Александр Бачило

Волшебник

Витя Свешников принадлежал к той категории людей, которые с детства слывут рохлями и чей богатый внутренний мир долго остается никем не оцененным и никому не нужным. Любимое развлечение этих достойных последователей знаменитого Иа-Иа - бесцельно бродить по улицам, горько усмехаясь своим мыслям и бросая по сторонам тоскливые взгляды. Именно этим и занимался Свешников в тот новогодний вечер, прогуливаясь вдоль шеренги общежитий университета, охваченных веселой праздничной лихорадкой. Мимо него сновали тяжело нагруженные снедью молодые люди и улыбающиеся девушки, из-под шубок которых выглядывали воланы карнавальных нарядов. Снег торжественно поскрипывал под их каблучками. Молодой, покрытый изморозью месяц с интересом глядел на росшую у дороги стройную елочку, которую кто-то украсил игрушками и серебряным дождем. Все веселились, все нескончаемым потоком шли друг к другу в гости, и только Свешников не был никуда приглашен. Его внимание привлек стеклянный зал на первом этаже одного из общежитий, где заканчивались последние приготовления к балу. Вспыхивали и гасли разноцветные прожектора, веселые огоньки гонялись друг за другом по ветвям елки. Сцена была заполнена инструментами и микрофонами, в глубине ее поблескивала ударная установка, напоминающая никелированный кофейный сервиз на двенадцать персон. Лохматый барабанщик задумчиво выстукивал какой-то сложный ритм, других музыкантов еще не было. "Конечно, - подумал Витя, - сейчас они замечательно повеселятся. Своей компанией. А такие, как я, им не нужны. Таких, как я, ведено не пускать". И он с тоской посмотрел на гранитные фигуры оперотрядовцев за стеклянными дверями общежития. Зал между тем постепенно наполнялся народом. Витя обратил внимание на красивую девушку, появившуюся из-за кулис. Она спросила что-то у лохматого ударника. Тот, не переставая постукивать, отрицательно тряхнул кудрями. Тогда девушка спустилась со сцены и направилась к выходу из зала, Свешников проводил ее печальным взглядом. "Вот ведь что делается!" - вскричал он мысленно и, засунув руки в карманы, принялся расхаживать туда-сюда вдоль стены общежития. Он теперь упивался страданием, размышляя о том, что эта прекрасная девушка, мелькнувшая "средь шумного бала" никогда не узнает о его, Свешникова, бренном существовании. Полный сарказма монолог, произносимый Витей в свой адрес, был неожиданно прерван: дверь, ведущая в холл общежития, открылась, и на крыльцо вышла та самая девушка, которая так поразила его воображение. Придерживая накинутую на плечи шубку, она озабоченно озиралась по сторонам, как будто ждала с нетерпением чьего-то прихода. Впоследствии Свешников никак не мог объяснить себе, что толкнуло его в тот момент к крыльцу. Он никогда не решился бы на такое, находясь в здравом уме и твердой памяти, но факт остается фактом - Витя подошел к девушке и сказал: - Вы, наверное, меня ждете? Тогда только ужас положения дошел до него, и чудом поборов в себе непреодолимое желание убежать. Витя со страхом ждал реакции девушки на эту избитую, пошлую, просто-таки неприличную фразу. Но она не обиделась и даже не удивилась. - А-а, вот и вы! - сказала она Свешникову. - Идемте скорее! Не успев еще толком осознать, что его с кем-то явно перепутали, Витя оказался в холле. Гранитные оперотрядовцы почтительно поздоровались с ним. В этот момент из зала появился бородатый субъект во фраке: - Марина, ну что, приехал? - закричал он, Девушка с улыбкой указала на Свешникова. - Ага, замечательно! - воскликнул бородатый, подлетая к Вите и тряся его руку. - Семен, если не ошибаюсь? А я - Леня. У нас все готово, твои вещи привезли еще утром, они в комнате у Турбннера, Марина покажет. Мы выделили тебе восемь женщин, хватит? Свешников сдержанно кивнул. - Не волнуйся, - продолжал Леня, - все будет в лучшем виде, свечи, звезды... Тумана не надо? - Нет, - ответил Витя. Тумана и так было достаточно, и он очень хотел бы хоть немного прояснить положение. - Тогда я запускаю представление, а ты иди переодевайся. Марина, проводи товарища и пулей назад!. В коридоре третьего этажа Свешникова ожидал новый сюрприз: он увидел группу девушек в восточных нарядах, созданных в основном из газовых тканей при похвальной экономии материала. Девушки плавно двигались в танце, держа в руках незажженные свечи. - Здравствуйте, - сказал Витя и осторожно пересчитал танцовщиц. Их было восемь. - Здравствуйте, маэстро! - ответили ему. Марина открыла дверь одной из комнат. - Вот здесь весь реквизит, - сказала она, - переодевайтесь, готовьте аппаратуру, перед вашим выходом мы пришлем людей. Витя вошел в комнату, и дверь за ним закрылась. В коридоре послышался тихий