На портретах они величавы и неприступны. Их судьбы окружены домыслами, сплетнями, наветами как современников, так и потомков. А какими были эти женщины на самом деле? Доводилось ли им испытать то, что было доступно простым подданным: любить и быть любимыми? Мужья цариц могли заводить фавориток и прилюдно оказывать им знаки внимания… Поэтому только тайно, стыдясь и скрываясь, жены самодержцев давали волю своим чувствам.
О счастливой и несчастной любви русских правительниц: княгини Ольги, дочери Петра Великого Елизаветы, императрицы Анны Иоанновны и других – читайте в блистательных новеллах Елены Арсеньевой…
Париж, Версаль, апартаменты маркизы де Помпадур, 1755 год
– Не хмурьтесь, м… мадемуазель. Что такое? Вам неудобно?
– Я ненавижу корсеты!
– О, понимаю. При вашем сложении корсета вроде бы и не надобно, талия ваша удивительно тонка, однако что поделаешь: таковы узаконения моды! Совершенно немыслимо даме вашего положения показаться в обществе без корсета.
– Я не могу дышать. Ох, я сейчас в обморок упаду!
Эпилог
Мечты д’Эона не остались бесплодными. Правда, их исполнение длилось почти два года: только в апреле 1757 года кавалер-мадемуазель, еще два-три раза побывавший в России – уже в мужском платье (он выдавал себя за сестру-близнеца Лии де Бомон), привез Людовику подписанный Елизаветой договор и план военных действий русской армии. Это означало нарушение союзного договора России с Англией и полный триумф Франции! Не менее счастливым он чувствовал себя оттого, что Елизавета приказала канцлеру Бестужеву щедро наградить кавалера – «за оказанные мне услуги».
В Версале его тоже долго поздравляли. Потом король подарил д’Эону золотую табакерку, украшенную жемчугом, значительную денежную сумму и звание лейтенанта драгун.
Де Конти был настолько доволен успехом основной миссии нашего героя, что даже не вспоминал о провалившемся сватовстве.
– Я слышал, русская Елизавета решила остаться незамужней, подобно Елизавете Английской, – изрек он.
Про Курляндию и речи не шло. Сам ли Конти догадался, что Елизавета не намерена выпускать из рук землю, из-за коей когда-то тягались Бирон и Меншиков, или его кто-то просветил на сей счет – неведомо, но от Курляндии принц отвязался.
