Единственный сын супругов Гродзицких, девятнадцатилетний Янек, погиб во время Варшавского восстания при попытке повстанцев отбить обороняемый немцами телефонный узел. Тяжело раненного, его не успели донести до ближайшего санитарного пункта. Он умер по дороге и был похоронен в одном из дворов на Мазовецкой улице. Гродзицкие, люди уже немолодые — ему, учителю истории в гимназии, было под шестьдесят, ей — за пятьдесят, — жили в Мокотове и о смерти сына узнали с большим опозданием. Весть эту принес им один из друзей Янека, свидетель его гибели; будучи связным, он пробрался каналами из центра в Мокотов. А вскоре после этого густо населенный дом, в котором жили Гродзицкие, был разрушен бомбой. Уцелели лишь немногие из его обитателей, в том числе и Гродзицкие, хотя, узнав о смерти Янека, они потеряли всякий интерес к жизни.

То были последние дни обороны Мокотова. Атаки немцев на этот жилой район становились все яростней. Мокотов бомбили с воздуха, его обстреливала тяжелая артиллерия, гранатометы, минометы. После капитуляции Мокотова Гродзицкие, в числе прочих варшавян, попали в распределительный лагерь в Прушкове. А оттуда, с большим эшелоном, были вывезены в один из лагерей для гражданского населения на территории Саксонии. Там провели они осень и зиму сорок четвертого — сорок пятого года. Только весна принесла им свободу. К тому времени, когда наступавшая Красная Армия достигла границ Саксонии, немцы не успели еще провести полную эвакуацию неисчислимых своих лагерей. Правда, погнали на запад тысячи заключенных, многие из которых погибли в пути в самый канун освобождения. И вот наступил день, когда в лагерь, где находились Гродзицкие, перед тем в панике оставленный эсэсовцами, внезапно вошла головная колонна советских танков.

А вскоре, собравшись с силами, Гродзицкие, несмотря на большие трудности с транспортом, решили вернуться на родину, в Варшаву. Никто, правда, не ждал их там. Никаких планов на будущее у них пока не было. Они хотели найти могилу Янека и перенести прах сына на кладбище.

Пешком, иногда на случайных воинских повозках, а кому повезло и на грузовиках, возвращалось в ту пору из лагерей и с принудительных работ в рейхе множество поляков. А навстречу им на запад двигались к себе на родину вывезенные на восток французы, бельгийцы, итальянцы, голландцы. У самой польской границы встречались большие группы направлявшихся домой чехов. Начиналось великое переселение народов, которое длилось потом долгие месяцы. Шоссе забиты были войском, гражданскими людьми и освобожденными из лагерей военнопленными. Дальше на запад был еще фронт, шли последние бои, но здесь, на освобожденных землях, средь разбитых дорог, уничтоженных городов и сожженных деревень, в разноязычных людских толпах, под неумолчный — днем и ночью — лязг танков и грохот автомашин, уже чувствовалось с приходом той памятной и долгожданной весны дуновение свободы. Однако же многим людям, как и Гродзицким, не к кому было возвращаться на родину.

Пережив немало тяжелых дней, Гродзицкие добрались до Варшавы. Был как раз конец мая. Война окончилась! Краковский поезд, которым они ехали, прибыл в Варшаву со значительным опозданием — не ранним утром, а после полудня. Пока Гродзицкие с дальнего вокзала Варшава Западная добирались до центра, начало уже смеркаться, хотя день был весенний, длинный.