голос: "И-и раз, два. три, четыре, повернулись..." Девушки продолжали репетировать. Свешников огляделся. Это была обычная комната общежития, с тремя кроватями, с плакатами на стенах и учебниками на полках. Посреди комнаты стоял черный шкаф, или, вернее, сундук, поставленный на бок. Он был оклеен большими серебряными звездами. Рядом на стуле лежали такой же расцветки плащ и роскошная чалма, украшенная жемчугом и крупными, правда, сильно исцарапанными, бриллиантами. Все это окончательно прояснило ситуацию. Тот Семен, за которого выдавал себя Свешников, был, без сомнения, самодеятельным фокусником-иллюзионистом. Надо бежать, другого выхода нет, решил Витя. Он думал теперь только о том, как без шума выпутаться из этой истории. Для его бедной событиями жизни сегодняшнее приключение и так было слишком головокружительным. Но как бежать, когда за дверью его поджидают восемь девушек, весьма заинтересованных личностью "маэстро"? Можно, конечно, выйти в коридор, пробормотать что-нибудь вроде: "Вот что я еще забыл сказать!" - и с озабоченным видом направиться в сторону лестничной площадки. Да, но как объяснить то, что он, проторчав десять минут в комнате, так и не успел снять пальто? Это может вызвать подозрения. Кошмар! Взгляд Вити упал на расшитый звездами плащ. Хм! Это, пожалуй, идея... Взяв плащ, он подошел к зеркалу и набросил черную со звездами ткань поверх пальто. Прекрасно! Совершенно ничего не заметно! Витя засунул шапку за пазуху и вдруг увидел лежащую на кровати бархатную полумаску. Ага, это тоже кстати. Если меня еще не успели как следует рассмотреть, не стоит предоставлять им такой возможности... Пожалуй, и чалму стоит напялить для полноты картины. Положу потом все это в коридоре на подоконнике - найдут. Надев маску, Свешников взял со стула чалму и осторожно водрузил ее на голову. Вдруг что-то кольнуло его в затылок. Витя испуганно замер, чувствуя, чак стремительная холодная волна пробежала по всему телу. Радужные пятна заметались по комнате, предметы покрылись сверкающей паутиной, раздались приглушенные звуки чьих-то далеких шагов, сотни голосов, смех и шепот. Свешников вдруг ясно услышал дыхание человека, спящего в соседней комнате у противоположной стены. Через секунду все это прошло, но осталось странное ощущение, будто тело переполнено неведомой энергией. Витя встряхнулся, и с кончиков пальцев посыпались ослепительные искры. Он испуганно взглянул на дверь, и она, с треском сорвавшись с петель, вылетела в коридор. В дверном проеме показались удивленные головы. - В чем дело, что случилось? - спрашивали они. - И-извините, - сказал Витя дрожащим голосом, - техническая неувязка. В комнату вошли трое ребят в униформе. - Мы, собственно, за тобой. Ты как, готов? - Да-да, конечно, - выдавил Витя. Он вышел в коридор и склонился над поверженной дверью. К его изумлению, она совершенно не пострадала, хотя должна была открываться вовнутрь. - Чисто сработано, - сказал за спиной один из униформистов. Навесив дверь, они подхватили оклеенный звездами ящик и отправились в зал. Спускаясь по лестнице, Свешников с тревогой прислушался к себе, чувствуя, что в любой момент может снова произойти нечто невероятное. Постепенно, однако, он успокаивался, привыкая к новым ощущениям и понимая, что обладает какой-то таинственной силой, пользоваться которой надо очень осторожно. Как бы доказывая себе это утверждение, он спокойно зажег взглядом перегоревшую лампочку на площадке второго этажа. Спустившись в холл, Витя проследовал вслед за ребятами, тащившими ящик, по длинному коридору и наконец оказался за кулисами. К ним подскочил бородатый Леня. - Задерживаетесь, мужики! Петряков уже заканчивает. Сейчас объявляем тебя... Со сцены доносились задумчивые саксофонные трели. Один из униформистов подошел к Лене и стал говорить ему что-то на ухо, оглядываясь время от времени на Свешникова. Сквозь саксофон пробивались обрывки фраз: - ...Шарахнуло... Напрочь... Хоть бы щепочка!.. Чисто сработано... Леня, удивляясь, кивал. - Ну, что ж ты хочешь... - отвечал он, - ...