Все началось, как обычно, с пустяка. При входе в тюремную столовую одна заключенная толкнула другую… Надзирательницы и глазом моргнуть не успели, как вспыхнула драка. Кровавая и бессмысленная, через мгновение она захватила всех, кто был в столовой. Женщины, ослепленные яростью, уродовали друг друга, давая выход давно накопившемуся раздражению.

Надзирательницы блокировали двери, держа наготове дубинки, но не решаясь лезть в гущу дерущихся. Раненых, которым удавалось добраться до выхода, выпускали во двор, однако тех, у кого не было признаков повреждений, безжалостно вталкивали обратно в толпу. Главное было «локализовать» беспорядки, не дать им выхлестнуться за пределы столовой — а здесь пусть хоть до смерти замордуют друг друга.

Мария Алехандра стояла у стены, пытаясь прикрыть голову от сыпавшихся с разных сторон ударов. Когда началась драка, она оказалась в дальнем углу столовой, и о том, чтобы пробраться к выходу, нечего было и думать. Она не отвечала на удары, только сильнее втягивала голову в плечи и закрывала глаза. В конце концов ее перестали трогать. Эпицентр побоища сдвинулся ближе к двери, да и накал его стал понемногу стихать. Стоны избитых и раненых слышались теперь чаще, чем воинственные крики дерущихся.

Надзирательницы, решив, что пришло время вмешаться, бросились в толпу, яростно обрабатывая дубинками и без того изломанные, налитые болью тела. Внезапно толпа расступилась и в центре образовавшегося круга оказалась высокая, мужеподобная заключенная с обезумевшим от гнева лицом. В руке у нее был длинный самодельный нож, неизвестно каким путем пронесенный в столовую. На мгновение все замерли. Казалось, даже раненые перестали стонать.

Мария Алехандра открыла глаза и огляделась. Увидев неподвижные спины столпившихся у двери женщин, она стала медленно пробираться вдоль стены к выходу. Надзирательницы тем временем пришли в себя и начали окружать заключенную, державшую нож. Отпрянув, та пробила спиной живое кольцо и закружилась на месте, как затравленный зверь, в поисках выхода. Взгляд ее остановился на испуганном лице Марии Алехандры. Ничего не успев сообразить, Мария Алехандра почувствовала, как сильная рука схватила ее за горло, а к щеке прижалось холодное лезвие ножа.