В книгу включены романы известных американских писателей-фантастов Р.М.Вильямса “Звездные осы”, Ч.Андерсона и М.Курланда “Десять лет до страшного суда”, Д.Браннера “Небесное святилище”, Т.Карра “Повелитель войн Кор”, А.Шварца “Странствующий теллуриец”.
СОДЕРЖАНИЕ:
Честер Андерсон, Майк Курланд
.
Десять лет до страшного суда
.
Роман. Перевод А.Баркова
Джон Браннер
.
Небесное святилище
.
Роман. Перевод И.Иванова
Роберт Муур Вильямс
.
Звездные осы
.
Роман. Перевод П.Пронищева
Терри Карр.
Повелитель войн Кор
.
Роман. Перевод А.Баркова
Алан Шварц.
Странствующий теллуриец
.
Роман. Перевод П.Петрова.
Небесное святилище
Честер Андерсон
Майк Курланд
Десять лет до страшного суда
Глава I
“Террэн бивер”, легкий крейсер Военно-Космического Флота Федерации, осуществлявший обычное патрулирование, вот уже двадцать седьмой день неторопливо продвигался в районе выступающего конца на краю галактики. Работа на борту была не более чем длительным периодом откровенного безделия, поскольку все, что требовалось, выполняли системы корабля в автоматическом режиме, оставляя одиннадцати членам экипажа возможность заниматься чем угодно.
В 15 часов 20 минут по Гринвичу на экранах дальнего обнаружения появилась неопознанная вспышка. Впередсмотрящий оператор третьего класса БЧ-1 Рич Хэлн, в функции которого входило наблюдение за экранами локаторов, с явным неудовольствием оторвав голову от космического детектива, большим пальцем небрежно нажал тумблер, включавший запись. Впрочем, в этом вовсе не было необходимости, поскольку автоматика корабля сама включила запись еще три минуты назад. Сделав эту нехитрую, хотя и ненужную, но обязательную по вахтенному расписанию операцию, БЧ-1/3 Хэлн, не подозревавший, что уже оставил свой след в истории, с чистой совестью возвратился к детективу.
В 15.45 “Бивер” прервал увлекательное занятие Хэлна, вежливо пропищав ему “Пи-и-и”. Он вяло глянул на экраны и вдруг встрепенулся. Неопознанное пятнышко успело вырасти за эти двадцать пять минут в космический корабль хотя и неизвестного происхождения, но явно крейсерского класса. Как неистовый пианист Хэлн стал нажимать на торчащие перед ним кнопки, посылая по всем помещениям корабля трели звонков, сигналы тревоги, включая всевозможные автоматические устройства, которыми был напичкан корабль. Завершив эту церемонию включением первой в истории корабля Общей Тревоги, он снова облокотился о спинку кресла и стал ожидать дальнейшего развития событий.
В направлении неизвестного корабля на всех мыслимых частотах раздавались стандартные сигналы опознания; капитан и состоящий в штате корабля ксенолог — специалист по контактам с населением других планет — прибыли на мостик одновременно, причем оба озабоченно бормотали что-то себе под нос. Весь “Террэн бивер” пришел в невиданное возбуждение.
Это был Контакт! По мере увеличения изображения на экранах становилось все более очевидным, что корабль принадлежал к совершенно неизвестной расе — первой новой цивилизации, с которой Федерация столкнулась за более чем три тысячи лет. Будет установлена связь, пришельцам предложат вступить в Федерацию, и они, несомненно, примут это приглашение; все члены экипажа “Бивера” станут героями, получат огромные наградные и…
Глава II
— Побрали б черти эту ночь глухую, что Мать своим вниманьем обделила! — Хард Гар-Олнин Саарлип специально нырнул в самый темный подъезд, который только мог найти, продолжая беседу с самим собой осторожным шепотом. — Ни кошелька, бредущего в тиши, ни деньгами звенящего кармана. Не ходит знать по этим улицам ночным. Видать, придется мне уснуть таким голодным, каким ни разу раньше не бывал.
Хард был поэтом по профессии, как он с гордостью любил говорить о себе; когда-то он был придворным бардом очень знатного барона, который, к сожалению, умер, не успев оставить завещания и предоставив таким образом Харду выбор — либо продать свою трудовую закладную какой-нибудь увядающей старой карге, любительнице острых ощущений, либо плюнуть на закладную, убежать куда подальше и стать вне закона. Для Харда Гар-Олнина Саарлипа, поэта и сына поэтов, это не давало практически никакого выбора, если хорошенько разобраться.
— Увы, прохладна ночь, — напомнил он себе, — и не проходит мимо никто, кто был бы состоятельней меня. О Мать, исполни для меня одно лишь скромное мое желанье: пошли сюда купца, бредущего неровным пьяным шагом; иль на худой конец ученика бармена, ночную выручку несущего домой. Хотя постой, бармена мне не надо. — Он поразмышлял некоторое время. — С той публикой порой шутить опасно: недружелюбны к нам они бывают, с деньгами расставаться не хотят. — Он поежился от холода.
Кроме занятия поэзией, Хард был еще и уличным разбойником, карманником, просто вором, клятвопреступником и вообще мог совершить любое уголовное преступление, когда в этом возникала нужда и появлялась возможность. Хотя уголовная деятельность, вероятнее всего, должна была привести его к столбу и Проклятью Матери, уголовщина являлась традиционным и даже почетным занятием для поэтов планеты Лифф. И Хард всегда успокаивал себя, что казнь, если ее хорошо обставить, прославит его, вызовет немедленный всплеск интереса к его поэмам и сильно обогатит его издателей и наследников, если только таковые у него когда-либо будут.
Пробирающий до костей ветер трепал пламя газового фонаря, который отбрасывал зловещие тени на теснившиеся по сторонам узкой улочки дома, сработанные из толстых бревен. Хард начал дрожать от холода.
Глава III
“Террэн бивер” прибыл на военно-космическую базу Федерации, дислоцированную на Луне, за двадцать пять дней до того, как Джон Харлен явился к доктору Джеллфту на Лиффе. Менее чем через полчаса после прибытия корабля, записи вахтенных журналов “Бивера” были введены в память Главного Управления для анализа, и компьютеру потребовалось еще полчаса, чтобы сравнить приключение “Бивера” со всеми другими, что произошли на земле и в космосе за последнюю тысячу лет истории Федерации. Заключение Главного Управления было передано в информационные сети еще за пять часов до того, как команда “Бивера” закончила прохождение карантинных формальностей. Таким образом, Рич Хэлн стал одним из последних людей в Федерации, узнавшим о том, что то, что он испытал в полете, было только первым залпом Первой Межгалактической Войны.
С другой стороны, самым первым человеком, который получил эту информацию, был адмирал Космофлота Эдвальт Беллман, поскольку Главное Управление подчинялось непосредственно ему. Большую часть того, что сообщил компьютер, он направил в парламент, но по одному разделу, помеченному грифом “СЕКРЕТНО/СРОЧНО”, он поставил в известность только трех человек. Это произошло в процессе совещания, которое адмирал созвал несколько позже, после обеда.
— В нашем распоряжении всего десять лет, — сказал он, расхаживая настолько быстро, насколько позволяли скромные размеры его кабинета.
Три молодых офицера, к которым были обращены эти слова, явно не поняли причин тревоги своего адмирала.
— Десять лет? Тогда в чем загвоздка?
Джон Браннер
Небесное святилище
Глава I
Смахнув одной рукой пылинку со своей безупречной пурпурной униформы, поправив другой рукой фуражку с кантом, Викор быстрым шагом завернул за угол коридора для пассажиров первого класса и едва не сбил с ног Каподистро Ференца.
С опозданием Викор узнал его. Он отступил на шаг назад и скрестил руки на груди, склонив голову в знак почтения. Все существо его кипело от негодования, но именно так должен был вести себя майко в присутствии кэтродина — тем более, что этот кэтродин был офицером и привык к повиновению со стороны подчиненных рас.
— Ха! — воскликнул Ференц и со свистом взмахнул в воздухе тростью, служившей частью его костюма. — Куда это ты идешь, неуклюжий олух?
— Экраны стали фиолетовыми, благородный господин, — сказал Викор. — Я должен сообщить благородным пассажирам, что мы вот-вот прорвемся обратно в нормальное пространство.
— Хм. Ты этого, надо полагать, не ждал, а?
Глава II
В салоне наблюдений долго царила тишина. Наконец ее нарушила миссис Икида, которая вздохнула так глубоко и громко, что этот звук, несмотря на мягкую обивку стен, казалось, разбудил в комнате эхо. Ференц искоса глянул на нее и фыркнул. Викору было очевидно, о чем думает кэтродин: не стоило проявлять столько стараний ради какой-то лубаррийки, женщины подчиненной расы.
Но так потребовали глейсы, а поскольку глейсы были хозяевами Станции, их требование выполнили.
Икида, муж этой женщины, был членом экипажа военного корабля кэтродинов, который схватился с пагским военным крейсером где-то далеко в рукаве галактики. Его, дрейфующего в одном скафандре, подобрал в открытом космосе грузовик глейсов. Сейчас лубарриец был предметом длинного и запутанного спора между пагами, которые заявляли свои права на него, как на военнопленного, и кэтродинами, которые в действительности не очень беспокоились судьбой какого-то там лубаррийца, но не могли допустить подобный прецедент. Официально, разумеется, лубаррийцы — равно как и майко, народ Викора, — находились под “защитой” кэтродинов.
Огромная сфера Станции приближалась, заполняя собой иллюминатор. Викор отвел взгляд от миссис Икиды и посмотрел на других пассажиров.
— Вы правы, Лигмер, — вежливо и негромко сказал Ланг. — Я вполне могу представить, как такое потрясающее творение по мере знакомства с ним впечатляет все сильней и сильней. У вас… мм… непосредственный интерес к Станции?
Глава III
Поддерживать Станцию нейтральной в столь напряженной ситуации было большим искусством, которое сравнимо разве что с виртуозностью пилота, пытающегося посадить корабль вручную на планету без атмосферы.
Капитан Рейдж служила на Станции дольше, чем все остальные, за исключением полудюжины таких же старожилов из числа персонала. Она стала непревзойденным знатоком основных методов, включая использование неофициальных каналов информации. Как всегда, она руководила высадкой пассажиров новоприбывшего корабля. Однако на этот раз осмотр был тщательнее обычного. Она не смогла бы ответить, почему. Просто в атмосфере ощущалась некая напряженность, как будто назревала гроза.
Станция была нейтральна как с медицинской, так и с политической точки зрения. Поэтому высадка не осложнялась карантинной инспекцией, и таможенный досмотр был поверхностным. Это была вина паг или кэтродинов — так рассуждали глейсы — если какой-то нелегальный товар поступал на одну или с одной из их планет. То, что происходило на Станции, их не касалось.
Таким образом, вскоре после того, как корабль причалил, пассажиры могли свободно смешаться с прочим населением Станции, которое составляло миллион с лишним. Половина его являлась штатом глейсов, остальные находились на Станции транзитом. Капитан Рейдж обязана была знать о них все.
Один за другим пассажиры спускались из корабля по воронке с нулевой гравитацией и, моргая от слепящего света, оказывались в главном приемном зале. Они изумленно взирали на ряд дверей системы лифтов, на длинные цепочки кресел на горизонтальных транспортерах, на сталь, пластик и минералоподобные материалы интерьера — самого фантастического искусственного сооружения, какое они только могли когда-либо видеть.
Роберт Муур вильямс
Звездные осы
40-этажное здание Супер Корпорейшн возвышалось над Денвером. Этот башенный монумент был воздвигнут рабами, некогда именовавшими себя людьми, ради фантастической жадности одного-единственного человека, Эразмуса Едока.
Глава I
— Алло, парень! Не хочешь ли освободиться?
Дерек слонялся возле ограды на третьем этаже эскалатора. Крупный мужчина, он старался казаться спокойным.
Человек, к которому он обращался, только что сошел с подвижной части бокового тротуара и пытался прикурить сигарету. На нижних этажах небоскреба Корпорейшн Билдинг всегда дует холодный ветер, и это было для него трудной задачей. Перед тем как продолжить беседу, Дерек внимательно посмотрел на парня, раздумывая может ли он пригодиться ему.
Парень сгорбил плечи. Он был бледен, как обычный конторский работник.
Ею руки дрожали, и он никак не мог прикурить. Очевидно понимая причину этой дрожи и приняв решение, он полез в карман и вытащил небольшую коробочку с лекарствами, которую носит каждый в этом здании. Он извлек маленькую таблетку, один из сотен транквилизаторов, которые продаются в каждой лавке и бесплатно выдаются конторским служащим. Он проглотил таблетку и, казалось, мгновенно избавился от дрожи в руках. Но теперь появилась другая проблема. Его зажигалка не работала. Щелкая по ней пальцами, он вдруг увидел возле своего лица чью-то большую загорелую руку с зажигалкой. В этот момент он вспомнил, что к нему обращались. Он посмотрел вверх.
