Последний эпиграф отражает в какой-то мере опасения автора-составителя. Но стремление объективно рассмотреть вопрос, десятилетиями служащий предметом политических спекуляций со стороны разных (отнюдь не светлых) сил позволяет надеяться, что разумные люди правильно воспримут тему данного исследования.

Автор благодарит историков B.C. Измозика, О.И. Капчинского и А.И. Колпакиди, ценными сведениями и советами оказавших большую помощь в данной работе.

До революции 1917 года наличие евреев в органах государственной безопасности Российской империи в качестве официальных сотрудников было практически исключено в силу законов, регулировавших положение еврейского населения в России. Так, в Отдельный корпус жандармов не допускались «лица, женатые на католичках, и евреи, хотя бы крещеные», а филерами «не могли быть лица польской и еврейской национальности».

[3]

Несколько отличалось положение евреев, принявших христианство. Для них бывали исключения, хотя и крайне редко.

Только таким образом среди высокопоставленных руководителей Министерства внутренних дел (размещавшегося в доме на набережной реки Фонтанки) могли оказаться этнические евреи. Сделавшим наиболее успешную карьеру могут считаться предположительно Борис Владимирович Штюрмер — ярославский губернатор, директор департамента МВД, министр внутренних дел и председатель Совета министров в 1915–1916 г.г. (о том, что еще отец Штюрмера крестился, сообщает в своих в целом недостоверных воспоминаниях секретарь Распутина Арон Симанович) и Дмитрий Константинович Гершельман (генерал от инфантерии, начальник штаба Отдельного корпуса жандармов в 1907–1913 г.г.).

Собственно делами тайной полиции Штюрмер занимался мало, в отличие от некоторых крестившихся евреев, сделавших карьеру в Департаменте полиции. Сергей Евлампиевич Виссарионов достиг постов заведующего Особым отделом (1908–1910) и вице-директора ДП (1912–1913). Перешли на штатную работу в Департаменте бывшие секретные сотрудники Михаил Иванович г. — рович и Аркадий Михайлович Гартинг, заслуживающий более подробного рассказа, хотя бы в силу занимаемой должности. О нем немало писали, выразительные портреты создали писатели Юрий Давыдов (роман о народовольцах «Глухая пора листопада») и Юлиан Семенов (роман-трилогия о Дзержинском «Горение»), но наиболее полные сведения собрал современный историк B.C. Брачев.

[4]

A.M. Гартинг, бывший изначально Ароном Мордуховичем Геккельманом, родился 20 октября 1861 года в местечке Каролин Пинского уезда Минской губернии в семье купца 2-й гильдии. После окончания экстерном гимназии в Твери в августе 1882 года он поступает на естественное отделение физико-математического факультета Санкт-Петербургского университета, но уже менее чем через месяц, в сентябре, уходит из университета и переезжает в Варшаву, но вскоре возвращается в северную столицу. Исследователи биографии Геккельмана-Гартинга ставят под сомнение встречающиеся в литературе данные о его обучении в Санкт-Петербургском Горном институте и Рижском политехникуме. В Петербурге Геккельман был завербован инспектором Санкт-Петербургского охранного отделения подполковником Отдельного корпуса жандармов г. П. Судейкиным, по заданию которого помогал революционерам печатать подпольную газету «Народная воля» в Дерпте (Тарту). В марте 1883 года Геккельман был официально зачислен в агентуру Департамента полиции.

После раскрытия полицией нелегальной типографии и арестов народовольцев в январе 1885 года Геккельман уезжает в Швейцарию, где под именем А. Ландезена учится в Цюрихском политехникуме, вместе с другими революционно настроенными студентами из России.

В период Временного правительства политическим сыском занимались органы военной контрразведки, комплектовавшиеся из среды офицерства, где евреев также практически не было.

Положение изменилось после Октября 1917 г., когда среди чекистов оказалось много евреев. Причина этого хорошо определена современным исследователем О.И.Капчинским: «Евреи… по определению не могли являться детьми царских чиновников, дворян и православных священнослужителей — наиболее враждебных большевикам слоев российского общества».

В итоге к концу 1921 г. в органах ВЧК (как в центральном аппарате в Москве, так и в губерниях, областях и автономиях РСФСР, Украины, Белоруссии, Грузии, Армении и Азербайджана) служило (из общего количества 90 тыс. сотрудников) 9 % евреев (также — 77 % русских, 3,5 % латышей, 3,1 % украинцев).

[19]

По более раннему периоду 1918–1920 г.г. (включающему «красный террор») точная статистика отсутствует. Современный исследователь Л.Ю. Кричевский, используя анкеты переписи служащих в сентябре 1918 г., пришел к выводу, что национальные меньшинства составляли около 50 % центрального аппарата ВЧК, а их доля на ответственных должностях достигала 70 %. И хотя в статье Л.Ю. Кричевского имеются серьезные неточности («автор не вычленил анкеты солдат воинских частей и служащих ведомственного магазина, в центральный аппарат не входящих и сотрудниками ВЧК вообще не являющихся, поэтому численность представителей нацменьшинств у него получилась несколько приуменьшенной»),

[20]

тем не менее, сравнение данных анкет переписи служащих с другими архивными материалами (личных дел лиц, входивших в номенклатуру ЦК партии, регистрационных бланков членов партии) позволяют исследователям сделать вывод: «основные тенденции просматриваются верно».

[21]

Евреев по состоянию на 25 сентября 1918 г. из 372 сотрудников центрального аппарата ВЧК (включая канцелярских и административно-хозяйственных работников) насчитывалось 35 человек (9,4 %). Для сравнения: 179 (48,1 %) латышей, 113(30,4 %) русских (включая украинцев и белорусов), 23 (6,2 %) поляка и литовца, 4(1,1 %) немца, 3(0,8 %) финна, 2(0,5 %) эстонца, 1(0,4 %)француз, 1(0,4 %) грек, не установленных — 11(2,1 %) (13). Эти данные позволяют сделать исследователям вывод — «70 % сотрудников центрального аппарата ВЧК (без учета обслуживающего персонала) были представителями национальных меньшинств. Хотя эти данные нельзя в полной мере считать репрезентативными, они подводят к выводу о том, что доля нерусских народов была в ВЧК гораздо больше, нежели это считалось в литературе».

На Украине, где ЧК были организованы после установления советской власти в конце 1918-начале 1919 г., число евреев — сотрудников ЧК — было значительно больше, так как местное еврейское население (гораздо более многочисленное, чем в России) подвергалось преследованиям украинских националистов (fecero за время гражданской войны в погромах на Украине погибли около 200 тысяч евреев), что естественным образом способствовало сотрудничеству беднейших и средних слоев украинского еврейства с большевиками.

Таким образом, достаточно много евреев работали как в аппарате Всеукраинской ЧК (первым председателем которой стал в декабре 1918 г. старый большевик Исаак Израилевич Шварц, после приезда из Москвы в апреле 1919 г. М.И. Лациса был назначен зампредом ВУЧК), так и в губернских ЧК. Киевскую ГЧК возглавлял также прибывший из Москвы Иосиф Иванович Сорин (Блувштейн), заместителем председателя (и начальником секретно-оперативной части) был Яков Абрамович Лившиц, заведующим юридическим отделом и председателем комиссии по проведению в Киеве красного террора в мае-июне 1919 года был Наум Львович Рубинштейн. В Херсонской губернии председателем ЧК был Яков Михайлович Генкин (июнь-август 1919 г.), в Черниговской — Левин.

Тема участия евреев в ЧК в 1919 г. (до занятия белыми территории Украины к сентябрю 1919 г.) была подробно развита киевским дворянином — знаменитым депутатом Государственной Думы Василием Витальевичем Шульгиным, сперва в публицистике времен гражданской войны, затем в книге «Что нам в них не нравится» (1930), целиком посвященной «еврейскому вопросу». Пользуясь показаниями арестованного белыми в 1919 г. бывшего киевского чекиста М. Болеросова (опубликованными в белоэмигрантской печати в 1925 г.), Шульгин заклеймил киевских чекистов-евреев, устроивших кровавый террор против дворянства, буржуазии и вообще всего небольшевистского населения Киева. Яркие пассажи Шульгина, спасшего сведения Болеросова от неминуемого забвения в «братской могиле» печати русской эмиграции, в дальнейшем неоднократно использовались другими авторами, в том числе и А.И. Солженицыным, для создания пропагандистского штампа о тождественности чекистов (по крайней мере в Киеве в 1919 году) и евреев. В действительности Чрезвычайные комиссии на Украине в 1919 г. были интернациональными по составу, также, как многонациональными были все полититические силы, задействованные в Русской революции и гражданской войне (в то же время имевшей глубоко национальный характер, обусловленный всем ходом истории России).

