Немецкому ордену (Deutscher Orden) Пресвятой Девы Марии, более известному у нас под его другим названием — Тевтонского (а также под совершенно фантастическим названием «Ливонский орден», никогда в истории не существовавший), в отечественной историографии, а пуще того — беллетристике и кинематографии, не говоря уже о творениях славной когорты советских журналистов-международников, прямо скажем, не повезло. Что там «латы с черными крестами»! В изданном не так давно учебном пособии по российской истории под редакцией известного советского профессора, историка и публициста Н. Яковлева (ныне покойного), рыцари Тевтонского ордена наступают по льду Чудского озера аж под... черным знаменем с белым черепом и костями! Вот, оказывается, насколько запал многим «бывшим советским» в душу известный эпизод из незабвенного фильма «братьев» Васильевых «Чапаев»! Как же — как же, «фашистский стиль», архетип врага и все такое прочее...

С детства почти всем знакомо выражение «псы-рыцари», которым заклеймил тевтонов борец за свободу мирового пролетариата тов. Карл Маркс. Хотя в русских летописях и житиях благоверных князей — например, в «Житии Александра Невского» — этих «псов» именовали куца уважительней — «Божии дворяне», «слуги Божии», «Божии ритори», то есть «Божии рыцари».

При слове «тевтонский» сразу невольно напрашивается ассоциативный ряд — «псы-рыцари», «Ледовое побоище», «железная свинья», «проклятые крыжаки», «колыбель агрессивного прусско-юнкерского государства» и, конечно же, — «предтечи германского фашизма» (последний аспект ассоциативного ряда наиболее ярко проявился в «Автобиографии» знаменитого советского поэта-«шестидесятника» Е. Евтушенко, на страницах которой он изливался в своей ненависти к немецким рыцарям-тевтонам, несшим на своих щитах «крест — предтечу гитлеровской свастики»). Этот набор штампов при желании можно было бы продолжать до бесконечности. Некоторые горе-публицисты договариваются даже до того, что «немецкие рыцари ордена Девы Марии», якобы «ходившие на Православные земли под чернобелым знаменем тамплиеров» (?! —

Для справки: у Чингисхана было «девятибунчужное» белое знамя (с изображением серого кречета, держащего в когтях черного ворона), украшенное, по мнению одних исследователей, девятью черными хвостами яков, а по мнению других — например, Ю. Рериха, сына знаменитого художника-теософа, — девятью белыми лошадиными хвостами.

О тамплиерском знамени «Босеан» известно, что оно представляло собой полотнище черно-белое двух- или многополосное полотнище (или же полотнище в черно-белую клетку, наподобие шахматной доски, — на этом основании один из наших «православных конспирологов» — ныне покойный Ю. Воробьевский, мир праху его! — не замедлил объявить «преемниками тамплиеров»... хорватских националистов-усташей доктора А. Павелича, невзирая на то что их «шахматное» знамя и «шахматный» герб были не черно-белыми, как у храмовников, а черно-красными). А знаменем Тевтонского ордена служило полотнище с образом Пресвятой Богородицы с Богомладенцем Христом на руках либо же белая хоругвь с черным крестом (первоначально же — простое белое полотнище безо всяких изображений — в знак чистоты веры и помыслов собравшихся под ним рыцарей-монахов). Вот и судите сами, дорогие читатели, о существовавшем между ними «удивительном сходстве»...

Под пером «энтузиастов» и «популяризаторов» отечественной истории бои сугубо местного значения под Псковом и Изборском, стычки — пусть кровопролитные, но буквально переполняющие историю средневековой Европы эпохи феодальной раздробленности, эпохи войны «всех против всех», — превращаются в оборону всей обескровленной татаро-монголами Руси от натиска римско-католической (то есть универсалистской, космополитической и направленной на объединение всего христианского мира под верховной властью римских пап) и в то же время (вот необъяснимое противоречие!) немецко-феодальной (то есть сугубо национальной и — с учетом смертельной вражды между римскими папами и тогдашними германскими императорами, доходившей до отлучения последних — например, Генриха IV или Фридриха II Гогенштауфенов — папами от церкви! — антипапской) агрессии.

А если учесть, что в тогдашнюю «Германию», то есть «Священную Римскую империю германской нации» (отнюдь не являвшуюся в действительности, по меткому выражению одного современника, повторенному впоследствии тов. Карлом Марксом, ни «священной», ни «римской», ни «империей», ни — добавим мы от себя — «германской» в современном понимании этого слова!), входили добрая половина Италии и Франции, Бургундия, Сицилия, Неаполь, Нидерланды, Чехия, Силезия и прочая и прочая, что в походах-рейсах (рейзах, райзах, нем. Reisen) Немецкого ордена против язычников столетиями принимали участие уроженцы всех стран Европы — начиная от моравского маркграфа, австрийского герцога и чешского короля (все — в одном лице!) Оттокара (Отакара) II Пшемысла, именно в честь которого был назван основанный им в середине XIII в. в Пруссии город Кенигсберг (нынешний Калининград), и кончая английским принцем Генрихом Дерби, позднее взошедшим на британский престол под именем Генриха IV

Ланкастерского, — то о каком агрессивном немецком национализме можно было вообще в тот период говорить?

В крестовом походе Немецкого ордена зимой 1344 г. против языческой Литвы, к примеру, участвовали король Богемии (Чехии) Иоанн Люксембургский, король Венгерский, граф Голландский, герцог де Бурбон, бурпраф Нюрнбергский, граф Голштинский (Гольштейнский), чешские, силезские, моравские, австрийские и шотландские рыцари и многие другие. С другой стороны, всегда ли верно изображать Господин Великий Новгород — оплот весьма сомнительной, хотя и усердно воспевавшейся, в частности, декабристами вечевой «свободы» (а говоря по-простому — «кто кого перекричит»; да и «вечевых горланов» — профессиональных крикунов — можно было без особых церемоний перекупить за деньги, так что торговля думскими голосами является отнюдь не изобретением нашего времени!) неким щитом, якобы прикрывавшим всю Русь с запада, от натиска «агрессивного римского католицизма». Это Новгород-то, изначально бывший не только источником постоянных и направленных всегда на подрыв власти общерусского великого князя, где бы он ни сидел — в стольном ли Киеве, Владимире, Суздале, Твери или Москве! — кровавых смут, но и, самое главное, лютых ересей! Стригольники, жидовствующие и прочие еретики — все они расползались по Святой Руси не откуда-нибудь, а именно из славного Новгорода и другой «северной республики» — Пскова (высокомерно именуемого новгородцами своим «посадом», а говоря по-нашему — «пригородом»)!

Новгород постоянно враждовал с Псковом. Хорош защитник русской государственности и Православной веры, который даже свою долю дани татаро-монголам отдавал очередному общерусскому великому князю лишь ценой большой крови и постоянно интриговал против каждого великого князя Владимирского, натравливая на него других князей, подкупленных новгородским «заволочским» серебром! Этому безобразию был положен конец только великим государем Московским и всея Руси Иоанном III, в результате двух войн силой (причем при активной поддержке другого «ревнителя свободолюбивых вечевых традиций Северной Руси» — упомянутого выше «новгородского посада» Пскова!) усмирившим и подчинившим своей державной воле вконец запутавшийся в собственных интригах Господин Великий Новгород. А окончательно вбил осиновый кол в гроб этого оплота «вечевых свобод» и ересей царь Иоанн Васильевич Грозный, верховный магистр ордена православных опричных рыцарей, выступивший, промыслительно (как это ни покажется кому-то странным), в роли «мстителя» за разгром новгородским войском войска другого христианского рыцарского ордена на (или, по мнению иных историков, при) Чудском озере пятью столетиями ранее!

После взятия мусульманами христианского порта-крепости Аккон (Сен-Жан д’Акр) в 1291 г., сделавшего невозможным дальнейшее пребывание руководства Тевтонского ордена в Святой земле, ему пришлось перенести свою резиденцию сперва на остров Кипр, затем в Венецию, в Венгрию (точнее, Трансильванию, или Седмиградье) и, наконец, в языческую

Пруссию (Боруссию, или Самбию), куда переместился основной центр могущества ордена и орденских владений. Будучи основан в конце XII в. крестоносцами в Святой земле и со временем распространив свою деятельность на Трансильванию, Пруссию и Ливонию, Тевтонский орден сражался там против язычников (половцев, пруссов, куршей, леттов, ливов и эстов), начиная с 1231 г. Именно на этих территориях, именовавшихся, подобно Русской земле, Уделом Пресвятой Богородицы (Терра Мариана), ему удалось, в отличие от Палестины, Сирии, Киликии и Греции, закрепиться «всерьез и надолго».

Начиная с 1309 г. замок, а затем — город Мариенбург (что по-немецки означает «град Пресвятой Девы Марии») или, по-польски Мальборк (что — увы! — ровным счетом ничего не означает ни по-польски, ни на каком другом языке), стал резиденцией верховного магистра одноименного ордена и центром комплекса владений, который получил у историков название «Немецкого орденского государства», хотя он не являлся, как мы увидим, ни немецким, ни государством в современном понятии этого слова. Это расположенное — главным образом — в Пруссии и Ливонии, то есть за пределами тогдашней Германии (упоминавшейся нами выше Священной Римской империи германской нации, именовавшейся в описываемое время чаще всего просто Римской империей), и потому фактически абсолютно независимое от тогдашнего (во многом чисто номинального) «главы» этой «империи» (который даже и на «своих», то есть — пусть даже чисто формально! — входивших своими владениями в империю германских князей не имел почти никакого влияния, будучи лишь «первым среди равных» и даже не имея в Германии постоянной столицы — столицей считался далекий Рим!) орденское государство, несмотря на свои своеобразные структуры и на то обстоятельство, что первоначальная задача ордена Девы Марии заключалась исключительно в уходе за больными, борьбе с язычниками и военной защите христианских миссионеров, с течением времени превратилось — в Восточной Европе — в феодальное государство, по сути дела, мало отличавшееся от соседних и втянутое в типичные межгосударственные конфликты, связанные с взаимной экспансией всех этих конкурировавших между собой на международной арене государств.

Именно в этих конфликтах, в особенности с Польшей и Литвой (но уж никак не с Древней Русью!), и заключалась одна из важнейших (хотя и далеко не единственная!) причин позднейшей гибели этого прусско-ливонского государства тевтонских рыцарей, силы которого были подорваны пришедшей из Германии антикатолической Реформацией, окончательно прекратившего свое существование в 1525 г. после того, как Тевтонский орден еще в 1466 г. был вынужден уступить Польше свои наиболее богатые владения в Пруссии.

В 1525 г. произошла секуляризация остатков прусского орденского государства — его последний глава, верховный магистр (гохмейстер) Альбрехт Бранденбургский из рода Гогенцоллернов, тайно приняв лютеранство, объявил себя герцогом Прусским, присягнул на верность своему родному дяде — польскому королю — и получил от него прусские земли Тевтонского ордена в качестве лена. Это принесение присяги сопровождалось кощунственной, с точки зрения любого нормального христианина, церемонией — сам Альбрехт и сопровождавшие его орденские рыцари широким жестом сорвали со своих белых плащей черные кресты и швырнули их наземь. Но, видимо, все собравшиеся, включая короля и магистра, уже настолько прониклись великими гуманистическими идеями «титанов Возрождения», что не нашли в этом всенародном поругании Святого Креста ничего предосудительного! Именно так — откровенно воровским образом! — появилось первое в континентальной Европе протестантское государство.

При римско-германском императоре Генрихе VI Гогенштауфене Священной римско-германской империи удалось подчинить себе, после Англии, остров Кипр, в знак чего император Генрих прислал Амори де Лузиньяну, титулярному королю Иерусалимскому, скипетр, с которым последний короновался королем Кипрским в Никосии в 1197 г. Фактически и юридически это означало (как уже было указано выше) подчинение не только Кипра, но и Иерусалимского королевства Священной Римской империи германской нации, в вассальной зависимости от которой находилась и Армения (Киликия). Но немецкое влияние стало возрастать и в самой Святой земле. Последнее было связано с основанием и деятельностью там Тевтонского ордена.

В истории возникновении Тевтонского ордена можно усмотреть немало параллелей с историей возникновения ордена госпитальеров (который тогда нередко называли просто «Госпиталем»,

нем.

Шпиталь). Еще в правление умершего в 1118 г. короля Иерусалимского Балдуина I (Балдвина древнерусских летописей и «Хожения в Святую землю» игумена Даниила) некий «проживавший в Святом граде тевтон (немец) основал странноприимный дом для немецких паломников, вскоре достигший, благодаря многочисленным пожертвованиям, значительного благосостояния». Однако этот Тевтонский (Немецкий) странноприимный дом не был самостоятельным, а считался филиалом иоаннитского Госпиталя, отличаясь от него лишь тем, что функции странноприимцев в нем выполняли только услужающие братья из Германии. Их попытка добиться независимости своего госпиталя от иоаннитов, не была одобрена папой римским Целестином II (1143—1144), специальным указом признавшим справедливым подчинение Немецкого дома магистру Госпиталя иоаннитов и даровавшим иоаннитскому магистру право назначать приоров немецких странноприимцев. Конец существованию Тевтонского странноприимного дома в Иерусалиме положила катастрофа 1187 г. — разгром армии Иерусалимского королевства и взятие Святого града Иерусалима султаном Египта и Сирии Салах-ад-Дином (Саладином) из династии Эйюбидов.

Епископ Акконский Иаков (Жак) де Витри (1216—1224) в своей «Иерусалимской истории» (Historia Hierosolimitana) писал о возникновении Тевтонского ордена следующее:

«Когда Святой град начал вновь заселяться после его освобождения христианами, то многие тевтоны (немцы, —

Иные, в особенности из числа народа тевтонов (немцев), отрекшись от мира и всего, что в мире, привлеченные любовью и рвением сего мужа, отдали все свое имущество и самих себя вышеупомянутому госпиталю, сложили с себя мирское платье и всецело посвятили себя служению больным. Когда же, с течением времени, наряду с благочестивыми мужами низкого звания, обет служения в вышеупомянутом госпитале начали приносить и мужи рыцарского и благородного звания, они сочли приятным в очах Господа, достойным и еще более заслуженным делом не только служить больным и убогим, но и каждодневно жертвовать своей жизнью во имя Христа и, защищая Святую землю, вести за Христа не только духовную, но и телесную брань. И потому они, не отказываясь от вышеупомянутого, угодного в очах Господа ухода за больными, приняли правила и законы Храма (то есть ордена тамплиеров. —