– Домой идешь? – заглянул в кабинет Виктор.

– Да, письмо электронкой скину и иду. Давай внизу через пять минут, лады? – Антон потянулся и взглянул на часы.

– Давай, – на ходу бросил Виктор и захлопнул дверь.

Антон поморщился от слишком громкого звука, еще раз потянулся, взглянул на захламленный бумагами и всякой канцелярской ерундой стол и привычно пообещал себе, что завтра точно наведет порядок. Вот прямо с утра, честное слово… Отправил письмо, встал, переложил несколько бумажек с места на место. Надел перед зеркалом ветровку, взял портфель и уже от дверей спросил:

– Алексей Васильевич, я пойду?

Наутро, проснувшись, Антон старательно делал вид, что вчера ничего не произошло. Было немного смешно перед самим собой, но, по крайней мере, не страшно. А пока он на автомате начал Ритуал Утреннего Собирания На Работу: туалет – ванная – включить кофеварку – сделать бутерброды – съесть завтрак – опять в ванную чистить зубы и бриться – одеться – проверить электроприборы – еще раз проверить – закрыть дверь – вызвать лифт – дождаться, когда он приедет – вернуться от лифта проверить, закрыл ли дверь…

На этот раз все шло гладко до тех пор, пока не закончил бриться. Антон наклонился над раковиной смывать остатки крема. Тут его как обухом по голове ударило. Крестик на цепочке (подарок родителей) мешает умываться, шнурок вчерашний тоже мешает, а медалька – не мешает. Антон замер, скрючившись над раковиной. «Оборвалась, пока спал? Но шнурок цел…» Машинально провел по груди в месте, где должен быть медальон.

Закрыл глаза, выпрямился во весь рост и посмотрел в зеркало. Да, так и есть… Медальон не потерялся. Он врос в тело. И даже успел уже покрыться тонким слоем кожи. Чуть ниже шеи, ближе к правому плечу. Почему-то больше всего Антона сейчас занимал не сам факт случившегося, а то, что медальон врос криво. Мало того, что он сместился вправо, так еще и «верх» медальона, обозначенный отверстием, был смещен влево. Немного подумав, Антон понял – это из-за того, что он спал на правом боку. «А как он со шнурка слез?»

Антон потрогал медальон. По цвету он остался таким же, как и был, но на ощупь стал мягким и лишь на миллиметр выдавался из тела. Антон совсем не ощущал его, как будто его и не было. Больше всего это смахивало на свежую татуировку – четкие линии и немного опухшая кожа.

Антон, не отрывая глаз от медальона, нащупал полотенце и вытер лицо; вылил в ладонь и размазал по лицу лосьон. На деревянных ногах вернулся в спальню и лег в кровать на спину. «Ну и ладно, зато на работу я сегодня точно не пойду». Взял с тумбочки мобильник и набрал сначала шефа, затем – Виктора, сказавшись больным. «Дяде Сереже, что ли, позвонить? Нет, не поверит… Да и сумасшедшим себя выставлять не хочется. Попробуем рассуждать логически…»

Антон никогда не отличался, э-э, живостью ума. Он не был глупым, просто не любил, да и не умел, быстро принимать решения. Это он и слышал не раз, и сам знал. Зато, если принимался за какое-то дело, редко ошибался. Рецепт был незамысловат – от простого к сложному, не спеша, медленно спустимся, и…

Был у него еще один рецепт, который он считал своим фирменным до тех пор, пока ему не попалась статья какого-то психиатра – в трудные минуты следует плотно поесть. Если быть честным до конца, то поесть он любил и в хорошие времена.

Антон знал один пивной ресторанчик с английской кухней, причем совсем неподалеку. Особенно нравилось попадать туда в будние дни, и обязательно днем. Цены не ужасают, но и не такие, чтобы сюда на «бизнес-ланчи» сбегались окрестные клерки. Посетителей немного, еще меньше тех, кто заказывает спиртное, в основном приходят вкусно поесть, в крайнем случае добавляют кружку-другую пива. Пиво здесь варили сами, и оно соответствовало кухне. Антон давно решил, что шеф-повар заведения уважает больше всего именно таких посетителей-гурманов. Сегодня был подходящий случай попасть в их число.

Через двадцать минут Антон сидел за кружкой пива, ожидая заказ. Этого времени ему хватило, чтобы определить, как скоротать сегодняшний вечер. Когда принесли заказанное мясо, все уже было разложено по полочкам, как в хорошем супермаркете, и можно было насладиться едой, ни о чем не заботясь.

Домой пошел пешком, две кружки не так много, но эль есть эль… В квартиру вернулся почти совсем трезвым и полным решимости провести очередную серию экспериментов.

Виктор проснулся, надел очки и посмотрел на будильник. Шесть ноль четыре. Подержал руку над будильником, дождался зуммера и щелкнул кнопкой. Отлично!

Он поднялся и пошел на кухню, поставил варить пшенную кашу, достал из холодильника две сосиски, сорвал целлофан и сунул их в микроволновку. Собрал и спрятал в шкаф постель, сложил диван. До шести тридцати делал зарядку. Затем выложил на дуршлаг пакетик с кашей и пошел в ванную.

