Ребрендинг юродивой

Алексеева Марина

Настю считали юродивой все: родственники, коллеги, любовник. Не было в ней потребительского отношения к жизни, принятого сегодня за норму. И деловой хватки, и умения бороться за место под солнцем не наблюдалось… Настя это понимала, но изменить ни себя, ни окружающий мир ей не удавалось. Только копились в ней самоагрессия и обиды. Но однажды, как это часто водится, несчастье помогло…

Настя ненавидела, когда брали ее вещи. Ненавидела всей душой, так, что сразу становилось жутко стыдно перед самой собой за столь низменные чувства, а откуда-то из живота к горлу поднимался горячий плотный комок, который, разбухая, перекрывал доступ воздуха и не давал ей дышать.

Ее чистенькие, отглаженные, ставшие родными и с таким трудом добытые вещи брали чужие руки и напяливали на чужое тело… А потом ее одежда становилась частью, опять же, чужой, не Настиной жизни. И после всего этого Настины вещи тоже почему-то становились чужими. И поделать ничего было нельзя!

Настя их, конечно, носила, потому что нужно ведь что-то носить, не голой же ей ходить! Но чувство брезгливости не пропадало ни после бесконечных стирок и глажек, ни даже после старательных, но бесполезных усилий объяснить себе, что ничего страшного не произошло и юбка осталась той же самой юбкой, несмотря на то что ее пару раз надела Ольга…

Может быть, если бы Настя могла позволить себе покупать любую понравившуюся одежду, или хотя бы только необходимую ей одежду, или хотя бы половину необходимой ей одежды, тогда она не была бы такой чудовищно жадной и брезгливой? Насте было очень противно, что она испытывает такие совсем не благородные… да что уж там говорить, мелочные чувства она испытывает! Не к лицу воспитанной и интеллигентной девушке быть патологически жадной, быть такой раздражительной, не к лицу давить, как жирного таракана, раздирающий изнутри гнев, возникающий от очередной Ольгиной просьбы дать ей что-нибудь поносить, не к лицу, конечно, но поделать с собой Настя ничегошеньки не могла. Старалась, объясняла себе, пыталась думать, что ей все равно, вернее, заставляла себя так думать, диктовала себе заученные фразы. Например, такие: «Ерунда. Оля наденет мою куртку только сегодня. Она будет аккуратна. И я очень хорошо к Ольге отношусь. И совсем мне куртку не жалко»…

Ничего не помогало! Куртку было жалко! Жалко — до слез, показать которые Настя ни в коем случае не могла…

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.