«Вам сообщение». Прочесть? Или нет?

Я никогда не признавала секретности. Если кто-то хочет сохранить тайну, пожалуйста, пусть прячет ее от меня. Но если он плохо спрятал, пусть пеняет на себя. Когда я раскрою ее. Такова моя точка зрения.

Хорошо, я склонна к шпионажу, признаю. И я не знаю ни одной женщины, которая не разделяла бы со мной эту склонность. Пойду дальше и скажу, что отсутствие такой склонности для женщины противоестественно.

Представьте себе: женщина не читает открытку, присланную ее другу и вручную разрисованную сердечками. Это болезнь.

Представьте себе: женщина не интересуется присланным по факсу планом встреч своего милого на ближайшую неделю. Сомнительно.

Представьте себе: женщина находит на письменном столе незапечатанный конверт с пометкой «лично» и не заглядывает в него. Или слышит по мобильнику «Вам сообщение» и не открывает почту. Абсолютно не по-женски, нереально.

Я лично считаю шпионаж предосудительным только в том случае, когда остаются следы. Я никогда не стала бы вскрывать конверты или читать чужой e-mail, если бы не было функции «сохранить, как новый», никогда бы не стала рыться в его портмоне в поисках подозрительных квитанций, не будучи твердо уверена, что он крепко спит.

Нет, я не подозрительна. Я любопытна и жажду приключений. Шпионство доставляет удовольствие, хотя порой можно обнаружить такое, что отнюдь не доставит никакого удовольствия.

Логика, доступная не всякому. Находишь чаще всего только потому, что мужчины фактически ничего не прячут. Но большинству женщин этого мало. Тут мы придерживаемся чрезвычайно диалектической точки зрения. Теперь честно: кому нужен верный муж? Кому нужен некто, на кого никто не западает? Кому нужен мужчина, которому ты, когда он один уезжает на четыре недели в клуб «Робинзон» в Турцию, должна еще и пожелать «приятно провести время»?

Твой муж тебе верен? С чем и поздравляю! Может, его никто не хочет, кроме тебя?

Когда Ибо, например, впервые обманули, а она об этом догадалась — это был праздник! Она встречалась с Хайнером четыре месяца, потом поехала на выходные к родителям, а в понедельник, хорошенько пошарив, нашла в кармане его брюк ресторанный счет, который как-то не вязался с его заявлением: «Мы с Мартином, Удо и Джоном посидели немного, потом поиграли в бильярд», — ведь счет-то был на пятьсот восемьдесят марок за ужин для двоих в ресторане высшего класса Ле Канард, что в Гамбурге.

Ингеборг строго посмотрела на Хайнера, и тот сразу во всем признался: неожиданно объявилась бывшая подружка. Отпраздновали встречу. Много пили. Ничего, мол, не значит.

Много чего для мужчин «ничего не значит».

Но Ингеборг проявила характер и не упустила такой случай.

Наконец-то подходящий повод!

Она дала ему по башке дамской сумочкой, не сказала больше ни слова, собрала небольшой чемоданчик, вызвала такси и удалилась. В люкс одного из лучших отелей города.

Там она провела ночь, попивая коктейль на террасе. Благосклонно взирая на мобильный телефон, то звонивший, то принимавший эсемески от Хайнера.

Когда она позвонила мне около трех часов утра и поведала о его чудовищном преступлении, я обалдела: «Что? Этого я от него не ожидала».

К счастью, Ибо особенно не страдала. Она захихикала и сказала: «Я тоже». И принялась плакать.

Я поехала к ней на террасу.

Она приняла меня со словами: «И к чему эти слезы? Я его и не любила. А плохо мне оттого, что меня обманул мужчина, который ничего для меня не значит».

Я подумала о своем злосчастном опыте с нелюбимым Хонкой и тихо сказала: «Раз ты его не любишь, то сможешь простить».

Так и случилось. Они расстались два месяца спустя: Хайнер так и не смог переварить, что его измена так мало огорчила Ибо.

Отношение к правде и скрытности отличает мужчин от женщин. Женщины хотят быть обманутыми. Мужчины никогда не хотят знать всей правды.

Но это долгий разговор. При случае я вернусь к теме.