Хмурясь от напряжения, Пенни Фостер неуклюже повернула во двор и остановила свою голубую малолитражку «мини» там, где она и хотела: около служебного входа в магазин отчима — по счастью, местечко для парковки оказалось свободным. Девушка выпрыгнула под яркое солнце Вест-Индии, ее ореховые глаза, опушенные длинными ресницами, сияли.

— Ну как, пап? Ни одной серьезной ошибки за всю дорогу от побережья, а дорога крутая и все время в гору! Ты все еще сомневаешься, стоило ли делать мне такой королевский подарок?

Роберт Дейл, вылезая из машины с гораздо меньшей прытью, засмеялся:

— Тут виноват скорее мой скромный бюджет, Пенни, а не твое водительское мастерство. Но если серьезно, я рад, что у тебя теперь есть машина.

— Я так счастлива, что готова прыгать от восторга! И ты сам подумай, как тебе это будет выгодно, — теперь ты сможешь посылать меня с разными поручениями. — Она приподнялась на цыпочках и чмокнула его в щеку. — Тысячу, тысячу раз спасибо, дорогой папуля. Теперь я не скоро забуду свой девятнадцатый день рождения.

Пенни так устала и так хотела спать, что у нее не было сил серьезно поразмыслить над нелепым замечанием Глории по поводу Стивена.

А следующее утро принесло новый сюрприз. Когда Пенни шла из ванной, Глория, лежа на кровати, позвала ее непривычно приветливым тоном:

— Пени! Зайди ко мне на минутку, пожалуйста.

Когда Пенни неохотно вошла, Глория похлопала по кровати, приглашая сесть рядом.

— Я тебя долго не задержу, — сказала она. — Но я просто обязана извиниться за чудовищные глупости, что я наговорила вчера о тебе и Стивене. Я знаю, что между вами нет ничего, кроме дружбы, и быть ничего не может. А вот Эрик — он оказался таким очаровательным — тебе очень даже подходит.

Пенни включила лампу возле кровати и посмотрела на часы. К ее удивлению, еще не было одиннадцати. «Мне обязательно надо заснуть, — яростно твердила она себе. — Я буду завтра совершенно разбита, если сейчас же не засну». Но сон никак не шел к ней, и она беспокойно ворочалась в постели.

То, что Глория так очаровала и приворожила Эрика и Джо, было еще понятно. Но Стивен — такой уверенный в себе, такой взрослый! То, что он мог, крадучись, под покровом ночи, пробираться в сад на тайное свидание с Глорией, — это просто немыслимо!

Тут Пенни вспомнились намеки Перл — будто бы несколько лет назад, когда сама она еще была в школе-пансионе для девочек, Глория уже пыталась прибрать его к рукам. Может, она решила попробовать еще раз, просто чтобы потешить свою уязвленную гордость — ведь он явно избегал ее и не желал возобновлять с ней знакомства? Пенни мысленно перенеслась на несколько дней назад, когда Глории так внезапно пришло желание покататься на свежем воздухе на ее «мини». А может быть, Перл была права, утверждая, что Глория кинулась вон из дому из-за какого-то телефонного звонка? Получается, Глория солгала, заявив, будто кто-то ошибся номером?

Пенни выключила свет, как будто этим она могла прервать ход своих мыслей. Но уснуть она все равно не смогла.

С тех самых пор, как ее мама вторично вышла замуж, они переехали жить в Вэл-Флери и Пенни познакомилась со Стивеном — долговязым худым школьником, она сразу прониклась к нему теплым чувством из-за его грубовато-простодушной доброты, его доброго подтрунивания над ней. И сколько раз в детстве она бывала безутешна, когда Глория, которая ее частенько пугала и даже обижала, пока никто из взрослых не видел, порой хвасталась: «Стив — мой кузен, а не твой!»

Почти все свободное время Пенни посвящала замятиям фармацевтикой и отрывалась от них лишь только для того, чтобы вместе с Сибил шить платья для бала. Все ее вечера были заняты до предела. Она не могла уже больше злиться на то, что они в последнее время мало видятся с Эриком. Ее раздражение давно уже уступило место прежним нежным чувствам. Что касается Стивена, то ей все еще досаждала мысль, что он предложил сопровождать ее на бал только после постороннего вмешательства. Но она не намерена была обсуждать это с ним.

Наконец долгожданный вечер настал. Машина Пита подъехала к воротам дома Пенни точно в назначенное время, час спустя после того, как Глория укатила в Порт-Леон с Эриком и Джо. И пока Стивен неторопливо шел к дверям, Пенни испытала некоторое потрясение — правда, приятного свойства. Превосходно сшитый вечерний костюм сидел на нем безупречно, начищенные до блеска лакированные башмаки сияли; обычно растрепанные, непослушные волосы были тщательно причесаны и лежали пышной черной копной. Не то чтобы таким он нравился ей больше. Но она не могла не оценить его стараний выглядеть наилучшим образом. Пенни подумала, что его обществом могла бы гордиться любая женщина.

Однако сам Стивен о своей внешности нисколько не думал. Он уставился на Пенни, одетую в розовое шифоновое платье, и воскликнул:

— Подумать только, когда я впервые тебя увидел, ты была костлявой школьницей! А теперь превратилась в прекрасную женщину!

Она рассмеялась:

Дом миссис О'Брайен и салон-парикмахерская, пристроенный рядом, располагались достаточно близко к аптеке, чтобы доставить массу неловкостей Пенни и ее отчиму. Не то чтобы им так уж часто приходилось видеть Глорию. Но когда это случалось, она неизменно принимала вид невинной мученицы, и они невольно задавались вопросом, не начинают ли некоторые жители их деревни испытывать к ней симпатию и сочувствие.

Миссис О'Брайен была явно на ее стороне. Хотя она была достаточно дружелюбна, когда забегала в аптеку купить товары по сниженным ценам, но кто-то слышал, как она заметила, что ей так приятно, что с ней вместе живет молодая женщина, и как-то даже прибавила громким шепотом, что, хотя Глория, конечно, несколько сумасбродна, ей просто, нужно немного понимания.

Эти ее замечания не вызывали никакого сочувствия, во всяком случае среди служащих магазина: все они, как один, были полностью преданы Роберту. Но она и не к ним обращалась со своими разговорами. Она говорила об этом в основном с другими покупателями — людьми, новыми в деревне. И это так раздражало Роберта, что он начал уже мрачно поговаривать о том, чтобы отказать ей в обслуживании — во всяком случае, с обычной скидкой.

Пенни посоветовала ему не делать ничего подобного и была совершенно уверена, что Хуан Гарсиа дал ему точно такой же совет. Во всяком случае, он оставил эту идею и даже воздержался от того, чтобы упоминать об этом дома.

В общем и целом это было время не очень-то счастливое для Пенни. Помня о том, что Глории ничего не стоит пренебречь правдой, она прекрасно понимала, что только ее собственная глупость заставляет ее мучиться из-за того, что Глория сказала насчет Стивена. Но все равно Стивен, который ей нравился и которому она доверяла все эти годы, изменился по отношению к ней: и всегда-то скрывающий от знакомых свою личную жизнь, теперь он стал просто молчальником.