентский пост выступил на "Гражданском форуме". Итоги смотрин оказались благоприятными. "Дмитрия Медведева сочли либералом", — констатировал "Коммерсантъ" (23.01.2008).
Впрочем, российские западники чувствуют себя достаточно сильными для того, чтобы не просто включиться в игру, но и направить её в нужное им русло. В отличие от патриотов, всякий раз ожидаю-щ и х, в какую сторону изволит развернуться новое руководящее лицо, да так и не успевающих вписаться в официальный поворот, западники навязывают лидеру повестку дня. Формируют атмосферу общественных ожиданий, обмануть которые решится далеко не каждый. Про-
вести подобную операцию им не так уж сложно: печатные СМИ по-прежнему в их руках, а на государственном телевидении ключевые сотрудники сочувствуют их идеям.
Медведев ещё не успел занять президентское кресло, а небезызвестный Леонид Радзиховский уже впечатал в сознание общества лозунг "управляемой разморозки" ("Независимая газета", 18.02.2008).
Из небытия возникли фигуры "светочей перестройки". Подал голос Виталий Коротич. А такой барометр политических веяний, как Александр Ципко, превратился из патриота-государственника в либерала, каким он был в последние годы существования яковлевского Агитпропа.
Телеэкран, как при Горбачёве, оккупировали экстрасенсы и прочие манипуляторы сознанием. А также яростные борцы с "коммунистическим режимом", за 17 лет "торжества демократии" так и не успевшие окончательно свести с ним счёты.
Неожиданно (а может, напротив, вполне ожидаемо) эту новую перестроечную волну поддержали политические "тяжеловесы" из поволжских республик. Минтимер Шаймиев обрушился на "великодержавный шовинизм" и — цитирую — "фактически поставил под сомнение всю кадровую политику Путина" ("Независимая газета", 16.06.2008).
В воздухе вновь повеяло " парадом суверинитетов". В Казани опять-таки по инициативе Шаймиева вознамерились воздвигнуть памятник "Защитникам Казани от войска Ивана Грозного". Символично: мемориальные надписи решено сделать не только на татарском и русском, но и на английском ("Независимая газета", 21.08.2008).
Ну и конечно, новому руководителю предложили главный тест на либерализм — ходатайство о досрочном освобождении Михаила Ходорковского. Инициатива имела немало шансов на успех. В своё время Медведев без энтузиазма воспринял карательные меры в адрес ЮКОСа. В 2003-м он предупреждал: "Последствия не до конца продуманных действий незамедлительно скажутся на экономике, вызовут смущение в политической жизни" (цит. по: "Коммерсантъ", 11.12.2007).
Зная о пущенной либералами волне, Медведев старался соответствовать. Едва ли не первой его акцией в качестве избранного президента стал запрет на проверки мелкого бизнеса. Обозреватели сразу вспомнили о решении Горбачёва взять под защиту кооператоров (см. "Завтра", № 14, 2008).
Словом, на рубеже 2007-2008 годов атмосфера для очередной "оттепели" была подготовлена. Но тут произошло то, что должно было произойти. В России, как раньше в Советском Союзе, политическая весна на языческий лад сопровождалась жертвоприношениями. Причём, в отличие от некровожадных, в сущности, язычников, довольствовавшихся сжиганием чучела Костромы и прочих символов уходящей зимы, инициаторы "оттепелей" имели обыкновение приносить в жертву реальные фигуры во власти. Ясно, что кандидатом на эту роль предстояло стать кому-то из "питерских силовиков", если не всем разом. Их такая перспектива не устраивала.
Неоднократно поминавшийся нами Н. Злобин писал в начале декабря 2007 года: "…Эти люди понимают, что время их уходит. По сути, уже сейчас идёт борьба за Россию после Путина. И очень многие в этой борьбе проиграют" ("МК", 07.12.2007). Политолог персонально выделял Игоря Сечина, считающегося главой неформальной группы "питерских".