между прочим... лауреат областного... В зале загремели аплодисменты. Леня встрепенулся, замахал руками и зашипел: - Внимание! Приготовились! Свечи зажжены? Девочки, вперед! Факультетская рок-группа "Бигус", обеспечивающая музыкальное сопровождение номеров, заиграла "Хорошо жить на Востоке". - Пока идет танец со свечами, - шепнул Леня Свешникову, - выходи на середину сцены. Как дадим свет, начинай работать. Все, ни пуха!.. Если Витя и чувствовал какое-то волнение, то вовсе не из-за предстоящего выступления, больше всего ему хотелось сейчас проверить свои новые способности. Он задумчиво вышел из-за кулис и остановился в темной глубине сцены. Стройные фигуры девушек, освещенные огоньками свечей, плавно двигались в такт мелодии. Танец их был прекрасен, а вот музыка показалась Вите слабоватой. Не то чтобы "Бигус" не умел играть, нет, играли ребята весьма прилично, но чего-то в звуках, издаваемых группой, явно не хватало. Свешников пригляделся к одному из музыкантов, игравшему на небольшом электрооргане. Его лицо, освещенное слабенькой лампочкой, выражало недовольство. Витя вдруг поймал обрывки его мыслей: органист был недоволен своим инструментом, в голове его звучала совсем другая музыка, чистая и многокрасочная, хотя мелодия была та же. Так скрипач, вероятно, слышит скрипку Паганини даже тогда, когда ему приходится играть на какой-нибудь поточной модели, вышедшей из рук мастеров фанерного производства. "Ах, вот в чем дело!" - подумал Свешников, и в этот момент яркий сноп света ударил ему в глаза. - У нас в гостях, - раздался усиленный динамиками голос Лени, - лауреат областного конкурса иллюзионистов Симеон Кр-рохоборский! Зрители зааплодировали. "Ну, что ж, - подумал Витя, - попробуем". Он взмахнул руками, посылая в пространство облако золотистых искр, и взглянул на музыкантов "Бигуса". Поймавший его взгляд органист изменился в лице, осторожно прикоснулся к клавишам, и вдруг зазвучала прекрасная музыка, медленная мелодия поплыла в зал. Девушки, подчиняясь неведомой силе, снова закружились по сцене, но теперь это был не отрепетированный танец, а волшебный полет сказочных фей. Зрители затаили дыхание. Никто из них не шевельнулся даже тогда, когда все танцовщицы, приблизившись к краю сцены, вдруг прыгнули вперед. Музыка подхватила их легкие тела и понесла над головами зрителей. По залу пронесся восхищенный вздох. Волшебный танец продолжался в воздухе. Витя стоял на сцене и старался подхлестнуть свое воображение, пуская разноцветные молнии. Полы его плаща то и дело разлетались в стороны, и под ним был виден черный фрак. Заметив в глубине сцены ящик, Витя прикинул, как бы поэффектней его использовать, затем подошел к нему, откинул крышку и взмахнул плащом. Тотчас поднялся сильный ветер. Он промчался по сцене, проник в музыку и, взметнув ее плавный темп, вихрем закружился по залу. Из ящика посыпались цветы. Подхваченные ветром, они взлетали под потолок, а затем медленно опускались в руки зрителям. Их стали ловить, поднялась веселая кутерьма. Одна девушка, потянувшись за цветами, вдруг взлетела высоко в воздух. Тотчас все остальные зрители, покинув свои места, принялись кружиться под потолком. Получилось что-то вроде хоровода в невесомости. В это время в дальнем конце зала открылась дверь, и Свешников увидел Марину. Она вошла и сначала ахнула от удивления и восторга, а затем вдруг оттолкнулась от пола и полетела прямо к сцене. Витя, не дыша, следил за ее полетом. Марина приближалась, улыбаясь и глядя на него, как никогда не глядела ни одна девушка... Неожиданно в зале погас свет, сейчас же кто-то схватил Свешникова сзади за горло и сорвал с него волшебную чалму. Затем его грубо потащили за кулисы и дальше, в коридор. Здесь было светло, и Витя увидел статные фигуры и суровые лица оперотрядовцев. Тащивший его человек закричал противным высоким голоском: - Вот он, самозванец! Вот он, пьяный хулиган и ворюга! А Крохоборский это я! Он оттолкнул Витю и, вынув из кармана какое-то удостоверение, стал трясти им по очереди перед носом у каждого из оперотрядовцев. - Вот она, фотография-то! Вот оно, личико! А у этого? Он снова подскочил к Вите и сорвал с него маску, а потом и плащ. - Да вы поглядите! Он же в пальто под плащом! Намылился уже, бандит! - Так, - сказал старший оперотрядовец, строго глядя на Витю. - Кто такой? С какого факультета? - Да я совсем не отсюда, - промямлил Свешников, еще не успевший отдышаться, - я случайно... Мимо шел. - Врет, - выдохнул Крохоборский. - Одну минуту, - сказал верховный жрец порядка. - Что это там происходит? Из зала доносились отдельные крики "Браво!" и аплодисменты, большинство зрителей скандировало: "Кро-хо-бор-ский! Кро-хо-бор-ский!" - Идите, - сказал оперотрядовец Крохоборскому. - Вас зрители ждут. А с этим мы разберемся...

...Выйдя на улицу, Витя подошел к стеклянной стене зала и стал смотреть на сцену. Семен Крохоборский демонстрировал свое искусство. Перед ним на низеньком столике стоял цилиндр, из которого он, самодовольно улыбаясь, давно тащил розовую гирлянду. Зрители вяло хлопали, пожимали плечами и удивленно переглядывались. Кое-кто, скучая, смотрел по сторонам другие поднимались и уходили, но Крохоборскому было не до них. Покончив с гирляндой, он сунул руку в цилиндр и с торжествующим криком "Ап!" вынул за уши смирного белого кролика...