Россия воевала много и часто. Были войны удачные, были войны не совсем удачные, а были и поражения в войнах. Как правило, мы начинали войны, не сумев хорошо подготовиться к ним. Это позволяло врагам нашим, иметь на начальной стадии войны довольно неплохие успехи. Да куда далеко ходить. Великая Отечественная война так и началась. Множество крупных и мелких поражений — вот типичное начало войны, которую ведет Россия. Все это дает основание нашим врагам, как внешним, так и внутренним, кричать о нашем неумении воевать. Вот то ли дело Европа! Какой чудесный орднунг в их войсках! Ну разве можем мы сиволапые, сравниться в воинском мастерстве с культурными людьми Благословенного Запада? Но вот ведь какое дело. За 300 последних лет, наше государство проиграло всего 3 войны. А вот образцовая Германская армия, сумела выиграть только три войны, причем, не с нами. А те войны, которые мы начинали с неудач, спустя некоторое время мы все-равно выигрывали. В чем же дело? Может быть, мы вовсе не бездарны в военном деле? "Бездарны! Еще как бездарны! Вам просто повезло! У вас огромные просторы, у вас непроходимые леса и болота, у вас много ресурсов, у вас неисчерпаемые людские резервы! Вы мастерски закидываете маленькие европейские армии горами трупов! А когда наступает зима, вместо вас воюет Генерал Мороз, а весной и осенью Генеральша Распутица!" И не втолковать никак людям, что мешает воевать любой климат и любая местность. Что леса Индии более густы, чем наша тайга, что их горы выше, чем Среднерусская возвышенность, что их климат тоже ужасен, а население многочисленней, чем в России. Тем не менее, Индию, кто только не завоевывал, в том числе малыми силами. "А еще у вас есть бескрайние степи, куда вы по примеру скифов, трусливо бежите от врага, а затем подло его уничтожаете в засадах!" И бесполезно спорить, что Европа всегда была лучше населена, что ее промышленность всегда была мощней нашей, что даже коней в Европе было больше, чем у всех азиатских кочевников вместе взятых. "Нет! Нет и нет! Вы никогда не умели воевать!" Может и не умели, но только один противник, сумел лишить нас независимости. Вы знаете, о ком я веду речь. О страшных монголо-татарах. Они вопреки европейским стандартам, напали зимой. И это время для них оказалось вполне подходящим. Тогдашние леса, были гуще, чем в более поздние времена. Но это им нисколько не помешало. И дорог на Руси не было никаких, даже плохих. И это их не смутило. Может, было огромное численное превосходство? А вы сумеете провести огромную армию сквозь дебри лесные? А по замерзшим рекам, можно провести войск не больше, чем смогут провести хозяева этой страны. Не было огромного преимущества в численности войск! А может было качественное превосходство? Увы! И тут мимо кассы! Не было у степняков массового производства вооружения из железа. Русские всадники, могли драться на равных с рыцарями Европы, сомкнутый строй русской пехоты, был не по зубам ни византийской армии, ни рыцарским орденам.

Просто у монголов, было два прекрасных козыря. Образцовая организация войска и талантливый полководец. В Великом Западном Походе, монголами командовал Бату-хан. Но не он был творцом побед. Его подпирал Субудай-Багатур. В этом походе, все боевое планирование, всю организационную часть вел именно он. Но и до этого у него были громкие победы. Пройдя рейдом от Сыр-Дарьи до Калки, он вместе с таким же талантливым командующим Джебе, сумел разгромить войска всех встретившихся ему врагов. Никакие трудности не смущали этого незаурядного человека. Пустыни, степи, горы, леса, сильнейшие укрепления — ничто не послужило помехой его войскам. На той же Калке, им было разгромлено многократно превосходившее его русско-половецкое войско. И бился он вовсе не с неумехами.

Было три полководца, которые сумели за последние 300 лет, осуществить глубокое вторжение в нашу страну. И все три были вдребезги разгромлены. Однако, несмотря на то, что Россия стала могилой для их армий, Европа их считает великими. А вслед за Европой и мы. А вот единственный полководец, сумевший завоевать Россию, почему-то великим не считается. А ведь он Россией не ограничился. Европе тоже досталось от него, и не слабо. У монголов в это время, хватало хороших полководцев, но именно он сумел пройти дальше всех. Именно ему досталось испытать в бою всех возможных противников, что нашлись между Желтым и Адриатическим морями.