Заговорили о борьбе "двух башен Кремля". И события, в частности, арест "силовиками" замминистра финансов С. Сторчака, видного либерала, доверенного лица самого А. Кудрина, подтверждали такие разговоры.
В этих условиях Путин предпочёл остаться во власти. Или, быть может, сделать это убедили его друзья-"силовики". Образовался тандем: Медведев-Путин. Газеты комментировали: "Медведев должен служить гарантом интересов "семейной" части кремлёвской вертикали власти, а Путин — гарантом интересов "силовиков" ("Завтра", № 11, 2008).
Судя по всему, "двоевластие" стало неприятным сюрпризом для Запада. Настолько неприятным, что в Соединённых Штатах срочно обнародовали доклад ведущих специалистов по России, где отдельным пунктом рассматривалась возможность "убийства Путина". Разумеется, "неизвестными": "Россия и мир будут потрясены убийством Владимира
Путина на выходе из храма Христа Спасителя после полуночной мессы 7 января 2008 года" (цит. по: "Коммерсантъ", 13.12.2007).
Весной обстановку несколько разрядил многоопытный Киссинджер. Американец намекнул, что пребывание Путина во власти — мера вынужденная. Он "уйдёт через некоторое, весьма недолгое время, консолидировав власть вокруг преемника" (цит. по: "Завтра", № 20, 2008).
Это выглядело как компромисс, но по сути было ультиматумом: никакой "самодеятельности", игры в "доброго и злого" правителя. Путин обещал Западу уйти после второго срока. И он уйти должен.
Но Путина "не отпустили". Более того, в середине лета Запад смог убедиться, что он сохранил прежнее влияние в Кремле. На саммите G-8, где Медведев дебютировал в мировой элите, молодой президент пообещал поддержать в Совбезе ООН санкции против Зимбабве. Однако во время голосования российский представитель наложил на резолюцию вето. Что вызвало шквал возмущения!
На самом деле, в узкий временной промежуток между обещанием и голосованием вместилось ещё одно событие. США окончательно договорились с Восточной Европой по ПРО. Болезненный удар по жизненным интересам и по престижу Москвы. Вето на резолюцию по Зимбабве стало маленькой, но справедливой местью Кремля. Если вы хотите видеть Москву в числе союзников, то и обходиться с ней надо соответственно. Ракетами в союзников не тыкают…
Но Запад никогда не считался с резонами России (с СССР — другое дело, но то была с и л а!). В Вашингтоне от Медведева ждали повиновения. И, обманувшись в расчётах, приписали (скорее всего, справедливо) изменение решения влиянию Путина.
Кроме того, и сам Медведев выступил с инициативой, совершенно не устраивающей США. Он предложил реформировать мировую финансовую систему. И в частности, придать рублю статус одной из резервных валют. Что не могло не затронуть положение доллара в качестве единственной на сегодня мировой валюты! Российские представители успели даже провести 9-10 июля встречу с видными итальянскими политиками и финансистами, где вопрос обсуждался в практическом аспекте. "Моденская декларация", принятая по итогам встречи, была напечатана в "Коммерсанте" 14 августа 2008 года.
Но к этому времени на Кавказе уже прошла война…
У событий такого масштаба всегда множество причин. Но одной — и едва ли не главной — стало стремление Запада испытать на прочность дуумвират в Москве. И, если удастся, вытеснить из него Путина.
Не случайно премьер воспринял эту войну как свою. Первым — ещё из Пекина — заявил, что атаки Грузии "будут вызывать ответные действия" ("Коммерсантъ", 09.08.2008). Первым 9 августа побывал в Осетии. Первым — на встрече с Медведевым в ночь с 9 на 10 августа — квалифицировал действия Грузии как "геноцид" ("Независимая газета", 11.08.2008). За полчаса до того как Медведев объявил о признании независимости Абхазии и Южной Осетии, Путин долго беседовал с ним ("Независимая газета", 02.09.2008).
