Что может принести встреча с собственным прошлым? Для Одри Селтон старый роман со старым другом в одночасье приобретает новый смысл. А если точнее, то становится единственным смыслом жизни. То, что вчера ей казалось детской игрой, сегодня представляется последним шансом на счастье. Но так ли это? Как отличить правду ото лжи, а любовь от притворства?..
1
– Золото, серебро! Кулоны, браслеты, скарабеи! Украшения и сувениры на любой вкус! Не проходите мимо! – выкрикивал молодой араб в коричневом тюрбане веселым, слегка визгливым голосом, обнажая в широкой улыбке ослепительные на фоне смуглого лица зубы.
Одри остановилась возле соседнего лотка с гончарными изделиями и фруктами.
– Золото! Мисс! – Продавец видел, что внимание ее приковано не к глиняным горшкам и не к сушеным персикам, поэтому не унимался: – Возьмите прекрасный кулон! А хотите – вот скарабей из Каира… Сделан из бирюзы и приносит удачу, если его…
Парень говорил по-английски, чудовищно путая слоги и переставляя местами слова. На скарабеев Одри смотреть уже не могла.
– Спасибо, у меня есть, – ответила она на чистейшем арабском языке, вызвав восхищение за горшечно-фруктовым прилавком, – а вы не видели тут вчерашнего мальчика с очками?.. Во-он там торговал.
2
Она шла по центру Тель-Авива, рассеянно глядя на маленькие уличные забегаловки, густо усаженные туристами всех цветов кожи, на милые магазинчики, в которых она время от времени спасалась от жары… И впервые за пять прожитых здесь месяцев, под раскаленным белым солнцем на бледно-голубом небе, ей стало холодно. Как в том ноябре.
Но началось все значительно раньше…
Неизвестно вообще, с чего все это началось. Когда она принималась вспоминать, то не могла найти хвостик этого клубка. Да, они были друзьями, но не близкими, а скорее приятелями по университету. Их сблизило то, что на предпоследнем курсе они случайно устроились работать в одно и то же бюро переводчиков, и там началась у них совсем другая жизнь и другие отношения. Вернее, ничего тогда еще не началось. По крайней мере, Одри упорно не хотела этого замечать.
…Катер плыл медленно, словно специально испытывая нервы своей неповоротливостью, мелкий апрельский дождь моросил изнурительно монотонно уже третьи сутки. Все были сердитые, раздраженные, немного хмельные, но не настолько, чтобы почувствовать раскрепощающую и одновременно успокаивающую эйфорию. Требовалось еще вливание алкоголя или выход на земную твердь, чтобы немного размяться и подкрепиться. Можно, конечно, все это устроить, не сходя с катера, но какой тогда вообще смысл в пикнике? Около тридцати человек сотрудников, вместе с приглашенными, проводили вчера замечательный праздник, посвященный пятилетию их конторы, в обстановке офиса. На сегодняшний день вместе с надеждой об улучшении погоды ожидалось основное празднество на волнах озера, с высадкой на противоположный берег близ Кливленда. Но дождь испортил все.
Они сделали одну остановку, зачем-то высадившись в голом неприветливом лесу, где все перепачкались и чуть не потерялись в зарослях прибрежного кустарника. Одри в тот день переживала очередную историческую веху в личной жизни: она хотела поставить точку в отношениях с Джоном, ее непосредственным начальником, тридцатилетним женатым ловеласом. Его супруга обреталась обычно в Нью-Йорке, презирала все остальные города, была чуть старше, чуть краше Одри, и ей было совершенно наплевать, что у мужа есть молоденькая почти официальная любовница. Одри надоели отлучки Джона в мегаполис, его неаккуратное вранье и совершенное нежелание признать ее себе равной, его жуткий мужской шовинизм.