Мы тогда оказались в подчинении у тех, кого считали дикарями. Но урок не прошел для нас даром. Мы научились выигрывать войны. Причем даже такие, которые выиграть считалось невозможным. И мы победили, единственных, кто сумел нас победить.

Это предисловие, я пишу вот почему. В произведениях, посвященным "попаданцам", главный герой попав в чуждую для него эпоху, причем в прошлую, как правило опирается на послезнание. И первое, что он делает, это начинает производство различных "роялей". Прогресс двигает. В итоге, выбранная им для грядущей победы сторона, всегда знает о тех каверзах противника, которые он и придумать то еще не успел. А еще он стремится, обязательно одолеть врага с помощью оружия будущей эпохи. А вы попробуйте одолеть врага, если враг и сильней тебя, и развитей, и планы его тебе ну совсем не известны. И попробуйте начать подобную схватку, без крупных провалов, причем, не имея никакого представления о замысле врагов. То есть нормальная работа для командира любого ранга. Именно такого героя я и хочу себе представить. И решил я, что более всех мне подходит Субудай-багатур. Сын простого кузнеца, так и не освоивший грамоту, не поднявшийся до высот тогдашней культуры. Тем не менее, он оказался умней и талантливей тогдашних "цивилизованных" людей. И если у человека есть ум и талант, то он сумеет быть успешным в любой эпохе. Даже если поначалу ему многое чего не понятно. Ну а то, что он ни разу не русский… Это не беда. Во-первых, много таких чертей нерусских служило нашей Родине и прославили ее своими трудами. Например, Багратион и Барклай де Толи. А во-вторых, Субудай вовсе не чужд нашей стране. Ведь родился и вырос он именно на той земле, что входит сейчас в состав нашей Родины. Это Республика Тыва (Урянхайский край). Там до сих пор живет народ, которых в разные времена называли по-разному. Это русские казаки называли их урянхайцами, а вот монголы называли их "сойоты". Легенды относят Субудая и к тувинцам, и к тохарам, и к другим племенам. Иногда народ Субудая называли "урук-хай". Те самые "урук-хайи"! Которыми Толкиен запугал западного читателя!

ТУВИНСКАЯ АССР. КАА-ХЕМСКИЙ РАЙОН. У СЛИЯНИЯ РЕК БАЛЫКТЫГ-ХЕМ И САРЫГ ЭР.

Дикая природа, хороша лишь в ясный солнечный день, когда ты одет в сухое обмундирование и тебя не донимают кровососы. А еще, она особенно хороша, когда нет у тебя никаких других забот, кроме как приятно провести время. Тогда верховья Малого Енисея, это то, что нужно крепкому и молодому мужчине, чтобы сбросить накопившееся за год раздражение издержками цивилизации. Ты приезжаешь в эти экзотические места вовсе не прямым рейсом. С остальной республикой Каа-Хемский район, связывают две дороги: одна "Сарыг-Сеп-Кызыл", имеющая мост через Каа-Хем, вторая "Сарыг-Сеп-Балгазын", включающая паромную переправу в деревне Дерзиг-Аксы и недоступная в осенне-весенний период. Так что не во всякое время ты попадешь в эти красивые места. Но даже автотранспортом, попасть в нужные тебе места, можно только по зимнику. А в остальное время года, только на своих двоих и приходится путешествовать. Но места эти стоят того, чтобы туристы мечтали каждый год возвращаться сюда на отдых. Конечно, природными красотами, прекрасной охотой или рыбалкой, жителей Сибири трудно удивить. Но именно здесь, в Каа-Хемском районе, можно увидеть настоящие поселения староверов, бережно сохранивших свой уклад жизни. Здесь сохранились староверческие скиты, которых уже не увидишь в коренной России. Можно много перечислять достоинств отдыха на природе. Но это разговор именно об отдыхе.

