— Я безумно довольна, что мы оказались наедине! — радостно воскликнула Саманта.

Лежа распростертой на топчане, она повернулась к своей подруге.

— Но не так, как я, милая. — Кэт бросила на нее взгляд, не лишенный двусмысленности.

Одним движением она вытащила заколку, что удерживала волосы Саманты, и по плечам ее подруги заструилось шелковистое покрывало. Словно увлеченная тяжестью густых волос, голова Саманты запрокинулась назад. Подняв руки, она попыталась подхватить каштановые локоны. При этом движении одеяло соскользнуло, открыв красоту тела, шелковистая белизна которого сочеталась с нежными тенями.

Застыв, Кэт с вожделением и страстью смотрела на нее.

Саманта пребывала в задумчивости сидя в капонире, опершись спиной на холодный металл, остывшей за ночь 47-мм пехотной пушки Виккерса, оснащенной разборным лафетом и способной стрелять трехфунтовыми снарядами почти на семь с половиной тысяч ярдов.

В утреннем освещении легкая дымка тумана становилась синеватой, окутывала все и даже придавала какой-то таинственный вид низине, откуда должно было начаться наступление немецких войск.

Через некоторое время Кэт уселась рядом с ней, положив ей голову на плечо. Им оставалось ждать. Вначале атрподготовка, затем авианалет, а потом боши пойдут в атаку. Им, и остальным номерам их орудийного расчета, нужно будет успеть выкатить пушку из укрытия и открыть огонь по врагу. Но это потом, а сейчас самое трудное — ждать. В гнетущей тишине утра ночи до них доносился лишь редкий собачий лай. Присевшие рядом Алисия Шмарстоун и Эллис Валлах, не стесняясь ее и Кэт, стали ласкать друг друга. Саманта лишь бросила на них рассеянный взгляд, ее мысли были о другом.

— Ты устала? — спросил Кэт, глядя на напряженное лицо подруги. — В чем

причина? Саманта ответила каким-то уклончивым жестом.