(Чехия, не ранее 1938 г.)

Бесхитростный рассказ чеха В. Балинта о его жизни в СССР в 1917–1937 годах. Имя составителя и год издания не указаны; очевидно особое внимание составителя к казакам и казачеству. Многие страницы порвались, текст был восстановлен вручную.

Подготовка текста для некоммерческого распространения с исправлением опечаток — С. Виницкий, 2005. Полное имя автора и год издания не указаны.

Примечание автора.

Чтобы не повредить как либо живому свидетелю из СССР, я ему дал в книге вымышленное имя и перед тем, как передать готовый уже материал в типографию, информировал подробно о своем умысле опубликовать рассказанное мне. Одновременно спросил — может ли он учиненные им показания, которые я публикую, в случае необходимости открыто подтвердить.

Особый характер моей службы позволяет мне бывать в различных районах и концах Чехословацкой Республики.

В одну на своих командировок по службе я познакомился с человеком, вернувшимся после 22-летнего пребывания из СССР.

Будучи достаточно информированным о жизни в СССР по заграничной русской и иностранной печати, вскрывшей жуткие картины Советской действительности, знакомый с трудами легендарной семьи Солоневичей и с писаниями самой советской прессы я, тем не менее, иногда был от рассказов моего советского информатора просто в недоумении.

Чувства обиды, горечи, отчаяния, изумления и искреннего негодования сменялись в моей душе — и нарастало, и крепло желание и стремление бороться с жестокими угнетателями — самодурами и поработителями.

Сведения, сообщенные мне «подсоветским» человеком, были ценны для меня, полагаю, что они могут быть достаточно интересны и всем эмигрантам, ибо исходили они от рабочего человека, прожившего более 20 лет физическим трудом среди советской рабочей массы и касались почти исключительно той части населения СССР, которая в гражданской войне принимала самое деятельное и непосредственное участие в нашем изгнании с Родины и в воцарении большевицкой власти; ее сокровенных дум и подлинного настроения.

Предо мною человек; на вид ему лет сорок восемь. Недавно он вернулся из СССР, из района Ростова, к себе на родину — ЧСР.

В Россию, в плен, он попал в Карпатах, в 1915 году и пробыл там два года до большевицкой власти и ровно 20 лет при большевиках. По-русски говорит прекрасно, лучше чем на своем родном языке. Из СССР вернулся он с многочисленным семейством. Жена русская. Вернулся, конечно, абсолютным бедняком, как говорится, — в чем мать родила. По профессии — рабочий, вернее мастер.

С нескрываемым любопытством рассматриваю я этого человека, так недавно ходившего по нашей родной земле. Весь его внешний вид и фигура говорят о хроническом, долголетнем недоедании и переутомленности. В действительности ему 42 года, но выглядит на много старше. Тощий, как скелет, на лице ни кровинки, глаза ненормально глубоко запали в орбитах, на щеках впадины, челюстные кости на лице резко выделяются, невероятное количество преждевременных морщин избороздило все лицо вдоль и поперек. В СССР занимался исключительно физическим трудом…

— Что же это вы, значит, насытились райской жизнью, если решились через 20 лет покинуть Советы? — задаю ему прямо вопрос, знакомясь с ним.

— Да, тяжело прожить там 20 лет… большую половину прожитой жизни и оказаться опять у разбитого корыта. На старости лет начинать все сначала, да еще с такой семьей!.. Но ничего не поделаешь, — жить там просто невозможно. Надо было искать выхода. Блатная советская жизнь меня последние годы совсем измотала. Давно бы вернулся домой, да не так это было просто. Окончательно и бесповоротно решил вернуться на родину в 1929 году. Как видите, реализация как будто совершенно законного желания продолжалась восемь лет! Ну, слава Богу, наконец все-таки выбрался из этого проклятого «рая». Как бы здесь плохо ни было, но я уверен, что и сам и мое семейство с голоду не умрем. А там, — не знаю, был бы ли в этот момент жив.

В СССР существует твердо установившееся понятие о «трех жуликах». Это — директор, бухгалтер и кассир.

В громадной фабрике или же захудалом колхозе все равно существуют эти «три жулика». В каждом предприятии эти три лица самые крупные воры. Крадут тысячами, остальные в зависимости от должности. Доярка, например, крадет кружками молоко, самая последняя работница и работник колхоза могут красть только картошку, капусту, кукурузу. Сторож какого угодно предприятия прежде всего самый отъявленный вор; он собственно не сторожит, а все, что плохо лежит тянет и прячет для себя. Я например, работал в хлебопекарне и крал хлеб; когда был поваром, то крал сверх нормы обеды, ужины и т. д. для своего семейства, для знакомых, но больше всего все это крал для самого директора питательной фабрики.

— Объясните пожалуйста, почему же там происходит такая всеобщая вакханалия массового грабежа?

— Очень просто. Директору получаемых им 500 рублей и даже 1000 руб. в месяц совершенно недостаточно. Он уже привык к легкой жизни, абсолютно ничего не делает; придут друзья, бывает начальство, у каждого из них девицы, на все и всегда нужно угощение (дорогие закуски и вина у них всегда к столу), одеваются они соответствующим образом, и вот жалованья не хватает. На этих гулянках, а проще пьянствах, всегда бывают должностные лица. Когда собственные средства пропьют, начинают изобретать способы их добывания. Но откуда их добудешь, если не обкрадешь то дело, которое ведешь? Вот на этой почве и объединились круговой порукой «три жулика» — директор, бухгалтер и кассир. Промотают, а потом составляют годовой баланс с «прибылью». Например, тот питательный пункт, где я работал 4 года, каждый год давал большой дефицит, но по книгам дело давало большую прибыль! И так во всем.

— А ревизий разве не бывает? Ведь, в конце-то концов, все это должно обнаружиться и кончиться катастрофой?

Меня интересует отношение колхозников к колхозу. Спрашиваю:

— Ну, а почему колхозные рабочие крадут, ведь это же их общее хозяйство?

— Причина в том, что рабочий на фабрике получает 80 рублей в месяц; 1 килограмм хлеба стоит от 1 рубля 50 копеек до 3 рублей 50 копеек; кило мяса от 3 с половиною до 10 рублей. Этих цифр достаточно, чтобы убедиться в том, что рабочий живет впроголодь, а голод не тетка, вот и крадут. С колхозником дело обстоит хуже. Тот работает и получает за свой труд всего навсего «палочки» в колхозной учетной книге или «трудодень», цена которых до конца уборки еще неизвестна. Есть там довольно популярная частушка:

И действительно, почти так оно и бывает. Заработает колхозник, скажем, 300 палочек — трудодней за сезон. И когда «три жулика» разделят собранный урожай, то на трудодень припадает от 1 до 7 килограмм пшеницы максимум, иными словами в общем от 300 до 2100 кг. Переведя на пуды, получите приблизительно от 19 до 132 пудов пшеницы, а если переведем на советские деньги по казенной расценке, то получится, что годовой заработок сельскохозяйственного рабочего колеблется от 17 до 118 рублей. Вот и живи, как хочешь. При таких обстоятельствах сам Бог начнет, думаю, красть.