Вернулся с полотенцем на шее (видел в каком-то фильме), позавтракал и выпил чай. Кофе Виктор пил только с начальством или в компании, поскольку где-то прочитал, что он портит цвет зубов и влияет на работу сердца.

Помыл посуду, вытер стол и пошел одеваться.

Позвонил мобильный – Антон предупредил, что заболел. Жалко, думал попросить помочь с отчетом.

Виктор включил компьютер и вошел в Интернет. Проверил почту (ничего нет, кроме обычного спама), вернулся на страничку Яндекса и задумался. С какого банка начать? Решил, что у Альфа-банка название вполне символичное. Вбил название в поисковую строку, вошел на нужную страницу и открыл список филиалов. Ух ты, как удобно! Даже фильтр есть! Виктор отсортировал филиалы с денежными хранилищами. Сайт предлагал посмотреть их на карте Москвы. Спасибо, господа банкиры, с удовольствием воспользуюсь, очень удобно. Распечатал карту и адреса филиалов на отдельных листах.

Взял с полки карту Москвы, развернул и уселся со всеми бумагами в кресло. Что тут у нас?.. Ага, ближайший совсем рядом, хотя какая разница? Но во всем должен быть порядок, поэтому с него и начнем. Сверил адрес с обеими картами, в книге и распечатанную, все вроде правильно…

Виктор аккуратно сложил карту и, вместе с распечаткой, засунул в ящик стола.

Встал посередине комнаты, представил себе пачки денег, уложенные ровными рядами на стеллажах, мысленно произнес адрес банка и шагнул.

Темно. Виктор пошевелился, тут же задергались, зажигаясь, лампы дневного света, освещая небольшую комнату с простыми металлическими стеллажами вдоль стен, на которых стояли запаянные в пластик брикеты. Стеллажи прерывались только в одном углу, у массивной металлической двери. И стеллажи не были забиты под завязку, как ожидал Виктор. Скорее наоборот. Небольшие кучки, составленные из этих самых брикетов, были разложены то здесь, то там; внизу валялись наполненные чем-то холщовые (или брезентовые?) мешки.

Антон потянулся и взглянул на часы. Ого, пора на работу. Отложил книжку, которую читал за завтраком, встал и задвинул стул. Собрал со стола посуду и сунул ее в посудомоечную машину. Выключил радио и пошел в ванную чистить зубы.

Когда оделся, часы показывали без пяти девять. Время для начала работы выбрал сам Антон. Когда начинать, когда заканчивать, он решал сам. Доставку почты можно было растянуть хоть на весь день. Но Антон сразу решил поставить себя в жесткие рамки, зная свое раздолбайство и привычку все откладывать на потом. В день он должен разнести десять-пятнадцать писем из Центра, как называл он планету Тлобаш. Иногда больше, иногда – меньше. В каждом пункте назначения ему, в свою очередь, передавали еще письма – от одного до пяти, чаще в Центр, реже – на другие планеты. Так что за два-три часа обычно он все успевал закончить. Пару раз, правда, пришлось разнести около сотни писем за один день только из Центра. Даже испугался, что не успеет. Но обошлось.

Антон зашел в комнату, ставшую его рабочим кабинетом. Прежде она была просто чуланом без окон, из которого Антон вынес весь хлам, оставшийся от прочих жильцов, и установил вдоль двух стен столы с наклоненными столешницами. Чтобы письма не соскальзывали, Антон наклеил на столешницы несколько рядов реек. Кабинет Антон оборудовал после первой массовой рассылки.

Его удивило, насколько все было похоже на земную почту. Сообщения, которые он должен доставлять на другие планеты, представляли собой обыкновенные конверты с надписанными адресами. Ну, разве что конверты были пластиковые, а внутри чаще всего прощупывался какой-то небольшой продолговатый предмет. Антон решил, что это устройство, заменяющее инопланетянам флешку.

Антон еще раз посмотрел на часы: «Пора», – и переместился на Тлобаш.

В остальном жизнь Антона ничем не отличалась от жизни обывателей тихого пригорода Далласа. Он предпочел бы жить на побережье, но его никто не спросил.

Доставив последнее письмо, Антон вернулся домой. Запер кабинет и вышел во двор. В почтовом ящике, кроме рекламных брошюр, ничего не было. Газеты он не получал, ограничившись новостями по телевизору, да и те почти не смотрел.

Антон запер дверь дома, сел в машину и выехал со двора. По средам он затоваривался в ближайшем супермаркете, в десяти минутах езды от своего жилища.

Взяв тележку, Антон пошел по бесконечным рядам пустого в это время дня магазина. Через полчаса, погрузив все, что необходимо на неделю холостяку, подошел к кассе, раздумывая, на что убить остаток дня. Взять киношку в прокате? Или поехать в Русский клуб в Далласе, куда его давно приглашали?

Антон, не глядя, принимал у кассирши пакеты, банки и бутылки и складывал в фирменные бумажные пакеты. Очередная бутылка колы выскользнула из рук кассирши, ударила Антона горлышком по руке и грохнулась на пол, окатив его брызгами.

Они прошли почти половину моста, когда случилось маленькое приключение. На середине моста, в десяти метрах от них, расположилась небольшая группа. Молодая женщина поставила двухлетнего карапуза в матросском костюмчике на парапет и показывала ему проплывающий под мостом катер. Оба наклонились, разглядывая кораблик. Молодой человек, наверное, муж женщины, стоял рядом с коляской и прикуривал сигарету.

Неожиданно посигналила проезжающая мимо них машина. Женщина вздрогнула, ее рука соскользнула, и малыш полетел в воду!

Антон, за несколько секунд до этого обративший внимание Саши на эту идиллию, с ужасом смотрел на происходящее.

Казалось, прошла вечность, пока Антон сообразил, что время, как тогда, в Японии, словно остановилось. Голова прояснилась, и мгновенно пришло решение.

Он рванулся вперед, одним прыжком оттолкнувшись от мостовой, вторым – от гранитного парапета, и нырнул вниз. В полете мгновенно понял, что малыш непременно разобьется о воду, и последние пять метров, плюнув на конспирацию, просто пролетел над водой, сближаясь с ребенком. Подхватил его буквально в сантиметрах от воды. Чтобы придать всему этому хоть какое-то подобие естественного падения, окунулся вместе с малышом в воду. Вынырнул, отплевываясь маслянистой вонючей водой, прижал покрепче ребенка и поплыл, загребая одной рукой. Заметил на ближайшей опоре лестницу, которую речники используют для осмотра моста, поднялся наверх и передал истошно орущего малыша женщине, которая от испуга ревела и не знала, что делать: благодарить спасителя или заняться малышом. Белый как полотно муж так и держал в трясущихся руках сигарету. Он пытался что-то сказать, но так и не смог.

Так и пошло. С утра Антон уезжал к себе домой, разносил почту и возвращался. Готовил нехитрый ужин, если они собирались провести вечер дома. Или просто сидел и ждал, чтобы вместе сходить в ресторан, или на концерт, или в театр. Ему было все равно. Он просто хотел проводить с ней как можно больше времени.

Антон был счастлив. Удивительная девушка!

В один из вечеров Антон решил попотчевать Сашу сибирскими пельменями. Она должна была прийти поздно, после вечерней смены, почему не порадовать ребенка? Скачал из Интернета рецепт. Съездил в супермаркет и купил все необходимое. Вернулся в ее коттеджик. С грехом пополам замесил тесто. Накрутил в мясорубке фарш, порезал лук и чеснок. Сверяясь с рецептом, добавил яйцо. Полез в стол за ложкой и наступил на лапу крутившегося под ногами кота, доставшегося Саше по наследству от прежних хозяев. Кот заорал истошным голосом и вцепился Антону в лодыжку. Антон от крика, а затем от неожиданного нападения тоже заорал и отпрыгнул в сторону, со всей дури приложившись головой о висевший над столом шкаф с посудой. Шкаф столкновения не выдержал и завалился. Завалив заодно Антона.

Антон очнулся через пару часов. Перед столкновением со шкафом он споласкивал руки, и вода продолжала журчать в раковине. Нестерпимо захотелось в туалет. Антон встал и, превозмогая тошноту, пошатываясь, побрел туда. Вернулся, держась на всякий случай за стены. Перед глазами мелькали цветные пятна. Подобрал с пола уцелевший стакан и напился воды. В голове немного прояснилось. Антон, потирая шишку, огляделся, оценивая масштабы причиненного ущерба. И сразу увидел то, что было спрятано за шкафом. Прямоугольное, размером с кирпич, отверстие, заткнутое какой-то тряпкой.

Проверить, что там? Неудобно как-то… Да и что там может быть, кроме крыс? Все-таки Антон вытащил тряпку и заглянул в дыру. Ничего не видно. Сходил в кладовку и принес фонарик. Отверстие уходило под углом девяносто градусов вниз. Антон осторожно просунул туда руку. Тайник оказался неожиданно глубоким. Осторожно, все время опасаясь, что сейчас его цапнет крыса, Антон просунул руку почти по плечо. Достиг дна и начал ощупывать его пальцами. Наткнулся на продолговатый предмет, завернутый в какую-то материю. Антон осторожно вытащил находку и положил на стол. Ух, ты! Клад, что ли? Вот Сашка обрадуется!

Оставалось решить еще один вопрос. Корабль заговорщиков должен быть забрать Антона с Сашей в максимально безлюдном месте. Решили, что техасские пустыни вполне подойдут. Антон купил старый джип, который предполагал бросить на месте посадки.

Он сложил свои вещи, взял на всякий случай ноутбук. За пару ночей накачал из Интернета фильмов и книг. Что еще брать в межзвездное путешествие, он не знал. Последние несколько дней Антон провел как на иголках. В голову лезли всякие шпионские страсти и почему-то давние кадры взрыва американского корабля с астронавтами.

Наконец все было готово. В назначенный час Антон забрал Сашу возле дома.

– Ты без вещей?

– Антон, я больше сюда не вернусь. Я выполняю приказы, скорее всего, меня отправят в другое место.