Глава II
Человека, которому Дерек отдал маленький стеклянный шарик, звали Джерри Фалькон. Его имя ни для кого не имело значения. Он так редко слышал его, что почти забыл. Он был известен всем как Р-133, что являлось номером сложной бухгалтерской машины, на которой он работал.
В 2470 году человека называли по имени машины, а не наоборот.
Р-133 был женат четыре раза. Каждый брак заканчивался разводом до самой простой причине — несовместимости характеров. Каждая неудача в браке делала его все более несчастным, а внутри скапливались страх и ненависть. Р-133 каждый день приходил на работу со смутной надеждой, что сегодня наступит его смерть.
Эту надежду лелеяли многие, работающие в этом здании. Вся их жизнь была предопределена — как на работе, так и дома. Все средства рекламы сообщали им, что они очень счастливы. Если они не подвергались штрафам, у них было все — безопасность на работе, медицинская помощь и пенсия. Вопрос, который часто задавали руководители, состоял в том, чего еще они пожелают? Ответ, который, однако, никто из них никогда четко не сформулировал, мог быть один — человек должен знать степень свободы в своей жизни. Не имеет никакого значения, какую опасность приносит свобода, пока человек жив. Без этого, как бы не была велика его безопасность, он чувствует, что ему лучше умереть. Транквилизаторы могут создать ложное ощущение благосостояния, но они не могут принести свободу, а тонизирующие таблетки создают ощущение нереальной эйфории. Единственный смысл благосостояния возникает только от надежды и появления свободы.
Р-133 снял пальто и повесил его позади бухгалтерской машины с огромным банком клавиш. До начала работы оставалось еще две минуты. Вспомнив про маленький стеклянный шарик, он вытащил его из кармана пальто и положил перед собой. Он осмотрел сферу. Ему показалось, что она была пустой. Очевидно, человек, давший ему шарик, был лунатиком, Он подумал с некоторым беспокойством, что количество лунатиков все больше увеличивается. Топот ног вокруг говорил о том, что другие рабочие торопятся к своим машинам. В огромном помещении находилось 150 машин, которые обслуживали 160 операторов. 10 резервных операторов всегда были готовы заменить тех, кто из-за болезни не мог справиться со своей клавиатурой. Эксперты компании по производительности труда решили, что лучше держать на дежурстве лишних десять человек, чем допустить, чтобы какая-то одна важная машина вышла из строя хотя бы на один час.
Глава III
Дерек отвел взгляд от того места, где маленькие голубые огоньки мерцали в своей невидимой матрице.
— Ты пьяна, — сказал он Дженни Фарго. Я сейчас возьму тебя…
Дженни Фарго была по-настоящему пьяной. — Только не дома. Дом это то место, куда вы идете, когда все остальное закрыто.
— Хорошо, — ответил Дерек. — Я найду другое место и куплю тебе еще выпить.
Он шлепнул ее по заду. Она открыла рот от изумления, затем хихикнула и схватилась за руку, которую он ей предложил.
Терри Карр
Повелитель войн Кор
Глава I
Ли Райнасон подался немного вперед, чтобы лучше видеть перо самописца — машинного переводчика, выводившего труднопереводимый смысл того, что с такой натугой выдавливало из себя массивное серое создание, пытавшееся перевести свои воспоминания в слова, которыми представители его народа не пользовались вот уже тридцать тысяч лет. В разреженной атмосфере Хирлая самописец беззвучно скользил по поверхности пластилиновой бумаги; единственными звуками в этом старинном здании были неожиданные для такого массивного создания высокие и тонкие нотки его голоса, которые оно издавало с большими паузами.
Райнасон не вслушивался в звуки голоса аборигена — к этому времени он уже достаточно его наслушался, и сейчас его высокий неприятный тон, напоминавший хруст старого пергамента, лишь вызывал раздражение. Он наблюдал лишь за прерывистыми движениями самописца, который бесстрастно выводил:
Райнасону, худощавому светловолосому мужчине, было под тридцать. Глубокий шрам от удара ножом прочертил резкую линию на лбу, как раз над правым надбровием. Его глаза, цвет которых был карий, а возможно, и зеленый — освещение на Хирлае было весьма обманчивым сузились от внутреннего напряжения, Он взял микрофон и спросил:
— Как давно это было?
