Я сидел перед экраном монитора и уныло пялился в него. Мой непосредственный начальник, Скичко Иван Леонтьевич, восседая в дальнем углу офиса, свирепо сопел и косил на меня зверским взглядом опытного садиста и хладнокровного палача. Ему была известна моя страсть побродить по просторам Интернета, а также моя удивительная способность быстро и незаметно выскакивать из Сети при приближении начальника отдела. Специфика моей работы не позволяла начальству избавить Интернет от меня, а меня от Интернета. Иван Леонтьевич не терял надежды застукать меня за недозволенным занятием, а я, что вполне естественно, не терял бдительности. В отделе даже существовал тотализатор на предмет – «когда же его застукают?». По слухам, начальник отдела тоже в нем участвует, только через подставных лиц. Но до сих пор сторонники Скичко неизменно терпят поражение.

Вообще–то уныние мое было вызвано не тем фактом, что строгий взор начальника не давал мне возможности безоглядно окунуться в безмерные просторы Интернета, а тем, что я никак не мог решить, что же мне ответить на предложение Семы.

Этот тип заявился ко мне вчера в восемь вечера. Семен, он же Сема, он же Семка, он же Семен Семеныч, уже около восьми лет увлекается спелеологией. Спелеология – это такая наука, когда нормальные живые люди сами лезут под землю. Что там можно изучать, для меня покрыто мраком тайны, причем буквально. Темно там, как у… ну, продолжить может каждый в меру своего воображения. Не нравится мне это занятие. Наверное, у меня – как это называется? – клаустрофобия.

Однажды я вместе с Семой побывал на одной шахте. Ему надо было сделать какие–то замеры, а мне как раз делать было нечего. Убивал время на каникулах. Я тогда учился в институте, или, как сейчас принято эти заведения в угоду моде называть, в университете. Ну и поехал я с ним за компанию. А что? Сема, если не считать его бзика со спелеологией, парень – неплохой, веселый и компанейский. Опять же за девочками приударить не дурак. Да и деньги у него всегда водятся. Короче, он меня уговорил…

Да. О чем это я? Ах да! О клаустрофобии. Мы тогда спустились в шахту, и я сразу почувствовал себя не очень хорошо. Все время казалось, что мне не хватает воздуха и что эта масса земли над головой сейчас на меня рухнет, и я буду ею придавлен. Через три дня она таки рухнула и таки кого–то задавила, но, к счастью, я тогда уже был вне этого подземелья.

Халупка была надежно закрыта на… колышек. Это меня умилило. Рациональное решение проблемы открытых дверей: скоба в двери, скоба в наличнике, деревянная палочка – и за наши вещи можно быть спокойным.

– Нам что, каждый раз, когда мы будем надолго выходить, придется таскать свое барахло на себе? – раздраженно поинтересовался я у Семы.

Вместо ответа Сема засунул руку в карман и вытащил висячий замок с вставленным в него ключом. Буркнув еще что–то о том, что при таких окнах и стенах этот замок поможет, как мертвому припарка, я протопал внутрь помещения.

Беглый осмотр интерьера вызвал у меня огромное желание развернуться и в том же порядке спешно это помещение покинуть. Толстый слой пыли лежал на полу и на всей мебели. Мебель – это два деревянных топчана, стол и три табурета. В углу на большом металлическом листе примостилась «буржуйка» с выведенной в окно выхлопной трубой. Сразу было видно, что этим помещением никто давно не пользовался.

Первым делом Семен организовал генеральную уборку. На мое заявление о том, что я нахожусь в отпуске и поэтому должен отдыхать, он невозмутимо ответил, что отдых должен быть активным. Самым активным на данный момент Сема считал отпуск с влажной тряпкой в руках. Руки, которые должны были эту тряпку держать, почему–то оказались моими. Не находящийся в отпуске Семен ограничился тем, что таскал в ведре воду из протекавшего невдалеке ручья. К счастью, поленница у входа и несколько чурок у «буржуйки» давали надежду, что осваивать еще и профессию дровокола мне не придется.

Сознание вернулось как–то скачком. Лицо пригревало, под сомкнутыми веками ощущалось, что мне в лицо что–то светит, как бы не солнце. Я медленно приоткрыл глаза и увидел над собой глубокую синеву неба. Легкое облачко, неспешно осуществляющее свое путешествие, как раз заслонило солнце. Я осторожно провел ревизию своих конечностей, проверяя их функциональность и наличие. Вернее, наоборот. Их наличие и функциональность. Результат меня немного обрадовал. Несмотря на ломоту от падения, все вроде бы было нормально.

Кто–то, несомненно добрый, нас нашел и вытащил на поверхность. Никого не слышно. Наверное, этот добрый побежал за помощью, и вскорости приедет «скорая», и нас заберут в местную больничку. Нас… Нас? Нас ли?