Роль Путина в Кавказской войне столь велика, что эксперты даже задаются вопросом: "…Кто отдавал приказ о вводе войск за границу: Путин? Медведев?" ("Завтра", № 34, 2008). Существеннейший вопрос! Тем более, что по Конституции отдать такой приказ может только президент, он же верховный главнокомандующий.
Это война Путина. "Сам Путин уже перешёл Рубикон. И это видно без очков", — отметил по-режиссёрски наблюдательный С. Кургинян ("Завтра", № 34, 2008). Но о Медведеве он так не сказал. Новый президент меньше всего хотя бы перейти свой Рубикон в самом начале правления. Он не может игнорировать Путина, но и ссориться с Западом ему не с руки.
Медведев остановил войну, когда русские танки стояли в 30 километрах от Тбилиси. Многие эксперты считают это решение ошибочным. "Мы не довели операцию до конца, — заявил президент Академии геополитических наук генерал-полковник Л. Ивашов. — Грузию нужно было принуждать не к миру, а к капитуляции. И подписывать акт о её военной капитуляции, поскольку Грузия совершила агрессию" ("Независимая газета", 01.09.2008).
С военной точки зрения захват Тбилиси не представлял трудностей. Но достаточно было одному идиоту броситься под гусеницы российского танка, как Дмитрий Медведев навсегда утрачивал шансы инкорпорироваться в мировую элиту. Похоже, Медведев ещё не расстался с надеждой стать для сильных мира сего "другом Дмитрием". Хотя война показала: в это собрание русским вход воспрещён.
Президент предпочёл остановить войну и тем самым оставить Саакашвили у власти. Запад тут же подал это решение как свою победу — на сайте Пентагона оно охарактеризовано как результат "давления и ультиматума со стороны Белого дома и его союзников по НАТО" (цит. по: "Независимое военное обозрение", № 29, 2008).
Медведев подписал шесть пунктов мирного плана Н. Саркози, прилетевшего в Москву спасать Саакашвили. И продолжал обсуждать инициативы француза после того, как тот дважды недобросовестно интерпретировал достигнутые договорённости. Что, боюсь, ещё "аукнется" нашей стране пренеприятнейшими разбирательствами на международных форумах.
Очевидна, скажем так, некоторая несинхронность в действиях тандема Медведев-Путин. Иные обозреватели выражаются куда более резко. В. Милов пишет: "Путин… возможно, наживает в лице Медведева серьёзного врага. Вероятно, характер отношений между ним и Медведевым может начать меняться быстрее, чем оба рассчитывали" (цит. по: "Независимая газета", 02.09.2008).
Такая перспектива сама по себе опасна. А если мы вспомним о планах Запада натравить на Путина финансовую и политическую элиту из Лондонграда, положение следует признать критическим. В самом основании наследия Путина обнаруживается конфликт, грозящий разнести "надстройку", а заодно и всю страну.
Серьёзность ситуации требует коренного пересмотра российской политики. Внешней. И внутренней.
Нельзя сказать, что власть совсем не реагирует на вызовы. В начале сентября Россия предприняла эффектный демарш: два "белых лебедя", как их любовно называют лётчики, — стратегические бомбардировщики Ту-160 совершили трансатлантический перелёт и приземлились в Венесуэле. Москва показала, что она может опасно приблизиться к границам Америки, так же, как Америка вплотную приблизилась к границам РФ.
На конец года запланированы военно-морские манёвры, опять же у берегов Боливарийской республики. Представитель Госдепартамента отделался от журналистов, потребовавших комментария, злой шуткой: "Русские нашли несколько кораблей, которые могут так далеко дойти" ("Независимая газета", 11.09.2008). Но очевидно: перспектива захода в Карибское море ракетного крейсера "Пётр Великий" так же напрягает американцев, как и заход натовской эскадры в Чёрное море — россиян.