А что вы скажете, если вы находитесь в той же местности, в тоже время, но только не на отдыхе? Если пребывание в зоне туризма, для вас работа, причем вовсе не работа гида, если погода оставляет желать лучшего? Вот уже неделю, как хляби небесные, стремятся выполнить годовую норму выпадения осадков. И очень плохо то, что пришлось прервать начатую работу. Вести съемку местности под проливным дождем, никак не получится. Вот и приходится капитану Советской Армии Руссияну Кирилловичу Аверкову, коротать время за партией в "тысячу" вместе со своими гражданскими коллегами. Благо, что место для стоянки экспедиции не совсем дикое. Два деревянных сарая, находившиеся у слияния рек Балыктыг-Хем и Сарыг-Эр, были хоть и покинуты прежними хозяевами, но тем не менее неплохо сохранились. В одном сарае, разместился Аверков со гражданскими специалистами, в другом поселились солдаты-срочники. Конечно, строились сараи вовсе не для жилья, но для людей, привыкших жить в более суровых условиях, они были настоящим подарком. Это и спальня, и рабочее помещение, и столовая, и склад рабочего инструмента, не говоря уже о том, что постройка сама по себе является желанным укрытием от непогоды. Привыкшие к жизни под открытым небом, топографы немедленно воспользовались возможностью жить под крышей. А самое главное в этих условиях то, что можно воспользоваться для обогрева, сушки одежды и готовки пищи, привезенной заранее печкой-буржуйкой. Те, кто проводит летний сезон в тайге или горах, прекрасно понимают разницу между костром и печкой.

— Кирилыч! Как там насчет целительных капель? Этого вопроса, заданного техником Воропаевым, следовало ожидать в обязательном порядке.

— Имеют место быть! — в тон Воропаеву ответил Аверков.

Когда Аверкова посылали в эту "дыру", то все понимали, что ставить целого капитана, для руководства коллективом из полутора десятков человек, это непозволительная роскошь. Тут и лейтенанта ставить слишком жирно будет. Тем не менее, приняли решение, что возглавит работы именно он. Просто командир привык "гнилые" вопросы решать сразу. То, что съемку подобной местности, могли бы еще долго не производить, ясно было всем с самого начала. Но спорить попусту с идиотами, "закинувшими шар", было неразумно. И раз уж вопрос такой возник, то решать его надо быстро. Тут дело в том, что съемка текущих изменений местности, отличается от сплошной съемки. При сплошной съемке, топограф старается отразить на планшете все, что видит глаз. Любая промоина, отдельно торчащий валун, отдельно стоящее дерево… все это является предметом его забот. Другое дело, когда местность, была ранее отснята. Вот тут топографу нужно нанести на планшет только произошедшие на местности изменения. Даже в казалось бы, безлюдных местах, они всегда есть. Вот поработали лесорубы зимой, и сразу куча изменений возникают. Проложенный зимник, временные постройки, вырубка на месте рощи, новые, не существовавшие ранее тропы… Чтобы быстро выполнить подобную работу, нужно уметь эти самые изменения находить. А это просто только в теории. Поставь на это дело новичка, и он обязательно, либо чего-нибудь пропустит, либо отснимет то, что можно было бы и не снимать. И выясняется это как правило потом, когда камеральщики обработают результаты твоей работы. Руссиян Кириллович, избегать лишней, ненужной работы умел. Но умел он не пропускать и того, что сделать необходимо. Вот потому ему и доверили руководство экспедицией. Но руководство экспедицией, это не только работа. Экспедиция — это еще и жизнь отправленных в нее людей. И жизнь эту надо уметь наладить. Здесь не будет возможности по каждому поводу плакаться в жилетку своему начальству. Все возникающие проблемы, надо уметь решать самостоятельно. А это не все умеют. Кое-кого, приходится держать всю жизнь поближе к мудрому начальству, которое всегда придет на помощь растерянному подчиненному. А вот Аверков, самостоятельно решать возникающие проблемы умел. Вот потому, на него выбор и пал. Знали, что дело будет сделано быстро, знали, что не подведет, знали, что не растеряется.