Так, в том же «незабываемом 1919-м» Киевскую городскую ЧК возглавлял украинец Петр Михайлович Дегтяренко, его заместителем был бывший офицер Владимир Иванович Яковлев (отец известного журналиста Егора Яковлева), председателем Харьковской ЧК — обрусевший итальянец Сильвестр Иванович Покко (зампредом был Савелий Михайлович Циклис — сын крещеного еврея и украинки), Херсонской — Иван Васильевич Багненко, Екатеринославской — Василий Антонович Валявко, Полтавской — Долгополов, Николаевской — Абашидзе, Волынской — Михаил Александрович Кручинский и Федор Платонович Дидук.

В Одессе! до 1920 г. входившей в Херсонскую губернию, городскую ЧК в апреле-августе 1919 г. возглавляли Павел Иванович Онищенко и Калистрат Григорьевич Калениченко (наст, фамилия Саджая). Среди сотрудников было много евреев. Заместителем председателя был Борис Самойлович Северный (Юзефович), отделами заведовали Семен Израилевич Западный (Кессельман), Лев Арсентьевич Мамендос (Поляк), Михаил Моисеевич Вихман, Григорий Моисеевич Меламед и др. Ранее, в период оккупации Одессы немецко-австрийскими и англо-французскими интервентами (1918–1919) почти все они работали в подпольной контрразведке обкома КП(б) Украины, которую возглавляли Б. Северный и Иосиф Эммануилович Южный (Горенюк).

На территории Белоруссии, большая часть которой до середины 1920-х г.г. входила в РСФСР, ЧК появились в 1918 г. в Западной области (в нее в 1918 г. входила часть современной территории Белоруссии, которая не была оккупирована немцами). Из учрежденных ЧК евреи-чекисты возглавили их в Могилеве (в мае 1918 г., первый председатель — И.Л. Пинскер, затем Д.М. Гуревич). Таким образом, на территории Белоруссии (Западная область входила в РСФСР) ЧК появились раньше, чем во многих губерниях собственно Великороссии. В 1919 г. ГЧК в Витебске руководили Яков Лазаревич Аскольдов (затем военачальник, корпусной инженер), Соломон Акимович Хасман (впоследствии партийный работник), в 1920–1922 г.г. — С.С. Шварц, в Могилевской губернии  — В.И. Хаскин.

В ЧК собственно Белоруссии (в 1919 г. — Литовско-Белорусской ССР, председатели — Виктор Иванович Яркин и Вацлав Антонович Богуцкий) из евреев-руководящих работников — можно отметить члена коллегии Ефима Моисеевича Кроля и прибывшего из Москвы в составе группы чекистов (во главе с И.П. Жуковым) Макса Моисеевича Зинде (в начале 1930-х г.г. легальный резидент советской внешней разведки в Лондоне). После освобождения Минской губернии от поляков в июле на базе Минской губЧК была в том же году создана ЧК ССР Белоруссии (на правх губернской ЧК), председателем которой стал А.И. Ротенберг (до июня 1921 г.). В ноябре 1921 г. Ротенберг возглавил ЧК Крымской АССР.

На Северном Кавказе из руководящих работников-евреев в ЧК служили Самуил Львович Пупко (председатель Терской ГЧК в 1920 г.)., Иосиф Борисович Генкин (председатель Пятигорской городской ЧК, на правах губернской ЧК, 1920).

В Туркестане евреи в органах ЧК были на втором плане. Начальником оперчасти ТуркЧК в 1920 г. был Давид Яковлевич Каплан, СОЧ Ташкентской облЧК — Абрам Аронович Слуцкий (впоследствии начальник советской разведки).

Полпредом ВЧК в Киргизской АССР был г. С. Мороз (декабрь 1920–1921 г.).