Говорят, что однажды генералу Фролову снилась женщина. Лица ее он еще не видел – оно было скрыто вуалью до самых губ. Легкое светлое платье обрисовывало точеную фигуру. И он мог бы поклясться, что эта дама принадлежит к числу тех смелых женщин, которые отказались от корсета, как от варварского сооружения, которое калечит женское тело и замедляет кровообращение. Насколько генералу было известно, таких смелых дам было пока мало, однако он мечтал, чтобы их было побольше. Какое, в самом деле, варварство, и тело они уродуют… А такое тело, например, как то, что ему снилось, уродовать просто грех! Восхитительное тело. И это при том, что женщина сия была в платье! А кабы без оного?

Сон продолжался. Дама сновала туда-сюда по комнате, причем совершенно бесшумно. Чудилось, некая сильфида порхает над цветами… Ну, цветов-то никаких не было, генерал это знал, однако почему-то он чувствовал их аромат. Или то был аромат изумительных духов дамы? Какие, однако, чудесные сны порою снятся: с запахами! А вот кабы в сем сне божественная сильфида взяла да и поцеловала бы генерала, интересно знать, какого вкуса были бы ее пухлые вишневые губки?

А вслед за губками он попросил бы позволения поцеловать ее в шейку и еще вот сюда, в эту обворожительную ложбиночку меж грудей, таких смуглых, таких налитых, так взволнованно вздымающихся…

Генерал нервно заметался в постели, протягивая руки к прекрасному видению… – и вырвался из дремы. Зажмурился что было сил, пытаясь поймать ускользающий и такой волнующий сон, однако перед глазами ничего не было, кроме мельтешения разноцветных кругов. Упустил, дурак! Дернул же черт проснуться! Генерал с тяжким, разочарованным вздохом открыл глаза.

И резко сел, обнаружив прямо перед собой видение из своего сна. Видение стояло, прижав к груди кулачки, и смотрело на него. Теперь шляпки с вуалью уже не было, и генерал мог рассмотреть прелестное личико с мушкой на щеке, испуганные карие глаза… большие, миндалевидные, с тяжелыми черными ресницами.