Советские танкисты заставили уважать себя даже лучших асов Панцерваффе, которые нехотя, сквозь зубы, но признавали «фантастический боевой дух русских: некоторые танки теряют ход, получив 5–6 прямых попаданий, но их экипажи не сдаются и продолжают вести огонь. Русские танкисты сражаются до последнего снаряда и патрона…». Вот только соотношение потерь бронетехники на советско-германском фронте было 5 к 1 не в нашу пользу – впрочем, и у англичан с американцами оно ничуть не лучше: никто из Союзников по антигитлеровской коалиции даже не приблизился к заоблачным победным счетам Панцерваффе.
Почему результаты советских танковых асов гораздо ниже, чем у немецких? Виноват ли недостаточный уровень боевой подготовки? Несовершенство приборов наблюдения, прицелов и средств связи? Отставание отечественного танкостроения, с 1942 года утратившего прежнее превосходство над противником? Порочный лозунг: «Танки с танками не воюют»? Или принципиально иной подход к боевому применению бронетехники, когда ставка делалась не на индивидуальные победы, а на общий результат? И чья тактика в конце концов оказалась более эффективной? Ведь это не гитлеровские «тигры» и «пантеры» стреляли по Кремлю, а наши ИСы и «тридцатьчетверки» прямой наводкой громили Рейхстаг!..
Отвечая на самые сложные и спорные вопросы, эта книга восстанавливает историческую справедливость по отношению к танковым асам Сталина. Если вы хотите знать, как сражались, умирали и побеждали наши герои-танкисты – читайте эту книгу, посвященную светлой памяти всех, «заживо сгоревших в танках».
От автора
Это книга о советских танкистах. О том, как они воевали, как жили и как погибали…
В этой книге много имен и фамилий – рядовых, сержантов, офицеров. В танковом экипаже не важно, в каком ты звании, – здесь жизнь и смерть на всех поровну. И немецкая болванка не выбирала солдата или офицера.
Это книга о людях, почти неизвестных российскому читателю. Так уж получилось, что имена и «подвиги» героев Панцерваффе значительно лучше известны в России, чем имена и подвиги наших соотечественников! И немудрено! На Западе за послевоенные годы написано множество книг о немецких танкистах. В нашей стране, о наших – всего несколько. Это несправедливо! Советские танкисты внесли решающий вклад в Победу!
Это они, сцепив зубы, взрывали свои танки в 41-м…
Это они встали непреодолимым щитом на пути врага к Москве и Сталинграду…
Танковые асы – кто они?
Ас, как известно, слово не русское. В буквальном переводе с французского языка – это туз. Обыкновенный карточный туз. Применительно к особо отличившимся летчикам военной авиации оно стало использоваться в годы Первой мировой войны. Французы любили украшать свои самолеты знаками карточных мастей. По-видимому, отсюда и пошло. Вскоре система присвоения этого, хоть и неофициального, но весьма почетного звания была упорядочена: асами стали называть летчиков, добившихся не менее пяти побед.
В период Второй мировой войны заявить об уничтожении вражеского самолета просто на словах стало практически невозможно. В Люфтваффе, например, для подтверждения этого факта требовались либо показания фотопулемета, либо свидетельства других летчиков, принимавших участие в бою, либо и то и другое. В советских ВВС этот процесс был еще более сложным: факт уничтожения вражеского самолета должны были подтвердить сухопутные войска. Если же воздушный бой проходил над территорией противника, то сбитый советским летчиком немецкий самолет вообще не засчитывался. Фотопулеметов в советской авиации долгое время не было. Они появились только в середине войны на части ленд-лизовских самолетов. На отечественных машинах (и то далеко не на всех) их стали устанавливать только в конце войны. Вместе с тем и одного свидетельства сухопутных войск было недостаточно. К месту падения вражеского самолета выезжала техническая группа из части, в которой служил сбивший его летчик, и окончательно фиксировала факт уничтожения. В результате счет, который велся пилотом, мог отличаться от официального, причем существенно. Однако гласности предавались и по сей день известны нам именно официальные числа, которые, как правило, сомнению не подвергаются. Так, например, советский ас А.И. Покрышкин, по официальным данным, сбил 59 вражеских самолетов, в то же время его личный счет примерно в полтора раза больше.
Пожалуй, единственное, что облегчало подсчет сбитых вражеских самолетов, – это то, что истребитель все-таки оружие индивидуальное. Даже в двухместных машинах этого класса пилотировал самолет и вел огонь по противнику один и тот же человек. Так что кому присваивать титул ас, было более или менее понятно. Некая этическая проблема возникает тут лишь с ведомым. Истребители, как известно, всегда летают парой. В советских ВВС вплоть до конца 1942 года звено вообще состояло из трех машин. Любой летчик хорошо знает, как много в воздушном бою зависит от ведомого. Но при этом сбивает главным образом ведущий, а ведомый остается в его тени. Все знают, например, самого результативного советского летчика Великой Отечественной войны Трижды Героя Советского Союза И.Н. Кожедуба, но мало кому известно, кто был его ведомым.
Было в истребительной авиации еще одно понятие – бой в группе. Когда невозможно было выяснить, кто из пилотов конкретно сбил вражеский самолет, поступали просто: победа записывалась на командира группы.
Читатель может задаться вопросом – зачем понадобилось столь пространное «авиационное» вступление к книге, посвященной самым результативным танкистам? Оно необходимо для понимания как общности темы, так и весьма существенных различий между асами в авиации и асами-танкистами.
