Край мира огорожен на совесть, но не создана еще изгородь, которая могла бы задержать мальчишку. Джонни перебросил рюкзак и веревку через частокол и начал карабкаться сам. Наверху были три нитки колючей проволоки. Он зацепился рубашкой за шип и с минуту дергался, пытаясь освободиться. Затем он легко спрыгнул на траву по ту сторону частокола.

Рюкзак валялся в зарослях белого клевера. Облачко обеспокоенных пчел висело над ним и Джонни поспешно подхватил мешок, пока пчелы не почуяли соты внутри.

С минуту он стоял неподвижно, глядя через край. Это было совсем по-другому, чем с той стороны изгороди, и когда мальчик двинулся вперед, то движения его были замедлены. Он опустился на землю в том месте, где из густой травы торчал большой булыжник, и лег на живот. Камень был твердым и холодил подбородок.

Гранитный обрыв плавно изгибался, исчезая за пределами взгляда, и мальчик не мог видеть, кончается ли он где-нибудь. Джонни видел лишь бесконечную синеву, по которой медленно плыли облака.

Прямо под ним был выступ, поросший высокими метелками травы, среди которых цвели на тонких стебельках звезды, целые скопления звезд.