У Ивана Ивановича Макарова, прадеда Владимира Вольфовича Жириновского, было двое детей — сын Павел и дочь Люба, родившиеся в уездном городе Краснослободске, красивейшем месте Пензенской губернии, что расположено на левом берегу реки Мокши, притока Оки.

Поселение Красная Слобода, построенное как укрепленный пункт оборонительной линии Московского царства от татар и ногайцев, известно с 1571 года. К середине XVII века слобода потеряла свое оборонное значение, но продолжала расти. В конце XVII века казацкое население насчитывало около трех тысяч человек, живших в 700 дворах. С 1706 года Красная Слобода — город. С 1780 года получила название Краснослободск и статус уездного города Пензенской губернии. Развитию Красной Слободы помогли работавшие там чугунные и железоделательные заводы купцов Миляновских. Не обошлось и без винокуренных заводов. С первой половины XIX века Краснослободск — торгово-перевалочный центр. Через пристань на Мокше вниз по Оке до Мурома везли на судах хлеб, сало, поташ.

Старая крепость сгорела в 1817 году во время большого пожара, после которого Краснослободск был практически заново отстроен по регулярному плану с широкими прямыми улицами. Город славился фруктовыми садами: даже в утвержденном в 1781 году императрицей Екатериной II гербе Краснослободска «в серебряном поле — две перекрещенные сливовые ветви с плодами в знак изобилия здешних мест сливами».

Дед будущего лидера ЛДПР родился в 1879 году в Лаушках, пригороде Краснослободска. Макаровы крестьянствовали, единственный сын помогал отцу вести хозяйство. Его женой стала Фиона, четвертый ребенок в семье Никифора Николаевича и Марии Евграфовны Сергучевых. Три ее брата, Николай, Андрей и Алексей, работали на Московском монетном дворе чеканщиками. В шестнадцать лет Фиону попытались выдать замуж за человека намного старше ее, и будущая бабушка Жириновского убежала прямо со свадьбы — случай в русской деревне того времени уникальный. С характером была Фиона Никифоровна.

Александра Павловна сумела получить рекомендацию районного комитета ВЛКСМ и передала ее сыну в Москву. Владимир успел сдать документы в Институт восточных языков при Московском государственном университете. Конкурс составил три человека на место. Сдав пять экзаменов, Владимир стал студентом и получил место в общежитии. Стипендия составляла 35 рублей, 30 рублей высылала мама — и на 65 рублей в месяц студент Жириновский прожил в Москве все годы учебы. На втором курсе учебы он уже получал повышенную стипендию — 47 рублей в месяц, — стал старостой группы, на четвертом курсе — комсоргом, секретарем комсомольского бюро своего курса.

Основатель ЛДПР позднее писал:

«Я приехал в Москву как раз в год, когда снимали Хрущева. В сентябре я поступаю в вуз. Узнаю, что он лично требовал, чтобы в вузы Москвы принимали бедных и из провинции. И мне сказали в приемной комиссии, что мы тебя зачисляем, потому что Хрущев потребовал. Я сдал экзамены, и мне сказали, что по твоим экзаменам мы определили проходной балл, чтобы отчитаться наверху, что у нас есть хоть один бедный. И действительно, у меня в группе был сын генерала, сын члена ЦК КПСС, заместителя председателя ГКЭС, замминистра иностранных дел, в общем, вся номенклатура.

В Москву, столицу Советского Союза, я прибыл с окраины. Если не из захолустья — все-таки Алма-Ата главный город большой республики, — то, в сущности, из провинции. Здесь люди более открыты, более искренни и радушны. И я не знал, что в Москве в ходу свои столичные правила этикета: особо не высовываться, пока тебя не спросят, не позовут, разговаривать негромко, лучше помалкивать и слушать других, более опытных, крепко стоящих на земле, занимающих положение в обществе.

Я же, оказавшись в Москве, по-провинциальному рубил правду-матку. Невзирая на чины, авторитеты, возраст собеседника. Конечно, не везде и не всегда меня понимали и принимали. Люди морщились, отворачивались от несносного парня, корчили рожи. Но я будто бы и не замечал всего этого. Мне хотелось проявить себя, показать, что я тоже хоть и провинциал, но не лыком шит. Это качество так и утвердилось в моей натуре. А позже весьма пригодилось».

С началом перестройки В.В. Жириновский смог наконец заняться активной политической деятельностью. В 1986 году ему исполнилось сорок лет. Будущий создатель ЛДПР писал: «В конечном счете вся моя трудовая деятельность способствовала формированию моего мировоззрения, моей внутренней концепции. Я объехал всю нашу страну, от Измаила до Чукотки. Мне известно, какой народ у нас живет в каком регионе, какое у него вероисповедание, образ жизни, его проблемы. Все, что накопилось к сорока годам, можно назвать уже жизненным опытом, определенной житейской мудростью. Ведь некоторые двадцатипятилетние мальчики уже считают себя политиками, только начитавшись теоретических книжек. Они, может быть, и станут политиками, когда придет время. Ведь юноша, окончивший медицинский институт, еще не хирург. Нужно время и практика, чтобы он получил опыт. И особенно это необходимо для политического деятеля. Бывают талантливые хирурги и в тридцать лет. И физики, доктора наук — в двадцать восемь. Но политику очень трудно в молодом возрасте проявить себя во всем, потому что нужно знать жизнь. Зрелость приходит где-то к сорока годам. Наступает время мудрости, и человек уже способен принимать решения и отвечать за них. Ведь одно дело — политолог, который занимается политикой как наукой, как предметом. И другое дело — действующий политик, способный принять решение. Многие могут считать себя политиками, но на самом деле они — дилетанты. В политике иногда наступают ситуации, когда нужно спасать страну. Поэтому государственный деятель, политик, который думает о возможности занять высший государственный пост — а это исключительная, особая сфера деятельности, — не имеет права быть просто средним работником. Политика, которая связана с жизнью миллионов людей, — это самая ответственная работа, более ответственной нельзя себе представить».

В 1987 году в издательство «Мир» пришла разнарядка из Дзержинского райкома КПСС Москвы на депутата районного Совета. В мае 1987 года коллектив издательства выдвинул В.В. Жириновского кандидатом в депутаты райсовета Дзержинского района Москвы. Жириновский выдвинул себя сам, в коллективе его знали и поддержали, выбрав из 14 кандидатов.

Начальника юридического отдела издательства не зарегистрировала окружная и районная избирательные комиссии — «по наводке» райкома КПСС. Директора и секретаря партбюро издательства вызвали в райком и потребовали «обуздать Жириновского». Секретаря партбюро сняли, директору объявили выговор «по партийной линии». Райкомовские работники, с их замороженным кругозором и тупым безынициативным подчинением начальству, еще не знали, что «обуздать» Жириновского нельзя. В результате этого «выдвижения в депутаты» о юристе «Мира» начала писать московская пресса. Вместе с партбилетом партаппаратчикам не всегда выдавали мозги.