В наиболее популярном массовом журнале «Огонек» в 1952 году было опубликовано немало портретов, занимающих целую полосу. Среди них преобладали передовики промышленности и сельского хозяйства, а также Ленин, Сталин (в форме генералиссимуса и только со Звездой Героя Социалистического труда). А еще — фотография Георгия Максимилиановича Маленкова, члена Политбюро ЦК ВКП(б), секретаря ЦК ВКП(б), заместителя Председателя Совета Министров СССР.

Вряд ли можно было сомневаться, что именно этого человека следует считать не только заместителем главы правительства, но и его преемником. Маленкову исполнилось лишь 50 лет; он был наиболее молодым членом Политбюро. Еще сравнительно недавно он пребывал в опале, а потому его быстрое возвышение выглядело особенно впечатляюще.

Нам еще предстоит подробно ознакомиться с жизнью и деятельностью Георгия Максимилиановича. А пока ограничимся самыми общими характеристиками.

Итальянский историк Джузеппе Боффа представил его так: «Он был энергичным организатором, обладал живым, но холодным умом; это не был человек сильной воли, способный наличную храбрость. В качестве секретаря партии он в разное время осуществлял верховный надзор за рядом важных секторов экономической и политической жизни, но никогда на нем не лежала прямая ответственность за работу какого-либо оперативного подразделения (руководство республикой, министерством, военным соединением). Его стартовой площадкой явилось в свое время управление отделом кадров Центрального Комитета, в обязанности которого входил тщательный отбор людей для всех других руководящих должностей. Это был отдел, работу которого Сталин контролировал с особой подозрительностью и вниманием. Таким образом, из всех сталинских руководителей Маленков был тем человеком, который наиболее тесно сотрудничал с вождем, ближе всех к нему находился, скрываясь в тени его величия».

Упрек за отсутствие опыта руководством каким-либо оперативным подразделением можно было бы с не меньшим основанием адресовать Сталину. А ведь его никто, кроме не слишком умных и слишком лживых врагов, не упрекал в бездарности. Все, кто так или иначе был приближен к нему, обязательно занимались конкретной государственной деятельностью.

Во втором томе книги «Россия. Век XX» В. В. Кожинов писал: «Едва ли будет преувеличением сказать, что один из самых

загадочных

периодов (или, пожалуй, самый загадочный) —

послевоенный

(1946–1953). Казалось бы, явления и события этого сравнительно недавнего времени не должны быть столь мало известными и понятными. Ведь согласно переписи населения 1989 года, — когда началась «гласность», — в стране имелось около 25 млн людей, которые к концу войны были уже взрослыми и могли свидетельствовать о том, что происходило в послевоенные годы. Однако сколько-нибудь определенные представления о том, что совершалось тогда в стране, начинают понемногу складываться лишь в самое последнее время — с середины 1990-х, то есть через полвека после Победы…»

Полностью соглашаясь с Вадимом Валерьяновичем, приходится признать: вся история России прошлого века ныне представляется как сплошной клубок тайн и загадок. Происходит это по нескольким причинам. Одни — субъективные — связаны с разнообразием высказываемых нередко противоположных мнений почти по всем проблемам данного периода. Многие историки вольно или невольно, по заказу «свыше» или по своей инициативе подбирают факты выборочно и выстраивают свои концепции, подчас нелепые, пошлые, фальшивые, но на поверхностный взгляд обоснованные.

К сожалению, именно такие, «исторические поделки» получают массовое распространение, звучат по радио и ТВ. Для серьезных, честных и умных исследователей типа В. В. Кожинова в этой системе информирования места нет.

Но есть и объективные трудности познания новейшей истории. Многие важные документы остаются в секретных архивах; немало выпущено фальшивок и подделок. Например, В. Е. Семичастный, назначенный в 1961 году председателем КГБ, позже свидетельствовал, что к его приходу «многие документы уже были уничтожены или подчищены, вытравлен текст. Это мне сказали и показали архивисты».

Более существенно, когда свидетельства очевидцев и собственные впечатления искажают, в ущерб правде. Ведь переход от частных, даже весьма важных событий к обобщениям не так прост, как нам кажется. Трудно отрешиться от своих эмоций, переживаний, личного опыта. Поэтому осмыслить исторические события сравнительно недавнего прошлого не так просто, как кажется на первый взгляд. Тут основой упор приходится делать на статистические материалы, а исходить из общих соображений, касающихся развития технической цивилизации в ее глобальных и локальных проявлениях.

Историки, политологи, журналисты и писатели, анализируя борьбу за власть, обычно уподобляются более или менее опытным шахматистам, оценивающим сложившуюся на доске позицию. Вот тут король, тут ферзь, а затем и менее крупные фигуры. Число их весьма ограниченно. Они-то и представляют главный интерес.

Скажем, на тот период, который мы рассматриваем, учитываются положение и действия Маленкова, Берии, Молотова, Булганина, Хрущева, а также нескольких высокопоставленных лиц, которым они покровительствовали. Все прочие — многие тысячи! — представители партийной и государственной номенклатуры остаются вне внимания, как некая серая инертная масса. А уж о народе и вовсе речи нет.

Это совершенно недопустимое упрощение. Современные аналитики, зацикленные на представлении о чудовищной централизации власти в СССР и демоническом господстве Сталина, отрешаются от реальности. Ни при какой диктатуре нечто подобное невозможно в принципе.

Как может руководить, да еще чрезвычайно успешно, огромной державой группа бездарных и трусливых граждан, похожих на шайку уголовников, сплотившихся вокруг своего атамана, к тому же психически больного? Каким же чудом тогда удалось возродить страну после страшной разрухи, создать вторую в мире по мощи сверхдержаву, победить в самой жестокой и разрушительной войне в истории человечества, а затем в считанные годы восстановить разрушенные войной города и села, фабрики и заводы?! Ничего подобного никогда не удавалось сделать ни одному государству в мире, ни одному народу. Значит, СССР, советский народ и руководители страны заслуживают самых высоких похвал.

Плохо осведомленные аналитики ссылаются на успехи США. Мол, они тоже развивались, и по многим показателям (но только не по темпам роста) превосходили СССР. Средний уровень жизни населения там был существенно выше, чем в Советском Союзе (если не учитывать большое число деклассированных элементов).

Вспомните детское английское стихотворение «Дом, который построил Джек». В нем постепенно складывается все более сложная система взаимосвязей, приковывающих, присоединяющих к этому «объекту» все больше и больше действующих лиц, расширяющих связанное с ним пространство.

Примерно так выстраивается любая общественная структура. Вдобавок ко всему приходится учитывать и историческую цепочку, ибо любое государство, даже возникшее в муках революционного переворота, сохраняет генетические связи с предшествующим строем.

В нашей стране после победы большевиков была попытка установить совершенно новую общественную систему. Как обычно бывает в таких случаях, началось с переименований организаций, государственных учреждений, городов и сел, даже наречения детей невиданными доселе именами.

Но в период экономического кризиса пришлось сделать уступки в пользу капиталистических отношений (под вывеской «новой экономической политики» осуществили частичный возврат к прошлому). Во время Великой Отечественной войны Сталин ввел старые военные звания и погоны; наркоматы получили название министерств. Даже неистовый воинствующий атеизм был осужден (до хрущевского времени), а православие получило, в сущности, право гражданства.

Вновь и вновь приходится повторять: необычайные, невиданные в истории достоинства созданной Сталиным социалистической системы были неопровержимо доказаны в период Великой Отечественной войны и последующего восстановления страны. Такова правда истории, которую упорно извращают враги нашей отчизны.

Когда в 1924 году умер Ленин, определилось два претендента на роль вождя: Сталин и Троцкий. В таком порядке назвал их сам Владимир Ильич в своем письме XII съезду партии. Первому он отдавал предпочтение, однако оговаривался: «груб с товарищами». Предлагал поискать кого-нибудь с достоинствами Сталина, но без этого недостатка. Сам, однако, такого человека не назвал и на примете не имел.

Сейчас некоторые «властители дум» договариваются до того, что если бы к власти пришел Троцкий, в России наступили бы прекрасные времена подлинной демократии. Ссылаются на какие-то необычайные таланты Льва Давидовича. Хотя в действительности под его руководством страна и русский народ в считанные годы потерпели бы полный крах. Ведь он призывал к мировой революции. В этом всемирном пожаре русскому народу была определена роль основного «горючего материала», средства для достижения Троцким и тем, кто стоял за ним, мирового господства.

Так что вопрос был не столько в личных достоинствах и недостатках определенного руководителя, а в их программах, намеченных ими генеральных линиях развития общества. Сталин ориентировался на строительство социализма в одной стране. Вдобавок, по деловым качествам, а не по ораторским способностям, он явно превосходил Троцкого.

Не случайно, а вполне закономерно и продуманно делегаты следующего съезда партии, которых ознакомили с «политическим завещанием» Ленина, оставили Сталина на посту Генерального секретаря партии. Решение было совершенно верным. Анализируя последующие события, можно лишь удивляться столь верному выбору. Партия и страна были спасены от раскола и развала. Открылся путь к созданию великой державы.

Для наших целей наиболее целесообразно обратиться к свидетельству людей, непосредственно знавших Сталина, общавшихся с ним. Но тут убеждаешься, что никаких сложностей не возникает. Сталкиваешься с удивительным единодушием.