В романе «Победить на трех мирах» читателя ожидают захватывающие приключения на Юпитере и его лунах в лучших традициях «космической оперы».
Роман «Тау — ноль» повествует о стартовавшей с Земли космической экспедиции. Во время полета неожиданно выходит из строя система торможения корабля, и скорость его начинает непрерывно увеличиваться. Люди, ставшие пленниками Вселенной, не теряют надежды, но что станет с ними, когда приблизится момент гибели мира…
Завершает том повесть «Полет в навсегда», в которой герой, создавший машину времени, становится пленником неумолимых законов природы и отправляется в путешествие к концу времени, потому что другого способа вернуться не существует…
От издательства
Во второй том собрания сочинений Пола Андерсона включены романы «Победить на трех мирах» (1964), «Тау — ноль» (1970) и повесть «Полет в навсегда» (1953). Объединяет эти разноплановые произведения неистребимая вера в возможности человеческого разума, не признающего никаких преград — вера, очень характерная для не склонного к пессимизму Андерсона. Его герои не прекращают бороться, даже если обстоятельства поворачиваются против них, даже если нет надежд на победу, и именно поэтому побеждают там, где слабые духом терпят поражение.
Роман «Победить на трех мирах» представляет собой один из лучших образцов «космической оперы» в творчестве Андерсона, не уступающий произведениям из цикла «История будущего». Когда космический крейсер «Вега» опустился в космопорту спутника Юпитера Ганимеда, колонист Фрэзер не мог и предположить, что вместе со своими товарищами окажется заложником в руках милитаристов, стремящихся к восстановлению на Земле жестокой диктатуры президента Гарварда. Вторжение нарушает и планы контакта с кентавроподобными обитателями Юпитера. Племени наярров, с которым держат связь колонисты Ганимеда, грозит гибель — гонимые злобой и голодом жестокие захватчики ведут в атаку чудовищ из глубин аммиачного моря, пытаясь захватить пдодородные земли Медалона, с давних времен принадлежавшие наяррам. Сын вождя наярров Теор, с которым ведет связь Фрэзер, после поражения армии своего отца скрывается в бесплодных ледяных пустошах; только вмешательство Скрытого народа спасает его от гибели. А в это время солдаты с «Веги» ведут работы по сборке ядерных бомб, которыми они намерены принудить непокорных землян к повиновению. Отчаянная попытка вооруженного сопротивления колонистов провалилась. Но ради дружбы с Теором, ради своих жены и детей, ради колонии на Ганимеде и родной Земли Фрэзер должен победить на трех мирах — Юпитере, Ганимеде и Земле.
Роман «Тау — ноль» относится к числу наиболее интересных произведений писателя, созданных им в период расцвета его творческой деятельности. Написанный в жанре «твердой» НФ, он, однако, ставит проблемы, которые научными средствами не решить. Когда звездолет «Леонора Кристин» с сотней колонистов на борту только начинает свой долгий путь к системе беты Девы, несчастный случай — столкновение с пылевым облаком — приводит к поломке тормозной системы. Двигатель Буссарда, черпающий топливо и энергию из межзвездной среды, разгоняет корабль, приближая его скорость к скорости света, и космонавты не могут его остановить — тогда отключится и силовой экран, защищающий их от смертоносной радиации. Согласно теории относительности время на «Леоноре Кристин» сжимается все сильнее — за день корабельного времени на Земле пролетают годы… тысячи… миллионы лет. Трудно сохранить рассудок, зная, что не только все, кого ты помнишь, но и все человечество осталось в прошлом — стоит ли жить последним людям во Вселенной, среди меркнущих звезд? Отчаяние овладевает пассажирами «Леоноры Кристин», грозя сокрушить их души и сердца. Только мужество и здравый смысл главного героя, корабельного полицейского Чарльза Реймонта, позволяют экипажу корабля найти в себе силы встретить судьбу лицом к лицу и, починив в межгалактическом пространстве тормозную систему, провести звездолет сквозь века к гибели Вселенной и новому ее рождению в Большом Взрыве, к новой жизни человечества, чьими родоначальниками суждено стать пассажирам «Леоноры Кристин».
Последняя повесть, «Полет в навсегда», написанная семнадцатью годами раньше «Тау — ноль», в определенном смысле является первоначальным вариантом этого романа. Она также описывает путешествие в будущее — на сей раз при помощи машины времени, но в этот раз время у Андерсона оказывается не цикличным, как в «Тау — ноль», где Большой Взрыв отмечает начало нового круга, а замкнутым в кольцо, подобно Уроборосу — змее, кусающей себя за хвост, древнему символу алхимиков. Изобретатель Мартин Саундерс сумел создать и запустить машину времени, но законы природы не позволяют ему возвратиться из будущего, куда он попал — отправиться в прошлое возможно не более, чем на семьдесят лет. Ему остается одно — лететь все вперед и вперед, приобретая и теряя друзей и близких, мимо галактических империй, что создаются и рушатся у него на глазах, сквозь долгие века расцвета и еще более долгие эпохи варварства, пока не исчезнет человечество, не погаснет Солнце и не сгинут во мраке звезды, до самого конца — и начала — времен, чтобы вернуться, наконец, домой.
