Сны

Астраханцев Александр

Проснулся среди ночи — на сердце муторно: опять дурной сон; просто замучили — все о прошлом да о прошлом… Знаю, что до рассвета уже не сомкну глаз проклятая бессонница — дай, думаю, попробую восстановить, хоть как-то развлечь себя…

Сначала, помню, стою, будто, у кассы: дают получку. Полтора часа отстоять пришлось, еле досталась, но не зря стоял: только это мне отойти — какая-то баба подходит и говорит: «В магазин колбасу завезли. И рыбу красную». «Какую колбасу?» — спросили ее. «Да чайную, вареную». — «А рыбу какую?» все допытывался кто-то дотошный. «А откуда я знаю? — отвечает уже раздраженно. — Красную да и красную. Одним словом, не зеленую!» Красной тут называют горбушу — про осетровых и слыхом не слыхали. Кету завозят редко, и до прилавка не доходит, чаще — горбушу: демократическая рыба. Думаю: вот и прекрасно — надо бы и колбаски, и красной рыбки, побаловать себя и домашних с получки. И сидорок как раз с собой, вместительный такой сидорок: пол-пуда затолкать можно. Представляю, как дома до потолка прыгать будут, когда с таким уловом припилю… И как был: в кирзачах и телогрейке, — от кассы прямо в магазин; ну ее начисто, идти переодеваться — не успею, да и темно уже, и подмораживает крепко к ночи.

Магазин — одно название: дощатый барак, как всё тут; хотели временно, да так и остался… Захожу — народу видимо-невидимо, лампочка еле светит, пар изо ртов. И — почти одни женщины. Галдеж. Прислушался: нет, галдеж спокойный, вроде бы, всем хватит. Хотел без очереди втереться — бабы сразу, как пчелиный улей, затревожились, загалдели сильнее. Пошарил глазами: знакомых, чтоб примазаться, никого. Спросил, кто последний, встал, да так хорошо подгадал: только занял, за мной уже длинный хвост — прибежали, учуяли… Стою, тихонько о стенку оперся; главное, ни о чем не думать — так время быстрей идет; можно даже вздремнуть под бабий галдеж. А они ртов не закрывают — прямо птичий базар.

Время и вправду быстро пролетело; всего-то два часа, если прикинуть, и стоял. Стоял и двигался. Вернее, сама очередь, стиснувши, тихонько несла меня к прилавку.

Хорошо, что две продавщицы: одна эту самую колбасу и красную рыбу отпускает, а чуть продвинешься — там водкой и консервами отоваривают.