И вот сейчас, настал момент взять на себя полную ответственность за спасение находящихся в его подчинении людей. Правда решение тут напрашивается несложное: район работы надо срочно покидать. Сидеть на месте и ждать помощи, было чревато. Ничего хорошего тут не высидишь. Надеяться, что обеспокоенное начальство пришлет к попавшим в беду "вертушку", не стоило. Во- первых, спохватится оно только в середине дня, когда ему доложат, что сеанс связи с Аверковым не состоялся. Во-вторых, в распоряжении начальства нет своих вертолетов, их надо заказывать на стороне, а на это нужно время. В-третьих, наверняка пострадали не только они, и у руководства республики сейчас забот выше крыши, поэтому спасатели полетят в первую очередь туда, откуда доносятся самые громкие вопли. И в-четвертых. Скоро здесь будет море разливанное. А значит находиться на этом месте долго нельзя. Значит надо собираться в дорогу.

Первые команды капитана были просты: осмотреть свои карманы. Сейчас каждая мелочь может спасти жизнь. Найденные в карманах сигареты, зажигалки и спички, приказал немедленно сдать сержанту Якименко. Тем, у кого были при себе часы, сверить их и подзавести, прямо сейчас. У кого нашлись в карманах носовые платки — немедленно выстирать и просушить (для перевязок ран). Высушить носки и портянки. "Где? Разуй глаза! Пожар-то он на что?" Просушить обмундирование. У кого в карманах нашлись ножи — подточить прямо здесь, вон камней сколько рядом!

Вот так в заботах ночь и проходила. Самое опасное, для людей, попавших в беду, это когда они не знают, что конкретно нужно делать. Но когда находится тот, кто это указал, дурные мысли их не гложут. Все при деле, все заняты. А Аверкову нужно было решить, куда им выбираться. Напрашивалось три конкретных решения. Первое, это выдвигаться к границе с Монголией и идти до ближайшей погранзаставы. Там наверняка есть связь и продовольствие. Недостаток — идти возможно только по топким низинам вдоль русла рек. После обильного ливня, эти низины теперь навряд ли проходимы. Второй вариант — идти вверх по течению реки Балыктыг-Хем до села Кунгуртуг. Недостатки — часть маршрута пройдет по заболоченным низинам, которые наверняка сейчас непроходимы. В итоге, даже добравшись до села, не получится связаться с начальством. Ведь какая там связь? Вовсе не радиостанция. Обычный телефон. И наверняка, после землятрясения, жители сами сидят без связи с внешним миром. Они, конечно. не откажут в помощи, но чем они могут сейчас помочь? Только накормить. И когда у начальства до них дойдут руки — неизвестно. Третий вариант, тоже легкого не сулил. Предстояло пройти вниз по течению реки Балыктыг-Хем до ее слияния с Малым Енисеем, а затем вниз по течению Малого Енисея до села Сизим. Маршрут тоже трудный, но зато он проходит по незаболоченным местам и выводит в достаточно плотно населенные места. Конечно, у живущих там тувинцев и старообрядцев, наверняка сейчас немаленькие проблемы, да и тараканы у них в башке водятся весьма интересные, но помочь попавшим в беду, для них святое.

В итоге, взвесив все "за" и "против", капитан принял решение действовать по третьему варианту.

ДУХ УМЕРШЕГО.