ПОБЕДИТЬ
НА ТРЕХ МИРАХ
Перевод с английского
С. Сухинова
Глава 1
На экране киберштурмана появился сопроводительный луч. «Снова дома», — с облегчением подумал Фрэзер и положил руки на пульт управления, корректируя курс космобота. Когда он вновь поднял глаза к обзорному экрану, Ганимед уже занимал большую его часть. Зрелище леденило душу: зубастые цепи скал; кратеры, огороженные валами, словно крепостными стенами; бесчисленные змеевидные трещины; полчища теней, стелящихся по серо-голубым равнинам… Хотя уже наступила ночь, на востоке от хребта Джона Гленна было светло — это ледяная равнина Беркли отражала лучи заходящего Юпитера. На юго-востоке на тысячи миль простиралась расщелина Данте, доходя до самых Пурпурных гор. Невдалеке от нее мигал зеленый огонек — это был маяк Авроры, крупнейшего города
ца
Ганимеде. Лишь левый верхний угол экрана был пока заполнен алмазной россыпью немигающих звезд, но Фрэзеру даже смотреть на них не хотелось. «Слава Богу, я вернулся из этого чертова космоса домой, — поздравил он себя. — До чего же я соскучился за эти десять дней по Еве и ребятишкам!»
Внезапно ожило радио.
— Диспетчерская станция Авроры вызывает космобот КС-17, — зазвучал знакомый мужской голос. — Отвечайте. Повторяю: диспетчерская станция…
Фрэзер рассмеялся:
— Эй, Билл, старина, к чему такой официальный тон? Это Марк со «Счастливчика Чарли». Не припоминаешь?
Глава 2
Он сел перед микрофоном и положил руки на панель управления передатчиком, нацеленным на Юпитер.
— Теор, это Марк, — сказал он, но не по-английски, не на языке наярров, поскольку ни земляне, ни юпитериане не могли воспроизвести своим речевым аппаратом все звуки чужого языка.
Речь наярров представляла собой невероятное сочетание кваканья, хрюканья и свиста, поэтому для общения использовался созданный лучшими лингвистами Земли общий язык, являющийся лишь грубой аппроксимацией языка юпитериан. Теор не без труда научился говорить на нем, а вот Фрэзеру удалось овладеть им лишь после многих месяцев упорного труда.
— Ты слышишь меня?
Его слова преобразовывались в набор электронных импульсов, которые поступали в приемное устройство главного передатчика, расположенного в нескольких милях от Авроры. Отсюда их выстреливали в виде информационных пакетов на ближайший из трех релейных спутников, вращавшихся вокруг Юпитера. Там, в специальном преобразователе электрические сигналы превращались в поток нейтрино. Невидимый, неосязаемый луч широким конусом посылался на Юпитер со скоростью, чуть меньшей скорости света. Его ширина была соизмерима с диаметром громадной планеты. Практически беспрепятственно пронизав ее толщу, луч уходил в глубины космоса. Ни могучие магнитные бури, ни мощное гравитационное поле не могло существенно исказить переданную информацию, тогда как у радиолуча не было шансов пройти даже верхний слой атмосферы. На поверхности Юпитера располагался приемник, некогда доставленный автоматической ракетой. Он вновь преобразовывал нейтринный сигнал в радиоимпульсы и посылал их узким лучом с помощью радиоприцела в четырехдюймовый диск, который носил Теор, сын вождя племени наярров.
Глава 3
Без специальных приборов ни один человек не мог бы увидеть рассвет на Юпитере. Его поверхность была погружена в вечный мрак, лишь изредка освещаемый вспышками гигантских молний. Атмосфера состояла из водорода с небольшими примесями метана и парообразного аммиака, образующего облака толщиной в несколько миль. Однако золотистые глаза Теора — каждый в три раза больше человеческого — отлично видели в инфракрасном и даже красном диапазонах волн. Для него небо стремительно очищалось от ночного тумана, который клубами несся по равнинам Медалона и уходил под мутную арку облаков, увлекая за собой полчища черных, колеблющихся теней. Теор чувствовал, как его лицо обдувает резкий и холодный ветер. Его чувствительные усики-антенны, расположенные по обеим сторонам рта, дрожали, реагируя на острые органические запахи, текущие по равнине.
Теор нетерпеливо переступал с ноги на ногу. Ему хотелось вновь вернуться к своим обязанностям. Прежде всего это была забота о ценных наркотических специях. В первичном виде они накапливались в стволах и листьях растений, в огромном количестве растущих на равнине, но окончательно приобретали свои свойства, лишь пройдя через желудочный тракт местных животных, слегка напоминающих земных коров.
