С

УЩЕСТВУЮТ две неизбежности, связанные с деятельностью Природы, которые постоянно вторгаются в высшие формы человеческой активности, независимо от того, принадлежат ли эти формы привычным областям движения духа, или же стремятся к тем исключительным сферам и свершениям, которые представляются для нас возвышенными и относятся к сферам божественного. Каждая такая форма стремится к гармонизированной сложности и целостности, которая вновь распадается на многочисленные потоки определенных усилий и устремлений лишь для того, чтобы воссоединиться еще раз в новой силе и мощи. Развитие в рамках формы есть необходимое условие реального проявления в действительности; в тоже время истина и практика, сформулированные слишком жестко, устаревают и теряют большую часть своих достоинств, если не всю ценность. Необходимо постоянное их обновление свежими струями духа, оживляющими мертвую или умирающую форму и преобразующими ее, если ей суждено достигнуть новой жизни. Постоянное возрождение есть условие материального бессмертия. Сейчас мы переживаем время родовых мук, когда все формы мышления и деятельности, содержащие в себе какую-либо полезную силу или скрытую жизнестойкость, подвергаются крайне серьезному испытанию и получают возможность возрождения. Сегодняшний мир предстает перед нами гигантским котлом Медеи, в который брошено все, искромсанное, исковерканное, подвергшееся исследованию, многократно смешанное и перемешанное для того, чтобы либо погибнуть, превратившись в частицы строительного материала для новых форм, либо воскреснуть омоложенными и преображенными для новой жизни. Индийская Йога, по существу представляющая собой особую деятельность или формулировку определенных великих сил Природы, сама по себе раздробленная и по-разному сформулированная, потенциально является одним из этих динамических элементов будущей жизни человечества. Дитя незапамятных времен, сохранившееся до наших дней благодаря своей жизнеспособности и правдивости, сегодня она покидает тайные школы и места уединения аскетов, в которых она находила свое убежище, и ищет свое место в будущем человечества. Но прежде ей предстоит заново открыть себя, подняться до уровня первопричин своей принадлежности общей истине и той извечной цели Природы, которую она раскрывает перед нами, и, благодаря этому самопознанию и самоопределению, найти свое собственное заново обретенное единство. Перестраивая себя, она легче и мощнее впишется в преображенную жизнь рода человеческого, который движется к самым сокровенным святилищам и к высочайшим вершинам своего бытия и индивидуальности.

При правильном подходе как сама Жизнь, так и Жизнь в Йоге являются сознательно или бессознательно Йогой, поскольку мы подразумеваем под этим термином приведенные в систему усилия, направленные на самосовершенствование путем задействования потенциальных возможностей, скрытых в человеке, и единение человеческой индивидуальности с универсальным и трансцендентным существованием, частично выраженным в человеке и в Космосе. Но вся жизнь, если мы отвлечемся от ее внешних проявлений, есть безбрежная Йога Природы, пытающаяся осмыслить свое совершенство во все более нарастающем раскрытии своих возможностей, стремящаяся объединиться с собственной божественной реальностью. В человеке, мыслителе, впервые на этой земле она изобретает самоосознающий инструмент и необходимый план действия для быстрого достижения великой цели. Йога, по словам Свами Вивекананды, может рассматриваться как набор средств для сжатия эволюции человека до размеров одной жизни, или до нескольких лет, или даже до нескольких месяцев существования в телесной оболочке. Таким образом, данная система Йоги есть отбор или сжатие до более узких, но и более энергетически емких, форм некоторых общих методов, которые уже используются свободно, щедро, в неторопливом движении, с чрезмерно расточительным отношением к веществу и энергии, но зато в более всеобъемлющей комбинации, Великой Матерью в ее трудном восхождении к совершенству. Именно такое понимание Йоги способно создать основу для здорового и разумного объединения различных методов и направлений. В этом случае Йога воспринимается не как что-то мистическое и ненормальное, не имеющее никакого отношения к обычным процессам движения Мировой Энергии или к целям, к которым последняя стремится на путях субъективного и объективного самоосуществления. Йога раскрывается как интенсивное и необычное использование сил, которые Мировая Энергия уже проявила или постепенно создает, пусть не столь ярко выраженно, но зато фундаментально.

Методы Йоги имеют такое же отношение к нормальной психологической деятельности человека, как научное использование естественной силы электричества или пара к свойствам пара и электричества. Эти методы также формируются на основе знания, обогащенного и подтвержденного систематическими экспериментами, практическим анализом и повторяющимися результатами. Вся Раджа-Йога, например, опирается на ощущение и знание того, что наши внутренние составные части, взаимодействия между ними, их функции можно разделить или разложить на составные части, заново скомбинировать и создать нечто неизведанное и прежде нереальное. Подобным образом Хатха-Йога считает, что жизненные силы и функции, которым обычно подчиняется наша жизнь и которые кажутся нам застывшими и непреложными, могут быть управляемы и их измененные действия могут привести к результатам прежде невозможным. Это кажется сверхъестественным тем людям, которые не поняли основную причину этих функций и сил. В некоторых других направлениях Йоги эта ее характерная особенность не столь очевидна, потому что эти направления более интуитивны и менее механистичны, ближе к состоянию экстаза, как Йога Преданности, или касаются божественной бесконечности сознания и бытия, как Йога Знания. Тем не менее, все они начинаются с использования основных способностей человека таким образом и во имя достижения таких целей, которые не рассматриваются в повседневной деятельности. Все методы, сгруппированные под общим названием Йога, являются особыми психологическими процессами, опирающимися на неизменные истины Природы и развивающимися из обычных функций, сил и следствий, которые всегда присутствовали, но не часто или лишь при особых условиях проявляли себя в повседневности.

Но как в физике увеличение числа научных исследований приносит вред, потому что это приводит, например, к формированию искусственной жизни, которая побеждает естественное человеческое бытие, переполняет его грузом механизмов и техники, покупая свободу и независимость человека ценой все возрастающих так называемых «удобств», так и чрезмерная увлеченность методами Йоги и их исключительными результатами может нанести ущерб. Йогин стремится отойти от повседневного существования и Теряет с ним связь. Он стремится обрести здоровье духа — ценой обеднения своей человеческой деятельности, внутреннюю свободу — ценой внешней смерти. Если он познает Бога, он теряет жизнь. Если он направляет свои усилия вовне, пытаясь завоевать жизнь, то оказывается перед лицом опасности потери Бога. В Индии жизнь в мире оказалась несовместима с духовным ростом и совершенствованием. И хотя традиция и идеал побеждающей гармонии между внутренним влечением и внешней необходимостью остаются, их можно проиллюстрировать лишь немногими примерами. Действительно, когда человек обращает свой взор и энергию внутрь и вступает на путь Йоги, то предполагается, что он неизбежно потерян для огромного потока совместного существования и мирских усилий человечества. Эта идея настолько широко распространилась, настолько часто она подчеркивалась наиболее распространенными философиями и религиями, что сегодня бегство от реальности расценивается не только как необходимое условие, но и как основная цель Йоги. Синтез учения Йоги не может быть удовлетворительным, если он не направлен на воссоединение Бога и Природы с освобожденной и усовершенствованной человеческой жизнью. Правильное учение в своих методах не только допускает, но и покровительствует гармонии нашей внутренней и внешней деятельности в их божественном осуществлении. Ибо именно человек есть тот знак и символ высшего Бытия, сошедший в материальный мир, где низшему предоставлена возможность преобразовать себя и обрести природу высшего, а высшему открыт путь раскрыть себя в формах низшего. Бегство от жизни, которая дана для реализации этих возможностей, никогда не может являться ни обязательным условием, ни полной и конечной целью, ни мощным средством самореализации. Оно может быть лишь временной необходимостью при определенных обстоятельствах или некоторым чрезвычайным усилием, навязанным индивидууму для того, чтобы подготовить почву для движения человечества в целом. Истинная и конечная цель Йоги достигается тогда, когда сознательная Йога в человеке уподобляется подсознательной Йоге Природы, внешне совпадающей с самой жизнью. И тогда мы снова говорим, оглядывая пройденный путь и достигнутые результаты, со смыслом более точным и ясным: «Вся жизнь — Йога».

