Сергей Барсов родился в Нижнем Новгороде, когда этот город еще носил имя пролетарского писателя Горького и казалось, что так будет всегда. По крайней мере, на истфаке Горьковского университета, который Сергей окончил в конце 70-х, мало кто сомневался в этом. Некоторое разнообразие в размеренную жизнь провинции вносила только фантастика. Ею хотелось заниматься профессионально, и когда «дали свободу» и наступил книжный бум, Барсов посвятил себя литературной деятельности — он переводил Азимова, Брэдбери, Фармера, Хайнлайна и работал редактором в нижегородских издательствах «Флокс» и «Параллель». Сегодня Сергей Барсов является совладельцем издательства «Стеллариум» и пишет научную фантастику сам. По мнению «ЗД», получается просто замечательно.
1
Аттвуд знал, что ждет его в галерее, и все же ему сделалось не по себе. Глаза у всех «экспонатов» были закрыты, но ему все время казалось, будто они смотрят на него. Кристаллы, стоявшие поодаль, причудливо искажали и дробили гранями силуэты заключенных в них тел, и от этого землянину делалось еще хуже. Он туго завернулся в электроплащ, но так и не согрелся толком.
Особенно поразил его старик, от шеи до щиколоток обмотанный золоченой лентой, точнее, его поза: он сидел на корточках, расслабленно свесив сухие руки меж острых колен, но узкое морщинистое лицо было запрокинуто к небесам, то ли посылая им последнее проклятье, то ли взыскуя чуда и спасения.
«Ровесник мне, наверное, — подумал Аттвуд. — Посмотреть бы ему в глаза…»
Это странное чувство жалости к давным-давно погибшему старику окончательно определило его отношение и к губернаторской коллекции, и ко всем прочим.
— Пойдемте отсюда, — попросил он губернатора и, не дожидаясь ответа, пошел к выходу из галереи.
2
Оскар очнулся от короткого писка локатора. Как всегда, возвращаясь знакомой дорогой, он не упускал случая поспать минуту-другую, просыпаясь, впрочем, от каждого звука, от малейшего толчка буера.
Все было в порядке: в амбразуре крыла по-прежнему блестела Ледяная звезда, а локатор пищал оттого, что засек на горизонте огромный парус пассажирского экспресс-буера. Впереди все еще мерцал его синий топовый огонь, заметно смещаясь влево — значит, экспресс шел в Столицу. Следом за синим огоньком поползла в амбразуре и Ледяная звезда. Оскар шевельнул пальцами в управляющем «кастете», фалы передали его движение рулевому лезвию, чуть шевельнулось крыло, и буер вернулся на прежний курс.
Оскар снова вздремнул, но внезапно совсем рядом, едва не попав под полозья, истошно заорала страшная, не годная даже на чучело певчая сова, падальщица. Наверное, это старый барон с поистине аристократическим юмором, который простым людям не постичь, назвал эту тварь певчей. Если бы все птичьи песни были такими, люди перевешались бы еще на планете-матери.
Оскар глянул на звезды, потом на карту: до Старой Трещины оставалось полчаса ходу. Он снова шевельнул пальцами, устанавливая парус буера ребром к ветру и одновременно задирая носок рулевого лезвия. Зубчатая пятка конька начала скрести по льду, и через пару минут мелкой тряски буер остановился.
Оскар сбросил «кастет» с пальцев, отодвинул фонарь-обтекатель, уперся руками в борта и одним прыжком выскочил на лед. На первый взгляд все было в полном порядке, но перед прыжком через Старую Трещину стоило осмотреть буер подробно, ослабить крепление ледяного балласта и обязательно проверить стопор рулевого лезвия. Бывали ухари, пренебрегавшие этим, но они остались в прошлом, на дне Старой и других трещин. Он вынул из носового гнезда фару-прожектор, подключил к поясному энергобрикету и двинулся вокруг буера, но сначала выволок с заднего сиденья длинный меч без ножен и прицепил на пояс.