У фермеров в этот сезон была масса забот, и обязанностью Теора было оберегать их от непогоды, а именно от ветра, дождя, града, молний, землетрясений, гейзеров, извержений вулканов, камнепадов и прочая, прочая, прочая. Это было традиционным занятием рода Рива. Лишь случайно и изредка отпрыски этого славного рода становились священниками, магами, судьями и военачальниками. Всегда и везде Рива были хранителями культуры племени наярров; без их искусства оно могло вновь вернуться к состоянию варварства или оказаться порабощенным более могущественными племенами.
«Неужели такое когда-нибудь случится? — угрюмо подумал Теор. — Мы можем не опасаться соседнего племени Рол-ларик — нас куда больше, мы лучше вооружены, и потому эти трусы решили скрыться от нас за Дикой Стеной. Но эти пришельцы улунт-хазулы! Кто привел такие огромные силы за океан?»
Их беспримерный переход поразил его так же, как редкая боевая доблесть чужаков. Наярры тоже далеко не домоседы: на южном побережье они торгуют с Лесным племенем, а за морской добычей уходят далеко в океан, к самому Орговеру. Несколько разведывательных экспедиций даже отправились на запад, к таинственным Сияющим островам. Но как улунт-хазулы смогли одолеть тысячи штормовых миль в океане из жидкого аммиака? Теор знал об этом из сообщений своего друга-землянина с Ганимеда, который наблюдал за походом войска чужаков с помощью хитроумных приборов.
Глава 4
А случилось вот что.
— Ты сошел с ума, — растерянно сказал Фрэзер.
— Нет, нет… — Пат Махони сидел на скамье и тяжело дышал. Рыжая прядь волос, влажная от пота, прилипла к его лбу. — Я видел… Это было в южном зале-В, около, главного входа… Я видел, как они ворвались… отряд разъяренных людей с бластерами в руках… Среди них шли Клем, Том, Мануэль и еще двое или трое наших… все с поднятыми руками… Они заметили меня, когда проходили мимо. «Беги! — крикнул Мануэль. — Они на стороне прежнего правительства!» Один из чужаков ударил его по голове… а офицер прицелился в меня и крикнул: «Стой! Именем закона — стой!» Я стоял недалеко от угла, за которым был коридор. Потихоньку пятясь, я сказал: «Чьего закона?» — «Правительства Соединенных Штатов!» — «У нас нет с ним проблем!»… И тогда офицер сказал: «Я имею в виду законное правительство, а не бунтарей». Он увидел, что я пытаюсь улизнуть, и заорал: «Стой — или я стреляю!» Но я мигом шмыгнул в коридор. Пуля тут же ударила в стену за моей спиной, но я уже бежал…
Фрэзер тяжело опустился в кресло. «Это невозможно, — тоскливо подумал он. — Этого просто не должно быть! Такие вещи случаются только в кино, но уж никак не в тихой, размеренной жизни колонистов».
Он вспомнил, что нечто подобное случилось в Калькутте, когда он проходил военную службу. Его полк был послан для подавления антиамериканского восстания. Когда на толпу направили огнеметы и люди стали вспыхивать как спички, его затошнило…
Глава 5
Корабли наярров спустились по Брантору, вышли в залив Тимлан и поплыли на север. Стоя на верхней палубе, Теор смотрел поверх высоких серых волн на берег. Там двигалась сухопутная армия, состоящая в основном из фермеров. Копья со сверкающими ледяными наконечниками были наклонены вперед, а над ними развевались на несильном ветру знамена. Конница на форгарах, окутанная красно-рыжими облаками, следовала за флотилией, стараясь не отставать. Позади всех двигался тяжело груженный обоз. Колеса редко применялись на неровной, лишенной дорог юпитерианской поверхности — куда чаще здесь использовались своеобразные сани. Могучие шестиногие канниксы тащили за собой ящики. И оглобли, и ящики были изготовлены из стволов хоука — дерева, обладающего способностью плыть в воздухе при малейшем разогреве.
Топот ног канниксов доносился до Теора, словно отдаленный грохот множества барабанов, и смешивался со скрипом гребных колес и плеском волн.
— Хорошо, — сказал Теор, наслаждаясь величественным зрелищем. — Мы вновь в пути!
Его глаза скользнули чуть выше, и за лесом копий он увидел уходящую в бесконечную даль равнину Медалон, заросшую редким кустарником. Внезапно он вспомнил о своих близких — жене и полумуже, с которыми распрощался на рассвете. Теор редко говорил о них, однако они часто занимали его мысли, особенно супруга, которая сейчас носила его первенца…
Не без труда он отвлекся от несвоевременных мыслей и повернулся к стоящему рядом Норлаку:
