Все, что я ощущала — это кровь, ее запах.

Густая, терпкая кровь, в которой было вымазано мое тело, и от которой зудела кожа.

Я пошевелилась и, тихо застонав, перевернулась на спину. Понемногу, сквозь пелену тумана, застившую мое сознание, начали поступать другие ощущения. Холод камней, врезавшихся в спину; мерное накрапывание дождя на голую кожу; зловоние мусора, слишком долго пролежавшего под солнцем. И за всем этим, едва уловимый запах сырого мяса.

Этот запах переполнял меня предчувствием беды, хотя, почему — я не имела понятия.

Я заставила себя открыть глаза. Надо мной зловеще вырисовывалась бетонная стена, которая, казалось, накренилась внутрь, словно собираясь упасть. В ней не было ни окон, ни проблесков света. На мгновение мне показалось, что я в какой-то тюрьме, пока не вспомнила о дожде и не увидела, что бетон уходит в затянутое облаками ночное небо.

Жеребец бежал, пока не стали слышны вопли преследователей. Нас окружали деревья и горы.

В конечном счете, мы уперлись в реку и ему пришлось остановиться. Я скорее свалилась, чем спрыгнула со спины коня — ноги по консистенции стали похожи на желе, колени подкашивались. Завалившись на спину, я наблюдала, как золотистая дымка окутывает тело жеребца. Приобретя человеческий облик, он рухнул рядом с водным потоком и, с той же жадностью, что я заглатывала воздух, принялся взахлеб пить воду.

— Не переусердствуй, — выпалила я, сипло дыша, — а то вызовешь колики.

Он хмыкнул, но прекратил пить и вместо этого перекатился всем телом в воду. От его коричневато-красной кожи исходило теплое марево, дыхание было удушливым, если не сказать — натужным.

Поразительно, как он вообще досюда добежал, учитывая, что провел под замком непонятно сколько времени.

Я замерла.

— Что? — тут же спросил Кейд, опустившимся до шепота голосом.

— Снаружи что-то есть. — Я пробралась к окну и осторожно выглянула наружу. Во дворе ничего не было. Только солнечный свет, танцующий в тени деревьев.

Но все же снаружи что-то было. Моя уверенность в этом росла все больше и больше.

Пригнувшись, я отошла от окна.

Как только я замерла, тень атаковала.

Нет, это была не тень, а существо — черное, как ночь, не уловимая взгляду и столь же быстрая, как вампир.

К счастью, я тоже.

Я скатилась с кровати и перевернулась, нанося удар босой ногой. Удар пришелся в плотную тьму, и существо сдавленно охнуло, но не дрогнуло. Оно плавно скользнуло через кровать и прыгнуло на меня — молниеносный полет сгустка тьмы со зловещими и острыми на вид когтями.

Я увернулась от удара и сиганула в сторону через кровать, мимоходом схватив оружие, лежащее на прикроватной тумбочке. Мертвой хваткой стиснув метал, я начала палить из лазера по всей комнате, сжимая нож во второй руке.

Воспоминания выплескивались из моря агонии, искаженные образы стремительно сменяли друг друга, как кадры фильма, просматриваемые через сломанный проектор. Машина, что врезалась в мой автомобиль сзади; дерево, которое я не смогла объехать. Поток теплой крови, заливающий мне лицо и руки, затем боль, темнота, и ощущение парения. И ничего кроме парения и ощущения, что это навсегда.

Затем послышалась мешанина звуков. Беспрерывное пиканье. Стук каблуков о пол. Хлопки плоти о плоть, и ощущение насилия.

И наконец, появились запахи. Антисептика. Секса. Леса, хвои и цветов апельсина.

У последних трех было странное и незнакомое мне прежде сочетание.

Райли!