"ЕЙ СЛУЖИТЬ"
О новой книге Геннадия Иванова "Стихотворения"
1990-е и последующие годы, на которые приходится зрелость Геннадия Иванова, труднейшее время для России и русской культуры. Наглая американизация в виде масскультуры, оглупление, дебилизация, фальсификация, подделки, подмена, пиратство всех мастей, пропаганда свойств человека самого низменного порядка. Злобное шуткование над русскими и Россией бесчисленных комиков.
Такое не могло не заставить страдать глубоко русского поэта:
Как много юмора вокруг, Как много смеха. Какая, в общем-то, кругом Идёт потеха.
Идёт потеха: тра-ля-ля и трали-вали… А миллионы земляков уже пропали…
И в другом стихотворении:
На первый план выходят комики. На первый план выходят гномики. На первый план выходят гомики. Рыдай, великая страна…
Конечно "не место им на первом плане быть у нас", но кого из имущих власть и деньги это волнует? Те, кто должен руководить страной, прибегают на юбилеи холёных хохмачей. Приезжают на "мерседесах" чиновники в храмы, охотно демонстрируя перед телекамерами свечу в руке.
Поэт видит порабощение великой страны, и в голову приходят жёсткие мысли о будущем русских:
Что будет с нами, да, что будет с нами… Если не будем себя защищать, Нам не позволят быть даже рабами — Нас убивать будут, не укрощать.
В нашей безвольной, безропотной стыни Всё нам припомнят и всё нам зачтут: Наши победы и наши святыни Испепелят, изолгут и сотрут…
Хватимся вдруг, чтобы вырвать зубами, Но будет поздно. И надо понять: Нам не позволят быть даже рабами. Так что не стоит об этом мечтать.
Вытаптывание русской культуры, русского языка, унижение России происходит на фоне вымирания коренного населения ("По России безлюдье такое, / что завоешь во мраке полей"; "вымирает село за селом чередой"), это не может не вызывать у поэта щемящей тоски и боли:
Как пустынно без церкви кладбище, Без деревни — пустынны поля. Я теперь прохожу, будто нищий, Там, где жизнь начиналась моя.
Зарастают деревни бурьяном. Кто-то выглянет в редком окне. Басовитые песни баянов Только в памяти слышатся мне.
И теперь лишь на чудо надейся. Что же стало с тобой, человек? Люди русские, словно индейцы, Доживают в бурьянах свой век.
Таково же горевание и другого стихотворения:
Камыши мои, осока и торфяники. Мы не нация уже — только странники. Мы блуждаем по земле, по своей отчине — Оттирают нас другие к обочине…
Кажется, нет просвета. Но Геннадий Иванов пишет своё программное стихотворение, где пафос возрождения прослеживается в могучей воле русских и чудодейственной воле Божьей:
Я твержу себе снова и снова, Что уж было написано "Слово О погибели Русской земли", Но ведь выжили, Превозмогли.
Ещё в 1999 году Геннадий Иванов написал удивительное стихотворение — видение исчезающей, словно подземная река, но вновь и вновь выходящей на свет Божий Руси:
Есть реки, которые вдруг пропадают из виду, Уходят под землю и долго текут под землёй. Россия — такая река, и теперь её ищут. А где она выйдет, — об этом не знает никто.
Плывут пароходы и яхты плывут с катерами, Рыбацкие лодки плывут по реке да баржи — И всё пропадает под землю, плывёт под горами. Плывут города и деревни, и солнце во ржи.
В марте 2007 года во время празднования юбилея В. Распутина лучший русский прозаик дал интервью "Дню литературы" — там те же неразрешённые
вопросы относительно выживания Руси, её отстаивания. Мысль В. Распутина перекликается с мыслью Г. Иванова о том, что подлинная Русь ушла в невидимое миру пространство, осталась видимой лишь для тех, кто умеет её разглядеть, для тех, кто её понимает: "Россию, особенно сейчас надо искать в тысячелетней её толще. Надо искать в национальной России… Даже президент и его окружение взаправду или понарошку, но вынуждены говорить о национальной России. Пусть у них риторика будет, но — риторика национальная и патриотическая. Я думаю, это один из доводов к тому, что наши усилия не были напрасны.
