Искатели приключений... Произнесите эту фразу медленно, чтобы попробовать на вкус каждое из двух слов. Насколько "вкусная", притягивающая фраза! Сердце какого мальчишки не забьётся чаще при упоминании этих странных людей, маленькими группами иногда тихо беседующих в самых далеких и скрытых от посторонних взглядов уголках таверн? Эти необычные люди не имеют постоянного дома и путешествуют везде, выполняя самые удивительные и секретные поручения своих нанимателей. Они есть в каждом городе и, одновременно, их как бы нет - родители не любят при детях затрагивать эту тему, а соседские мальчишки и девчонки лишь шёпотом передают друг другу "самую правдивую" информацию об увиденной несколькими днями ранее очередной необычной команде.

Искатели приключений... Этих людей уважают даже самые отъявленные местные дебоширы. При их появлении почему-то испуганно прячется в дом визгливая склочная супружеская пара из дома напротив. А напыщенный богатый сосед, давно считающий факт общения с окружающими ниже своего достоинства, наоборот вдруг выбегает из дома и заискивающе о чём-то упрашивает этих людей в запыленных одеждах. С ними связано много подобных странностей, заметных для внимательного детского взгляда.

Искатели приключений... О них долгими осенними вечерами убелённые сединами старики рассказывают множество странных историй, в которых нередко упоминается запретная боевая магия, жуткая нежить, полные смертельных ловушек древние курганы и зловещие монстры из почти забытых детских страшилок. Даже если хотя бы часть из этих рассказов является правдой, то жизнь этих людей сильно отличается от пресной и предсказуемой жизни обычных городских и сельских обитателей.

Искатели приключений... Это не солдаты-наёмники, не убийцы, не воры, которых любое приличное общество открыто порицает. Это - нечто иное, более загадочное, скрытное и непонятное, отношение к чему у общества так и не сформировалось за многие века. Искатели приключений, безусловно, приносят огромную пользу, являясь подчас единственным инструментом для достижения заветной цели. Хотя мало кто из заказчиков сомневается, что в своих странствиях искателям приключений приходится подчас и воевать, и убивать, и воровать.

Искатели приключений... Учёные историки, занимающиеся этим вопросом, находят в библиотеках Эрафии упоминания о тысячах и тысячах таких людей и нелюдей, заслуживших своим невероятным везением, упорством и искусством почетное право сохранить свои имена на выцветших страницах хранящихся в архивах рукописей. Еще больше, в десятки и сотни раз больше, искателей приключений не смогли добиться такой почести, без вести пропав в отдалённых опасных районах материка или бесславно умерев в глубокой старости в своих собственных постелях.

Все началось совершенно случайно и как-то абсолютно естественно. В тот день после уроков мы играли на школьном дворе в футбол. Это был принципиальный матч — наш восьмой «Б» против извечных соперников — параллельного восьмого «А». Такие матчи были нашей старой школьной традицией — ещё с третьего класса мы сражались на поле каждую неделю, в любую погоду. Нередко в прошлом футбольные матчи заканчивались в итоге массовой дракой, но никто никогда не отлынивал от встречи.

Эта традиция появилась шесть лет назад, когда школьному завучу по какой-то вынужденной причине пришлось объединить уроки физкультуры в наших параллельных классах. Физкультурником в школе был бывший профессиональный футболист, покинувший очень рано большой спорт из-за тяжёлой травмы колена. И, кроме обязательных зачётов в начале осени и в конце весны, все остальное время мальчишки на уроках играли в футбол. Те, кто непосредственно не участвовал в данный момент в игре, были запасными и, одновременно, болельщиками. Составы играющих на поле футболистов физрук постоянно менял, чтобы смогли поиграть все. Из-за этой текучки состава постоянно возникали споры — какая же из команд реально сильнее. И вскоре возникла идея собираться лучшим игрокам двух классов после уроков и уже в оптимальных составах выяснять отношения в принципиальном матче.

К концу восьмого класса счет побед в командных встречах был 92:96, не в пользу нашего класса. И ещё шесть встреч закончилось вничью — реально, дракой, после которой игра была прервана. И вот, шла 195-ая встреча…

Я, как обычно, стоял на воротах. Вратарём я стал вынужденно еще в пятом классе — раньше был центрфорвардом, но с появлением в нашем классе Сутягина Вальки по прозвищу Валет, второгодника и как раз хорошего таранного нападающего, мне не стало хватать места в составе. С тех пор привык быть вратарём, да и команда уже не мыслила никого другого на воротах.

Ленка Звонарёва по прозвищу Фея — наш полузащитник и единственная девчонка в составе обеих команд — неожиданно потеряла мяч в центре поля, наша защита проспала, и Игорь Жуков по кличке Амбал из восьмого «А» вышел один на один на мои ворота. Удар у него зверский — не раз и не два в прошлом от его ударов мяч попадал мне прямо в лицо или в пах, после чего я выбывал из игры на десять-двадцать минут. Но я смело выбежал на перехват и бросился ему прямо в ноги в момент удара. Мяч чиркнул меня по плечу и, просвистев выше ворот, перелетел и школьную ограду, и дорогу, и забор частного двора.

Я пришёл в себя от холода. Открыл глаза… и ничего не понял. Вокруг был полумрак, я лежал на невысокой деревянной кровати, накрытый тонким колючим шерстяным одеялом. Кровать была короткой, из-за чего мои согнутые в коленях ноги сильно затекли. Присел на кровати и обнаружил, что я совсем голый. Осмотрелся по сторонам — маленькая комнатка без окон, из всей мебели только моя кровать и низкий круглый деревянный столик. Слабый свет исходил от стоящей в углу кадки с какими-то белыми грибами на тоненьких ножках. Светились сами грибы.

Дверь в комнату была слегка приоткрыта, из щели пробивался яркий свет и слышались голоса. Я, завернувшись в одеяло, бесшумно на цыпочках подошёл к двери. Голоса стали отчётливее. Мне удалось разобрать несколько хриплых мужских голосов, а потом голос Ленки, которая что-то ответила, после чего раздался дружный хохот. Потом я услышал Пузыря, который рассказывал про огромную змею на болоте. «Он же сейчас всё им выдаст про нас!» — испугался я и приоткрыл дверь.

Яркий свет резанул глаза, я прикрыл глаза рукой. В комнате было тепло, горел очаг, в котле над огнём булькала какая-то вкусно пахнущая похлёбка. За столами сидели… да, самые настоящие дварфы — бородатые, коренастые, рыжие и темноволосые. Их было более двух десятков. Все головы дружно повернулись в мою сторону.

— А, вот и наш утопленник пришёл в себя! — весело сообщил дварф с половником в руке, видимо местный повар.

Раздался дружный хохот дварфов. Со всех сторон послышались возгласы: «И как водичка — купаться можно? Рыбы много наловил? Да он сам наживкой решил попробовать стать!». Ко мне подошли Фея и Пузырь.

Город был просто огромен. Он сразу подавлял приезжих своими размерами и количеством обитателей. Я бывал в своей жизни в крупных городах — в Ростове-на-Дону, в Краснодаре, был и в Москве однажды проездом. Не уверен насчет Москвы, но вот то, что Холфорд крупнее Ростова и Краснодара вместе взятых — это факт.

Архитектура во внешних районах Зелёной Столицы Империи была странная — помесь средневековой крепости и сельских домиков. В Холфорде практически не было многоэтажных зданий, только одно- или двухэтажные. Ну, по крайней мере, мы не заметили более высоких строений в районах, примыкающих к крепостной стене. Дома были сплошь деревянными, плотно прилегающими друг к другу. Крыши домов были крыты соломой, обожжённой черепицей или деревянными плитками. Во многих местах крыши противоположных домов смыкались над дорогой — насколько узенькими были улицы. Мы более часа ходили по улицам и рассматривали этот огромный город-муравейник. Люди жили своей жизнью — дети играли друг с другом, из пекарни доносился запах свежего хлеба, плотники крыли крышу вырезанными из древесины ажурными плитками, женщина тащила вёдра с водой из ближайшего колодца. У большинства домов был огороженный небольшой задний дворик, где хозяева вели подсобное хозяйство — держали кур и уток, выращивали на крохотных грядках какие-то овощи, растили мелкий плетущийся виноград.

На каждой улице через двадцать — двадцать пять домов обязательно стояли маленькие гостиницы или корчмы, где можно было выпить и недорого перекусить. В большинстве из таких заведений имелись комнаты внаём, но свободных помещений нигде не было. Мы прошли уже более двух десятков мест, но нигде не нашлось ни единой свободной комнаты. Когда уже начало темнеть, и на улицах фонарщики стали зажигать коптящие масляные фонари, мы всё же отыскали место для ночлега. В двухэтажной гостинице «Боевой Единорог» имелась одна небольшая комнатка с двумя кроватями. Рыжий толстый хозяин гостиницы запросил с каждого из нас по три цехина за одну ночь, что явно не соответствовало стоимости этой убогой комнатки без мебели. Но мы не стали спорить, опасаясь остаться вообще без ночлега.

Рыжая веснушчатая девчонка лет восьми, явно дочка хозяина, постелила нам не новое, но всё-таки стиранное и отглаженное постельное бельё. Я заплатил ей пару менок и обещал ещё столько же за дельный совет — что из приготовленного у них в гостинице на ужин стоит есть, а что лучше и не пытаться?

— Рыбу жареную не берите и уху не заказывайте, — с готовностью ответила девчушка. — Мамка сегодня рыбу купила самую дешёвую, с тухлым запахом уже. И каша перловая пригорела сильно, это я не доследила и от мамки за это розгами уже получила. А пиво отец всегда разбавляет по-чёрному. Остальное у нас нормальное, мясо вообще свежее, сегодня только утром соседи корову закололи.

С утра сразу же после лёгкого завтрака начались занятия. Мы группой по длинному полутёмному коридору прошли в сторону шума льющейся воды и оказались в большом зале. Шум воды здесь звучал отчётливо, но доносился он откуда-то снизу. Похоже, где-то под нами была подземная река. Полы в зале были покрыты толстым слоем свежего сена, запах стоял восхитительный. Но главное было, конечно, не это — весь зал был наполнен самыми разнообразными тренажёрами, верёвками, лестницами, мишенями. Под потолком было переплетение канатов и цепей. Судя по всему, первым уроком у нас была физкультура. В зале нас уже поджидала Властелина Шустрая.

Она произнесла короткую вводную речь, суть которой сводился к тому, что мы пока медлительные и неуклюжие, словно больные и сонные сухопутные черепахи. В таком состоянии мы обречены на роль жертвы, лёгкой добычи для более способных и опытных обитателей опасных городских джунглей. Пока что мы не сможем выжить в ночном мире большого города. Её задача состоит в том, чтобы сделать из нас гибких и стремительных хищников, увёртливых и ловких, как чёрные пещерные горностаи.

Властелина поставила условие — кто из нас, обучающихся, сдастся первым и откажется выполнить очередное упражнение, тот на сегодня останется без обеда и ужина и до следующего занятия получает обидное прозвище «ленивый вонючка». Всем остальным нужно обращаться к проигравшему не иначе, как по этому прозвищу. Наказание не очень суровое, но никто не хотел оказаться самым слабым в нашей группе.

Потом слова кончились. Начались упражнения. Они были самыми разнообразными — мы кувыркались вперёд и назад, ползали по канатам и цепям, пробирались через густой частокол из торчащих на деревянных столбах шестов, висели на вбитых под самым потолком кольцах и крючьях, карабкались на скорость на стены по вбитым скобам. Я содрал кожу на обеих ладонях и локте, посадил синяков без счёта. Несмотря на холодный воздух в зале с меня ручьями тёк пот, разъедая глаза и щипая мозоли на руках. Я скинул обувь и практически всю одежду, оставшись лишь в свободных штанах. Занятие казалось бесконечным, интенсивность нагрузок постепенно нарастала. Временами я думал, что не выдержку.

Напряжение возрастало. Все страшно устали. Кто-то должен был сдаться первым. В конце концов, Властелина объявила последнее упражнение — сказала нам повиснуть на одной руке на деревянной перекладине, а вторую руку убрать за спину. Кто первым отпустит руку или попытается помочь себе второй рукой, тот и будет проигравшим.

Страница с этой записью ныне бережно хранится в центральном храме бога Белла в Холфорде и примечательна ещё и тем, что рядом в соседних строчках упоминаются и другие лидеры Серых Воронов: Елена Фея, Каришка и сам Серый Ворон. Эта реликвия высшими жрецами Двенадцати Богов признана подлинной и потому сомнению не подлежит. Однако о дальнейшей судьбе Петра судить трудно. Поступил ли он в городскую стражу Холфорда или нет? Во время известных исторических событий 1111-го года все казармы городской стражи были сожжены вместе со всеми документами, а потому достоверно ответить на этот вопрос уже не удастся.

Единственным вещественным доказательством того, что указанный человек в Зелёной Столице действительно обитал, является хранящееся на Арене бревно длиной в пять шагов, якобы использованное Петром Пузырём в гладиаторском бою. По-крайней мере, медная табличка на бревне сообщает о таком историческом событии. Хотя большинство экспертов, попытавшихся хотя бы приподнять вышеупомянутое брево, сходятся на мнении, что это физически невозможно.

Таким образом, историкам неизвестно, что происходило с Петром Пузырём с момента его первого появления в Зелёной Столице ещё обычным «пешим селянином» и вплоть до его появления в высшем дворянском свете во Дворце Правителя города уже в качестве доверенного человека и телохранителя, весьма опытного в обращении с оружием.

Мерзкое занятие присутствовать на казнях. Но ещё хуже стоять в оцеплении вокруг эшафота и видеть эту беснующуюся толпу, пришедшую поглазеть на чужое горе. Серое затянутое низкими хмурыми тучами небо соответствовало моему настроению. Я, скрывая зевоту, вздохнул и осмотрелся. Собравшиеся горожане смеялись и хлопали в ладоши, приветствуя каждую отсечённую палачом голову. Матери поднимали своих малолетних детей на руки повыше, чтобы малыши тоже могли увидеть скатывающиеся с плахи брызгающиеся кровью головы и корчащиеся в агонии тела.

Среди этой многотысячной привлечённой кровью толпы выделялись лишь единицы, которые не поддавались всеобщему буйному ликованию. Вот в первом ряду стоит симпатичная невысокая девушка в длинном платье и белом чепчике на голове. Она плачет и смотрит на эшафот широко открытыми глазами, не в силах отвести взгляд. За моей спиной раздался глухой удар топора и звук упавшего тела. Толпа вокруг загоготала, вверх полетели шапки. Девушка закрыла ладонями мокрое от слёз лицо и без сил упала на колени. Кого сейчас казнили? Её мужа? Брата? Возлюбленного?

День сегодня вообще выдался на редкость неудачным. После вчерашнего кровавого штурма резиденции графа Копелло, оказавшегося одним из лидеров культа Моргрима, оставшиеся в строю шесть солдат из моего десятка были направлены на ночное патрулирование Холфорда. После беспокойной ночной смены мы, еле передвигая ноги от усталости, направились было в казармы, но отдых нам не светил — весь наш полк в полном составе был брошен на охрану огромной площади возле тюрьмы, где сегодня должна была состояться казнь членов кровавого культа.

А ведь у меня были совсем другие планы на этот день. Вчера гонец герцога Мазуро Кафиштена передал мне письмо с предложением явиться завтра на встречу во дворец герцога во внутреннем городе и обсудить возможность поступления на службу. Это был тот самый шанс, которого я терпеливо ждал, находясь в городской милиции — проявить себя с лучшей стороны, выделиться из толпы остальных солдат и заинтересовать кого-либо из сильных мира сего. Лучшие из лучших долго не задерживались в городской страже — они переходили в охрану местных баронов, графов, герцогов. В этих частных армиях и оплата была намного привлекательнее, и служба была не такой нудной. Но главное для меня — это было отличной возможностью зарекомендовать себя и стать оруженосцем одного из дворян, что было бы уже прямой дорогой в рыцари.

Про герцога Кафиштена говорили, что он очень суровый человек старой закалки, некогда сам восхищавший двор своими ратными подвигами. Сейчас герцог состарился, но пока не одряхлел и не потерял хватку. Он до мозга костей верен правителю города, и его люди в числе первых пришли на помощь городской страже в битве с культистами на рыночной площади. Говорят, что в том сражении герцог потерял сына, после чего поклялся всеми силами уничтожать членов кровавого культа демона Моргрима. Я был уверен, что смогу убедить старого дворянина в своей непримиримой вражде с культистами, своей честности и ратном мастерстве. Вчера я уже грезил, что через сутки стану одним из людей герцога. А тут такой облом…

Свет, как оказалось, горел в небольшом помещении возле кухни, в котором девушки-служанки собирались по вечерам — кто-то из них мыл посуду, кто-то шил, кто-то вышивал на пяльцах, остальные приходили просто поболтать или поделиться секретами с подругами. Феофан представил меня девушкам как гонца герцога из столицы, а сам пошёл искать охранников, так как он собирался ещё до полуночи сжечь останки Серафима. Я порывался идти с ним, но старик ответил, что с кремированием он справится и без меня, а отдать дань уважения другу я смогу завтра в склепе.

Как только за стариком захлопнулась дверь, меня сразу окружили вниманием и заботой. И хотя ужин в замке давно прошёл, специально для меня повариха подогрела суп, порезала овощи, достала из чулана вяленое мясо и сыр. Пока я ел, девушки-служанки вскипятили воды и наполнили в банной комнате горячей водой большую деревянную круглую ванну. Меня допытывали насчёт столичных новостей. Я не отмалчивался и подробно рассказал собравшимся про события в столице, про битву на рыночной площади, рассказал историю своего путешествия к замку, про встречу с метаморфами, путешествие через Вечный Лес. Девушки были благодарными слушателями и лишь изредка перебивали меня, вставляя свои реплики и комментарии. Видимо тут, вдалеке от Холфорда, жизнь текла вяло и размеренно, и любые новости были редкостью. Одна из девушек, рыжая кудрявая красавица Лиана, осторожно поинтересовалась — надолго ли я прибыл в замок. И когда я ответил, что в замок прибыл по поручению герцога Кафиштена и, не исключено, останусь тут навсегда, девушки явно обрадовались и начали перемигиваться и шептаться между собой.

Я впервые за много дней наелся до отвала. После того, как я насытился, большой хихикающей толпой девушки проводили меня в банную комнату и навязчиво предлагали мне свою помощь в мытье. Стоило больших усилий выпроводить их всех из комнаты. Девушки были явно разочарованы моей стеснительностью, передали мне свежую длинную рубаху, подштанники и широкое полотенце, а также взяли мою грязную одежду в стирку. Мне было обещано, что к рассвету вся одежда будет отстирана, открахмалена и поглажена.

При мерцающем свете небольшой лампы я закрыл входную дверь на крючок и блаженно погрузился в горячую воду. К моим услугам имелась лохматая мочалка и большой кусок пахнущего ромашками мыла. Я быстро вымылся, но ещё долго нежился в горячей воде, не желая выходить. Лишь небезосновательное опасение, что я могу уснуть от усталости прямо здесь в ванной, заставило меня выйти. Я вытерся, одел оставленную мне одежду, накинул сверху плащ и вышел в коридор.

Пока я мылся, девушки уже разошлись по своим комнатам. На кухне оставались только Лиана, которую я сразу выделил и запомнил из-за яркой внешности, и ещё одна девушка с длинными русыми волосами (она представлялась, но я, признаться, забыл её имя). Моя одежда, уже постиранная, сушилась на бельевых верёвках. Служанки сообщили, что мне можно постелить в свободной комнате в западном крыле, а также есть комнаты в южной части замка. Обе девушки ожидали моего выбора. Я поинтересовался, какая разница в расположении комнат.

Проснулся от яркого света и удивлённо осмотрелся. Небольшая светлая комната, на стенах сплетённые из ярких нитей и древесных прутьев многочисленные кашпо с живыми цветами. Я лежал на деревянной кровати с резной спинкой, укрытый тёплым шерстяным одеялом, за окном был солнечный день, весело чирикали какие-то пташки. Я не сразу сообразил, что нахожусь в том же самом месте, где и лёг спать, настолько отличался дневной Круэн-Дарс от ночного.

Быстро одевшись, я вышел из дома. Жизнь била ключом — длинноухие детишки весело играли в догонялки, несколько эльфов на крыше соседнего дома заливали горячей смолой щели между резными пластинками деревянной черепицы, высокая девушка обрезала ветки зелёной ограды длинными садовыми ножницами. На меня никто не обращал внимания, как будто меня и вовсе не существовало.

Я прошёлся по улице, рассматривая город. Надо сказать, очень необычный стиль — город оказался многоярусным, и помимо нижнего уровня существовало множество сооружений, расположенных на высоких деревьях. Эти исполинские деревья росли прямо в посёлке между рядами изящных домиков, каждый из которых не был похожим на соседние. Кроны гигантских деревьев терялись в низких облаках, а нижние ветви этих деревьев-великанов были наклонены к самой земле и надёжно прикреплены прочными канатами к вбитым сваям. Прямо по этим веткам, словно по лестницам, жители посёлка и поднимались на более высокие ярусы. Между соседними деревьями были натянуты многочисленные подвесные мостики, по которым можно было обойти хоть весь Круэн-Дарс, ни разу не спустившись на землю.

Поднявшись по веткам и мостикам на самый верхний, четвёртый ярус, я смог рассмотреть весь эльфийский посёлок целиком. Центром Круэн-Дарса было дерево, огромное даже по меркам своих отнюдь не низеньких собратьев. Ветви этого гиганта накрывали почти треть Круэн-Дарса, а в густой кроне сквозь листву можно было разглядеть какой-то дворец или храм. От этого дерева-патриарха расходились лучами подвесные мостики к соседним высоким деревьям, расположенным двумя правильными расходящимися кольцами вокруг центрального. Третье кольцо деревьев, самое внешнее, также имелось, но располагалось уже за границами посёлка и было незаконченным — многих деревьев в кольце явно не хватало. На их предполагаемых местах отсюда сверху можно было заметить более густую и высокую траву и более тёмную почву — земля была густо перемешана с золой и пеплом.

В посёлке было несколько бьющих из-под земли источников, в которых горожане набирали воду берестяными вёдрами. Источники были очень красиво оформлены — в одном случае плоская зеркальная струя воды била из ровной прорези в валуне и стекала по каменному жёлобу в круглый пруд с разноцветными рыбками. В другом месте это была тугая серебристая струя, пролетающая по воздуху сквозь несколько деревянных колец и разбивающаяся в конце полёта на тысячи брызг о гранитный куб, над которым в воздухе висела постоянная радуга. Но самый красивый, на мой взгляд, источник был в центре города — там вода лилась из большой каменной чаши, которую на своих плечах держал мраморный мускулистый гигант — то ли огр, то ли великан.

Эльфийку Арбель дочь герцога поселила в замке в своей башне. Я не видел эльфийскую девушку почти три раза по Две Руки ни в замке, ни вне его. Даже когда я посещал башню Камилетты, эльфийка оставалась в других комнатах. Благородная леди не особо желала рассказывать о состоянии Арбель, сообщала лишь, что девушка постепенно идёт на поправку, однако очень страдает от того, что никогда не сможет вернуться в Круэн-Дарс.

Оказывается, эльфийка после нападения мага на нашу повозку вернулась в свой город и не нашла ничего умнее, чем добровольно признаться соплеменникам в том, что она помогла отпущенному на свободу тёмному эльфу выжить, рассказав о подсунутом яде. Старейшины Круэн-Дарса были в гневе. Эльфийку собирались с позором выгнуть из города, но предоставили ей возможность доказать преданность клану Дневной Росы и искупить свою вину. Нужно было проникнуть в город ДоримДарс и убить указанного старейшинами конкретного эльфа-дроу. Это был заодно и шансом отомстить за сестру, поэтому эльфийка согласилась на это задание едва ли не с радостью. Но Арбель не справилась с заданием, была схвачена тёмными эльфами, подвергнута жестоким пыткам и… неожиданно отпущена на свободу. Девушка не питала иллюзий — после случившегося дорога в родной город Круэн-Дарс, да и другие города светлых эльфов для неё теперь закрыта навсегда. Но я считал, что Арбель ещё хорошо отделалась, так как осталась живой.

Между тем, в замке появились новые лица — на следующий день после нашего возвращения из ДоримДарса в Древний Брод из Холфорда прибыли новый маг и новый лекарь. Они предоставили управляющему Липляру рекомендательные письма от самого герцога Мазуро Кафиштена и должны были заменить умершего Феофана-Алхимика.

Я, признаться, с большим подозрением отнёсся к вновь прибывшим — всё-таки данный после смерти совет Серафима Длинного казался очень разумным, и в каждом приехавшем из столицы я видел потенциального шпиона, присланного зловещим Костоломом. Я старался незаметно наблюдать за ними и поджидал момента, пока кто-нибудь из них постарается со мной познакомиться «как бы случайно».

Нового мага звали Теодор Младший, он родился в семье потомственных магов и едва ли ни с самого раннего детства уже проявлял магические способности. Он был ещё слишком молодым, чтобы считаться авторитетным магом, но уже достаточно известным и бесспорно талантливым. Закончив всего три года назад Академию Магии, он уже сумел получить звание магистра четвертой степени за выдающееся открытие в области магических силовых линий. В своей работе, насколько я понял из пересказа Камилетты, Теодор Младший впервые сумел вывести чёткую формулу зависимости времени устойчивости заклинания от количества вложенной магической энергии и числа точек опоры в магической фигуре. Поэтому именно Теодора, как талантливого мага, рекомендовали герцогу Кафиштену на вакантную должность авторитетные деканы Академии Магии.