5 января 2011 г, ср.

Вчера ходил с Ваней на ёлку в Аничков дворец. Взял сына на весь день, но почти не видел его — на представление и аттракционы, к сожалению, взрослых не пускают. Хотел прошмыгнуть по чёрной лестнице, однако там стоят дежурные и отлавливают зайцев. Обидно. Подождал в вестибюле. Ванечка спустился, лучащийся, как солнышко, прижимая к груди подарок. Всю дорогу пытался рассказывать о том, что было на спектакле, а мне приходилось напоминать ему, что на морозе разговаривать нельзя. Заболеет опять ангиной — Светка ни за что не отпустит снова. Чувствовал себя цербером на поводке у крохотного человечка. Привёз, отчитался жене. Бывшей жене. Не привычно это слово каждый раз добавлять. В прихожую соизволил выйти Олег. Ваня к нему радостно бросился, назвал папой. Кольнуло, и больно, между прочим. С Олегом даже здороваться не стал, крикнул Ване: «До встречи, сынок!» — повернулся и ушёл.

А сегодня затосковал, снял с антресолей коробку, где лежат альбомы с фотографиями и детскими рисунками и вдруг, неожиданно для себя, натолкнулся на собственный дневник, который вёл в 6 классе. Случайно уцелел. Остальные тетрадки я давно сжёг, а эта каким-то образом завалялась. Наверное, потому, что там про смерть Шевчука, она меня тогда изрядно зацепила. А может, из-за стихов.

Перечитал. Поразился собственной глупости. До чего же стыдно видеть себя таким, каким был в 12 лет. Мысли совершенно идиотские, наивные. Сжёг дневник в печке. Хорошо, что это больше никто никогда не прочтёт. Хотя стихи, впрочем, были неплохие, и весьма. Способности к стихоплётству у меня, по всей видимости, врождённые.

Подумал, что раз теперь вечера свободные — семьи нет, компьютера тоже (отдал Ване, когда со Светкой расстались) — есть смысл попробовать снова записывать основные события своей жизни. Надеюсь, через 20 с лишним лет они не будут выглядеть, как бред сивой кобылы.