Глава II
Поселенцы-земляне, не мудрствуя лукаво, присвоили своему городку имя Хирлай, потому лишь, что там располагался космопорт. Этому новому городку от роду было всего несколько месяцев, но блестевшие поначалу металлические сплавы, из которых были сделаны стены и крыши домов, уже успели покрыться толстым слоем пыли и царапинами — следствие частых в этих местах пылевых бурь. Проходы между домами были завалены мусором с таким же отвратительным запахом, как на любой свалке другой планеты, куда успели добраться люди. Мелких юрких животных было здесь изобилие; они искали и находили себе пропитание на улочках и окраинах города, где улицы либо упирались в огромные кучи мусора и новые кладбища, либо естественно переходили в пустыню без каких-либо дорог — там обычно совершали посадку звездолеты.
Сейчас улицы были заполнены землянами — подвыпившими, ссорящимися, дерущимися, смеющимися и ругающимися нецензурной бранью, спорящими из-за денег, из-за власти, а иногда — из-за женщин. Женщин, обитавших в этом городке, трудно было назвать нежными и ранимыми; они были, как правило, весьма самостоятельными и привыкли, брать от жизни все, что, как они считали, им было положено по праву слабого пола. Магазины делали здесь неплохие деньги, взвинчивая на все цены до умопомрачительной отметки в периоды между прибытиями транспортов из внутренних миров. Бары и игорные дома были открыты всю ночь; дешевые меблированные комнаты, харчевни и прачечные объявляли о своем предназначении написанными от руки вывесками, вывешенными снаружи.
Райнасон с трудом пробился сквозь плотную толпу у входа в бар. Его вызвал сюда для разговора руководитель исследовательской группы Райс Маннинг, который, едва ступив на почву Хирлая, пытался любой ценой ускорить ход исследовательских работ. Маннинг был тяжелым в общении и амбициозным — созданный специально для руководства другими, иронически подумал Райнасон, осматривая столики, которыми был плотно заставлен затемненный зал бара. Полом бара служил грязный сплав металла с пластиком, уже изрядно поцарапанный, а местами покрытый пятнами крови. Столики, какие можно было увидеть в любой забегаловке миров, снабжавшихся из космоса, были изготовлены из дешевых, легких металлов, что делало их весьма неустойчивыми.
Помещение с низким потолком было заполнено почти до отказа. Райнасон не знал многих по имени, но большинство лиц были ему знакомы. Эти типичные для краевых миров личности, которым хотя и недоставало денег, образования, а зачастую ума и, как правило, манер, имели по крайней мере одно качество — они не вписывались в те полдюжины более удобных для нормальной жизни центров, которые устраивали обладавших более развитой культурой граждан цивилизованных внутренних миров, обустроенных Федерацией Землян. Эти люди были слишком свободолюбивы, чтобы подчиняться групповым интересам, правившим центрами империи.
Из этой компании выделялся Ренэ Мальхомм; Райнасон сразу же заметил его в одном из углов зала. Его рост составлял шесть с половиной футов, он обладал сильно развитой мускулатурой и несколько диковатым взглядом; его тронутые сединой волосы свисали на грязный лоб и закрывали уши. Его как всегда окружала компания смеющихся и что-то выкрикивающих мужчин. Райнасону трудно было определить на расстоянии, вел ли этот человек жаркий спор по вопросам религии, или оседлал своего второго конька — бахвальство бесчисленными историями, связанными с женщинами, которых он, по его собственному выражению, “причащал”. Сейчас он размахивал над головой плакатом со словом “ПОКАЙТЕСЬ!”, написанным черными буквами.
Глава III
Райнасон в течение нескольких секунд по инерции продолжал улыбаться ей, пока наконец до него не дошел смысл сказанного. Затем он резко сел и, чтобы сохранить равновесие, одной рукой взялся за край стола.
— Ты сможешь сделать так, чтобы мне достался один из них?
Она неопределенно пожала плечами:
— Если тебе удастся настоять и если Маннинг даст добро. Но есть ли в этом необходимость? Я имею в виду прямой контакт с существом другой расы?
Честно говоря, теперь, когда появилась реальная перспектива опробовать идею на практике, он и сам не был в этом уверен. Поэтому ответил неопределенно: