Народу в вагоне электрички было негусто: человек пятнадцать-двадцать от силы… и это считай что на весь вагон. Поэтому ни рядом с Ольгой, ни напротив никто так и не уселся, что Ольгу вполне устраивало. Сидя у самого окна, она тихо дремала в такт убаюкивающему перестуку вагонных колес, и все было как всегда, все было так обыденно…

Вдруг на сидении напротив Ольги что-то ярко сверкнуло зеленоватым светом, и там, совершенно ниоткуда, появились… очки. Самые обыкновенные солнцезащитные очки. И одновременно с этим Ольга чуть вздрогнула и открыла глаза. Впрочем, возможно, ее и разбудила именно эта зеленоватая вспышка.

Некоторое время Ольга лишь молча разглядывала недоуменным взглядом лежащий напротив предмет, словно вспоминая, находился он на сидении чуть ранее, перед тем как она задремала, или все-таки не было там ничего. Так и не вспомнив, она нерешительно протянула руку и, взяв очки, принялась внимательно их рассматривать. Впрочем, особенно смотреть было не на что: очки как очки…

Поняв это, Ольга огляделась в надежде вычислить потенциального их обладателя. И вновь ничего у нее не получается. Да и как, скажите, могло оно получиться, ежели за окном то и дело брызгает мелкий летний дождик… вряд ли кто из пассажиров в такую пасмурную погоду додумается таскать с собой солнцезащитные очки в качестве предмета первой необходимости.

Впрочем, всякие чудаки встречаются…

Сидя на заднем сидении частного такси, Ольга бездумно вглядывалась в проплывающие за мокрыми окнами машины ярко освещенные витрины.

Потом машина свернула в темный переулок, и рассматривать стало нечего.

— А почему мы тут свернули? Так короче, да?

Таксист ничего не ответил. И вообще, как-то непонятно он себя вел, этот таксист…

Поминутно дергал головой, то к правому плечу наклонит, то рукой ухо потрет с каким-то остервенением…

Проснулась Ольга рано, можно сказать, с первыми петухами. Вообще-то никаких петухов в ближайших окрестностях не наблюдалось, но солнечные зайчики водились, и один из них забрался к Ольге на одеяло, а потом одним прыжком оказался на потолке. Возможно, именно он и разбудил Ольгу… впрочем, так же возможно, что проснулась она от громкого и бессвязного бормотания слева от себя.

Стас иногда что-то говорил во сне, и Ольга к этому уже почти привыкла. Тем более что, отговорив невнятной скороговоркой какое-то время, Стас потом надолго замолкал.

Вот и сейчас он быстренько умолк, так и не проснувшись, а Ольга уснуть уже не могла. Она просто лежала рядом со Стасом, бездумно глядя на зайчика, так же продолжающего разгуливать по потолку. Потом вздохнула, и, набросив на плечи халат, подошла к окну. Постояла молча и посмотрела вниз, на то место, где вчера Стас умоляюще протягивал к ней правую руку.

От вчерашнего ненастья еще оставались кое-где мокрые пятна на асфальте, но небо было синим, будто выстиранным, без единого облачка. Так что сегодняшний день обещал стать, наконец-таки, первым по-настоящему солнечным и теплым днем, после длительной череды хмурых и ненастных…

Потом Ольге вспомнились вдруг странные события вчерашнего вечера.

В комнате царил густой вечерний полумрак, и лишь зеленоватый ночник на стене тускло освещал небольшую часть комнаты с кроватью в центре.

Устав от любовных игр, Ольга и Стас теперь просто лежали рядышком. Стас курил, Ольга, заложив руки за голову, внимательно на него смотрела.

— Знаешь, — внезапно проговорил Стас, стряхивая пепел в пепельницу, стоящую на тумбочке, — все эти мои… Ну, скажем так, прежние мои увлечения, все эти брюнетки, блондинки, рыженькие… да они мизинца твоего не стоят!

— Да неужели? — с деланым удивлением отозвалась Ольга. — Ладно, спасибо за комплимент! Впрочем, ты, наверное, каждой из нас такое говоришь?

— Да нет же, нет! — заволновался Стас. — Не каждой! Далеко не каждой! Тебе только! Ты… ты знаешь, какая ты?

Утром следующего дня Стас и Ольга стояли на остановке неподалеку от дома. Ольга была уже совершенно спокойна и даже весела. Что же касается Стаса — то состояние его было не из лучших.

— Ты извини, — вдруг неловко пробормотал он, весь багровый от смущения. — Извини за вчерашнее…

— А что вчера? — с невинным видом осведомилась Ольга. — Не понимаю!

Некоторое время Стас лишь молча смотрел на безмятежное лицо Ольги.

Потом мрачно вздохнул.