Не думаю, чтобы Россия взяла и исчезла. Не можем же мы за двадцать лет исчезнуть! Рим или Египет — страны, которые жили больше наверху (они исчезали столетия. — А. Б.). Россия всегда была утоплена глубже. Всегда жила какой-то подземной жизнью. При Иване Грозном и при Петре Первом, при Николае и при Сталине. Подземная Русь, как в айсберге, всегда была больше видимого внешнего слоя. Когда попытались извлечь уроки Октября, когда нынешние разрушители стали задумываться, почему воспрянула Россия после семнадцатого года, они пришли к правильному выводу — надо бороться с исторической Россией. Надо уничтожать ту невидимую подземную её часть. Они решили нынче поднять эту историческую невидимую подземную часть, слегка возвеличить, привести в Кремль, сделать видимой, приобнять, прославить. Они согласились даже с Православием и тоже привели Церковь в Кремль, с целью тут же подменить её, сделать её ряженой. С видимой Россией им легче бороться. В результате у нас сейчас наверху ряженая Русь, но подлинная Русь по-прежнему ушла в укрытие. Не согласилась существовать вместе с нынешней властью. Она опять в глубине. Когда надо, снова вернётся".
Наша жизнь в широком пространстве космоса остаётся "маленькой", как жизнь песчинки, а жизнь русской Земли значительна даже сегодня, к ней приобщиться стоит, и приобщиться защитником, служителем, радетелем её. Геннадий Иванов, как и другие русские поэты, видит не только официальную ряжено-лубочно-фальшивую, опошленную Россию. Он видит ту, скрытую от заезжих глаз, провинциальную и вечную, как космос, Россию:
О чём писать, когда достигнешь рая? Сияет солнце много дней подряд — лучи в реке искрятся и горят, а я брожу, от счастья замирая.
Разрыв с отеческим миром в стихах многих поэтов — всегда бездомье, бесприютность, скитальчество. Только не у Геннадия Иванова. Его эта участь не постигла. Отъезд с родины — да. Разрыв с родиной — нет! Она всегда желанна, как дом родной и любимый. Невидимое миру счастье общения матери-земли с сыном струится меж строк и вольно дышит в стихах, связанных с описанием поездок за город, в родные равнины. Хочется, хочется, чтобы хрупкое равновесие русской природы не погибло, хотя люди уже не в силах охватить заботой всякий клочок родной земли. Хочется верить в оживление всех русских сил, верить: в масштабе страны возникнут такие условия, что русские снова придут на свою землю, в деревню, заново начнут осваивать нашу территорию.
Ни тропаря, ни кондака не зная, Стою стыдливо, слушаю, молюсь. Я за тебя молюсь, родная Русь… Да сохранится в Боге наш народ. Пускай его рассеются враги. Прошу: "России, Боже, помоги".
Красота русской земли разлита в стихах Геннадия Иванова, она в тысячах деталей по всему поэтическому цветотканному полю: "октябрь с золотым чемоданом / стоит на перроне и ждёт, / когда подойдёт его поезд. / Он скоро уже подойдёт"; "вот и снежный оркестр начинает мелодию вьюги…"; "и ромашки из сонного лога / излучали свой свет в темноту"…
Но поэт не просто восхищается красотой Руси. Он готов отстаивать её словом и делом. И в этом патриотическом воодушевлении — нерв поэзии Геннадия Иванова:
Ты говоришь о вечном и простом: Спасти Россию можно лишь терпеньем — Ты говоришь: молитвой и постом! Но я добавлю: волей и служеньем!
Не просто жить — как по теченью плыть. Не просто жить, как лебеда и тополь. Служить России, "рваться ей служить", Как в "Выбранных местах…" заметил Гоголь.
Саратов
Наш современник 2008 № 10
литературно-художественный г К 'Ьоха
И общественно-политический _/ (/
ЕЖЕМЕСЯЧНЫЙ ЖУРНАЛ С ер Г ей МИХЕЕНКОВ
У Ч Р Е д И Т Е Л И: На родине. Рассказы… 12
Владимир БОГОМОЛОВ
Союз писателей России «,т,____________________
~» "Жизнь моя,
ООО "ИПО писателей" „ „
иль ты приснилась мне?…"…31
сл'МеЖдУкН0ЙР0д!НЫ1ЙефиОоНсТи Валерий МИХАЙЛОВСКИЙ
славянской письменности г
и культуры Скока можна… Рассказы …46
Издается с 1956 года Галина КУЗНЕЦОВА-ЧАПЧАХОВА
Поздняя любовь.
Главный редактор Главы из романа …56
Станислав КУНЯЕВ
Людмила ИЛЬИНА
_ _ „ Белый город. Рассказ …70
О б щ е с т в е н н ы и с о в е т:
Денис ДРОБЫШЕВ В. И. БЕЛОВ, Дезертир. Рассказ …85
Ю. В. ШЛ^И^ Ирина СУРНИНА
В . Г БОНДАРЕШМ^ Стеклянный снег. Рассказы…94
B. Н. ГАНИЧЕВ, Валерия ТИХОНОВА
Г. Я. ГОРБОВСКИЙ, Остров. Рассказ… 101
Г. М. ГУСЕВ, Алексей МУРЗИН
Т В . ДОРОНИНА , Человечек Божий. Рассказ …112