Телефонный звонок раздался неожиданно. Дронго читал последние страницы нового романа Пола Андерсона, когда прозвучал этот звонок. Сработал автоответчик, специально включавшийся при каждом звонке, чтобы находившийся в доме хозяин мог слышать, кто к нему звонит. Как правило, он не отвечал на звонки и различные предложения, которые к нему поступали. Но почти всегда заносил информацию в память своих компьютеров, предпочитая тут же забывать о назойливых абонентах. Но в этот день все произошло иначе. Его насторожил голос позвонившего.

— Добрый день, — сказал автоответчик женским голосом, — вы можете оставить свое сообщение, и вам перезвонят. Начинайте говорить после звукового сигнала.

— Добрый день, — раздался нерешительный голос, — это говорит ваш старый знакомый академик Архипов. Мне как-то не очень удобно называть вас этой кличкой Дронго. Я привык обращаться к вам по имени-отчеству, хотя знаю, что вы не любите, когда вас так называют. Тем не менее я прошу вас позвонить мне, когда вам будет удобно. Если, конечно, вы сочтете возможным со мной связаться. И если вы находитесь в Москве. У нас очень сложное и серьезное дело, и мне нужна ваша консультация. Или даже так — ваша помощь. Вы знаете мой телефон, но если вы его вдруг потеряли или запамятовали, то я вам продиктую его. Позвоните в любое удобное для вас время. Извините за неожиданный звонок.

Сообщение кончилось. Дронго включил его повторно. Выслушав еще раз слова академика, он подошел, к окну, лбом прислонился к стеклу. Архипов не стал бы беспокоить его по пустякам. Он слишком ценил и свое время, и время своих собеседников. Значит, произошло нечто действительно очень важное и, судя по всему, неприятное. Дронго решительно повернулся к телефонному аппарату. И, подняв трубку, набрал номер домашнего телефона академика Архипова. На часах было около восьми часов вечера. Трубку взял сам академик.

Утром следующего дня Дронго появился в проходной института, попросив дежурного выдать ему пропуск на вход в основное здание к директору института. Дежурный был ошарашен подобной наглостью незнакомца, словно и не подозревавшего, что здесь строгорежимное предприятие. Однако у него хватило здравого смысла позвонить заместителю директора по безопасности, и тут же он с удивлением услышал, как тот кричит, приказывая немедленно пропустить незнакомого посетителя в институт. Дежурный мгновенно выписал разрешение, и через пять минут Дронго уже — входил в главный корпус института. Он стоял у лифта, собираясь подняться на четвертый этаж, где находился кабинет директора института, когда увидел спешившего к нему Михаила Михайловича.

— Извините, — бормотал тот, запыхавшись, — мы совсем забыли, что на вас не выписан специальный пропуск. Пойдемте сюда, к лифту. Идите за мной.

— Вы говорили, что у вашего охранника не было допуска внутрь, — напомнил Дронго, когда они вошли в кабину лифта. — А каким образом он мог увидеть погибшую женщину?

— Она погибла не в этом здании, — пояснил Михаил Михайлович, — ее убили в левом здании от входа. Там работают сотрудники технического отдела, и у охранников есть разрешение туда входить. Пройдемте сюда, — предложил он, когда открылись створки кабины лифта.