Однако наши военные демарши всё-таки больше напоминают пиар-кампанию, нежели серьёзную геостратегическую акцию. И в этом их отличие от американских! Соединённые Штаты не просто послали корабли к нашему черноморскому побережью. Они предварительно обзавелись военными базами в Румынии и Болгарии. Вот-вот получат их в Грузии. И это в дополнение к давним базам — в Турции и по всему Средиземноморью. А у нас — повторю — даже в Чёрном море флот оказался фактически бездомным. Не говоря уже о дальнем зарубежье.
К чему это может привести, показал тот же перелёт Ту-160. Бомбардировщики приземлились на венесуэльском аэродроме Либертадор накануне острейшего кризиса в отношениях Боливии и поддержавшей её Венесуэлы, с одной стороны, и Соединённых Штатов, с другой. В те дни Боливия высылает американского посла Голдберга, специалиста по разжиганию сепаратистских конфликтов (до этого он работал в Боснии и Косово). Венесуэла также высылает американского посла и отзывает своего из Вашингтона. А "белые лебеди" стоят на венесуэльской военно-воздушной базе. С ядерными ракетами на борту? Командующий Дальней авиацией утверждал: "с оружием". Затем телевидение поправило его, сказав об "учебном оружии". Так или иначе, Россия чуть не оказалась втянута в чужой и крайне опасный конфликт.
Всё было бы иначе, если бы у нас имелась своя база в Венесуэле или на Кубе (где она не так давно и была!). Тогда мы не оказались бы в опасной за-
висимости от принимающей стороны. Но для того чтобы получить базу в Карибском море, надо работать. С Чавесом, с Кастро. С теми латиноамериканскими лидерами, кто готов выстраивать стратегическое партнёрство с Россией.
Работать с вождями "левого поворота" по всей Южной Америке. С исламскими пассионариями на гигантской дуге от Атлантического до Тихого океана. Россия должна, наконец, принять на себя ту роль предводительницы непокорных государств и народов, которую предлагал ей Томислав Николич. Которую предлагают ей западноевропейские интеллектуалы-нонконформисты: вспомните пылкое выступление французского писателя Тьерри Мейссана на обсуждении сенсационного фильма Джульетто Кьезы "Расследование с нуля" ("ОРТ", 12.09.2008). И бесчисленное множество вольнодумцев по всему свету (я сам слышал подобные разговоры и в арабских столицах, и в Пекине).
Но прежде чем возглавить другие народы, Москве следует опереться на свой собственный.
Это не вопрос принципа — вопрос выживания. Отечественный мыслитель С. Батчиков ко времени напомнил: "Без восстановления поддержки власти большинством населения череда частных конфликтов, начатая в Грузии, не окончится. Запад возьмёт измором и принудит к капитуляции нашу осмелевшую было правящую верхушку. Не может быть прочного тыла, если народ отчуждён от государства" ("Завтра", № 37, 2008).
Основанная на взаимной ответственности связь с русским народом могла бы стать спасительной и для Путина, и для Медведева. Но пока Кремль предпочитает опираться на элиту, на легкомысленных и корыстных "бубо", отношения "низов" и "верхов" являются едва ли не наиболее уязвимой стороной путинского наследия.
Российское общество расколото. По социальному признаку. По национальному. По идеологическому. И так далее. Линии раскола змеятся по русскому монолиту, грозя разрушить его в случае мощного воздействия извне или изнутри. В период нефтегазовой стабильности таких воздействий не наблюдалось, и это породило у власти и у народа ощущение благостной устойчивости. Но мы же видим: период стабильности закончился. Началась эпоха войн.
Что мы имеем в социальном плане? Глубокий анализ дан в статье Ирины Глебовой "Облик новой русской власти и социальные расколы" ("Независимая газета", 12.01.2007).