Кровь, получив от этой мысли порцию адреналина, сделала ощутимый толчок. Я резко сел, испуганно оглядываясь по сторонам в поисках Семена.

Фух! Да вот же он, лежит на спине. Глаза закрыты, но грудь вздымается от дыхания. Жив, курилка!

Я, покряхтывая, поднялся и проковылял к другу. Странно. Шнур все так же связывал нас в единое целое. Интересно. Нас что, вот так, вдвоем, и вытащили? Поморщившись, я отцепил шнур и наклонился над Семой. Что там делают, чтобы привести в чувство? Вроде бы хлопают по щекам и льют на физиономию холодную воду. Воду я лить не стал, не садист же какой–нибудь. Похлопал. О! Подействовало! Семен медленно раскрыл глаза. Они были слегка мутноваты.

Мы осторожно, постоянно оглядываясь, подошли к пылающему дому. Никакого движения. Не люблю я иметь дело с мертвыми. Да и не имел в общем–то до сих пор. Как–то обходила меня стороной эта радость. Нет чтобы и сейчас обойти!

Мужчина и женщина лежали лицом вверх. Раны не оставляли сомнений, что нанесены они были каким–то острым предметом. Чуть в стороне уткнулась лицом в траву еще одна женщина. Из ее спины торчала короткая черная стрела. Такая же стрела досталась и собаке, что скорчилась у покосившейся калитки.

– Ну и что ты по этому поводу думаешь? – обратился ко мне Семен, рассматривая нерадостную картину.

– Что тут думать? – нервно сказал я. – Надо срочно бежать искать милицию или полицию. Или что тут у них?

– Одно ясно, – невозмутимо продолжал Сема, – пистолетов, автоматов у них нет.

Сам процесс вхождения в эту изумрудную хрень прошел безболезненно. Какое–то ощущение невесомости присутствовало, но не более. Доли секунды, и мы в другом месте. Если бы я мог, я бы восхищенно почесал затылок, но, во избежание покалываний острыми предметами некоторых других частей тела, делать этого не стал. Вот это да! Нуль–транспортировка! Мечта всех земных физиков и иже с ними. Они там изобретают, а тут уже есть, и, судя по всему, в массовом производстве.

Вывалились мы на этакую аллейку. Широкая, вымощенная маленькими кирпичиками дорожка. В воздухе висят разноцветные шарики света (и, надо заметить, освещают они очень даже неплохо), скамеечки на ажурных ножках расставлены в прихотливом беспорядке. Урн нет. Это обстоятельство меня несколько обескуражило. А куда мусор девать, неизбежный при променадах семейств? Да и сплюнуть, что иногда очень хочется, некуда.

На одной из скамеечек в свободной позе сидел представитель местного населения. На нем не было доспеха. Его одеяния составляли предметы свободного покроя. Светло–зеленые штаны у ступней стянуты чем–то типа шнурочка с завязочками, туфли с загнутыми кверху носками, белая рубаха с расстегнутым воротом. Длинные волосы свободно рассыпаны по плечам. Когда мы подошли ближе и я смог рассмотреть этого типа подробнее, то невольно остановился, разинув рот. Было от чего!

Передо мной сидел самый настоящий эльф. Ага! Вот тот самый, ушастый, то есть остроушастый. Он без всякого интереса скользнул глазами по нашим унылым фигурам с поднятыми руками и снова уставился в глубь леса (или парка, кто их тут разберет?). А я, за остановку, получил еще один чувствительный тычок острым в спину.

Ох и не понравился мне этот полный пофигизма взгляд. Он мог говорить о чем угодно. В том числе и о том, что таких, как мы, здесь повидали уже немало. Мы прошли по аллее до конца и остановились перед маленьким домиком. А ничего такой домик, красивый.

Я невидяще смотрю на экран монитора, вяло огрызаясь на глупые месседжи вконец обнаглевших юзеров. Я не вижу, что там, на экране. Перед глазами постоянно маячит картина: широкие крылья с золотистым отливом уносят вдаль изящную фигурку девушки. От меня уносят!

Эта картина навязчиво преследует меня вот уже шестой месяц. С того самого дня, когда я ее увидел.

Нас вернули домой. Вернули в тот день и час, когда мы провалились в мир Катрины. Как это получилось – не знаю. Эльфы – мастера на такие трюки. Да, честно говоря, меня это и не очень–то волнует. А волнует меня совсем другое.

Этак и шизу какую–нибудь эксклюзивную недолго заполучить. Надо что–то делать! А что?

Есть у меня мысль. Но я не могу ее реализовать один. А пойду, пожалуй, я сегодня к Семену. Пойду и начну его уговаривать отправиться следующим летом в Карпаты. Я найду те слова, которые его убедят в необходимости этого. У меня они есть. У меня есть очень много доводов! Я найду Катрину! Я скажу ей то, что должен сказать. Но скажу ей это в своем истинном облике. Тем более что Сема вроде бы и сам не против туда вернуться.

– Всем привет!

В проеме двери стоял Валера, рассматривая нашу живописную композицию.

Алпав повернул голову и некоторое время так рассматривал Валерку, как будто видел его в первый раз. Потом в глазах его что–то мелькнуло, нехорошее что–то.

– Привет. Иди переоденься! Ты мне сейчас будешь нужен.

– Вообще–то у меня были некоторые планы на сегодняшний день, – сообщил Валера, пожимая всем присутствующим руки.

Валерка, сославшись на какие–то неотложные дела, быстро переоделся и испарился. Перед выходом он остановился и кинул на меня долгий взгляд. По нему я понял, что в душе у нашего чемпиона идет какая–то внутренняя борьба.

Алпав еще минут десять заставил меня изображать разные удары, внимательно следя за моими движениями. Он кивал, что–то бормотал и непрестанно черкал у себя в блокнотике. Этот блокнотик был покрыт мраком тайн и легенд местного розлива. Алпав с ним никогда не расставался и никому не давал читать, предоставляя тем самым нам полный простор фантазии.

Поклявшись самой страшной клятвой, что буду теперь ходить на тренировки регулярно, по крайней мере в ближайшие полгода, я наконец покинул стены нашего клуба.

Первое, что бросилось мне в глаза на выходе… вернее, первый кто, – это был Валерка собственной персоной. Одетый не по погоде легко, он маялся на противоположной стороне улицы, явно поджидая меня. Ну кто бы сомневался!

– Что–то случилось? – поинтересовался я.

Иван Леонтьевич, мой начальник, не мог нарадоваться на меня. Я ревностно исполнял свои обязанности. Юзера ходили по струнке. Сервер не сбоил. А сам И. Л. обзавелся аккаунтом на бесплатный сервер «варкрафта». Я не говорю уже о том, что под моим мудрым руководством его перс сильно прибавил и уже не выглядел немочью бледной. Вы спросите: «А откуда такая перемена? Неужели совесть проснулась?» Ну проснулась немного. Чего уж там. Все–таки я собирался втихаря покинуть этот мир. Тем самым бросив всех на произвол судьбы. Тем более что я не был уверен в том, что захочу вернуться сюда снова.

Мы приехали с турнира четырех городов почти счастливые. Мы победили! Никто не смог выставить на ратный поединок такую пару, как наша с Валеркой. Я уже не говорю об одиночных схватках. Полный доспех росского благородного воина нам обеспечил Алпав, обладающий, как оказалось, немалыми связями. Где он это добро раздобыл, так и осталось покрыто для меня мраком тайны.

Схватки проходили по разряду «фулл–контакт». Ну или почти по нему. Конечно же жесткие ограничения существовали. Никому убийств не нужно. Но зато покалечить могли качественно. Такова суровая жизнь тех, кто выбрал это искусство! На всякий случай в течение всего турнира у ристалища дежурили кареты «скорой помощи».

Только одно событие омрачило нам настроение и не дало сделать победу полной. В номинации «строй на строй» нам накостыляли крепко. Нам, но не мне! Но один в поле не воин. Хоть я и прошел сквозь строй противника, как ледокол по тонкому льду, остальных парней из нашей команды москвичи разнесли в пух и прах. А потом и меня задавили всей массой. Надо еще сказать, что поединки проходили под открытым небом, и погода не особо баловала нас. Только показательные бои перенесли в закрытый комплекс. Вот там, перед награждением, мы с Валерой показали, на что способны.

Этот поединок был тщательно спланирован и отрепетирован самим Алпавом. Великим докой в подобных делах. Зал, который совершенно для нас неожиданно был заполнен полностью, ревел и аплодировал. А сама церемония награждения была обставлена по высшему разряду. Остается только удивляться тому, откуда у вечно нищих энтузиастов в этот раз взялись деньги на устройство такого шоу. Впрочем, не моего ума это дело.

– Ну? И что это ты изобразил? – ехидно поинтересовался я.

Валерка смущенно сопел, избегая встретиться со мной глазами.

– Где удар? – продолжал наседать я. – Все хорошо! Даже изумительно! Но где удар?

– Да не могу я так! – взмолился Валера. – В меня столько лет вколачивали запрет, что преодолеть его не могу.

– А придется! Я понимаю тебя. Мне тоже пришлось ломать это в себе. Тебе, конечно, это намного сложнее. Семе в этом отношении было гораздо легче. Представил себе, что мишени нарисованные, и садил туда стрелы. Но пойми: если ты не сможешь преодолеть запрет, мы не сможем тебя с собой взять. Нам не нужен там друг–покойник. Совесть заест и, что характерно, даже не поморщится.