За время всего похода, мне не пришлось жалеть о том, что я выбрал для вселения, тело сотника Руссияна. И хотя, я ему подсказывал дорогу, но людей вел он сам. Он брал на себя наибольшие тяготы, и люди его это видели. Но еще большую радость они испытали, когда Руссиян, с помощью вырезанной им рогатины, сумел добыть горного козла. Это была величайшая удача, ибо горные козлы очень осторожны и подкрасться к нему на расстояние удара — это надо уметь. Это улучшило настроение в отряде и добавило уважения к своему командиру. И это помогло одолеть оставшийся путь. Мы спустились с перевала, а затем прошли по правому берегу реки Верхний Тениус до ее впадения в Ка-Хем, который урусы называют Малым Енисеем. Дальнейший наш путь пролегал по правому берегу Ка-Хема. Если бы Ка-Хем не был в этих местах порожистым, можно было бы сплавиться на плотах. Но порогов хватало, и мы шли пешком. Правда, теперь, мы не всегда ночевали под открытым небом. Иногда нам попадались пустые зимовья. Как я понял из мыслей Руссияна, в этих краях в ходу были правила взаимовыручки. Мы находили в зимовьях сухие дрова, спички, соль табак, чай и сахар. И все это нам пришлось кстати. Правда, покидая ночлег, мы должны были оставить что-нибудь полезное, для таких-же путников, как и мы. Но у нас ничего полезного не было с собой. Именно поэтому, находящиеся в походе, старались не выгребать до конца все запасы. Потому, что в тайге могли оказаться такие же, попавшие в беду путники. Мне понравилось то, что ни разу начальнику не пришлось прикрикнуть на своих людей, чтобы остановить неразумную жадность. В отряде ни разу не возникли ссоры, при дележе скудной еды или табака, никто не жаловался на трудности и не проклинал свою судьбу. Эти люди, берегли силы для перехода, но никогда не жалели их для оказания помощи товарищу. Им было тяжело, но они всегда находили в себе запас бодрости, для того, чтобы на привале, развеселить приятелей хорошей шуткой. Мне начинали нравиться эти люди. Именно на таких и держится мощь любой державы. Именно тот народ, который преодоление трудностей, считает не подвигом, а обычным делом, способен идти по пути величия. Из их отрывочных фраз, я понял, что мой народ не порабощен ими, а является союзником. А значит, даже в будущем, я не имею права им вредить. И разве в моем войске были одни урянхайцы? Бок о бок с нами, шли по пути к славе, люди разных языков и наречий. Разве от этого наша слава умалилась? И если мне придется служить в его войске, то значит ли это, что я служу не своему народу? Ведь мы вошли в степную державу, не являясь жителями степей. Мы просто пошли за Истинным Вождем, строя свое будущее, войдя в семью столь разных народов. И сейчас, я очень надеялся на то, что вождь, правящий урусами — велик и справедлив. Что он судит по делам, добрым или злым, а не по степени знатности или по родовой принадлежности. И я не ошибался, насчет Последнего Моря урусов. Они его давно достигли. Но они пошли дальше, выбравшись за твердь небесную. Когда кончились дожди и установилась ясная погода, один из людей Руссияна, сидя у костра, показал всем на летящую по небу звезду. Из их разговоров я понял, что это летящий за твердью небесной корабль, который они называют "спутник". Так я узнал о том, что урусы начали свой путь к звездам. Они долго говорили о черной бездне небесной, называемой Космосом. И рассуждали они о путешествиях между звезд, как о вполне достижимом деле. Я узнал о том, что там, за синевой небес, есть бесчисленное количество солнц и земель. И они мечтали о том, что когда наступит время из их пророчеств, называемое коммунизмом, они смогут полететь до края Вселенной. Правда, когда это время наступит, они навряд ли знают.

Меня захватила их мечта. Понял я, что напрасно потрачу отпущенный моей душе срок, если не поведу звездные тумены новой Державы, туда, где в бесконечной пустоте полыхает жаром Последнее Солнце Вселенной. Где на поверхности Последней Земли, можно будет воткнуть в ее девственную почву, боевой знак новой Орды. Главное — чтоб у этого народа, оказался достойный Вождь!

АВЕРКОВ.

2320 год. БАССЕЙН РЕКИ ВИЛЮЙ.

— Я, Том Джеггинс, ведущий программы "Утро Мира", Информационная служба ВВС. Сейчас я веду свой репортаж с территории природоохранного заповедника "Сибирь". Как вы знаете из предыдущих репортажей, в бассейне реки Вилюй, экспедицией экологов были обнаружены реликтовые поселения людей. При установлении контакта, выяснилось, что жителями поселений, оказались потомки членов религиозной секты ортодоксов. Ортодоксы — это одно из направлений христианства, когда то широко распространенного на территории восточной Европы, на Балканах и на просторах Северной Азии. Последние ортодоксы исчезли, как мы думали раньше, на рубеже 21 и 22 веков. И вот остатки их обнаружены! Сейчас с ними пытаются установить контакт сотрудники из Службы Социальной Реабилитации.

ДВА ЧАСА СПУСТЯ:

— И снова с вами Том Джегинс! Я беседую с сотрудником Службы Социальной Реабилитации, Жаном Картье. Жан! Вам удалось установить контакт с сектантами?

