С Дмитрием Азовым читатели знакомы по таким книгам, как «Два часа над бездной», «За минуту до взрыва», «Дорогами отцов», «В строю — сыновья», «Как тебе служится. Василек?» и другим.
В новой книге «Расти, березка!» читатель встретится с юношами в солдатских шинелях, с теми, кто, следуя заветам своих отцов и дедов, совершает подвиги в мирные дни, узнает о судьбах подростков, отцы которых сражались на фронтах Великой Отечественной войны.
Юному патриоту
Тридцать лет минуло с тех пор, как орудийные залпы салюта возвестили о нашей великой Победе. Но время не в силах затмить народный подвиг. С каждым годом он сияет с новой силой, сверкает новыми гранями. Все ярче и ярче горит огонь Вечной Славы. И эта яркость, эта вечность не только в бессмертии свершенного героями, не только в их прекрасных деяниях, но и в том, как берегут память о них молодые поколения, как продолжают подвиг сыновья и внуки.
В годы войны видел я немало детей, сражавшихся вместе с отцами. На смену павшим становились восемнадцатилетние парни и девушки. На самые трудные, рискованные дела просились они и до слез огорчались, если им говорили: «Подождите, придет и ваше время». Они не хотели ждать ни минуты, считая убежденно, что их время пришло.
Сейчас им под пятьдесят и больше. Уже их внуки идут в шеренгах красных следопытов, с огромным энтузиазмом участвуют во Всесоюзной игре «Зарница», спешат к местам революционной, боевой и трудовой славы нашего народа, а те, кто постарше, становятся в солдатский строй, шагают на завод, управляют машинами на колхозных полях.
«Отец, я — сын, слышу тебя хорошо»
Позывные сердца
1
Распахнулась дверь, и в комнату влетел Виктор. Его отпустили с работы, когда узнали, что из армии вернулся Петр.
Родные и знакомые уже были в сборе. Мария Андреевна, растерянная от счастья, глядела на своего среднего, крепкого и красивого. Военная форма ладно сидела на нем.
Петр расправил под ремнем складки, шутливо вытянулся перед младшим братом:
— Докладываю! Пулеметчик младший сержант запаса Гребенюк пост сдал! — Не выдержал, засмеялся, обнял Виктора. — Ну, братишка, теперь твой черед заступать на вахту.
«Господи, до чего же оба похожи на отца-то! — отметила про себя мать. — Вот порадовался бы Евтей Моисеич!»
2
Единственное, что огорчало молодого солдата, — не попал он служить в отцовскую часть. Но он еще не знал, как там чтут память его отца. Поэтому Виктор удивился, когда командир вызвал его и, пряча улыбку, многозначительно приказал:
— Получите документы и собирайтесь!
Оказалось, что однополчане отца отмечают юбилей части и на торжества приглашают его сына.
В части Виктора встретили радушно. На торжественном собрании он, смущенный и радостный, сидел в президиуме, волнуясь смотрел на боевое Знамя, под которым в грозные годы войны сражался отец: древко Знамени, казалось, и теперь хранит тепло отцовых рук — крепких рук кузнеца и воина…
Собранный, подтянутый молодой солдат Виктор Гребенюк пришелся по душе отцовым однополчанам и вскоре по их ходатайству был переведен для прохождения дальнейшей службы в «свой» (они все так и говорили теперь — в «свой») полк.
3
Сколько в роте людей — столько и характеров. А при всем хорошем… Словом, Виктор Гребенюк оказался одним из «трудных» солдат.
Причиной тому была его вспыльчивость и непомерное стремление отличиться, доказать, что он достойный преемник отцовской славы. Но как раз это благородное в своей основе желание воспринималось другими порой как стремление выделиться из общей массы, занять в роте особое положение. Тем более что Виктор не только «вспыхивал спичкой», а бывало, и черновой работы чурался.
Как-то в субботний день сержант Василенко приказал Гребенюку вымыть пол в казарме. Виктор с таким вызовом ответил «есть!» и так яростно схватил ведро и швабру, что командир отделения вынужден был остановить солдата:
— Рядовой Гребенюк! В чем дело?!
Виктор недовольно ответил:
4
Ротный тоже давно присматривался к Гребенюку, немало думал о нем. Сердце и офицерский опыт подсказывали командиру, что Виктор правильный парень, но самолюбивый. А может, рассчитывает на какие-то особые привилегии как сын героя? И не потому ли у него постоянная жажда подвига и пренебрежение к черновым делам? Офицер упорно подбирал ключи к солдатскому характеру.
После очередной стычки Гребенюка с сержантом старший лейтенант вызвал солдата в канцелярию.
Виктор доложил о себе настороженно, посмотрел на офицера, приготовился выслушать нотацию и упреки. Но старший лейтенант подозвал его к столу и показал на подшивку газет. Улыбнулся:
— Хочу дать вам задание… не служебное. Здесь я обнаружил очерк о человеке, которого, несомненно, знал ваш отец: они на одном фронте сражались. Из этого очерка надо сделать небольшую, но яркую справку для комнаты боевой славы. Надеюсь, справитесь.
