Н. Чужак. Через головы критиков

Арватов Борис Игнатьевич

«Книга, как видно по заглавию, полемическая, но, как видно по тому же заглавию, ее значение выходит за пределы личной полемики.

Тов. Чужак еще несколько лет тому назад поднял на Дальнем Востоке знамя революционной пролетарской культуры и, в частности, искусства. С неутомимостью, достойной подражания, стал он направлять марксистское оружие в ту область, которая по сей день почти не затронута теоретической мыслью пролетариата…»

Книга, как видно по заглавию полемическая, но, как видно по тому же заглавию, ее значение выходит за пределы личной полемики.

Тов. Чужак еще несколько лет тому назад поднял на Дальнем Востоке знамя революционной пролетарской культуры и, в частности, искусства. С неутомимостью, достойной подражания, стал он направлять марксистское оружие в ту область, которая по сей день почти не затронута теоретической мыслью пролетариата. Революционный экономически и политически класс, и в своей массе, и в лице своих передовых организаторских групп, продолжает оставаться в путах буржуазных культурных традиций. Мало того: реакционных традиций (мещанский быт, «классики», романтика лун и соловьев и т. д.). И когда на сцену выступил футуризм и его крыло производственники, – лучшие элементы Р. К. П. объявили ему священную войну.

Противоположную и одинокую позицию занял тов. Чужак. Констатируя отсутствие в партии ясной классовой культурной программы, он начал борьбу во имя действительного выковывания своего, пролетарского, классового художества, – это раз, – и во имя действенной поддержки, – но отнюдь не оплевывания и капральского разгона, – всякого вообще художества, к нам близкого теми или иными сторонами, – причем поддержки тех именно сторон этого художества, которые нам нужны и близки, – этого пока нужного нам своего художества еще нет, и с неба вообще оно нам сразу не свалится (стр. 68).

Речь шла о футуризме, как о «частности».

Против неслыханного еретизма были мобилизованы наличные силы, и разгрому их, а также уяснению спорных проблем посвящена книжка.