Социолог пишет об образовании двух страт и двух культур — "нефтегазовой" и "почвенной". Первая включает "2% населения — лиц со сверхвысокими доходами" и "обслуживающий слой" — около 20%. Это меньшинство "получило возможность жить (разрядка моя. — А. К.): приобщиться к обществу потребления, увидеть мир — и стать его частью, создать "стартовую базу" для детей, ощутить вкус перемен, ощутить "шок будущего". Большинство (70% уже не бедных, но ещё не средних + 10% оказавшихся "за чертой") вынуждено выживать — причём сами по себе и тихо". Глебова уточняет: "Наш высший слой полностью замкнулся в себе и на себе. Его совершенно не интересует "почва" (там же).
Для тех, кто сочтёт эти рассуждения абстрактными, приведу конкретный пример. В августе газета "Завтра" сообщила, что в разгар Кавказской войны олигарх Прохоров купил "самую дорогую виллу в мире". Газета напоминает, на каком фоне совершалась сделка: "По всей России идёт сбор добровольных пожертвований пострадавшим от грузинской агрессии". И ещё одна "обжигающая" деталь: "…Вдове погибшего (под Цхинвалом. — А. К.) Героя России майора Ветчинова, ценой своей жизни спасшего несколько человек, возможно, выделят квартиру в Волгограде. 32-летний майор, не раз бывавший в Чечне, у которого осталась жена, маленькая дочь, погиб бесквартирным". Автор статьи справедливо отмечает, что в таких обстоятельствах "покупка виллы олигархом — не экономический шаг, но идеологический жест, циничный плевок в душу народа" ("Завтра", № 35, 2008).
Хотелось бы узнать у хозяев Кремля, считают ли они, что плевать в лицо своему народу в разгар войны — это разумное поведение?
И даже если учесть, что пресс-служба Прохорова поспешила опровергнуть сведения о скандальной покупке ("Завтра", № 38, 2008), правомерен следующий вопрос: считают ли в Кремле, что глухота к
проблемам социальных "низов", "почве", иными словами, беспочвенность "верхов" в условиях войны — это нормально?
Не буду говорить о расколах идеологических, национальных. Мы займёмся ими в следующих главах. Здесь достаточно этой зияющей дыры — раскола социального. Разрыва власти с народом.
В Кремле могут не слушать (я знаю — не будут слушать!) меня, журналистов "Завтра", социологов из "Независимой газеты". Но к истории им бы лучше прислушаться — для их же пользы. Как поступают в условиях войны и других кризисов демократические государства? Создают правительства национального единства, народного доверия. Авторитарные режимы, по крайней мере, начинают говорить с народом на е г о языке: "Братья и сестры! К вам обращаюсь я…" То был сильный ход Сталина. Может быть, он спас его и страну. Даже самодур Ельцин в условиях дефолта пошёл на создание правительства Примакова-Маслюкова, где первый представлял группу регионалов, чужую для Кремля, а второй — прямо враждебную Ельцину КПРФ.
Я не призываю завтра создать правительство национального единства. Но задуматься о единстве с народом — жизненно необходимо.
А пока власть совершает все мыслимые — и немыслимые! — ошибки.
После того как армия, оставленная министрами без современного оружия и даже без бронежилетов, — на русском порыве разгромила отлично экипированных грузинских профи, нельзя, понимаете — нельзя отменять оправдательный приговор полковнику Квачкову. Я не взываю к справедливости — власть д в ажды распускала коллегию присяжных, зная, что они собираются оправдать человека, обвинённого в покушении на Чубайса. Его оправдал третий состав. Оправдает и четвёртый, и пятый, если только его не наберут из числа олигархов и сотрудников спецслужб. Но дело не в этом. Я обращаюсь к здравому смыслу власти. Если вы и Чубайса любите, "как собственного сына", а полковника Квачкова ненавидите всеми силами души, з а -таитесь. Хотя бы на время. Потому что сегодня вы зависите от армии.