Добро пожаловать во вторую часть трилогии "Полководец Третьего Рима". Вам наверное первая часть произведения показалась очень занудной. Слишком много рутины и интриг. А боевые действия только слегка затронуты. Пусть вас это не огорчает. Вторая часть будет вся состоять из описания войны. Так было задумано изначально.

Обычно, в произведениях такого жанра, стараются показывать позитивное влияние "попаданца" на судьбу местных недотеп. И как правило, все планы героя тщательно продуманы, помощники у него либо строго безупречны, либо услужливо- дебильны. Я стараюсь изображать иначе. Уже в первой части, мы видим народ, потерпевший жесточайшее поражение, лишенный материнской территории и превращенный в изгоя. И народ этот мечтает о реванше. Не только мечтает, но и действует. При этом он не остался не изменившимся. Помимо усилий по собственному выживанию, он прикладывает усилия по подготовке грядущей победы. Меняется и мой главный герой. Он тоже не идеален, как и окружающие его люди. Он работает в условиях кадрового голода и наложенных врагами ограничений. Он не может все знать наперед и всего предусмотреть. И вот, ранее разработанные планы, пошли прахом. Готовились к войне с одним врагом, а воевать пришлось с другим. Планировали сами напасть первыми, а вместо этого напали на нас. Хотели начать войну с побед, а начали с поражений. И как тут быть дальше, никто подсказать герою не в состоянии. А значит, придется думать о том, как изменить неблагоприятный ход событий.

И ничего тут не поделать. Только у жуликов идет все на "отлично". А талант настоящего полководца, проявляется именно в такие тяжелые моменты. Именно тогда, когда военная наука предрекает грядущее поражение, полководец должен создать предпосылки победы. Главное, чтобы народ не терял веры в достижимость этой победы. А народ достался ему своеобразный, не похожий на прежний. Да и вы не узнаете в этих русских самих себя. Слишком много потеряно и забыто. Слишком много отринуто. Еще больше, осталось в памяти, но в таком искаженном виде!

Я описываю общество, которое цепляется за любую мелочь из своего прошлого. Чтобы сохранить себя как народ. Мифы и легенды о прошлом прошли свой отбор. Этим людям важна любая позитивная зацепка. Пусть даже нам это кажется смешным. А им не до смеха. Им просто нужно победить. Ранее несущественное, они возводят в культ, если это помогает им одолевать трудности и не терять надежды. Переосмыслена идеология и даже религия. Именно религия вдруг стала так важна. Лично я атеист. Но наблюдая за поведением людей, оказавшихся в сложной ситуации, я часто видел, как отчаявшийся человек, вдруг обретал силы, уцепившись за веру в бога. Но разве в обществе, стоящем на грани исчезновения, не появятся религиозные фанатики, черпающие в своей вере, силы для сопротивления? В общем, читайте дальше.

ТРЕМЯ ВЕКАМИ РАНЕЕ: 2120 ГОД. КАНАДА.

Из воспоминаний разведчика террор-группы "Русич" Ширинбекова Афзалбека Шакарбековича (позывной "Пинхони"):

"За всех нас было обещано крупное вознаграждение. Его даже успели выплатить поимщикам. А теперь, когда после успешного восстания, мы вновь на свободе, хозяева здешних земель наверняка назначили более крупные суммы за наши головы. Еще бы! На свободе находятся опаснейшие враги всего "свободного мира"!

Кто же мы такие? Знакомимся:

2424 ГОД. СЕВЕРО-ВОСТОК НОВОГО ТУРКЕСТАНА.

