Уникальным явлением ХХ века в истории вооруженных сил планеты Земля навсегда останется непобедимая и легендарная Советская армия. Каждому, кто в ней служил, есть чем гордиться, есть что вспомнить и о чем рассказать, тем более если он служил в легендарном спецназе ГРУ ГШ.

Сегодня, спустя 30 лет, хочется вспомнить об одной из самых ярких, поистине уникальной операции, проведенной спецназом ГРУ совместно со спецгруппами КГБ СССР в декабре 1979 года.

Конечно, многое из самих событий и предшествующего периода забылось. Об этой операции высказывалось и высказывается до сих пор много различных суждений, причем порой самых невероятных. Даже участники тех событий по-разному воспринимают их. Многое недосказывается или опускается вообще.

Даже сейчас трудно дать однозначную оценку правомерности наших действий с точки зрения политической целесообразности и необходимости. Велик соблазн рассматривать те события с точки зрения того, что известно сейчас, когда всем и все можно говорить, когда появилось множество описаний афганской эпопеи. Главное в том, что все они в той или иной мере противоречат друг другу, изобилуют неточностями.

Человеческое восприятие уникально и неповторимо: одни и те же люди, наблюдавшие одни и те же события, могут совершенно искренне и «объективно» описывать их совершенно по-разному. Так уж устроен человек. Но, с другой стороны, возможно ли объективно реконструировать события прошлого?

Приходится читать и слышать суждения об афганской войне 1979-1989 годов (указываю годы, потому что в этой несчастной стране войны не кончаются) как о войне «ошибочной», «непродуманной», «странной», «ненужной» и т. д. Исходя из этих предпосылок, иные авторы делают далеко идущие выводы о зря потерянных на этой войне солдатах и офицерах, о ни за что ни про что искалеченных телах и душах. Когда встречаюсь с таким умозаключением, у меня в душе не просто поднимается волна протеста – обжигает стыд и гнев как при виде надругательства над могилами. Да, можно понять убитую горем мать, которая вопрошает: «За что? Дед погиб на фронте за Родину, а внук – за что?» И ей ничего не ответишь, потому что ее горе не примет никакого объяснения. Но у нас есть страна, есть армия, есть человек, которому государство вручает оружие. И должна быть единая патриотическая идеология гражданского долга. Как присяга. Причем эта идеология касается не только солдата, но и гражданского государственного чиновника, каждого журналиста, каждого гражданина по его отношению к солдату. Чтобы каждый «человек с ружьем» знал, что рискует жизнью не ради себя, а ради Родины. Эта идеология проста, стара и неизменна для каждого способного любить. Эта идеология называется патриотизмом. «Человек с ружьем» без патриотизма – уже не солдат, а бандит.

Вот на эту тему в преломлении к Афганистану и 30-летию операции «Шторм-333» мне хочется высказаться, поскольку мой опыт участия в этой войне и сроки двух командировок (1982-1984, 1986-1988), как мне кажется, позволяют свидетельствовать со знанием дела. В эти годы я был советником ЦК КПСС в провинции Нангархар и советником в зоне оперативно-войсковой ответственности «Восток». Оперативно-войсковая зона «Восток» была создана на границе с Пакистаном, именно там, где на противоположной ее стороне были сосредоточены до 70 % душманских лагерей, баз, объектов их хранения и госпиталей. Мне приходилось осуществлять постоянные контакты с руководством ДРА, военным командованием, представляя интересы советской стороны. Много и практически круглосуточно работал с командованием советских воинских частей и разведывательных органов КГБ СССР и ГРУ ГШ. Я принимал участие во всех оперативно-войсковых операциях в зоне ответственности. За этот период у меня сложились добрые товарищеские отношения с командирами и политработниками советских воинских частей и соединений, боевая работа которых, безусловно, обеспечивала стабильность республиканской власти на местах и безопасность жителей, населяющих три провинции – Нангархар, Кунар и Лагман.

В провинциальном центре г. Джелалабад на постоянной основе дислоцировались советские мотострелковые и авиационные воинские части. Когда проводились боевые операции, то к нам перебрасывались дополнительно части мотострелковых и парашютно-десантных войск. В феврале 1984 года из Айбека в Джелалабад была передислоцирована первая часть спецназа – отдельный батальон 15-й бригады специального назначения ГРУ. Это был легендарный 154-й отдельный отряд специального назначения («мусульманский» батальон), которым командовал энергичный майор Владимир Портнягин. Само управление бригады со штабом прибыло из Чирчика в марте 1985 года и сразу окунулось в боевую работу. Спецназ по праву считался ударным отрядом Ограниченного контингента. Ни в коей мере не принижая роли мотострелков и летчиков, я расскажу подробнее о спецназовцах, поскольку с ними пришлось работать в более тесном контакте. Этим уникальным соединением в Афганистане командовали два толковых командира: до апреля 1986 года подполковник В.М. Бабушкин, а затем его сменил полковник Ю.Т. Старов, который, пожалуй, был одним из самых старших по возрасту, талантливых и опытных командиров спецназа ГРУ, возглавлявший коллектив бригады до конца 1990 года. Спецназовцам была выделена 800-километровая полоса ответственности вдоль афгано-пакистанской границы. Часто к операциям спецназа привлекались группы из оперативных батальонов ХАДа и агенты ХАДа на местах, работавшие как наводчики.

Моя советническая деятельность охватывала контакты как с руководством ДРА и местными органами власти, так и с не зависимыми от властей пуштунскими племенами, откуда «духи» в основном рекрутировали моджахедов. От расположенности вождей этих племен зависело многое. При этом я принимал участие практически во всех оперативно-войсковых операциях в зоне «Восток». Война есть война! Так что в моем арсенале памяти сотни названий кишлаков и уездов, где проходили бои, номера войсковых соединений, сотни, а может, и тысячи имен командиров, как афганских, так и советских (надо ведь все время иметь в виду, что мы помогали Афганской народной армии). Особенно дружеские отношения у меня сложились с командирами соединений и воинских частей специального назначения и разведывательных органов, такими как Ю.Т. Старов, С.С. Шестов, В.Н. Кириченко, В.Н. Коршунов, которые возглавляли группы «Каскад», «Тибет», с С.Г. Оздоевым, командиром «Вымпела» капитаном первого ранга Э.Г. Козловым, подполковником А.Н. Листопадом и многими другими. Их не перечислить всех, кто сегодня всплывает в памяти, на которых я хочу опереться в своих суждениях.

При всех противоречивых оценках как самого ввода Ограниченного контингента советских войск в Афганистан, так и отдельных аспектов этой войны, по мере удаления того события в историю вдруг исторически неожиданно, казалось бы, парадоксально всплывают глубинные народные оценки. Журналистские репортажи из современного Афганистана доносят до нас голоса простых жителей, вчерашних «душманов», боровшихся с нами: «Брежнев и Наджибулла были лучшими руководителями», «шурави» не только воевали, но и строили заводы, дороги, плотины…» То есть «в осадке» у афганского народы нет ожесточения и ненависти к нам как к «оккупантам».