Сейчас, когда нищая "почва", русские "низы" великодушно поддержали Кремль в смертельно опасном противостоянии с Западом, нельзя перепрофилировать главную структуру МВД — Департамент по борьбе с организованной преступностью и терроризмом в подразделение по борьбе с экстремизмом. Зная, что судейские под экстремизмом сплошь и рядом понимают любые выступления коренных жителей русских городов, отстаивающих свои права от произвола бесцеремонных мигрантов. Поймите, вы зависите от русского народа.
В условиях, когда Грузия, Украина, Прибалтика, Восточная Европа выводит "агрессивность", якобы отличающую русских, из нашего прошлого, прежде всего советского, нельзя развязывать газетную и теледискуссию вокруг школьного учебника истории, обвиняя его авторов в том, что, изображая советский период, они избегают чёрной краски. От нашего общего прошлого вы тоже зависите.
После того как телевидение всю вторую половину августа сообщало об арестах грузинских шпионов на Кавказе, нельзя в сентябрьском репортаже "ОРТ" (09.09.2008) со слезой сообщать об открытии в Москве памятника австрийцам, расстрелянным на Лубянке в начале 50-х. Ведь сами репортёры (и родственники репрессированных) сообщают: австрийцы отслеживали передвижения советских войск. Имея в перспективе череду конфликтов, безумно открывать памятники иностранным шпионам.
И это только некоторые из многочисленных "нельзя". Российской власти придётся заставить себя считаться с такими ограничениями.
Завершая главу, вновь обращусь к содержательной статье С. Курги-няна. Задавая вопрос, что нужно сейчас Кремлю, он отвечает: "Другая стратегия. Другая армия. Другая связь со своим народом… Другая идеология, другая культура… Короче, надо создавать другую Систему под другие нагрузки" ("Завтра", № 34, 2008).
Точная, на мой взгляд, формулировка. Хотя, как, наверное, догадываются читатели, я бы поставил на первое место "другую связь с народом". И не потому, что я такой "народолюб", а потому, что именно народу придётся затягивать пояса, чтобы оплачивать рождение "другой армии". Именно ему придётся примерять на себя "другую идеологию".
Но как бы то ни было, слова о создании "другой Системы" подводят черту под наследием Путина.
(Продолжение следует)
Александру Ивановичу Казинцеву исполнилось 55! Ровно половину этого срока — двадцать семь с половиной лет он проработал в "Нашем современнике". Желая нетривиально поздравить нашего коллегу, мы решили опубликовать текст безусловно дорогой для него — фрагмент предисловия В. В. Кожинова к одной из ранних книг А. Казинцева — "Россия над бездной".
"Строго говоря, новая книга Александра Казинцева не нуждается в представлении. Автор широко известен как яркий и глубокий публицист, как оратор, мастерски выступающий на телевидении и перед большими аудиториями. Я хорошо знаю, что многие его высоко ценят и — не побоюсь этого слова — любят.
Чем замечательна сегодня публицистика Александра Казинцева, привлекшая внимание, вызвавшая такой интерес, если угодно, очаровывающая читателя? Прежде всего тем, что злободневность, постановка самых животрепещущих проблем сочетается в его произведениях с широким пониманием всего исторического развития России и мира. Тем, что яркие впечатления соотносятся с вечными истинами. И это всё живёт, сливается в органический сплав в лучших статьях Александра Казинцева.
Перечитывая одну за другой его многочисленные работы, опубликованные в журнале "Наш современник", я увидел, как в них проявляется то, что можно назвать историческим предвидением. Качество, чрезвычайно редко встречающееся даже в работах самых серьёзных публицистов. Гораздо чаще можно обнаружить неточность и "шаткость" их предсказаний.
Конечно, это только одна сторона публицистики Александра Казинце-ва, но чрезвычайно важная, которая заставляет с особым вниманием вчитываться в статьи человека, наделённого столь убедительным даром предвидения (разумеется, это не только дар, но и результат очень серьёзного анализа, масштабного видения исторического процесса, совершающегося в России с древнейших времён до наших дней)".