— Есть! — отчеканил Виктор и, схватив подшивку, побежал в ленинскую комнату.
5
Наступило лето. Воины выехали в лагерь. Располагался он в лесу. Деревья укрывали солдат от палящего солнца. Рядом поблескивала река.
По вечерам, в свободный час, к реке приходили солдаты. И текла беседа, как эта река, тихо, задумчиво. Солдаты рассказывали о своих колхозах, заводских цехах, целинных землях. Из разных мест прибыли они сюда, со всех уголков страны. Солдатская служба сроднила их, словно братьев. И радости, и неудачи — все делят пополам.
Виктор Гребенюк смотрит на реку. Неожиданно говорит:
— Братцы! А ведь здесь война была. Фашисты гуляли по этому лесу.
Солдаты вспомнили, как на одном из занятий замполит рассказывал о боях, проходивших в этом краю. Здесь пролегал последний рубеж великой битвы. Отсюда начиналось наступление на врага.
Принимай, командир, внука
Село Аламасово, Горьковской области. Есть в этом селе колхоз и школа. Они носят имя отважного земляка Героя Советского Союза гвардии младшего сержанта Василия Пешехонова.
Ордена Ленина Московский военный округ. Есть в этом округе часть, а в ней первая рота. В ее списки навечно занесено имя героя. Оно каждый день произносится на вечерней поверке. Каждый год приезжает сюда отец Василия — почетный солдат Иван Михайлович Пешехонов. И как самого дорогого гостя встречают его гвардейцы.
В этот раз он ехал в родную часть не один…
Иван Михайлович не без гордости посматривал на своего внука. Подрастает Витька. Не успеешь глазом моргнуть — пора собираться в дорогу, на солдатскую службу. Сегодня последний раз идет в школу… Надо вечерком с ним по-серьезному потолковать: какое направление думает выбрать парень? Старику это небезразлично. Есть у него думка одна…
Как служится, Василёк?
Они молчат — мать и сын. В такое время слова лишь мешают. Вася, ее Василёк, покидает родной дом. Пройдет немного времени, и увезет его поезд далеко-далеко.
— Забудешь Поливаниху-то?.. — Ольга Акимовна то ли спрашивает, то ли заранее упрекает сына.
— Что ты, мама! — заволновался Вася. — Разве свое село забудешь?!
— Успокойся, это я так. Какой же матери охота отпускать от себя сыночка?!
Говорит, а сама с тревогой думает: «Хрупкий, малорослый. Как там будет ему — в суворовском?» Однако ж, когда ездил на лесозаготовки в тайгу, на него не жаловались: и хватка, и сила, и глаз точный.
Наводнение
1
Никуда не свернешь: по обеим сторонам — плотная стена леса. Он укрывает колонну от глаз «противника».
На опушке командир приказал рассредоточиться. Головной транспортер свернул вправо и, петляя между стволами, скрылся в лесной чаще. Через несколько минут, остановившись под зеленым развесистым дубом, водитель заглушил мотор и спрыгнул на землю. Потянулся, разминая суставы. Сутки уже не спал. Все — за рычагами. Усталость одолевала солдата. Но в глазах — неугомонный живой огонек.
— Виктор! — крикнул он. — Машину замаскировать!
С ефрейтором Виктором Донченко, расторопным, юрким пареньком, у них давняя дружба. Оба отличники, оба овладели смежными специальностями.
Золотые руки у этого Виктора! Он и моторист катера, и шофер второго класса, и к тому же водитель плавающего транспортера. И как человек… Лучше друга не сыскать! Всегда поможет, из любой беды выручит…
2
Весна в последние месяцы службы Петра Фролова выдалась дружная. Поначалу морозы долго держались и снегу прибывало. А потом очистилось небо, будто кто-то провел по нему огромной ладонью, и брызнули на землю солнечные лучи. Заиграли, засеребрились ручейки, забурлило половодье. Спустя несколько дней безобидная с виду речка, медленно текущая в зарослях кустарника, взбунтовалась. С верховьев понесла она все, что попадалось на пути. Словно паромы, плыли бревна и мосты, подхватываемые стремительным течением.
Ночью дежурному по части позвонили из города: «Беда. Наводнение. Просим помощи».
Через несколько минут дежурный растормошил Петра Фролова:
— Вставай!
Петр вскочил. Наскоро собрался.
Юркина судьба
— Для чего нужна сила, ты знаешь? — Мать укоризненно смотрит на сына.
Для чего? Странный вопрос. Юрий может ответить вполне определенно: «Чтобы драться. Испробовать силу. Испытать радость победы. Соседского мальчишку побил? Пусть не крутится под ногами».
Но Юрий карими хитроватыми глазами из-под черного чуба постреливает в сторону.
— Мама!
— Что?