В

ИСТОРИИ развития Йоги в прошлом мы замечаем специализирующую и разделяющую тенденцию, которая была оправдана и принесла в свое время пользу. Мы же стремимся к синтезу тех целей и методов, которые возникли вследствие этой тенденции. Но для того, чтобы двигаться в правильном направлении, нам необходимо знать, во-первых, основной принцип и цель, лежащие в основе этого разделяющего импульса, и, далее, особенности метода каждой йогической школы. Об основополагающем принципе должно спрашивать саму Природу в ее вселенском движении, узнавая в ней не только обманчивую и иллюзорную деятельность все искажающей Майи, но и космическую энергию и работу Самого Бога в Его безграничном Бытии, формулирующего и одновременно вдохновляющегося безбрежной, бесконечной и ежеминутно избирательной Мудростью, prajna prasrta purani Гиты, Мудростью, от начала исходящей из Вечного. Для выбора конкретных средств мы должны пристально вглядеться в различные направления Йоги и в массе деталей и особенностей рассмотреть управляющую идею, которой они служат, и основную силу, которая рождает и питает их методы. После этого нам будет проще найти тот единственный общий принцип и ту единственную общую силу, в которые уходят корнями и по направлению к которым подсознательно движутся все ответвления нашего учения, и в которых, благодаря этому обстоятельству, возможно сознательное соединение и слияние различных йогических течений.

Поступательное самопроявление Природы в человеке, именуемое в современном языке его эволюцией, с необходимостью зависит от трех последовательных элементов: то, что уже развилось к настоящему времени, то, что находится на стадии сознательной эволюции, и то, что предстоит развить. Последний элемент уже сейчас может быть обнаружен если не постоянно, то, по крайней мере, изредка и случайно или, напротив, с регулярным повторением, в зародыше или в более развитых формах, некоторые из которых близки к границе понимания современной цивилизации. Такие редкие случаи возможны, потому что развитие Природы не сводится к равномерному механическому поступательному движению. Она постоянно достигает областей, лежащих за границей ее возможностей, даже ценой последующих прискорбных отступлений. Ей свойственны стремительные натиски, феерические мощные взрывы, непредсказуемые результаты. Иногда она страстно идет на штурм, надеясь завоевать небесное царство силой. И эти чрезмерности есть откровения того, что есть в ней божественного или, наоборот, дьявольского, но в любом случае это есть наиболее мощные средства ее движения к цели.

Телесная жизнь есть то, что Природа прочно основала и развила для нас. Она создала определенную комбинацию и гармонию двух низших, но фундаментально необходимых элементов нашей деятельности и прогресса на земле: Материи, которая, как бы слишком неземное духовное не относилось к этому факту, является основой и низшим состоянием всех наших энергий и реализаций, и Жизненной Энергии, которая есть наш способ существования в материальном теле и даже базис нашей умственной и духовной деятельности. Она успешно достигает определенной стабильности своего постоянного материального движения, которое одновременно достаточно равномерно и длительно и достаточно изменчиво и непостоянно для того, чтобы создать подходящее пристанище и инструмент постепенного проявления Бога в человеке. Именно это подразумевается в Айтарейа Упанишаде, которая повествует нам о том, что божества отвергли животные формы, одна за другой предложенные им Самим Всевышним, и только лишь когда был создан человек, они воскликнули: «Это действительно сделано прекрасно!» и согласились на эту форму. Она также осуществляет работающий компромисс между косностью материи и активной Жизнью, которая населяет ее и питается ею, и с помощью которой не только поддерживается существование жизни, но и представляется возможным полнейшее развитие ментальности. Это равновесие является основным состоянием Природы в человеке и в терминах Йоги выражается как соединение грубого тела, состоящего из материи, или пищевой оболочки, и нервной системы, или виталической оболочки

И если, таким образом, это примитивное равновесие является фундаментом и основным способом движений более высоких, которые созерцаются вселенской силой, и если оно составляет тот сосуд, в котором Божественное пытается самораскрыться на земле, если правильно утверждение индусов, что тело есть инструмент, предоставляемый для исполнения истинного закона нашей природы, тогда любое окончательное бегство от физического существования является отказом от законченности Божественной Мудрости и самоотречением от ее цели в земном проявлении. Подобный отказ может оказаться правильной позицией для некоторых индивидуумов, в силу некоторого тайного закона их развития, но не целью, предназначающейся для всего человечества. Следовательно, не может считаться интегральной та система Йоги, которая игнорирует тело или считает его уничтожение или неприятие непременным условием высшей духовности. Скорее, совершенствование также и тела должно быть окончательным триумфом Духа, и трансформация телесной жизни в божественную должна быть последней печатью, которую Бог поставит на Своей работе над вселенной. То, что физическое предстает как помеха духовному, еще не аргумент для непринятия физического, потому что в тайном провидении наши величайшие трудности являются нашими лучшими возможностями. И в этой главной трудности — указание Природы нам, какая высшая победа должна быть одержана и какая важнейшая проблема должна быть решена в конце концов; это вовсе не предупреждение о безвыходной ловушке, которой надо избегать, или о слишком сильном враге, от которого надо спасаться бегством.

В равной степени, жизненные и нервные энергии в нас присутствуют с важной целью; они также требуют божественного раскрытия своих возможностей в нашем высшем осуществлении. Всеобъемлющая мудрость Упанишад особенно подчеркивает ту большую роль, которая отводится этим элементам в схеме вселенной. «Как спицы в колесе сходятся во втулке, так и в Энергии Жизни содержится всё: и тройное знание, и Жертвоприношение, и силу сильного, и чистота мудрого. Энергия Жизни повелевает всем, что существует под тройными небесами»

П

РИРОДА, таким образом, является эволюцией или прогрессивным самопроявлением вечного и тайного существования, с тремя последовательными формами в качестве трех ступеней ее восхождения, и мы считаем условием всей нашей деятельности эти три совершенно друг от друга независимые возможности, телесную жизнь, ментальное существование и завуалированное духовное бытие, являющееся в инволюции их причиной, а в эволюции — их результатом. Сохранение и совершенствование физического, реализация ментального — вот цель Природы, которая должна стать и нашей для того, чтобы раскрыть в доведенном до совершенства теле и уме трансцендентные деяния Духа. Поскольку ментальная жизнь не отбрасывает телесную, а трудится ради ее вознесения и лучшего использования, то и духовная должна не оттолкнуть, а преобразить нашу интеллектуальную, эмоциональную, эстетическую и виталическую деятельность.

Ибо человек, венчающий земную Природу, единственное создание, в котором возможна ее полная эволюция, рождается троекратно. Ему дается жизненная форма, в которой тело есть носитель, а жизнь — динамическое средство для божественного проявления. Его активность сосредоточена в развивающемся уме, который имеет целью самосовершенствование, также как и совершенствование того сосуда, в котором оно обитает, и жизненных инструментов, которые оно использует, и которое обладает способностью пробудится посредством прогрессивной самореализации к своей собственной истинной природе как форма Духа. И он достигает кульминации в том, чем он всегда в реальности являлся, становится просветленным и прекрасным духом, предназначенным в конечном итоге излучать из себя жизнь и ум в своем раскрывшемся великолепии.

Так как это и есть замысел божественной Энергии в человечестве, то весь метод и цель нашего существования должны работать во взаимодействии этих трех элементов бытия. В качестве результата их раздельной формулировки в Природе, человеку приходится оказаться перед выбором между этими тремя видами жизни: обычным материальным существованием, жизнью ментальной активности и прогресса и неизменным духовным блаженством. Но, в процессе развития, он может сочетать эти три формы, разрешить их противоречия в гармоничном ритме, и таким образом обожествить себя, превратиться в совершенного Человека.

В обычной Природе каждая из них имеет характерный и управляющий импульс.

Характерная энергия телесной Жизни заключена не столько в развитии, сколько в настойчивости, не столько в самоувеличении, сколько в самоповторении. Действительно, в физической Природе существует движение от типа к типу, от растения к животному, от животного к человеку; потому что даже в неживой Материи действует Ум. Если же тип выделен физически, то главным непосредственным занятием земной Матери кажется сохранение его существования посредством непрерывного воспроизводства. Ибо Жизнь всегда стремится к бессмертию; но поскольку индивидуальная форма не вечна и лишь идея формы постоянна в создающем космос сознании, — так как в нем она не исчезает, — такое непрерывное воспроизведение и есть единственно возможное материальное бессмертие. Самосохранение, самоповторение, самоумножение неизбежно являются, в таком случае, господствующими инстинктами всего материального существования.

Т

Е ОТНОШЕНИЯ между различными психологическими частями человека и те многообразные возможности использования и объекты приложения усилия, на них основанные, такие, какими мы их увидели в нашем кратком обзоре природной эволюции, мы обнаружим повторенными в фундаментальных принципах и методах различных школ Йоги. И если мы стремимся объединить и гармонизировать их основные практики и их главные задачи, то мы обнаружим то, что фундамент, данный Природой, есть для нас естественный базис и условие их синтеза.

В одном отношении Йога превосходит обычное действие космической Природы и выходит за ее пределы. Ибо цель Вселенской Матери — объять Божественное в своей собственной игре и творениях и этим реализовать Его. Но в высших полетах Йоги она выходит за пределы себя и познает Божественное в Нем Самом, вознесясь над вселенной и даже отстоя отдельно от космической игры. Таким образом некоторые предполагают, что это не только высший, но также и единственно истинный или исключительно предпочтительный предмет Йоги.

В то же время именно благодаря чему-то, что она сама создала в процессе эволюции, Природа превосходит свою эволюцию. Именно индивидуальное сердце, возвышая свои высшие и чистейшие эмоции, достигает трансцендентного Блаженства или невыразимой Нирваны, это индивидуальный ум, перестраивая свои обычные функции в знание, превосходящее ментальное знание, знает свое тождество и единство с Невыразимым и погружает свое отдельное существование в это трансцендентное единство. И всегда именно индивидуальность, Я, обусловленное в своем опыте Природой и работой через ее формации, достигает Я необусловленного, свободного и трансцендентного.

На практике необходимы три концепции, прежде чем возникнет какая-либо возможность Йоги; должны быть как бы три согласные на усилие стороны, — Бог, Природа и человеческая душа, или, на более абстрактном языке — Трансцендентальное, Вселенское и Индивидуальное. Если индивидуальность и Природа предоставлены самим себе, то один привязан к другой и неспособен заметно превзойти ее медлительное шествие. Необходимо что-то трансцендентное, свободное от нее и более великое, что бы воздействовало на нас и на нее, привлекая нас наверх к Себе и получив у нее по доброй воле или силой согласие на индивидуальное восхождение.

Именно эта истина делает необходимой для каждой философии Йоги концепцию Ишвары, Господа, высшей души или верховного Я, к кому направлено усилие и кто дарит просветляющее прикосновение и силы для достижения. Так же верна дополнительная идея, так часто поддерживаемая Йогой преданности, что как Трансцендентное необходимо для индивидуального и ищется им, так индивидуальное в некотором роде необходимо Трансцендентному и ищется Им. Если Бхакта ищет и стремится к Бхагавану, то Бхагаван тоже ищет и стремится к Бхакте

В СИЛУ самой природы основных школ Йоги, покрывающих в своих операциях какую-либо часть сложного человеческого целого и стремящихся выделить ее высшие возможности, оказывается, что синтез всех их, широко понятый и примененный, мог бы привести к значительным результатам в интегральной Йоге. Однако они настолько разнородны в своих тенденциях, столь специализированы и утончены в своих формах, столь долго утверждались во взаимной оппозиции своих идей и методов, что нам нелегко найти путь к их правильному объединению.

Неразборчивая комбинация в куче будет не синтезом, а смесью и хаосом. Опять же, последовательная практика каждой из них по очереди не будет легкой на коротком интервале нашей человеческой жизни и с нашими ограниченными энергиями, не говоря уже о бессмысленной растрате усилий в таком громоздком процессе. Правда, иногда Хатха-Йога и Раджа-Йога практикуются таким образом последовательно. И в недавнем уникальном примере, в жизни Рамакришны Парамаханса, мы видим колоссальную духовную одаренность, сначала ведущую прямо к божественной реализации, берущую силой царствие небесное, и затем переходящую от одного Йогического метода к другому, и извлекающую из них субстанцию с невероятной скоростью, всегда для того, чтобы вернуться к самой сути всего, реализации и обладанию Богом через силу любви, через расширение врожденной духовности в многообразный опыт, и через спонтанную игру интуитивного знания. Такой пример не может быть правилом. Его цель так же была особой и временной — показать в великом и решающем опыте властвующей души истину, теперь столь крайне необходимую человечеству, к которой мир, долгое время разделенный на противоборствующие секты и школы, с трудом прокладывает себе дорогу, истину того, что все секты есть формы и фрагменты одной интегральной истины, и что все учения идут своими различающимися путями к одному верховному переживанию. Знать, быть и владеть Божественным — единственно нужная вещь, и она включает в себя или ведет ко всему остальному; к этому единственному благу мы должны направляться, и, обретя его, все остальное, что Божественная Воля выбирает для нас, всякая необходимая форма и проявление будут приложены.

Тот синтез, что мы предлагаем, не может быть достигнут ни комбинированием по весу, ни последовательной практикой. Он должен быть осуществлен через отрицание форм и внешних сторон учений Йоги, и скорее опираясь на некоторые центральные принципы, общие для всех, которые включают в себя и используют, в нужном месте и пропорции, их частные принципы, и на некую центральную динамическую силу, являющуюся общей тайной их расходящихся методов и способную, таким образом, на организацию естественного отбора и комбинирования их различных энергий и разнообразных применений. Это была цель, которую мы поставили перед собой в начале, когда мы приступили к своему сравнительному изучению методов Природы и методов Йоги, и теперь мы возвращаемся к ней с возможностью предсказать некое определенное решение.

Сначала мы убедимся, что в Индии до сих пор существует замечательная система Йоги, которая по своей природе синтетична и выходит из великого центрального принципа Природы, великой динамической силы Природы; но это отдельная Йога, а не синтез других школ. Эта система есть путь Тантры. Благодаря некоторым из сторон своего развития, Тантра утратила доверие со стороны тех, кто не является Тантристом; и в особенности благодаря развитию ее пути левой руки, Вамамарга, который не удовлетворился превосхождением дуализма добродетели и греха, и, вместо замены их на спонтанную правильность действия, казалось, создал метод самопотакания, метод неограниченной социальной аморальности. Тем не менее, по своему происхождению Тантра была великой и могущественной системой, основанной на идеях, которые были по меньшей мере частично верны. Даже ее разделение на путь правой руки и путь левой руки, Дакшинамарга и Вамамарга, началось с некого глубокого восприятия. В древнем символическом значении слов Дакшина и Вама это было разделение между путем Знания и путем Ананды, — Природа в человеке, освобождающая себя через правильное различение в силе и практике своих собственных энергий, элементов и возможностей, и Природа в человеке, освобождающая себя через радостное приятие в силе и практике своих собственных энергий, элементов и возможностей. Но оба пути пришли в конце концов к затуманиванию принципов, деформации символов и падению.

Однако, если мы и в этом случае оставим в стороне фактические методы и практики, и поищем центральный принцип, то мы сначала обнаружим, что Тантра ясно и определенно отделяет себя от Ведических методов Йоги. В некотором смысле, все школы, которые мы здесь рассмотрели, являются Ведантическими по своим принципам; их сила в знании, их метод есть знание, хотя оно не всегда является принадлежностью интеллекта, но, вместо этого, может быть знанием сердца, выраженным в любви и вере, или знанием в воле, проявляющейся через действие. Во всех господином Йоги является Пуруша, Сознательная Душа, который знает, взирает, привлекает и управляет. Но в Тантре это скорее Пракрита, Душа Природы, Энергия, Воля-в-Силе

Йогические Сиддхи, совершенство, что приходит в результате практики Йоги, лучше всего может быть достигнуто через объединенное действие четырех великих инструментов. Это, во-первых, знание истины, принципов, сил и процессов, которые управляют реализацией — sastra. Затем идет терпеливое и настойчивое действие в направлениях, указанных знанием, сила нашего личного усилия — utsaha. Здесь вмешивается третий, поднимающий наше знание и усилие во владения духовного опыта, непосредственное предложение, пример и влияние Учителя — guru. Последним приходит содействие Времени — kala; ибо во всех вещах есть цикл их действия и период божественного движения.

Высшая Шастра интегральной Йоги — это вечная Веда, тайно пребывающая в сердце каждого думающего и живущего существа. Лотос вечного знания и вечного совершенства — это закрытый бутон, свернутый внутри нас. Он распускается быстро или постепенно, лепесток за лепестком, через последовательные реализации, если однажды ум человека начинает обращаться к Вечному, раз его сердце, более не сжатое и не прикованное привязанностью к конечным видимостям и внешним формам, становится очарованным, в той или иной степени, Бесконечным. Вся жизнь, вся мысль, все энергии способностей, всякий опыт, пассивный или активный, отныне превращаются в толчки, разрушающие оболочку души, и устраняют препятствия, мешающие неизбежному расцвету. Тот, кто выбирает Бесконечное, уже выбран Бесконечным. Он получил божественное прикосновение, без которого нет пробуждения, без которого невозможно раскрытие духа; но если оно получено, то достижение гарантировано и может быть завоевано — либо быстро, в течении одной человеческой жизни, либо в результате терпеливого преследования через многие стадии цикла существования в проявленной вселенной.

Ничто не может быть преподано разуму, который уже заранее не содержится в качестве потенциального знания в разворачивающейся душе [человеческого] создания. Точно так же, все совершенство, на которое способен внешний человек, это лишь реализация вечного совершенства Духа внутри него. Мы узнаем Божественное и становимся Божественным потому, что мы уже — Оно, в нашей сокрытой природе. Всякое учение есть обнаружение, откровение; всякое становление — распрямление, развертывание. Самодостижение есть тайна; самознание и расширяющееся сознание — средство и процесс.

Обычным средством этого откровения является Слово, то, что можно услышать (sruta). Слово может прийти к нам изнутри; оно может прийти к нам снаружи. Но в любом случае, оно — лишь средство, подключающее сокрытое знание к работе. Внутреннее слово может быть произнесено внутренней душой в нас, всегда открытой Божественному, или же это может быть слово тайного и вселенского Учителя, пребывающего в каждом сердце. Бывают редкие случаи, когда ничего больше не нужно, ибо остальная Йога является разворачиванием под действием этого непрерывного прикосновения и руководства; лотос знания сам раскрывается изнутри, благодаря силе сияющего блеска, исходящего от Живущего в лотосе сердца. Но лишь немногим действительно великим достаточно самознания, исходящего изнутри, и нет необходимости находиться под направляющим влиянием написанной книги или живого учителя.

ВСЯ Йога по своей природе есть новое рождение; это рождение из обычной, ментализированной материальной жизни человека в высшее духовное сознание и более великое и божественное бытие. Ни одна из Йог не может успешно практиковаться, если нет сильного пробуждения к необходимости этого большего духовного существования. Душа, призванная к этой глубокой и обширной перемене, может прийти к первоначальному толчку самыми разными путями. Она может прийти к нему через свое собственное естественное развитие, которое подсознательно привело ее к пробуждению; она может достичь его через влияние религии или увлечение философией; она может приблизиться к нему через постепенное просветление или совершить прыжок благодаря внезапному прикосновению или потрясению; она может быть подтолкнута или приведена к нему благодаря давлению внешних обстоятельств или внутренней необходимости, благодаря одному единственному слову, которое ломает печати ума, или длительному размышлению, благодаря отдаленному примеру того, кто уже прошел путь, или через контакт [с ним] и ежедневное воздействие. Призыв придет сообразно природе и обстоятельствам этого.

Но каким бы путем он ни пришел, необходимо еще решение ума и воли и, как результат, полное и действенное самопосвящение. Принятие новой духовной идеи-силы и направленности бытия вверх, просветление, превращение или конверсия, управляемая волей и стремлением сердца — это моментальное действие, которое как в семени содержит все результаты того, что должна принести Йога. Просто идея или интеллектуальный поиск чего-то высшего запредельного, не зависимо от того, как крепко бы за них ни держалась заинтересованность ума, остаются неэффективными, если только сердце не приняло это как единственно желанное, и воля как нечто единственно должное быть сделанным. Ибо истина Духа должна быть не просто продумана, но прожита, а такая жизнь требует единой однонаправленности бытия

3

; великая перемена, которая предполагается Йогой, не может быть достигнута действием разделенной воли, или небольшой порцией энергии, или сомневающимся умом. Тот, кто ищет Божественное, должен посвятить себя Богу и только Богу.

Если перемена наступает внезапно и решительно благодаря всепобеждающему воздействию, то более не существует какого-либо существенного или продолжительного затруднения. Выбор следует непосредственно за мыслью, или одновременно с ней, и самопосвящение следует за выбором. Ноги уже встали на тропу, даже если поначалу они вроде бы ступают неуверенно, даже если сама тропа видна неясно и знание цели несовершенно. Тайный Учитель, внутренний Руководитель уже принялся за работу, хотя он, возможно, еще не продемонстрировал себя или еще не проявился в личности своего человеческого представителя. Какие бы трудности и колебания ни проистекали, они не имеют возможности перевесить силу переживания, изменившего течение жизни. Призыв, однажды решительный, остается; то, что было рождено, уже нельзя подавить. Даже если сила обстоятельств нарушит равномерное продвижение или полное практическое самопосвящение в самом начале, все же ум уже склонился в нужную сторону и упорствует в этом, и возвращается со всевозрастающим усилием к этому ведущему направлению. Существует неотвратимая настойчивость внутреннего бытия, и против нее обстоятельства в конечном итоге оказываются бессильны, и никакая слабость в природе не может оставаться препятствием надолго.

Но не всегда это начинается таким образом. Часто Садхака ведется постепенно, и существует большой разрыв между первым поворотом ума и полным согласием природы с тем, к чему он обратился. Может быть, вначале будет только живой интеллектуальный интерес, ощутимая тяга к идее и некая несовершенная форма практики. Или, возможно, есть усилие, не поддержанное всей натурой, решение или поворот, навязанное интеллектуальным воздействием или продиктованное личным пристрастием и восхищением кем-либо, кто сам посвящен и предан Всевышнему. В подобных случаях возможна необходимость в длительной подготовке, прежде чем наступит окончательное и необратимое посвящение; и в некоторых случаях оно может не наступить. Возможно некоторое продвижение, сильное усилие, возможно даже большое очищение и богатые переживания, отличные от тех, которые являются главными или высочайшими; но жизнь будет потрачена на подготовку или, если достигнута определенная ступень, ум, толкаемый недостаточной движущей силой, может удовлетворенно успокоиться на границе доступного ему усилия. Или же здесь возможен даже откат к низшей жизни, — что на обычном языке Йоги называется отпадением от пути. Это отпадение случается в результате дефекта в самом центре. Интеллект был заинтересован, сердце привлечено, воля напряглась в усилии, но вся природа не была пленена Божественным. Она лишь неохотно согласилась с интересом, привлекательностью или усилием. Был проведен эксперимент, возможно даже, пылкий и энергичный эксперимент, но не полная самоотдача императивной потребности души или идеалу, от которого уже нельзя отречься. Но даже такая несовершенная Йога не была напрасной; ибо ни одно усилие, направленное вверх, не бывает бесполезным. Даже если оно терпит сейчас поражение или приходит лишь к некой подготовительной стадии или предварительной реализации, оно уже определило будущее души.

Но если мы мечтаем максимально воспользоваться возможностью, предоставленной нам в этой жизни, если мы хотим адекватно ответить на призыв, который получили и достичь цели, чей проблеск уловили, не просто чуть-чуть продвинуться в ее направлении, то полная самоотдача совершенно необходима. Секрет успеха в Йоге заключается в том, чтобы воспринимать ее не как одну из существующих целей жизни, но как саму суть жизни.

ЖИЗНЬ, а не отдаленное безмолвное или высоко вознесенное экстатическое Потустороннее — одна только Жизнь есть единственная область нашей Йоги. Преображение нашего поверхностного, узкого и обрывочного человеческого образа мышления, видения, чувствования и бытия в глубокое и широкое духовное сознание и в интегральное внутреннее и внешнее существование, преображение всего нашего обычного человеческого образа жизни в божественный образ жизни — все это должно быть главной целью нашей Йоги. Средством достижения этой высшей цели является самовручение всей нашей природы Божественному. Все должно быть отдано Божественному внутри нас, универсальному Всеобщему и трансцендентному Верховному. Полное сосредоточение нашей воли, сердца и мышления на Божественном в Его единстве и разнообразии, безраздельное самопосвящение всего нашего существа одному лишь Ему — вот решающее действие, поворот эго к Тому, что бесконечно больше его, его самоотдача и не допускающее исключений подчинение.

Жизнь человеческого существа обычно состоит из полуфиксированной, полуменяющейся массы весьма несовершенно управляемых мыслей, восприятий, ощущений, эмоций, желаний, наслаждений, она действует большей частью по привычке и самоповторением, и лишь отчасти динамично или саморазвиваясь, но во всех случаях ее центр — поверхностное эго. В итоге всей этой активности имеет место внутренний рост, который отчасти заметен и действует в этой жизни, а отчасти представляет собой семя достижений в будущих жизнях. Этот рост сознательного существа, его расширение и возрастающее самовыражение, все более гармоническое развитие составляющих его элементов представляет собой весь смысл и всю сущность человеческой жизни. Именно для этого исполненного смысла развития сознания при помощи мысли, воли, эмоций, желаний, деятельности и опыта, ведущего в конечном счете к верховному божественному самооткрытию. Человек, ментальное существо, вселился в материальное тело. Все остальное имеет либо вспомогательное и второстепенное значение, либо являет собой случайность и бесполезно, лишь то имеет смысл, что поддерживает и помогает эволюции его природы, его росту или, скорее, постепенному разворачиванию и раскрытию его высшего я и его духа.

Задача, стоящая перед нашей Йогой, представляет собой не что иное, как ускорение достижения этой высшей цели нашего земного существования. Ее метод опережает обычный медлительный способ неторопливого и беспорядочного развития посредством эволюции Природы. Ибо естественная эволюция в лучшем случае представляет собой неопределенное, скрытое развитие, происходящее отчасти под давлением окружения, отчасти же благодаря осуществляемому на ощупь образованию и недостаточно освещенным преднамеренным усилиям, и лишь отчасти с помощью просвещенного и полуавтоматического использования благоприятных возможностей — с многочисленными ошибками, падениями и их рецидивами; большая часть этой эволюции составляется из кажущихся случайностей, обстоятельств и превратностей, скрывающих под собою, однако, тайное божественное вмешательство и руководство. В Йоге мы заменяем это беспорядочное, искривленное, уклоняющееся от оптимального направления движение быстрой, сознательной и самонаправляемой эволюцией, которой предназначается вести нас, насколько это возможно, по прямой линии к поставленной перед нами цели. В некотором смысле было бы ошибкой говорить о находящейся где-либо цели развития, которое вполне может быть бесконечным. И все же мы можем представить себе непосредственную задачу, ближайшую цель, находящуюся выше нашего нынешнего уровня, к которой может устремиться человеческая душа. Перед человеком лежит возможность нового рождения; возможен подъем на более высокую и широкую плоскость бытия, а потом спуск с него, чтобы преобразить все его члены. Расширенное и просветленное сознание имеет возможность сделать из него освобожденный дух и совершенную силу, и если оно будет расширено за пределы индивидуума, то сможет даже создать божественное человечество, либо даже новую, сверхразумную и потому сверхчеловеческую расу. Мы делаем своей целью именно это новое рождение: весь смысл нашей Йоги составляет рост, направленный к достижению божественного сознания, интегральное преображение к божественности не только нашей души, но и всех частей нашей природы.

Мы преследуем в Йоге цель изгнать ограниченное, поверхностно видящее эго, и возвести на его престол Бога, как властвующего Пребывающего в природе. А это значит, во-первых, что мы лишаем желание придававшегося ему ранее значения и больше не признаем удовлетворение желания руководящим побуждением человека. Духовная жизнь будет получать поддержку не от желания, но от чистого и неэгоистичного духовного восторга, свойственного самой сути существования. И не только наша виталическая природа, чье характерное отличие есть желание, но также и наше ментальное существо должно пройти через новое рождение и подвергнуться преображающей перемене. Наше раздробленное, эгоистическое, ограниченное и невежественное мышление и наш интеллект должны исчезнуть; на их место должна устремиться всеобъемлющая и безупречная игра лишенного теней Божественного озарения, высшей точкой которого в конечном счете будет естественное, самосуществующее Истинное Сознание, свободное от идущей ощупью полуправды и спотыкающегося заблуждения. Наши приведенные в беспорядок и замешательство эгоцентрические и руководствующиеся ничтожными побуждениями воля и деятельность должны прекратить свое существование и предоставить место тотальной деятельности молниеносной, могущественной, просветленно автоматической, божественно движимой и руководимой Силе. Во все наши дела должна быть внедрена и активизирована в них высшая, безличная, решительная и не испытывающая преткновений воля, находящаяся в спонтанном и нерушимом унисоне с Волей Божественного. Неудовлетворительная поверхностная игра наших ничтожных эгоистических эмоций должна быть вытеснена, и вместо нее внутри нас должно обнаружиться скрытое глубокое и обширное психическое сердце, которое ожидает позади них своего часа; все наши чувства, приводившиеся в действие этим внутренним сердцем, в котором пребывает Божественное, будут преображены в спокойные и интенсивные движения двойной страсти божественной Любви и многоплановой Ананды. Вот определение божественного человечества или сверхразумной расы. Именно это, а не увеличенная или сублимированная сила человеческого интеллекта и деятельности, есть тип сверхчеловека, развитием которого мы призваны заняться посредством нашей Йоги.

ЗАКОН жертвы есть повсеместно распространенное Божественное действие, которое было дано миру в самом его начале как символ солидарности вселенной. Именно благодаря притяжению этого закона обожествляющая и спасительная сила спускается со своих высот, чтобы ограничить, исправить и постепенно ликвидировать ошибки эгоистичного и саморазделенного творения. Это опускание с высот, эта жертва Пуруши, Божественной Души, подчиняющей себя Силе и Материи с тем, чтобы получить возможность формировать и озарять их, есть семя спасения этого мира Бессознательности и Невежества. Ибо «с жертвой в качестве их постоянного спутника, — говорит Гита, — Всеобщий Отец создал этих людей». Признание закона жертвы есть практическое признание эго того, что оно не единственно в мире, а также не главное в нем. Это есть его признание того, что даже в этом весьма фрагментарном существовании за пределами эго существует то, что не есть его собственная эгоистическая личность, но нечто более великое и полное, божественное Всё, которое требует подчинения и служения себе. Действительно, жертва всегда предписывается, а если надо, то и навязывается вселенской Мировой Силой; она берет ее даже от тех, кто сознательно не признает этого закона, — неизбежно, потому что такова подлинная природа вещей. Наше неведение или наше ложное эгоистическое представление о жизни не могут иметь никакого значения для этой вечной основополагающей истины Природы. Ибо Истина Природы состоит в том, что эго, которое считает себя отдельным, независимым существом, претендуя на жизнь только для самого себя, не есть и не может быть независимым или отдельным, оно также не может жить только для самого себя, даже если бы и пожелало этого, но, скорее, все вещи связаны между собой благодаря скрытому Единству. Каждое существо волей-неволей беспрерывно отдает из своего запаса; из умственных приобретений у Природы, или из виталического и физического имущества, приобретений и принадлежащих ему вещей выходит беспрерывный поток в направлении всего того, что его окружает. А с другой стороны, оно постоянно получает нечто от своего окружения в обмен на свою добровольную или непроизвольную дань. Ибо лишь благодаря этому даянию и получению оно может осуществлять свой собственный рост, в то же самое время оказывая содействие совокупности всех вещей. Со временем, хотя вначале медленно и лишь отчасти, мы научаемся приносить сознательную жертву; в конце концов мы даже получаем радость, отдавая себя и то, что мы рассматриваем как принадлежащее нам, в духе любви и преданности Тому, что представляется в данный момент иным, нежели мы сами и, несомненно, есть иное, нежели наша ограниченная личность. Жертва и божественное вознаграждение нашей жертвы тогда становятся радостно принимаемыми средствами достижения нашего высшего совершенства; ибо это признается отныне как путь к осуществлению в нас вечной цели.

Однако, наиболее часто жертва приносится бессознательно, эгоистично и без знания или принятия истинного смысла великого вселенского ритуала. Именно так поступает огромное большинство земных созданий; и, когда это делается подобным образом, индивидуум получает лишь механический минимум неизбежной естественной пользы, добивается благодаря этому лишь медленного, болезненного прогресса, ограниченного и испытывающего мучения благодаря ничтожеству и страданиям эго. И лишь когда сердце, воля и знающий ум солидаризуются с этим законом и охотно следуют ему, может придти глубокая радость и счастливая плодотворность божественной жертвы. Познание этого закона умом и сердечная радость, сопровождающая его исполнение, достигают высшей степени при постижении, что мы приносим жертву нашему собственному Я и Духу, единому всеобщему Я и Духу всего. И это подлинно так, даже когда наше самопожертвование еще предназначается нашим собратьям или меньшим Силам и Принципам, а не Всевышнему. «Не ради жены, — говорит Яджнавалкья в Упанишадах, — но ради Я дорога нам жена». Это, в низшем смысле индивидуального я, представляет собой неоспоримый факт, скрытый расцвеченными и страстными сторонами эгоистической любви; но в высшем смысле внутреннее значение этой любви не эгоистично, а божественно. Всякая истинная любовь и всякая жертва есть, в своей сущности, созданная Природой противоположность по отношению к первоначальному эгоизму и его заблуждению самоизоляции; это ее попытка совершить поворот от необходимой первоначальной фрагментации ко вновь обретаемому единству. Всякое единение между существами есть самообнаружение, слияние с тем, от чего мы были отдалены, обнаружение своего я в других.

Однако лишь божественная любовь и единство могут обладать в свете тем, чего человеческие формы этих вещей добиваются в темноте. Ибо подлинное единство — это не просто присоединение или скопление, подобное клеточкам тела, объединенным для общей пользы; это даже не эмоциональное взаимопонимание, симпатия, солидарность или сильное взаимное тяготение. Лишь тогда мы поистине объединены с теми, кто отделен от нас перегородками Природы, когда мы ликвидируем разделение и обнаруживаем себя в том, что казалось нам отличным от нас самих. Ассоциация есть виталическое и физическое объединение; свойственная ей жертва сводится к взаимной помощи и уступкам. Близость, симпатия, солидарность создают умственное, моральное и эмоциональное единство; им свойственна жертва взаимной поддержки и взаимного удовлетворения. Однако истинное единство — духовное; свойственная ему жертва есть взаимная самоотдача, слияние и взаимопроникновение внутренней субстанции. Закон жертвы достигает в Природе своей кульминации в этой полной и безоговорочной самоотдаче; он пробуждает сознание единого общего я в приносящем жертву и в принимающем ее. Эта кульминация жертвоприношения есть высшая ступень даже в человеческой любви и преданности, когда они близки к тому, чтобы стать божественными; ибо и в этом случае высочайший пик любви нацелен в небеса полной взаимной самоотдачи, а ее вершина — это восторженное слияние двух душ в одну.

Эта глубочайшая идея мирового закона есть сердце учения о трудах, данного в Гите; духовное единение с Высочайшим посредством жертвы, безоговорочная самоотдача Вечному есть сердцевина ее учения. Вульгарная концепция жертвы представляет собой закон мучительного самопожертвования, сурового самоподавления, тяжелого самоуничтожения; этот вид жертвоприношения может дойти даже до самокалечения и самоистязания. Эти вещи могут быть временно необходимы в требующих большого напряжения усилиях человека превзойти свое природное я; если эгоизм его натуры неистов и упрям, то он должен быть иногда встречен ответными крутыми внутренними репрессиями и уравновешивающим насилием. Тем не менее, Гита отговаривает от какого-либо избытка насилия по отношению к самому себе; ибо внутреннее я есть истинно эволюционирующее Божество, это — Кришна, это — Божественное; оно не должно подвергаться мучениям и пыткам подобно тому, как Титаны мира мучают и пытают его, но его должно во всё возрастающей мере лелеять, заботливо выхаживать, открывать его доступу Божественного света, силы, радости и широты. Не наше я, но шайку внутренних врагов духа должны мы привести в смятение, подвергнуть изгнанию, заклать на алтаре духовного роста; те, чьи имена — желание, гнев, неровность, жадность, привязанность к внешним огорчениям и удовольствиям, демоны-узурпаторы, являющиеся причиной заблуждений и страданий души, должны быть безжалостно отсечены. Их следует рассматривать не как часть самих себя, но как самозванцев и развратителей истинной и божественной природы нашего я; они должны быть принесены в жертву в наиболее жестком смысле этого слова, какая бы боль при их уничтожении ни отразилась в сознании искателя совершенства.

Однако истинная сущность жертвы не самопожертвование, а самоотдача; ее цель не самоуничтожение, но самоосуществление; ее метод не самоподавление, но величайшая жизнь; не самокалечение, но преображение частей нашего человеческого естества в божественные члены; не самоистязание, но переход от малого чувства удовлетворения к величайшей Ананде. Существует лишь одна поначалу мучительная для неопытной или замутненной части нашей внешней природы вещь; это — необходимая требующаяся дисциплина, отвержение, необходимое для поглощения несовершенного эго; однако может иметь место скорая и громадная компенсация, состоящая в обнаружении подлинно величайшей или предельной полноты в других, во всех вещах, в космическом единстве, в свободе трансцендентного Я и Духа, в экстазе прикосновения Божественного. Наша жертва — это не даяние без какого-либо возмещения или плодотворного принятия с другой стороны; это взаимообмен между воплощенной душой и сознательной Природой в нас и вечным Духом. Ибо, даже хотя и не требуется никакого возмещения, все же в глубине нас есть знание, что чудесное возмещение неизбежно. Душа знает, что она отдает себя Богу не напрасно; ничего не требуя взамен, она все же получает бесконечное богатство божественной Силы и Присутствия.

T

АКОВО, следовательно, в своем основании интегральное познание Высшего и Беспредельного, которому мы предлагаем жертву, и такова природа самой жертвы в своем тройственном характере, — жертва трудов, жертва любви и обожания, жертва знания. Ибо даже когда мы говорим о жертве трудов как таковой, мы не подразумеваем предложение только нашей внешней деятельности, но всего того, что существует активного и динамичного в нас; наши внутренние движения не менее, чем внешние действия должны быть возложены на единый алтарь. Внутреннее сердце всякого труда, который приносится в жертву, является работой самодисциплины и самосовершенствования, с помощью которой мы надеемся стать сознательными и просветленными Светом, нисходящим сверху во все наши движения ума, сердца, воли, чувств, жизни и тела. Возрастающий свет божественного Сознания приблизит нас в душе и объединит посредством отождествления в нашем сокровеннейшем существе и нашей духовной субстанции с Владыкой жертвы мира, — высшим объектом существования, предложенным древней Ведантой; но это также будет иметь тенденцию сделать нас в нашем становлении едиными с Божественным посредством сходства в нашей природе, и таков мистический смысл символа жертвы в иносказательной речи провидцев Вед.

Но, если таков характер быстрой эволюции от умственного к духовному бытию, предполагаемый интегральной Йогой, то возникает вопрос, полный многочисленных затруднений, хотя и огромной динамической важности. Как нам быть, имея дело с жизнью и трудом в том виде, какими они являются теперь — с деятельностью, свойственной для нашей еще не изменившейся человеческой природы? Восхождение к более великому сознанию, овладение нашими умом, жизнью и телом благодаря использованию его сил было принято в качестве выдающейся цели Йоги: и все же жизнь здесь, а не какая-либо другая жизнь где-то ещё, предложена как непосредственная область действия Духа, — для преобразования, а не аннигиляции нашего инструментального существа и природы. Чем тогда станет теперешняя деятельность нашего существа, деятельность ума, обращенного к знанию и выражению знания, деятельность наших эмоциональной и чувствительной частей, действия внешнего поведения, творчества, производства, воля, повернутая к господству над людьми, вещами, жизнью, миром, силами Природы? Будут ли они отброшены и заменены каким-то иным способом жизни, в котором одухотворенное сознание найдет свое истинное выражение и образ? Будут ли они сохранены в своем внешнем обличье, но преобразованы внутренним духом в действии, или они будут увеличены в масштабе и высвобождены в новых формах за счет радикального изменения сознания, как это произошло на земле, когда человек принял виталическую деятельность животного для ее ментализирования, расширения и преобразования посредством вливания рассудка, мыслящей воли, очищенных эмоций и организованного интеллекта? Или часть их будет отброшена, а сохранится только то, что сможет перенести духовное изменение и, под конец, сотворение новой, в ее формах не менее, чем в ее устремлении и движущей силе, жизни единства, широты, покоя, радости, и гармонии освобожденного духа? Вот проблема, которая больше других занимала, умы тех, кто пытался преодолеть пути, ведущие от человека к Божеству в Долгом путешествии Йоги.

Предлагался любой вид решения, — начиная с полного отказа от труда и жизни, насколько это физически возможно, до принятия жизни такой, как она есть, но с новым духом, оживляющим и поднимающим ее движения, внешне такие же, как они были, но измененные в духе, стоящем за ними, и потому также в своем внутреннем значении. Крайнее решение, утверждаемое отворачивающемся от мира аскетическим, или же обращенным во внутрь экстатическим и самоотрицающим мистиком, чуждо целям интегральной Йоги; ибо, если мы хотим реализовать Божество в мире, то мы не сможем этого сделать, оставив мировую деятельность и, саму деятельность как таковую. В не слишком возвышенной трактовке это было закреплено религиозной мыслью в древние времена, что человек должен придерживаться только той деятельности, которая по своей природе является поиском, служением или культом Божества, а также тех действий, которые имеют к этому непосредственное отношение, и, кроме того, тех, что совершенно необходимы для обычного поддержания жизни, но должны совершаться в религиозном духе и согласно предписаниям традиционной религии и Писанию. Но это слишком формальное правило для осуществления свободного духа в трудах, и, кроме того, явно не более чем временное решение для преодоления перехода от жизни в миру к жизни в Потустороннем, которая все еще остается единственной основной целью. Интегральная Йога должна скорее склониться к всеобъемлющему предписанию Гиты, что даже, освобожденной душе, живущей в Истине, всё же следует выполнять труды жизни, чтобы план эволюции вселенной под тайным божественным руководством не мог ослабнуть или пострадать. Но если любой труд будет совершаться в тех же формах и в том же направлении, как это происходит сейчас в Невежестве, то наше достижение останется только внутренним, а наша жизнь угрожает превратиться в сомнительную и двусмысленную формулу внутреннего Света, выполняющего работу внешних Сумерек, станет совершенным Духом, выражающим себя в несовершенной форме, чуждой его Божественной природе. Если в течение некоторого времени ничего лучшего не может быть сделано, — а на протяжении длительного переходного периода нечто подобное неизбежно случается, — тогда это должно оставаться до тех пор, пока вещи не станут готовыми, а дух внутри достаточно могущественным, чтобы придать свои собственные формы жизни тела и внешнего мира; но это может быть допущено только как промежуточная ступень, а не в качестве идеала нашей души или основной цели пути.

По той же причине этическое решение вопроса не может быть достаточным; ибо этические правила просто выполняют роль удил во рту диких лошадей Природы, осуществляют над ними трудный и частичный контроль, но они не имеют силы для преобразования Природы таким образом, чтобы она могла двигаться полностью свободно, осуществляя интуитивно воспринимаемые указания, исходящие из божественного самознания. В лучшем случае этический метод годен для того, чтобы установить некоторые рамки, подавить [в себе] дьявола, воздвигнуть вокруг себя стену относительной и весьма сомнительной безопасности. Этот или некий подобный механизм самозащиты может быть необходимым какое-то время как в обыденной жизни, так и в Йоге; но в Йоге он может быть только вехой в процессе изменения. Нашей целью является фундаментальное преображение и чистая широта духовной жизни и, если нам суждено достичь этого, мы должны найти более глубокое решение, более надежный сверхэтический динамический принцип. Быть духовным внутри, этичным во внешней жизни, — это обычное религиозное решение, но оно является компромиссом; одухотворение внутреннего бытия и внешней жизни, а не компромисс между жизнью и духом является той целью, которую мы ищем. Не может человеческая путаница ценностей, которая стирает различие между духовным и моральным и даже провозглашает, что мораль является единственным истинно духовным элементом в нашей природе, быть чем-либо нам полезной; ибо этика есть ментальный контроль, а ограниченный ошибающийся ум не является и не может быть свободным и вечно сияющим Духом. Равно невозможно принять доктрину, провозглашающую жизнь единственной целью, принимающую ее элементы такими, как они есть, за основные жизненные принципы, и призывая полудуховный или псевдодуховный свет только с целью их подчистки и приукрашения. Неадекватными также являются весьма частые попытки установления мезальянса между виталическим и духовным, между внутренним мистическим опытом и внешним эстетизированным интеллектуальным и чувственным Язычеством или экзальтированным гедонизмом, опирающимся на негой удовлетворяющим себя при свете духовной санкции; ибо это также является опасным и никогда не имеющим успеха компромиссом, и столь же далеко от божественной Истины и ее интегральности, как и противоположный пуританизм. Всё это тупиковые решения неустойчивого человеческого ума, пытающегося нащупать возможность сделки между высочайшими духовными высотами и низким уровнем обыденных умственных или жизненных мотивов Какая бы частичная истина не скрывалась за ними, она может быть принята только тогда, когда она поднята до духовного уровня, испытана высшим Сознанием Истины

Суммируя, можно безопасно утверждать, что любое предложенное решение может быть только временным до тех пор, пока не будет достигнуто супраментальное Сознание Истины, которое ставит на свои места все феномены вещей, раскрывает их сущности и то в них, что прямо происходит из сущности духа. В настоящее же время единственно безопасное для нас — это найти направляющий закон духовного опыта — или освободить свет внутри, который может вести нас по пути до тех пор, пока более непосредственное Сознание Истины будет достигнуто выше нас или внутри нас. Ибо всё остальное в нас, что является лишь внешним, всё, что не есть духовное чувство или зрение, — конструкции, представления или заключения интеллекта, предположения или побуждения Жизненной силы, положительные необходимости физических вещей, — является иногда полусветом, иногда лжесветом, который в лучшем случае может служить некоторое время, а в остальном либо задерживает, либо смущает нас. Направляющий закон духовного переживания может придти только с открытием человеческого сознания Божественному Сознанию; в нас должна быть сила принять работающее руководящее динамическое присутствие Божественной Шакти и отдаться нас под ее контроль; именно эта отдача и этот контроль обеспечат руководство. Но эта-сдача не надежна, и нет абсолютной уверенности в руководстве до тех пор, пока нас осаждают формации ума, импульсы жизни и побуждения эго, которые могут легко предать нас в руки ложного переживания. Эту опасность можно отразить только, открытием скрытой сейчас на девять десятых своих частей глубочайшей внутренней души, или психического существа, которое уже присутствует, но недостаточно активно внутри нас. То есть, мы должны освободить внутренний свет; ибо свет этой глубоко внутренней души есть наше единственное освещение, пока мы движемся ещё в блокаде Неведения и Сознание Истины ещё не получило полный контроль над нашим Богонаправленным устремлением. Работа Божественной силы внутри нас в условиях перехода и свет психического существа всегда направляют нас в сторону сознательного и зрячего повиновения тому высшему побуждению И отвращают от требований и побуждений Сил Неведения, и, находясь в их окружении, создают постоянно развивающийся внутренний закон нашего действия, который существует до тех пор, Пока духовное и супраментальное не сможет утвердиться в нашей природе. В процессе перехода вполне может быть период, когда мы берем всю жизнь и все действия и предлагаем их Божественному для очищения, изменения и привнесения в них истины, или другой период, когда мы отходим назад и воздвигаем духовную стену вокруг нас, пропуская через ее ворота только те действия, которые согласны подвергнуться закону духовной трансформации, и третий, когда свободное и всеохватывающее действие, но с новыми формами, подходящими для абсолютной правды Духа, может быть вновь сделано возможным. Эти вещи, в то же время, будут, решены не умственным законом, но в свете души внутри нас и предопределяющей силой и последовательным руководством Божественной Силы, которая тайно или явно сначала побуждает, а затем начинает ясно контролировать и приказывать, а в конце концов берет на себя все бремя Йоги.