С самого начала своей выдающейся карьеры Клайв Баркер был великим визионером — художником современного тёмного фэнтeзи, той формы, которую сам Баркер назвал «фантастикой». В своих многочисленных романах, рассказах, картинах и фильмах он подарил нам незабываемые образы чудовищного и священного, прекрасного и гротескного. Его работа представляет собой большой и разнообразный вклад в современную культуру.
Эта удивительная повесть, «Адский Парад», прекрасно отражает уникальные способности Баркера. Как и более ранние «Измученные Души», рассказывающие о причудливых — и мучительных — превращениях, «Адский Парад» — четко сфокусирован, легко воображается и совершенно не похож ни на что другое, что вы когда-либо читали. Он начинается с истории осужденного преступника Тома Реквиема, который возвращается с порога смерти, чтобы вернуть страх и благоговение в благодушный мир. Том становится лидером одноименного «Парада», который простирается от знакомых районов Северной Дакоты до мифического города Карантика. Големы, мстительные люди, как живые, так и мертвые, и всевозможные невозможные существа маршируют по этим страницам. В результате получается серия очень закрученных, взаимосвязанных повествований, которые запоминаются, тревожат и не могут быть забыты.
«Адский парад» — квинтэссенция Баркера: остроумный, элегантно собранный, наполненный темными и часто дикими чудесами. Он еще раз доказывает, что в руках Баркера фантазия не только жива и здорова, но и процветает. Это жизненно важный, духовидческий вымысел современного мастера формы.
Том Реквием
Хотя в современной истории бывали люди, совершавшие преступления, куда более тяжкие, чем то, в котором обвиняли Тома Реквиема, никто из них не собрал толпы, пришедшей посмотреть на его суд. Причина? Том был звездой. Он знал, как улыбаться, как выглядеть кающимся, знал, когда валять дурака и когда остаться безучастным, заставляя своих почитателей представлять на его прекрасном лице любые эмоции, которые они хотели там видеть.
Некоторым он напоминал Христа. С длинными кудрявыми волосами и жесткой бородой, отросшей в тюрьме, он действительно походил на Мужа Скорбей — в определенном ракурсе.
Кем он не выглядел, так это человеком, убившим женщину в грязной подворотне, не поделив с ней деньги, украденные тем вечером из чужого кармана. Но, как снова и снова напоминал жюри присяжных прокурор, у Реквиема много лиц, и им нельзя верить. Он был притворщиком, сказал законник, человеком, который любил менять маски, все до одной — лживые.
— Мне говорили, что многие мужчины бледнели, услышав о славе Тома Реквиема — могучего бойца, а женщины с нежным сердцем краснели, когда им рассказывали о его амурных победах, но, если мы захотим узнать, откуда взялись эти истории, что мы обнаружим? Они сорвались с уст самого великого любовника. Он — прирожденный лжец, человек, который больше всего на свете любит мистификации и выдумки, дурачит мир, заставляя людей в них верить! Это, господа и дамы присяжные, я докажу вам сегодня, обнажив его обманы и преступления. Когда я закончу рассказывать правду о Томасе Абсоломе Реквиеме, вы поймете, что причин для восхищения крайне мало, и, держу пари, найдете много поводов для глубочайшего презрения.
Прокуроры не всегда исполняют свои обещания, но этот был исключением. К концу долгого суда, от репутации Тома Реквиема не осталось камня на камне. Его прекрасные трофеи, стоя за свидетельской трибуной, перечисляли всевозможные обиды, а те, кто, и правда, дрался с ним говорили о грязных уличных трюках.
Мэри Резня
— МЭРИ, МЭРИ, МЭРИ, — сказал Том Реквием: — Только посмотри на себя. Ты совсем не изменилась.
— А ты, Том, выглядишь так, словно тебя оскальпировали, повесили и похоронили заживо.
— Ты догадалась или?..
— Догадки для детей, — сказала Мэри: — Я полагаюсь на факты и решила увидеть каждое унижение, которому тебя подвергали после того, как ты забрал мою жизнь.
Лукавая улыбка, игравшая у нее на лице с первых секунд их встречи, исчезла. Она оскалилась, блеснув зубами, которые заострила после смерти, и добавила:
