Девятьсот семнадцатый

Алексеев (Брыздников) Михаил Александрович

«Старый большевик (член партии с 1914 года), проведший годы войны в царской армии рядовым пулеметчиком, активный участник Февральской и Октябрьской революций, деятель Красной армии — Алексеев имеет за своими плечами богатейший опыт, и потому совершенно естественна попытка его дать большой роман, охватывающий исключительную эпоху двух наших революций 1917 года. Нужно сказать, что попытка эта увенчалась успехом. Роман получился значительный и весьма нужный для широкой читательской массы, особенно же для нашей молодежи.»

Предисловие

Эпоха гражданской войны нашла себе богатое отображение в нашей художественной литературе. Ею занимались и пролетарские писатели и попутчики. Революция же 1917 года, ожесточеннейшая борьба классов, сопутствовавшая ей, не заняли в художественной литературе принадлежащего им по праву места. Объяснения этому надо искать в том, что попутчики, откликнувшиеся на героику гражданской войны исключительно с точки зрения голого психологизма, в эпоху 1917 года были по ту сторону баррикад рабочего класса, а пролетарские писатели в большинстве своем не прошли через горнило жестоких битв нашей партии того периода.

Счастливое исключение в этом отношении представляет Михаил Алексеев. Старый большевик (член партии с 1914 года), проведший годы войны в царской армии рядовым пулеметчиком, активный участник Февральской и Октябрьской революций, деятель Красной армии — Алексеев имеет за своими плечами богатейший опыт, и потому совершенно естественна попытка его дать большой роман, охватывающий исключительную эпоху двух наших революций 1917 года. Нужно сказать, что попытка эта увенчалась успехом. Роман получился значительный и весьма нужный для широкой читательской массы, особенно же для нашей молодежи.

Алексеев не новичок в литературе. Уже до выхода «Девятьсот семнадцатого» им были выпущены два других романа: «Большевики» и «Зеленая радуга». Несомненная ценность этих произведений в том, что Алексеев дает в них отображение массовой борьбы, тесно увязывая ее с борьбой партии. Пролетарский писатель Д. Фурманов хотя и находил в романе «Большевики» немало недостатков, так отзывался о нем в целом:

«Сила книги… в богатстве материала, в захватывающем его изложении, в социальной значимости. Это не книжка для легкого чтения, это — учебник, показывающий и обучающий, как надо по-настоящему бороться за дело человеческого раскрепощения».

Этот отзыв Фурманова в общем применим и к «Девятьсот семнадцатому».

Глава первая

— Ваше благородие! Курды анафемские — вот на утесе там. Наших на выбор бьют. Снять бы… — говорила одна широкая темная безликая фигура другой, ростом повыше.

— Вечно ты врешь, Нефедов. Не старший унтер, а трепло. Ну, откуда тут курды? Какие там курды? Протри глаза. Просто турки из Айрана бьют.

— Никак нет, ваше благородие. Курды бьют, — звучал почтительно убеждающий голос. — До Айрана далече — не попасть туркам. Да и по огонькам видно, что курды. Человек пять сидят на скале. И лупцуют. Уже двенадцать наших ухлопали… Снять бы, ваше благородие.

— Курды? Странно, — раздумчиво-протяжно сказала фигура повыше. — Не с ветром ли занесло их к нам?.. Отчего дрожишь, Нефедов?

— Страсть как холодно, ваше благородие. Шубейка не греет, а морозно. Ребятам, в цепи которые, — совсем худо. Тридцать человек за ночь отмороженных.