Ксению Собак война застала уже тогда, когда она уже полгода, как дембельнулась. И хотя прадед ей много чего рассказывал, все-равно сам факт начала войны ее потряс. И как теперь ей жить? До сих пор, она жила не совсем самостоятельно. Дома зависела от родителей. Потом ее судьбой распорядился прадед. А уж про службу в армии и говорить нечего. Три года жизни по командам командиров изрядно ей надоели. Но и уйдя в запас, она воли не получила. Русские власти не собирались терять контроль над ценной заложницей. И поэтому, ей очень настойчиво намекнули, что лучшее, что она может сделать, так это воспользоваться честно заслуженными бонусами. Бонусами были, три гектара пахотной земли на восточной границе Туркестана. Пришлось собирать вещички и ехать куда сказано. Правда, когда ей показали выделенный для нее участок земли, она передумала огорчаться. Место, где ей предстояло свить свое гнездо, было на диво красивым. Впору размещать здесь не фермерское хозяйство, а самое настоящее поместье. Река Или, вытекающая из ущелья на равнину, была в этом месте уже достаточно широка. Склоны холмов не очень круты. Кадастровый инженер, показавший ей на месте этот участок, прямым текстом так и сказал, что если она засадит своими силами склон холма, чем-нибудь противооползневым, то никто не будет оспаривать ее прав на владение получившимся парком. Об этом стоило подумать. Но начать пришлось с элементарного устройства жизни. И самая большая забота Ксюши была в том, что ей понадобились деньги. А где их взять? Прадед не станет перечислять на ее счет ничего от своих щедрот. Перечисление денег со счетов подпиндосников на счета русских граждан отслеживали специальные службы. А потому, прадед сразу предупредил, что денег вот так сразу, совсем не будет. Ни цента.

Помня об этом, Ксения старалась свое денежное довольствие не транжирить. Правда, девчонки, которые проходили вместе с ней службу, оказались в равных с ней условиях. Даже то, что они являлись дочками богатых родителей, не избавило их от необходимости жить на солдатское жалование. Почему? А потому, что как только человек поступал на военную службу, его прежний лицевой счет в банке блокировался и открывался новый счет в Полевом банке. А в нем порядки были интересные. Нельзя было перевести ни копейки со стороны на лицевой счет военнослужащего. Армейская платежная система этого не позволяла. Только то, что переведено в рамках движения финансовых средств, заложенных в военный бюджет. Уволился со службы — старый счет разблокировался. Деньги снова твои. Так что скромно жили все. И дети магнатов, и дети крестьян. Впрочем, понятие "скромно", означало в пределах разумного. При желании, круглую сумму скопить было можно. Но для этого нужно было прослужить годы. Ксении это не грозило. Все три года, она пребывала непонятно в каком статусе. Не являясь гражданкой Русского Мира, она не имела права ни на какое воинское звание. И только уходя на "дембель" она получила и гражданство, и ефрейторское звание, и даже положенные по статусу часы "Воинские". Те самые, которые похожи на "Командирские". Все отличие в том, что "Воинские" в титановом корпусе, а "Командирские" в платиновом. Зачем нужен был сей предмет, Собак так и не поняла. Такими часами давно уже никто не пользуется. Хотя сослуживцы ее носили их с удовольствием.

Вообще, о своей службе, она больше не жалела. Теперь она твердо знала, что способна преодолеть многое. Тот ад, в котором она пребывала во время "учебки" был несравним с тем адом, который ожидал их в боевом подразделении. Когда их сунули служить в хозвзвод, девчонки напрасно огорчались, а Ксения напрасно радовалась. Легче никому не стало. Хозвзвод хоть и не считался боевым, но занятия в нем были такие же, как и в мотострелковом взводе. Оказывается, их засунули сюда не для того, чтобы обеспечивать работу в стационарной столовой, а для того, чтобы обеспечивать жизнь солдата в полевых и только в полевых условиях. Стрельбы, марш-броски, танкодром, тактика, саперное дело, медицинская подготовка… А в промежутках, следовало портняжное и сапожное дело, поварское искусство и диетология, изучение разного рода автоматизированных систем приготовления пищи и починки амуниции. Изучалась наука о приготовлении сбалансированного питания из находящихся под рукой несъедобных с виду ингридиентов.

Питание адаптированное к разным климатическим условиям. Приготовление стимуляторов… Господи! Целая куча знаний, непонятно как уместившаяся в голове! Но уместились. И даже все необходимые зачеты, для получения значка классности сданы. Теперь можно было при желании, работать инструктором по выживанию. Благо, соответствующий патент ей в армии выдали. Но желание пока не возникало. Было желание обустроиться на новом месте.

ЛЕНИНГРАДСКИЙ ТРАНСПОРТНЫЙ ТЕРМИНАЛ.

Хлопоты, свалившиеся на меня после захвата терминала, привели к потере аппетита. Отчего так? От хронического недосыпа. Так было всегда. На войне, самая дорогая награда для воина — это сон. Но чем больше у тебя власти, тем меньше приходится спать. Отцы-командиры всегда найдут для солдата срочную и неотложную работу после окончания боя. И выспится солдат лишь тогда, когда часть отведут на отдых и переформирование. Командир заснет лишь тогда, когда убедится, что в его "хозяйстве" наведен приемлемый порядок. А полководцу сна отпущено еще меньше. И это нужно терпеть уже до самого окончания войны.

Бригада наша, после окончания штурма, приводила себя в порядок. Мы пополнили убыль личного состава за счет "лесных егерей". Они конечно обучены хуже, чем основной состав, но качественно подготовленного пополнения, мы дождемся еще не скоро. В похожей ситуации были и штурмовики "Зенита". Но мы не просто так сидели на месте. Срочно прибывший к нам полковник Коробов, принимал у меня дела. С собой он прихватил практически всех работников Полевого Штаба, оставив в Шапошниково нескольких операторов для работы со "Стратегом".

С этого дня, на Семеныча я взваливаю большой объем работы, который предстоит людям выполнить, именно под его руководством.

МУРАВЬЕВ. ПОДМОСКОВЬЕ.

Каждый командир, применяет устав по-своему. И если взять действующего под Москвой генерала Чена, то о нем можно сказать только одно: он уставы очень уважал. А потому и воевал строго по уставу. Об этом можно было судить хотя бы по организации разведки и охранения. Ни щагу без разведки! Ни минуты без охранения! Это замедляло темпы продвижения чжунхуйских войск, зато берегло их от глупых потерь. Как только ни пытались русские нападать на чжунхуев, они всегда были готовы дать отпор. Уже первый день войны показал, что партизанскими методами здесь победы не добьешься. Как впрочем и прямыми атаками. Походные порядки дивизии Чена мгновенно превращались в боевые. Застать врасплох никак не получалось. На второй день войны, егеря пытались заходить в тыл противнику, чтобы перерезать линии снабжения. Однако ничего кроме потерь, добиться не удалось. К охране тылов и закреплению на местности, враг относился серьезно. В итоге, удары рейдовых отрядов были не только отбиты, но и сами рейдовики с большим трудом уходили от мобильных групп полевой жандармерии. Причем, просто так, уйдя в леса, от охотничьих команд противника было не оторваться. В лесах чжунхуи тоже воевать умели. Имея в избытке средства авиационной разведки, они быстро выслеживали отходящих егерей, вызывали флаеры огневой поддержки, а потом уже десантировали мобильные группы с десантных флаеров. Это в Туркестане, благодаря удачной атаке "Пахтакора", чжунхуи не смогли воспользоваться завезенным заранее вооружением. Здесь же, под Москвой, у них всего необходимого для войны было в избытке. Чем они и пользовались.

Муравьев, получивший задачу, выманить врагов в чистое поле, крепко призадумался, как это вообще возможно сделать. Судя по поступающим докладам, противник продвигался неся незначительные потери и в подкреплениях пока не нуждался. И даже для защиты своих коммуникаций, ему много войск не требовалось. И как тут не думай, но бросит он все свои резервы в бой, только в том случае, если наступающие окажутся в очень тяжелом положении. А как это сделать? Получается, что нужно нанести очень мощный удар. Да такой мощный, что поставит чжунхуев на грань поражения. Какие-то особенные, гениальные идеи на ум Муравьеву не приходили. Он просто решил попытаться устроить противнику обычные Канны. На первом же селекторном совещании, он приказал командирам егерей, действовать по прежней схеме, а сам занялся созданием ударных группировок к северу и к югу от направления главного удара противника.

Для начала, он вывел из боя остатки штурмового батальона "Спартак" и приказал комбату "Спартака" скрытно перейти в район Подольских лесов. Этот батальон и должен был послужить основой Южной Ударной Группы.

Основой Северной Ударной Группы, Данила решил сделать свой родной "Уралмаш", остатки которого, он начал перебрасывать под Москву по воздуху.